Примечание к части. автору надо учить билеты и писать отчёт но автор пишет проду автор еблан ололо

автору надо учить билеты и писать отчёт
но автор пишет проду
автор еблан
ололо

Примечание к части

• чет как-то по пиздецу
• экшн (50/50)
• я сдал
• удачного прочтения

sound (атмосфэра!!!):
Linkin Park - Lost In The Echo
Linkin Park - Step Up

Часть 21.2 - Да поженитесь уже!

Я пронесу тебя на руках по скалам и бродам,
Незачем мне одному мешать кровь с кислородом.
Солнце, в тебе и сила управлять мирами,
Ведь ты одна заметила моё лицо под ногами.

Ант & Грот - Кровь с Кислородом

Чанёль думает, что погода соответствует нарастающей ситуации. Солнце только иногда выплывает из-за тяжёлых серых туч, высовывая несколько лучей и заходя обратно. Дорога до конца города тянется слишком медленно. Чонин за рулём внимательно следит за дорогой и едет прямо за машиной Минсока и Чондэ.

- Скоро будет поворот налево, - искажающийся рацией голос Сехуна хрипит. - Пятьсот метров и вы на месте. Свяжитесь со мной, когда будете на фабрике, я скажу куда идти.

Чанёль тяжело вздыхает и подпирает щёку рукой, смотря на то, как ближе к концу города дома рушатся. Дряхлые, с обваленными потолками и обшарканными стенами, всё это выглядит…
- Не беги вперёд, понял? – нарушает поток мыслей старшего Ким, сворачивая за машиной старших. Чанёль лишь фыркает и проверяет магазины в своих карманах, чувствуя, как внутри поднимается тревога и предвкушение. Горло пересыхает, а руки сильно потеют.
- Я что, дурак, по-твоему? – на последних трехстах метрах Чонин прибавляет скорость, заставляя сердце Пака биться чаще от адреналина, поднимающегося в крови.
- А чё, нет? – хмыкает Ким и начинает тормозить слишком резко, оставляя чёрные полосы на пыльном асфальте. Чанёль тут же открывает дверь, выбираясь из душного салона и смотря на обрушивающееся здание перед собой. Не сильно-то и похоже на фабрику.

Минсок, который выходит из машины первым, показывает младшим большой палец и суёт что-то в петли на своих джинсах, прикрывая это пиджаком, который переодел ещё в машине.

- Что за фарс, хён? – кричит вслед старшему Чанёль, когда двое Кимов пожимают друг другу руки и ступают на территорию фабрики. Минсок сглатывает, чувствуя чужие пальцы на своих. Их люди давно уже ждут, поэтому времени мешкать нет: чем раньше они начнут – тем раньше закончат.

Пак утыкается лбом в собственную руку, которой опирается на дверцу автомобиля и выдыхает, вспоминая, что на заднем сидении его машины припрятан ещё один сюрприз. Приходится лезть туда, ловя удивлённый взгляд Чонина, что проверяет оружие и взлохмачивает собственные волосы.

Тао протягивает старшему какую-то странную штуку с зелёной и красной кнопками, ловя недоумённый взгляд Чанёля и усмехаясь.
- Это бомба, хён. Просто прикрепи её к любой стене, сними предохранитель и нажми на зелёную.

Пак хмурится, осматривая ранее незнакомое устройство, но кивает. Месть за дорогих людей пересиливает всё благоразумие.

- Зачем тебе это, Тао? – тихо спрашивает Пак, ловя всю ту же усмешку.
- Есть за что, просто обещай, что выполнишь мою просьбу, м?
- Хорошо.

Цзытао ещё та тёмная лошадка. Чанёль ненавидит это, но соглашается. Здравый рассудок покинул голову тогда, когда он обнаружил лист белой бумаги на столе в кухне.

- Что это? – всё также недоумевает Чонин, разглядывая странную штуку в руках старшего.
- Бомба, - секунда, чтобы младший резко сделал шаг назад, ошарашено смотря на Пака, который пожимает плечами и поглаживает проводки. – Не моя, не беспокойся. Я бы и с огнестрелом справился.

- Мы у входа, – голос Минсока как гром средь ясного неба отрезвляет и заставляет встрепенуться. Чанёль внимательно вслушивается, смотря на напряжённого Чонина, и вздрагивает, когда в динамике наушника раздаётся слишком громкий для слуха выстрел.
- Хён, хён, всё в порядке? - обеспокоенный голос Сехуна долбится о черепную коробку, а громкая усмешка старшего в динамик вызывает широкую улыбку на губах Пака.
Всё нормально, не наши.
- Как зайдёте, идите сразу к лестничному пролёту, - даёт инструкции О, щёлкая пальцами по клавиатуре. Чанёль ненадолго успокаивается и ждёт команды от старших, чтобы двигаться за ними. Волнение скапливается в горле, а беспокойство за самого дорогого человека пересиливает все страхи и переживания.

***

- Чанёль, не дыши так громко, - смеётся в микрофон Минсок, поднимаясь по лестнице на второй этаж. Чондэ рядом заряжает пистолет, щёлкая предохранителем и смотря на спины их самых лучших собачек, что слышат каждый шорох и видят малейшее движение.

Кровожадные убийцы их клана окружают их с двух сторон, в случае чего не давая подобраться ближе к ним. Минсок цепляется пальцами за ладонь младшего, сжимая и выдыхая, морально готовясь увидеть море крови на втором этаже.

Три пули пролетают прямо над головами небольшой компании, что сразу же скрывается за колоннами, которые разваливаются так же, как и всё здание. Старший тяжело дышит и перезаряжает пистолет, вспоминая, что основная часть фабрики находится в подвале, начиная со второго – мини-гостиница.

- Я выйду первым, - тихо шепчет Минсок, ловя недоумённые взгляды своих подчинённых и также Чондэ, который хватает старшего за запястье, упрямо смотря в глаза.
- Нет!
- Это был не вопрос, - лёгкий поцелуй в губы заставляет Чондэ замереть и смотреть на то, как знакомая тонкая фигура выплывает из-за колонны. Звук выстрелов покрывает весь этаж, с бешенством разбиваясь о стены и падая к ногам убийц, которые смотрят, как их босс перерезает горло нескольким тварям, даже не морщась, принимая на себя брызги крови. Чондэ подаёт знак, и оставшиеся люди, которые несколько минут назад стойко стояли на ногах, уже лежат с перерезанными глотками или отрезанными руками. Ким морщится и сглатывает, люди старшего – те же животные.

