Часть 19 - Мрази, которые не дохнут

Бэкхён не может напиться, с одной стороны – они пришли сюда на дело, с другой – тело и мозг так уже устали от напряжения, что хочется нажраться и ничего не помнить. Чанёль шатается по залу, высматривая знакомые лица и здороваясь с кем-то из персонала. Бён достаёт телефон и набирает номер Чондэ, который оглядывается и отвечает через гарнитуру, продолжая улыбаться ещё нескольким подоспевшим парам.

- Я не вижу Мина, - коротко говорит старшему Бэкхён, делая вид, что пьёт вино. Взгляд цепляет Пака, который хмурится и держит руку в кармане штанов. – Мне не нравится атмосфера, Чондэ.
- Не кипишуй и стой спокойно, пока ничего подозрительного, и да… Минсок готовится к выступлению.
- Какому выступлению? – тихо шипит Бэкхён, постепенно успокаивая переживания насчёт старшего.
- О, ты скоро это увидишь!

Жених выходил к ним уже множество раз, здороваясь с гостями и улыбаясь так, будто выиграл нобелевскую премию. Девочки-мальчики сверкают аппетитными, обтянутыми в шёлк, ягодицами, хватаясь за своих кавалеров. Мужчину, кажется, вырвет прямо в пунш.

- Началось, - тихо выдыхает Чанёль, вставая сзади и толкая Бёна к середине. Круг из гостей тут же смыкается строго по линии на паркете. Свет в зале неожиданно гаснет и Бэкхён вздрагивает, ощущая чужое горячее дыхание сзади. Но всё исчезает и отходит на второй план, когда мужчина видит… парня – Мина его язык не повернётся назвать мужчиной. Одна яркая лампа с потолка освещает прямо стоящую фигуру в центре зала.

David Guetta – Hey Mama (feat. Nicki Minaj & Afrojack) (3:12)(рекомендуется лол)

Неожиданная музыка заставляет всех вздрогнуть и затаить дыхание в ожидании чуда. Чёрная ткань, надетая на хрупкое тело, тут же падает, позволяя гостям разглядеть полупрозрачную белую рубашку, длинные рукава которой закрывают тонкие запястья и пальцы. Короткие чёрные шортики очень идут этой изящной и пластичной фигуре, ноги которой обтянуты чулками в сеточку. Минсок опять босиком, но это не мешает ему.

Парень делает шаг в сторону и начинает двигаться под резкие биты музыки, будто подпевая, и запрокидывает голову назад, пальцами с накрашенными чёрными ногтями скользя вниз по шее, сжимая рубашку на животе и делая круг головой. Бэкхён заворожён, он поражённо смотрит на изгибающееся в волне тело и чуть не роняет бокал, когда старший бросает на него мутный взгляд, полный похоти.

Твою мать… - поражённо выдыхает младший, сжимая ножку бокала в пальцах и облизывая пересохшие губы, пока Ким соединяет ладони над головой и делает несколько движений бёдрами, приковывая взгляды к своей сочной, обтянутой чёрной тканью заднице.

Музыка неожиданно меняется на более медленную, а старший снова смотрит вверх, скользя руками вдоль тела и опускаясь на колени, которые тут же разъезжаются, позволяя Минсоку двигаться свободно и приподниматься при каждом оглушительном бите и голосе девушки, которая поёт о жаре и похоти. Плавные движения заканчиваются тем, что проворные пальчики сжимают собственный пах, а мужчина рвёт на себе рубашку, бросая её к ногам одного из богачей, у которого уже по галстуку бегут слюни.

Теперь свет ласкает молочную кожу с трёх сторон, позволяя зрителям разглядеть выступающие рёбра и ключицы, которые так и хочется облизать. Бэкхён выдыхает и стирает мурашки с рук, смотря на то, как Минсок подходит к какому-то молодому парню, прижимаясь к нему спиной и опускаясь вниз, снова на колени, чтобы сделать движения руками и огладить собственную шею. Молоденькие мальчики, смотря на всё это – давятся собственной завистью, когда Ким встаёт на четвереньки и делает волну телом, подтягиваясь и снова оказываясь на ногах.

Чондэ хмыкает, понимая, что ещё несколько минут наблюдения за этим и стояк будет уже не скрыть. Кореец выдыхает и прячет руки в карманы брюк, пока Минсок снова вытаскивает Чанёля из толпы в центр круга и закидывает ногу ему на бедро. Тот рефлекторно подхватывает её и скользит пальцами по клетчатым чулкам, смотря прямо в глаза старшему. Зал наполняется зеленью, мужчины и юноши пускают слюни, завидуя и проклиная этого высокого красавчика.