Минсок думает, что, раз здесь этих упырей было всего восемь, на следующих этажах больше. Руки трясутся, и мужчина не замечает, когда из-за самой дальней колонны выходит ещё один парнишка, что стреляет, даже не промахиваясь. Пуля пролетает между боком и рукой, задевая и вырывая кусок ткани, срезая кожу, отчего оглушительный крик режет слух всем, кто находится рядом.

- Хён! - истеричный голос Сехуна заставляет Минсока, приседающего на одно колено, хмыкнуть и прижать ладонь к ране, кровь которой пачкает одежду.
- Минсок! - громкие басистые голоса Чанёля и Ифаня режут не только слух, но и мозг, отчего старший ещё больше психует, не принимая руку помощи Чондэ.
- Сука, заткнитесь! Хуле вы истерите?! – Чондэ вздыхает и понимает, что всё в порядке, раз Минсок ещё способен ругаться. Старший улыбается и слабо морщится. – Чанёль, Чонин, ваш выход.

***

Чанёль чуть ли не в ладоши хлопает, заставляя Чонина фыркнуть и хлопнуть дверью машины, отходя. Бешеный адреналин, который всё прибавляется в крови, не даёт спокойно идти, поэтому, как только Пак оказывается около главного входа, он тут же вбегает в здание, заставляя Кима бежать за собой. Оружие уже наготове, и сколько жертв будет, сколько крови – Чанёля не волнует.

Минсок улыбается, видя, как два возбуждённых мужика пробегают на третий этаж, переступая через три ступени. Чондэ гладит старшего по щеке и заставляет их группу пока отступить.

- Тебе надо обработать рану, - цыкает младший, замирая, когда его лицо обхватывают тёплые ладони. Мужчина целует так, будто скоро умрёт, получая в свои губы тихое хмыканье.
- Нашёл время, - смеётся Чондэ и вздрагивает, когда слышит звуки выстрелов, и резко поднимается на ноги, поднимая за собой Минсока, что хлопает своего человека по плечу пистолетом и совсем забывает о ране, срываясь с места и первым оказываясь на третьем этаже.

Чанёль проклинает всех и вся, потому что люди будто не кончаются и их так много, что они как тараканы лезут изо всех щелей. Пак вырубает одного пистолетом, а картинка, как он выстреливает сразу двум мразям в глаз, отпечатывается в памяти, словно самая лучшая фотография.

По виду Чонина можно сказать, что он убивает с рождения, потому что никто не ждёт подсечки или удара пистолетом прямо в нос. Белая майка Кима тут же оказывается разрисованной красными брызгами, а Чанёль тем временем загоняет двоих в какой-то странный отсек, заставляя совсем ещё молодых парнишек ошарашено смотреть на то, как к их лбам приставляют холодный металл.

- И как вас только сюда занесло, бедные дети, - совсем без сочувствия выдыхает Чанёль и вздрагивает, когда звук выстрела разносится рядом, а один парень начинает падать на бок. Чонин стоит позади, меняя магазин у своего огнестрела, и, тихо шипя, разминает запястье.
- Этот пацан прострелил Минсоку бок, так что ты уж прости, Чанёль, но… - Пак нажимает на курок и морщится от того, что брызги крови попадают прямо на лицо, смешиваясь с пылью.
- Вы чё тормозите? – орёт с коридора Минсок. – Быстро на четвёртый.

- Чанёль, Бэкхён находится на шестом этаже, - хрипло дышит Сехун в динамике, заставляя всех напрячься.

- Се? – неуверенно начинает Пак, когда они поднимаются по лестнице на четвёртый.
- Всё в порядке, небольшая накладочка, я… - связь прерывается совершенно неожиданно, и Чанёль останавливается.
- Сехун!
- Пойдём, с ним Тао, ничего плохого точно не случится.
- Откуда ты… - Минсок ухмыляется, поднимаясь спиной вперёд, и, останавливаясь на конце лестницы, резко оборачивается, стреляя по только что подбежавшему парню прямо в грудную клетку, отчего того относит прямо к стене.

***

Тао кидает мимолётный взгляд на Сехуна, который объясняет Ифаню, как зайти с чёрного входа, и вздрагивает, услышав тихие шорохи на кухне. Лезвие медленно показывается из ножен, а китаец резко прижимается к косяку, пока две пули пролетают прямо около его плеча, пугая Сехуна.

- Тао… - голос обрывается тогда, когда О слышит ещё пару-тройку выстрелов, а затем в гостиную спиной вперёд влетает какой-то парень, притормаживая задницей прямо около ног Сехуна, который ошарашено смотрит на то, как Цзытао ухмыляется и одним взмахом перерезает горло стоящего позади него человека, что падает замертво, заставляя младшего сглотнуть и хрипло выдохнуть в микрофон, давая последние координаты Ифаню, что истошно орёт от беспокойства.
- Всё в порядке, я…
- Да что у вас там, блять, происходит?
- Я… - горло резко сдавливает что-то тонкое, впиваясь в кожу и перекрывая все пути доступа кислорода в лёгкие. Тао поднимает голову в тот момент, когда младшего стягивают со стула, заставляя встать на колени. Не очень молодой мужчина скалится и стягивает верёвку сильнее, заставляя О хрипеть от боли и задыхаться.
- Сука! – рычит китаец, незаметно подгребая рукой нож, лежащей на тумбочке.
- Брось лезвия, малыш, а то голова твоего дружка будет лежать прямо около… - Сехун зажмуривается, когда над головой пролетает что-то блестящее, а захват на шее слабеет, заставляя кашлять. О хватается за шею и чувствует крепкие пальцы на плечах.
- Се, - у Тао столько беспокойства в голосе, заставляющего слабо улыбнуться и тихо захрипеть, пытаясь восстановить дыхание.
- Помоги подняться.

- Ёбаный в рот, Сехун! - кажется, нервы Ифаня сейчас порвутся, как тонкие нити. Старший не знает, куда идти, потому что после двери чёрного входа находятся ещё три двери, и в какую из них входить, он…
- Я здесь. Тебе налево.

Младший тихо кашляет и, наконец, поворачивает голову к лежащему сзади телу. Воткнутый в лоб мужчины нож заставляет быстро обернуться обратно.

- И почему мы остались в этом днище, а? – тихо хрипит Сехун, снова пробегаясь взглядом по плану здания и замечая ещё несколько дополнительных ходов.
- Не знаю, но делать нечего, – пожимает плечами Тао и садится рядом, вытирая лезвие своей любимой подружки тряпкой.

***

У Чанёля, кажется, внутри всё замирает, как только они с Минсоком поднимаются на шестой этаж. Пак готовится сразу же к атаке, слыша выстрелы с пятого этажа, откуда доносятся крики Чонина и Чондэ, но на шестом…
- Очень спокойно, не считаешь? – Ким сжимает в руке пистолет, держа палец на курке, и осторожно идёт за Паком, указания которому даёт Сехун. Чанёль сглатывает, но пересохшему горлу ничего не помогает. Не слышно даже шороха, а последняя дверь, в которую младший сказал им зайти, в отличие от других – приоткрыта.

Пак осторожно подцепляет пистолетом ручку и тянет на себя, не замечая никого в комнате. Комната пустая и скорее похожа на мини-гостиную, где стоит всего лишь диван и столик.

Болезненный стон, который раздаётся с соседней комнаты, заставляет мужчин резко двинуться с места, открывая дверь в спальню и смотря на то, как…

- Сука! – тихо рычит Чанёль и хочет двинуться вперёд, но Минсок успевает перехватить Пака за локоть.

Чонгук ухмыляется, держа Бёна за волосы и приподнимая его голову над полом. Ким сглатывает, смотря на то, как из уголка губ младшего бежит дорожка крови, скрываясь в вороте футболки. – Я тебе все кости переломаю!
- Как страшно, - Чон дёргается от шага старшего и скользит кончиком лезвия ножа по острой линии челюсти Бэкхёна, который слабо морщится от боли и, наконец, упирается руками в пол, потому что, кажется, Чонгук сдерёт с него скальп, если продержит дольше. – Ещё шаг, Пак Чанёль, или одно движение от твоего хорошего друга, - короткий взгляд на Минсока, который сжимает в руке огнестрел, - и Бэкхёна больше ничего не спасёт.

Чанёлю кажется, что его внутренности перемалывают на мясорубке, потому что сквозь порезанную футболку видно, как из свежих красных полосок, оставленных ножом на молочной коже, вытекает тонкими кривыми линиями кровь. Пак хочет сделать шаг, но…

- Представь, что это животное, а не человек… - даёт наставления Чанёль и стреляет в резиновую куклу, которую слегка трясёт от попавшей в неё пули.
- Я не могу, хён! – хнычет мальчик и чуть ли не плачет, потому что он даже не представляет, как это – убить живого человека.

Ёль неожиданно начинает скалиться, а Чонгук всё понимает, но рук не опускает, оставляя новую полосу на остром подбородке старшего, который тихо скулит.

- Ты должен его убить! – Чимин настойчиво пихает в руке автомат, но Чонгук лишь растерянно и умоляюще смотрит на старшего, который матерится сквозь зубы, но забирает оружие обратно. – Сука, ну почему ты такой проблемный!

- Чанёль, думаю, всё будет честно, если Бэкхён умрёт, не думаешь? – хмыкает Чон, резко отпуская старшего, который падает на пол и начинает кашлять, как только ему на спину опускается нога, придавливая мужчину к полу. – В отличие от тебя, ты забрал у меня двух людей, а я… - Бён тихо стонет, когда давление на спине усиливается, а из глаз катятся слёзы, потому что невыносимо больно. Всё тело ломит и болит, кости, кажется, скоро сломаются. Царапины, как оголённые провода, одно прикосновение ткани – чудовищная боль. Бэкхён хочет заснуть и больше не просыпаться, но его накачали чем-то с примесью адреналина, поэтому сознание никак не исчезает, заставляя мужчину терпеть и тихо плакать, стирая изрезанный подбородок о жёсткий ковёр.
- Знаешь, в чём твоя проблема, Чонгук? – рычит Пак, даже не двигаясь и держа руки за спиной. – В том, что ты слишком невнимательный и трусливый, - рукоятка пистолета целует парня прямо в нос, заставляя отшатнуться назад. Чанёль тут же преодолевает расстояние, толкая младшего к открытому окну, но Чон успевает вцепиться в оконную раму и зашипеть от пореза руки.

Минсок аккуратно приподнимает Бэкхёна, который слабо цепляется за руки старшего и плачет от боли.
- Бэкхённи, - ласковый шёпот на ухо заставляет младшего ещё больше заплакать и сквозь боль прижаться к пыльному горячему телу.
- Хён.

Чанёль слышит тихий голос сзади и руки начинают трястись от гнева, а Чонгук сглатывает и думает, что…
- Назови мне причину, почему я не должен скинуть тебя сейчас? – рычит Пак, хватая младшего за пиджак и резко выдёргивая его руки, опуская над пропастью в шесть этажей. Внизу бетонные плиты, а неподалёку стоят Ифань и Исин, которые ошарашено смотрят на всю разворачивающуюся перед ними картину.
- Чанёль! – крик старшего слышен всем, но только не Паку, который смотрит в блядские глаза своего бывшего ученика и уже опускает руки, но за его запястья хватаются, пытаясь удержаться.
- Ты отобрал у меня моего отца и любимого человека, что я должен был…
- Ты должен был думать мозгами, потому что папашу твоего я грохнул за дело, а смерть твоего дружка – на твоей совести! – Чанёль орёт, как сумасшедший, и думает, сможет ли он сейчас просто взять и отпустить того, кто изрядно портит его жизнь все эти годы, но…
- Чанёль, - хриплый голос Бэкхёна врывается в затуманенные гневом мысли совершенно неожиданно, заставляя замереть и сглотнуть. – Отпусти его, не марай руки…

Минсок придерживает младшего за плечо, прижимая к себе и смотря на то, как собственные ладони пачкаются чужой кровью. Они переубивали сегодня всех, кого могли, но почему-то кровь ощущается именно сейчас. Немного не успели, совсем немного…

- Мы изрядно натворили, просто оставь его…
- Нет! - Чонгук испуганно выдыхает и чувствует, как его ставят обратно на пол. Удар в живот приходится слишком неожиданно. Чанёль хватается за чужие волосы, разбивая лоб младшего о своё колено. Чон тихо хрипит и заваливается на бок, уже почти не чувствуя боли от последующих пяти ударов, которые приходятся, кажется, на лицо и туловище.