Бэкхён отпивает из бокала и смотрит на то, как Минсок трётся задницей о пах Пака, кладя руки на чужие бёдра и начиная изгибаться, заставляя большие ладони лечь на свой обнажённый живот, и вызвать мурашки по коже у зрителей. Ким поддаётся вперёд рукой и оборачивается к Чанёлю неожиданно, резко запрыгивая на парня и целуя его в губы прямо при всех, не заставляя ждать охающей реакции. Чужой язык проскальзывает в рот и поцелуй выглядит таким влажным, с привкусом вишнёвых сигарет.

Песня заканчивается неожиданно, как только Минсок снова касается ногами пола и тут же падает, мотая несколько раз головой, около ног младшего. Толпа заходится в оглушительных аплодисментах, но гарнитура в ухе, которую закрывают рыжие волосы неожиданно даёт признаки жизни, а обеспокоенный голос Чондэ заставляет резко подняться с помощью Чанёля.

Deuce – I Came To Party (Rock Mix) (для атмосфэры:д)

- Чондэ, что…
- Быстро уходите оттуда! – кричит Ким, но его голос заглушают пули, которые разбиваются о колонны, заставляя присутствующих орать и метаться по зале. Бэкхён смотрит в сторону входа и тихо шипит, думая, куда отступать. Всё оружие у Ифаня, Сехуна и Исина, но тех не видно. Стёкла разбиваются с бешеной скоростью, и вот уже через несколько секунд в зале стоят пятнадцать человек с автоматами и пистолетами, направленными на гостей.
- Мин, - шепчет в динамике Чондэ, и Минсок поражённо застывает, смотря на то, как младший около входа сползает вниз по стене.
- Чондэ! – оглушительный крик мешается со звуками выстрелов, и Чанёль резко толкает старшего в объятья Бёна, хватая со стола нож и целуя им запястья одного из… террористов? Грабителей? Или…
- Уводи его отсюда, я приведу Чондэ и найду остальных! – даёт строгие указания Пак и снимает свою куртку, вешая её на плечи старшего.
- Понял, мы будем ждать вас в центре.

Бэкхён знает этот особняк, как свои пять пальцев, потому что именно сюда его привозил Чонгук. Поэтому пробраться к выходу из залы – не проблема. Валяющееся бездыханное тело до смерти пугает Минсока, который чуть не врезается в стену. Несколько минут требуется для того, чтобы вытащить из кобуры охладевшего охранника пистолет и, схватив старшего за руку, бежать по направлению правого крыла, под которым находится гараж.

Звуки стрельбы слышатся недолго, но как только железная дверь открывается, мужчины вбегают в большой гараж, напичканный всякими тачками и мотоциклами.

- Бэкхён? – неуверенно спрашивает Минсок, пока Бён беспорядочно ищет нужный ему мотоцикл.
- Всё будет в порядке.

Нужный транспорт находится в самом дальнем от выезда углу, а щелчок снимающегося предохранителя заставляет замереть на месте и посмотреть за плечо… Бён матерится сквозь зубы, обвиняя себя в том, что не заметил раньше.

- Лу Хань.

Китаец как-то уж совсем похуистично трёт подбородок, направляя дуло прямо в тёмную макушку младшего, который сжимает в руке пистолет.

- Здрасьте.

Минсок сжимает зубы и ему хочется порвать на куски эту лживую двуличную тварь, которая на протяжении двух месяцев просто наёбывала их, на самом деле работая на…
Секунда, чтобы вздрогнуть и понять, что парню перед ними прострелили руку, от чего тот начинает выть и опускает пистолет, матеря ёбаных китайцев.

- Тао? – ошарашено выдыхает Бэкхён, всё же добегая до мотоцикла и сразу же заводя его, смотря на то, как китаец скалится и бросает ключи от его чёрной Ferrari Сехуну, который вздыхает с облегчением.
- Не тупи и давай быстрее.

Рёв моторов и двигателей заставляет адреналин подскочить на несколько полосок вверх, пока Бэкхён сжимает в пальцах ручки мотоцикла и смотрит на то, как Лу Хань меняет руку для пистолета, но не успевает ничего сделать, как Бён попадает ему в ногу, от чего парень кричит ещё громче, зажимая огнестрел руками и проклиная весь белый свет.