Чанёль отряхивает руки, замечая на них кровавые разводы, и поворачивается к Бэкхёну с Минсоком, которые ошарашено смотрят на него. Пак присаживается рядом с ними, убирая слипшуюся от крови чёлку с глаз младшего и слабо улыбаясь.

- Есть одна просьба. – Вытащенная из заднего кармана джинсов бомба заставляет глаза Минсока полезть на лоб. – Прикрепишь её к стене, пока будешь тащить его, снимешь предохранитель и нажмёшь зелёную кнопку. Я возьму Бэкхёна.
- Чанёль, - растерянно смотря на старшего, выдыхает Бён и шипит, когда его поднимают на негнущиеся ноги, а потом берут на руки. Пак покрепче перехватывает того, из-за кого прошёл семь кругов Ада, и выходит из комнаты, слыша болезненные чужие стоны сзади.

Минсок подхватывает почти не двигающегося Чонгука под плечо и тащит за собой, проклиная Чанёля. Чондэ, ожидающий их на пятом этаже, удивлённо смотрит на это, но всё же помогает, вытаскивая Чонгука из здания и, по наставлению Минсока, оставляет его почти около выхода за территорию.

Ким делает всё, как сказал Пак, выходя из здания и быстрым шагом направляясь к тем, кто страховал его. Ифань и Исин все в чём-то чёрном и, конечно же (куда без неё!), крови. Чунмён вытирает лицо какой-то странной тряпкой и чихает, открывая дверь Чониновской машины перед Чанёлем, который кладёт на заднее сидение Бэкхёна, что отключился буквально минуту назад, пока Пак шёл к ним.

Ёль возвращается к лежащему и пришедшему в себя Чонгуку, что тихо хрипит и пытается кому-то дозвониться. Телефон летит в ближайшую высокую траву, а младший тихо вскрикивает, когда его запястье придавливает чужой кроссовок.

- Ещё одна попытка покушения или один рывок в нашу сторону, - шипит Чанёль, заставляя Чона стонать от боли в руке, - я не послушаю даже Бэкхёна, я закопаю тебя прямо здесь, сука. Я тебя всему научил, но если ты ещё раз сунешься – я вырву тебе глаза и язык, понял?

Парень тихо скулит и кивает, выдыхая после того, как старший уходит обратно к своим, бросая около него пистолет.

- Там одна пуля, застрелись от безысходности, если никто за тобой не приедет, будь добр!

Мужчины удивлённо смотрят на Чанёля, который уезжать никуда не собирается, лишь опирается задницей на капот ифаневской машины и наблюдает за зданием.
- Чего мы ждём? – шипит Чунмён, беспокойство которого превышает все пределы.
- Три, - вдруг начинает Пак, считая на пальцах, - два, один…

Все вздрагивают от оглушительного взрыва, который расходится ударной волной, заставляя всех вздрогнуть и смотреть на то, как один этаж за другим исчезает в пали и дыме. Клубы дыма светятся ярко-оранжевым, заставляя Чанёля усмехаться и подниматься на ноги. Густые серые облака поднимаются в небо, разнося по округе запах горелого мяса и травы, что растёт по всему периметру территории.

- Теперь поехали, - фыркает Пак, ловя недовольный взгляд Ифаня. – Не смотри так на меня, как будто бы ты не сделал это ради Исина.

Ву вздыхает и принимает поражение, садясь в машину и поворачивая ключ зажигания. Чанёль залезает на заднее сидение чониновской машины, осторожно приподнимая Бэкхёна и гладя его по голове, слыша тихие хрипы и хныканье.

- Думаю, нам нужно переезжать, - хмыкает Кёнсу, оттирая от щеки кровь и смотря в зеркало заднего вида на Чанёля, который бережно обнимает Бёна. Пак фыркает и кивает, в последнюю очередь думая о переезде.

***

Но подумать всё же приходится, потому что Чунмён едет первым, увозя мужчин в коттеджный посёлок, что находится прямо противоположно коттеджу Чонина на другом берегу. Чанёль недоумевает, но обеспокоенный механик, который резко открывает дверь и тихо матерится, просит поторопиться и вытаскивать Бёна.

- Знаешь, мне кажется все в этой ебаной команде тёмные кони, блять! – от досады причитает Чонин, потому что он никогда не думал, что у механика, живущего на свалке есть такой домик.
- Да ладно, - смеётся Кёнсу, растрёпывая волосы младшего и замечая знакомую чёрную Ferrari. – О, ещё одни подоспели!

Сехун, кажется, похож на маленький ураган, который ничего не понимает, но быстро проносится мимо мужчин, что стоят и оценивают дом. Чунмён сказал не беспокоить – сделаем. Вот только… Чанёля и Сехуна это не волнует.

- Да ёбаный в рот, не мешайте! Тао! – Кёнсу, Чонин, Исин, Минсок, Чондэ и Ифань смеются и всё же заходят в чужой сад при входе, чтобы дождаться окончания операции.
- Бля, у тебя же бок… - вдруг вспоминает Чондэ, оборачиваясь к Минсоку, который показывает ему жестом всё о’кей и тихо смеётся в чужое плечо, когда его сгребают в медвежьи объятья.
- Фу, как мило! – плюётся Чонин, слыша ещё один недовольный крик Чунмёна.
- Смотри и завидуй! – показывая язык младшему, отвечает Чондэ, целуя свою прелесть в висок.

Минсок улыбается и прижимается к тёплому телу, не веря в то, что всё почти закончилось.

- Может, из страны съебём? – вдруг предлагает Исин, опираясь на стоящего рядом с собой Ифаня, что придерживает младшего за талию.
- Неплохая идея, коллега! – подмигивает старшему Чонин и отбивает его кулак своим, тихо смеясь.

Солнечные лучи касаются измазанных кровью и пылью лиц, заставляя мужчин улыбаться и смеяться всего лишь от облегчения, в то время как Пак кусает ногти на пару с Сехуном, которые ждут, пока Бэкхёну обработают раны, возможно, вытащат пару пуль или осколков и перебинтуют.

- Чёрт, - вдруг вскакивает Чанёль и приоткрывает дверь, заглядывая в странную комнату, оборудованную под… лабораторию. Паку хватает всего несколько секунд, чтобы…
- Пак Чанёль, ебал я твой рот! - … закрыть дверь, потому что стакан со скальпелями летит прямо в неё.
- И чего тебе не сидится? – вздыхает Сехун и продолжает ждать, вспоминая, как также сидел около больничной палаты, только не на полу.
- Я волнуюсь, я весь в крови и пыли, но так счастлив, что… ащщ, - Чанёль улыбается и садится по-турецки, пережёвывая свои губы из-за ожидания. – Се?
- М? – тянет младший, подпирая щёку рукой и прикрывая глаза. Даже если он сидел на месте, он устал только от напряжения. Звуки выстрелов в динамиках заставляли вздрагивать, а оглушительные крики переворачивали всё внутри.
- Расскажи мне ещё что-нибудь о Бэкхёне, пока сидим и ждём.
- Ты серьёзно? – морщится О, смотря на старшего, который слабо кивает. – Не веди себя, как придурок, а. Мне нечего больше о нём рассказать, но у меня есть вопрос для тебя… какого хера ты майор?

Чанёль растерянно смотрит на младшего и вздыхает, опуская голову и смотря на свои грязные руки.

- Отец думал, что из меня выйдет хороший полицейский, я учился-то и доучивался только из-за него, - вздыхает Пак, улыбаясь хорошим воспоминаниям. – Даже в то время, что мы с Бэкхёном встречались, он не знал, что я иду на легавого, ведь… это именно я научил его водить, обучил всему. – Сехун удивлённо смотрит на старшего, который ещё шире улыбается. – После того, как мы расстались, мне нечего было терять. Сядь я за руль тогда, одна дорога – в гроб. А так я получал звания, работал не помня себя, чтобы отвлечься, даже поймал одного наркодилера, за это и зачлось. А потом, на последнем задании, мы хотели взять стритрейсеров, и я не сдержался… Откуда ты узнал?
- Хён рассказал, - пожимает плечами О, - просто, когда мы с тобой познакомились, ты же просил меня тогда закопать труп, я бы даже и не подумал.

Чанёль ничего не отвечает, лишь перемалывает в памяти воспоминания и упирается спиной в стену, опуская голову на плечо младшего и закрывая глаза, слыша громкие крики с улицы. На душе сейчас спокойно, поэтому можно немного вздремнуть.

- Ребят! - Чунмён понижает голос, когда видит, что два мужчины спят прямо около двери, решая, что кричать – не лучший выход. Чонин умиляется этой картине и складывает ладошки вместе, вызывая у Чондэ и Минсока прямо противоположную реакцию. Тао снимает медицинскую маску, откладывая щипцы и выдыхая.
- Знаешь, Мён, мог бы и сказать о таком неплохом…
- Если бы я сказал, то его бы нашли за два дня, - фыркает Ким, прося Тао перенести Бэкхёна в более удобную комнату. – Сейчас мы идём пить чай и мыться, пусть эти спят, хотя… Чанёля в комнату Бёна, а Сехун пусть в гостиной поспит.

Ифань материт всё и вся, когда они вместе с Чонином перетаскивают Пака в соседнюю комнату на кресло, чуть ли не кидая тяжёлую тушу и получая подзатыльники от Исина, который шипит и цыкает, укрывая двух мужчин пледами, а потом тихо прикрывает дверь и уходит.

Тао осторожно подхватывает Сехуна на руки, заставляя младшего проснуться и приоткрыть глаза.

- Господи, да поженитесь уже! – доносится до парочки голос Чонина, который с самым счастливым лицом берёт мягкое полотенце и идёт в ванную.
- Не советую Тао трогать, - шутливо угрожает Чунмён, укрывая Сехуна махровой простынёй, смотря на то, как Хуан не может уйти на кухню от Хуна. – Хотя, может реально…
- Убью! – шипит китаец, давая пинок старшему и догоняя его уже около столовой.

***

Чанёль просыпается уже ближе к вечеру, когда закатное солнце освещает красными лучами незнакомую ему комнату. Засыпал вроде около двери. Спина и пятая точка затекли так, что мужчина даже пошевелиться не может, но все страдашки отходят на второй план, как только Пак видит Бэкхёна, что улыбается и разглядывает его, очевидно, уже давно.

- Твою мать, - подорваться с места и застонать от звона в голове – типично, но, когда перепачканные в пыли и крови руки касаются тонких пальцев, Бён лишь шире улыбается, облизывая пересохшие губы. – Как же я… испугался.

Бэкхён слабо сжимает большую ладонь в своих пальцах и радуется тому, что первым, кого он увидел, был именно Чанёль. Чанёль, который сейчас опускается около кровати прямо на колени, утыкаясь лбом в чужую ладонь.

- Я ебал в рот твоё мнение, заставлю быть с собой, если даже будешь усиленно сопротивляться! – шипит сквозь зубы Пак, сжимая чужую ладошку в своей и радуясь как маленький ребёнок, слыша в ответ тихий смешок.
- Идиот.

Примечание к части

чистая импровизейшн!:D
за логику и адекватность ответственности не несу, это всё музыка

Часть 22 - Ад

Прошла неделя

- Эйщ, больно! – Кёнсу, который накрывает завтрак в столовой на первом этаже, вздрагивает, когда со второго этажа доносится громкий крик Бэкхёна. До закатывает глаза и готовится к потоку матерных слов, но их не слышится, поэтому накрывание стола продолжается под спокойное сопение Чонина рядом.

- Чёрт возьми, неужели нельзя аккуратнее? – шипит Бэкхён, когда по порезу проходится вата с перекисью, отчего боевая рана начинает немного пениться. Чанёль пытается делать всё как можно аккуратнее и не причинять боли, но младший дёргается сам, поэтому…
- Да я тебе сейчас эту вату в жопу засуну! – рычит в ответ Пак, прикладывая ватные диски к самой большой опухшей полосе, и начинает перебинтовывать худое тело. К слову, Бён уже почти поправился, поэтому и голосит, как недовольная сучка, по словам Исина, когда его начинают перевязывать.

Раны до сих пор не зажили, но не приносят слишком сильного дискомфорта при движениях, как было дней пять назад. Просто хочется уже нормально ходить и двигаться, не бояться сделать шаг и тут же замереть от острой боли.

- Знаешь, даже бабы потерпеливее тебя будут, - вздыхает Чанёль, когда перевязка окончена, а младший натягивает футболку, закрывая перебинтованное тело.
- Поцелуй меня в зад.
- Не искушай, - передразнивает старший, ставя аптечку на место и выходя из комнаты.

***

Тао и Сехун убирают хвосты, которые они оставили после небольшой заварушки на фабрике. Младших почти всегда нет дома, только ночью – приезжают, ужинают и ложатся спать. Исин с Ифанем ездят куда-то по утрам, возвращаются в полдень, обедают со своей новой семьёй, а потом уходят к себе, спускаясь в гостиную к вечеру и пристраиваясь рядом с Чондэ и Минсоком смотреть какой-нибудь новенький, по словам Кима-старшего, боевик.

Бэкхён даже не представлял, что Чонин может столько спать. Младший может спать везде – в ванной, стоя, сидя, на подоконнике, на кухне за столом, в прихожей.

- Просто высыпается на будущее, - шутит Кёнсу, помешивая карри в маленький кастрюльке и давая попробовать вкусность Бёну, который каждый вечер посещает младшего, развлекая разговорами, пока тот готовит ужин на всех. Позже к ним присоединяется Чанёль, который почему-то не спит по ночам. Почему-то? Пак ровно в одиннадцать вечера, как только Бэкхён отрубается от усталости и недомогания, заходит в чужую комнату, садясь на облюбованное кресло, и подолгу наблюдает за младшим, который морщится во сне от боли.

Чанёль сказал, что ему плевать на мнение Бёна, но давить всё же не хочется, тем более младший ещё не полностью восстановился, хотя рычит уже редко, а улыбается немного чаще, тихо благодаря за помощь в перевязке, думая, что Пак не слышит. Ёль стоит спиной и улыбается, как идиот, просто прикрывая за собой дверь в чужую комнату.

Бэкхён всегда подолгу смотрит на закрытую дверь, принимая сидячее положение и морщась от боли в спине. Мужчина думает, думает, думает. Мозг как будто разделяется на несколько частей, и все эти части расходятся по разным мнениям.

Бён понимает, что Пак не виноват, что он ушёл ради его безопасности, но… неужели нельзя было сказать? Неужели нельзя было рассказать и попросить помощи. Бэкхён тогда был ещё слишком молод, но вдвоём они бы обязательно что-нибудь придумали.

- Чего не ложишься? – время 23:10. Чанёль прикрывает за собой дверь и наблюдает за тем, как Бён поворачивается к нему, не скидывая одеяла с ног. Пак снова садится в своё любимое кресло и напряжённо смотрит на хмурого младшего. Разговора не избежать.
- Почему ты не сказал? – замирает в одном положении Бэкхён, сжимая пальцами ткань пододеяльника и внимательно смотрит на Ёля, который, кажется, вздрагивает. – Мы бы придумали что-нибудь и выкарабкались вместе, Чанёль.
- Я не мог, - тихо выдыхает Пак, - сейчас ты думаешь, что мы бы справились вместе, но…

…я убью его.

Чанёль, твоя девочка такая же сладкая в постели, как и снаружи?

ПакЧан, не хочешь немного пострадать? Мои люди очень быстрые, м?

В комнате стоит темнота, и только свет от полной луны проникает за бетонные стены сквозь окно, касаясь тонких худых пальцев Бёна и лица Чанёля, который хочет отвести взгляд, но не получается.

Бэкхён вздрагивает, когда видит в глазах старшего слёзы, Пак вдруг сжимает кулак и кашляет, прочищая горло и собираясь что-то сказать.

- Чанёль…
- Я не мог рисковать тобой, - сглатывая ком в глотке, продолжает Чанёль, судорожно выдыхая и моргая пару раз, чтобы стоящие в глазах слёзы исчезли.

Он потерял тогда всё – отца, любимого человека, дом, где всегда было тепло благодаря улыбкам близких. Он был словно приведением, когда работал в участке, он столько раз хотел просто уехать из страны и никогда никого не вспоминать. Ни Бэкхёна и его очаровательную улыбку, ни любящего отца, который всё спускал с рук и любил до смерти (какая ирония, чёрт возьми!) своего единственного сына. Своей матери он не видел, поэтому расстраиваться было нечему, хотя…

Чанёль вздрагивает, когда его руки, которая опирается на подлокотник, касаются тёплые пальцы. Бэкхён облизывает пересохшие губы и переплетает свои пальцы с чужими, сцепляя их в крепкий замок и смотря на человека, который защищал его ценой собственной жизни, который настрадался, наверное, больше него.

Который сейчас просто утыкается носом в живот младшего и начинает плакать, тихо, почти беззвучно, лишь вздрагивая и всхлипывая, пытаясь успокоить неожиданные, вырвавшиеся наружу эмоции.

Бён чувствует, как чужие пальцы сжимают его футболку на спине, прижимая мужчину ближе и не давая отстраниться. Чанёль никогда не плакал за всё то время, что они знакомы, – Бэкхён уверен – Пак Чанёль ни разу не позволял эмоциям выйти из себя. Но сейчас, когда ткань на животе становится мокрая, а плечи старшего всё подрагивают, Бён думает, что сам заплачет.

- Я потерял всё, и ты был самым дорогим человеком в моей жизни, ты был всем, когда мой отец умер. Ты заботился, оберегал, не давал пасть ещё ниже. Если бы не ты, я бы сейчас стал таким же, как и Чонгук. – Чанёль снова кашляет и поднимает голову, смотря прямо в блестящие знакомые глаза, что также наполнены непролитыми слезами. – Бэкки, я…

Пак вздрагивает, когда его коротко, но очень нежно целуют в губы, а потом садятся перед ним на колени и крепко обнимают за шею, прижимая к себе и запуская пальцы в густые волосы. Чанёль утыкается носом в чужое плечо и сжимает в руках тонкое хрупкое тело, боясь потревожить раны под бинтами.

Дверь комнаты тихо закрывается, не нарушая спокойствия и оставаясь незамеченной. Минсок улыбается и спускается на первый этаж, поправляя пиджак и осматривая свою уже любимую свиту.

- Ну, готовы?
- Всегда! – отдаёт честь Тао, отправляя катану в ножны и поворачиваясь к Сехуну, который хмыкает и даёт пять китайцу.
- Все готовы?
- Так точно, капитан! – почти в один голос отвечают пять человек, что стоят полукругом напротив Мина.
- Да не орите вы так, идёмте, у нас мало времени.

Чондэ фыркает, натягивая на руки чёрные тонкие перчатки и открывая дверь перед своим боссом, что щёлкает его по носу, и выходит во двор.

***

Ночь прохладная. Полная луна освещает все открытые местности, лаская своим блеклым холодным светом машины, которые мчатся по пустынной трассе, направляясь прямо за город и не сбавляя скорости.

- Думаешь, всё получится? – вздыхает Сехун, поправляя кожанку и протирая рукоятку своего пистолета, что всучил ему Кёнсу несколько часов назад.
- Мы рано или поздно должны были их уничтожить, – О с сомнением смотрит на ладонь, которая опускается на его колено и фыркает: – Руку убрал!

Тао цыкает и шлепает младшего по бедру, сворачивая направо за машиной Минсока и замечая…

- Снова заброшенное здание? Да они издеваются! – шипит китаец, вылезая из машины и забирая с панели ножны.
- Ищи плюсы – никаких следов или хвостов! – смеётся Хун, наблюдая за тем, как Чондэ впереди помогает накинуть на плечи Минсока очень дорогое, как кажется остальным, пальто.

Ким Минсок теперь далеко не улыбчивый парень, он скалится и хлопает своего зама по плечу, притягивая к себе и шепча что-то на ухо.

- После этого я хочу завтрак в постель и очень жаркого секса в твоей машине, идёт?

Чондэ скалится намного шире, кивая и успевая поцеловать ладонь человека, который статной походкой направляется туда, где горит свет. Сехун кожей чувствует, что они не одни – вокруг много людей из Триады, которые почти бесшумно и незаметно идут вслед за ними – избавляться от последних проблем.

***

BlueStahli – ULTRAnumb
песенка подходит, вкл. пжлст с:

Минсок ухмыляется, когда видит, что их уже поджидают. Чондэ слева сжимает в руке пистолет и протягивает старшему рукоятью вперёд его любимицу – катану, почти такую же, как у Тао, только немного длиннее. Ифань справа фыркает и обгоняет мужчин, резко открывая дверь в будущий Ад.

Сехун готов поклясться, что он никогда не видел такого количества людей. Абсолютно пустое пространство с кучей распотрошенных коробок и множеством убийц, которые наблюдает за ними с невысоких балкончиков второго этажа, опираясь на железные прутья перил, что, кажется, гнутся и ужасно скрипят.

По всему периметру стоят нелюди, готовые в любой момент кинуться вперёд, чтобы убить и закопать на месте. Исин сразу же замечает делового мужчину, который стоит около противоположной стены прямо по центру, облизывая губы и усмехаясь.

- Давно тебя не видел, Минсок-а, даже соскучиться успел, - хрипит никому неизвестный, кроме Кима, человек, что окидывает взглядом компанию из шестерых мужчин и презрительно фыркает – слишком мало.
- Давай без разговоров, - иронично вздыхает Минсок, краем взгляда замечая, как прямо на его голову направлено дуло винтовки. Одно нажатие и он труп – пусть они так думают. – Я пришёл сюда, чтобы грохнуть тебя, а не говорить о воспоминаниях, которые ты мне испортил.
- Какие мы… - мужчина осекается на полуслове, потому что звучит выстрел, в результате которого вздрагивают все и ошарашено смотрят на то, как блестящее в свете тусклых ламп лезвие разрубает пулю на две половины, отправляя их в полёт с поцелуями прямо в лбы сзади стоящих ребят, что даже не успевают вскрикнуть.

Тао успевает заметить шаг в свою сторону и тут же делает шаг вправо, перерезая горло тому, кто начинает то, чего так все долго ждали.

Пыль поднимается вверх, как только несколько десятков человек пытаются окружить тех, кто хватается за своё оружие сразу же. У Исина дрожит рука от частых выстрелов, а Ифань, который стоит сзади, просто смеётся в голос, когда совсем ещё молодые мальчишки, даже не пытаясь поднять своих китайских мечей, направляются к нему.

- Сехун! – О вовремя успевает пригнуться и в ту же секунду рядом с его ногами падает чья-то голова, отчего мужчине становится не по себе.
- Фу, блять! – выплевывает младший, успевая разогнуться и поцеловать пулей того, кто, кажется, надеялся убить Цзытао.
- Я бы и сам справился, - хрипло смеётся китаец, когда их окружают уже десять человек. Сехун жмётся спиной к старшему и фыркает, чувствуя, как Тао отрывается от него и берёт его сторону на себя.

Белые волосы О сейчас превращаются в пепельные, но до этого сейчас нет дела, потому Сехун останавливается тогда, когда Минсок резко стягивает с себя своё чёрное пальто, кидая его в парня, и простреливая голову наивному сквозь ткань.

Звуки выстрелов и запах пороха раздирает нос, от чего хочется чихать. Исин в итоге просто вырубает двух парнишек, что оказываются ниже его где-то на сантиметров двадцать. Ифань хмыкает и пинает подбегающего к нему прямо в грудь, заставляя того отшатнуться назад и получить пулю прямо в причинное место. Ву, кажется, веселится, потому что после двух секунд оглушительный рёв резко прекращается.

- Слушай, хён, тебе самое место в Триаде, - шипит Сехун, когда они с Исином меняются местами. Старший лишь фыркает, заезжая рукоятью пистолета прямо по морде какого-то странного мужика, что превышает его в размерах, но уступает по уму – их вообще учили драться и нападать?

Минсок слышит выстрелы, слышит взмахи катан и оры наивных детишек, которых не научили, как нужно убивать и управляться с оружием. Мужчина напротив – Канг – когда-то бывший конкурент их отцов в области проституции и наркотиков, ну, ещё и крёстный, к сожалению. Главы семейств забрали у него власть уж очень давно. Наверное, старые раны. Минсок горестно вздыхает и скидывает с себя пиджак, протыкая какого-то парня слева, что пытается достать главу настоящей Триады, катаной, с кончика которой капает кровь, смешиваясь с пылью на бетонном полу.

- Пришло время отдать должок, крёстный, - улыбается Ким, перехватывая холодный и замаранный кровью металл покрепче и замечая то, как сзади к его главной проблеме подбираются Сехун и Тао, абсолютно бесшумно вырубая всех, кто пытается им помешать.
- Только после теб… - речь мужчины прерывается в то же время, как Хуан и О резко пинают его в спину, заставляя прошагать вперёд и упасть на колени.
- Только через мой труп!

Минсок обхватывает рукоять двумя ладонями, замахиваясь и срывая голову с чужих плеч, заставляя ту откатиться на несколько сантиметров. Сехун прикрывает рот рукой, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу.

Бойня продолжается несмотря на то, что проблема уже убрана с дороги. Исин отбирает у кого-то искусный клинок, хмыкая и отмечая, что надо бы его прибрать к рукам. Лезвие острое, перерезает горло сразу же, как Чжан замахивается и с милой улыбкой лишает жизни того, кто не думал, что всё будет так.

Со второго этажа начинают падать трупы, заставляя Минсока усмехнуться и показать большой палец своему командиру боевиков, что шутливо отдаёт честь и скидывает с балкона ещё одного убийцу. Сехун не успевает среагировать, и чужое лезвие проходится кончиком прямо рядом с губами, заставляя мужчину резко отпрянуть назад и…

- Ты чё тормозишь? – прямо в ноги падает бездыханное тело. Тао кажется разъярённым.

… проглотить собственную кровь.

Чондэ фыркает и знакомит одного из парней со своим коленом, когда с того падает капюшон и ему предоставляется возможность схватиться за чужие волосы. Минсок вытирает лезвие своей красавицы о порванное пальто и цыкает, думая о том, что надо покупать новое.

Неожиданно в помещении всё затихает и только один тихий стон заканчивает… игру. Игра кровавая и жестокая, с десятками окровавленных тел на грязном полу. Ким фыркает и пожимает плечами, смотря на то, как его ребята скрываются в тени, покидая завод. Благо подниматься выше не пришлось – всё случилось быстро и очень легко.

Сехун падает прямо на пятую точку, не обращая внимания на заляпанные кровью джинсы и белую разорванную футболку. Тао опирается на своё оружие, поднимая голову и получая воздушный поцелуйчик от Мина.

- А кто убирать всё будет? – ворчит Чондэ, забирая из груди какого-то мужика неплохой клинок.
- Огонь, - хмыкает Минсок, а верхушка здания неожиданно вспыхивает, начиная рушиться. – Уходим.

Всего три этажа, которые через двадцать минут горят адским пламенем, что дотрагивается огненными языками до тёмного неба. Сехун стягивает с себя футболку и шипит от царапины в плече, чувствуя, как по спине катятся капли пота, смешиваясь с грязью.

Минсок аккуратно кладёт любимую игрушку на заднее сидение своей машины и говорит, что они останутся до того момента, пока всё не сгорит. Все не против, адреналин в крови ещё играет, ехать в таком состоянии – себе дороже.

***

Бэкхён шокировано смотрит на то, как в прихожую особняка вваливаются шесть… идиотов? Убийц? Эм… Бёну не удаётся больше ничего придумать, потому что Тао с Сехуном скидывают с себя обувь и без тапочек проходят дальше, резко обнимая старшего и сжимая его в своих медвежьих объятьях.

- Мы тебя так любим, хён! – орут во весь голос два дебила, причиняя Бэку небольшой дискомфорт. Остальные за их спинами разуваются и тоже проходят, сверкая новыми небольшими ранами и ослепительными счастливыми улыбками. Вся одежда в крови, зато улыбаются так, как будто только что съели по ведру мороженого.
- Да что вы… ебать меня в глаз! – ошарашено шепчет Чунмён, держа в руках тарелку, которую вытирал, помогая Кёнсу на кухне.
- Ва, а почему меня не взяли? – недовольно голосит Чонин, получая в лоб от До деревянной лопаткой.
- Что случилось? – даже Чанёль, который пару минут назад спал, услышал крики и спустился, лицезрея перед собой картину маслом.
- Просто избавлялись от общей проблемы и… вуаля! – громко смеётся Минсок и целует стоящего рядом Чондэ в щёку, отчего тот шипит, потому что старший задевает болевшую скулу, на которой, скорее всего, скоро вылезет синяк.
- Просто идите мойтесь и жрать, - вздыхает Чунмён и уходит обратно на кухню, внутри перемалывая бешенство. Можно было хотя бы предупредить!
- Хорошо, мамочка! – доносится с гостиной, и Ким думает, долетит ли нож до убегающего Сехуна или нет.

***

Спустя пару часов

Бэкхён уже спокойнее переносит перевязку, спокойно сидит на краю кровати, пока Чанёль обрабатывает всё перекисью и наносит заживляющую мазь на уже не такие красные, как были, полосы.

- Если бы я знал, пошёл бы с ними, - вздыхает Пак, закрывая тюбик с мазью и прикладывая к ранам ватные диски. Бён тихо фыркает и начинает тихо смеяться.
- Ну да, убивал и плакал бы, убивал и плака… Ай! – тычок в бок переносится уже не так болезненно, но всё же. Несколько лучей солнца касаются лодыжки младшего. Тот чувствует тепло и поворачивает голову, улыбаясь. Чанёль вздыхает и осторожно перематывает худое тело бинтами, закрепляя их маленькими узелками и ставя аптечку на место.
- Давай спать, - вздыхает Ёль, замечая на себе недоумённый взгляд. – Что?
- Со мной? Не попутал? Твоё место на кресле! - возмущается Бэкхён и скрещивает руки на груди, айкая, когда его хватают и укладывают на бок, прижимая к себе. – Чан…
- Заткнись и спи, - шипит Пак, не давая младшему двинуться. – Был таким мужиком, а сейчас ведёшь себя…
- Я тебе сейчас что-нибудь оторву.
- Спи, давай. Вот когда всё заживёт – тогда и поговорим.

Бэкхён тихо смеётся на такую милую заботу, но всё же успокаивается, чувствуя, как спину греют утренние лучи солнца.

Кёнсу с Минсоком за дверью переглядываются и уходят по своим комнатам, давая друг другу пять и получая шиканье от Чунмёна, что тоже идёт спать.

***

Чондэ поднимает взгляд от книги, когда старший заходит в комнату, вздыхая и закрывая дверь на защёлку. Минсок облизывает губы и потягивается, упираясь одним коленом в кровать и наклоняясь к младшему, что тут же откладывает ненужную сейчас макулатуру.

- Где моя обещанная награда за избавления от злодея? – смеётся Ким, седлая чужие бёдра и целуя Чондэ в щёку, отчего тот просто тает.
- В пизде! Если вы сейчас не ляжете спать, я приду и усыплю! – кричит по ту сторону стены Ифань, желая сегодня выспаться.

За другой стеной слышится громкий ржач, и через десять минут дом затихает, пока солнце медленно поднимается из-за горизонта, освещая весь Сеул и пригород своими яркими лучами.

Дата добавления: 2015-10-23