Несколько секунд для того, чтобы разогнаться. Тао зажимает рычаг управления, ставя ногу на газ, и смотрит на то, как Сехун цепляется пальцами за панель, упираясь ногами в дно авто, который газует слишком быстро и резко, оставляя чёрные полосы за собой и позволяя мотоциклу трогаться с места.

Минута до того, как чёрная Ferrari сшибает дверь гаража с петель, включая во всём особняке сигнализацию и ловя в боковые двери несколько пуль. Минсок цепляется за Бэкхёна, зажмуриваясь и утыкаясь носом в спину младшего, пока тот едет по зелёному газону, не сбавляя газа и наконец-таки выезжая на асфальт, перелетая через бордюр.

- Бэкхён! – истошно орёт Ким, когда Бён резко заворачивает и выезжает за ворота особняка, ровняясь с чёрной Ferrari, которая мчится по дороге со скоростью двести километров в час, удаляясь от особняка.

***

Пуля целует одного из мужчин прямо в грудь, а Чанёль впервые благодарен какому-то чуваку с кухни, у которого был с собой пистолет. Все люди в панике, скрываются кто где, пока Ифань приводит Чондэ в чувство, а Исин стоит спиной к Паку, смотря на то, как их заключает в круг.
- Что делать будем? – тихо шипит Чжан, понимая, что его плечо задели. Из-за чего по руке вниз устремляется дорожка крови. Чанёль шикает и определяет масштабы разрушения, если сбить колонны, под которыми сейчас стоят несколько типов в чёрном.
- Стреляй три раза прямо в середину.
- Откуда ты знаешь?
- Давай же!

Небольшие балконы, на которых стояли колонны неожиданно начинают крошиться и трястись. Чанёль смотрит на то, как все присутствующие наблюдает за тем, как рушится балкон, падая большими обломками прямо на пятерых мужчин, что привлекают всё внимание к себе.

Этого времени вполне хватает на то, чтобы грохнуть ещё нескольких, вырываясь из круга и убегая к выходу, следом выбегая на аллею, где их уже не ждут репортёры. Лишь визг шин по асфальту и громкий крик Чунмёна, что открывает задние двери, заставляет двигаться дальше и со всего разбега прыгать в машину, которая тут же трогается с места.

- Где Ифань? – хрипло шепчет Чжан, зажимая небольшую рану пальцами и морщась от тупой боли в плече.
- Вон, - кивая влево, отвечает Ким, и мужчины поворачивают головы, замечая знакомую Mazdу. Исин облегчённо выдыхает и откидывается на сидение, запрокидывая голову на спинку.

Ву машет Чанёлю сквозь открытое окно и нажимает на педаль газа, устремляясь вперёд. Чунмён не отстаёт, так же вжимая педаль газа в пол, пока Исин отключается на плече Пака.

***

Бэкхён отпускает ручки мотоцикла только тогда, когда они останавливаются около своего коттеджа. Уличные фонари освещают дорогу, позволяя видеть рядом машину Цзытао, который останавливается впереди Минсока и Бёна, заглушая мотор.

Пальцы дрожат, а сидящий сзади Минсок молчит, не в силах что-либо сказать. Такого с ним ещё не было, и пережитые эмоции не дают сосредоточиться на чём-нибудь другом.

- Вы чё, проклятые, что ли? – прерывает тишину Ким, смотря на Бёна, который пытается оттереть от щеки неизвестно откуда взявшуюся чёрную полосу.
- Всю жизнь так, - выдыхает Бэкхён и слезает с мотоцикла, помогая Мину спуститься на землю. Старший тихо фыркает и закутывается в чанёлевскую куртку. Рёвы моторов двух машин прерывают спокойную тишину, и через несколько минут прямо рядом с мотоциклом останавливается машина Ифаня, из которой тут же вываливается Чондэ, бледный, как поганка, но такой счастливый и радостный, что…
- Боже, с тобой всё в порядке, - судорожно шепчет Ким, сгребая Мина в объятья и начиная целовать любимое до жути лицо. Сехун и Тао, которые подходят к начинающей собираться компании, тихо смеются, пока Ким Чондэ испускает сердечки и получает от Минсока прямо в нос.
- Ясно, - смеётся Бён и поднимает взгляд, смотря на то, как Чанёль вытаскивает из машины Исина. – Чан…
- Блядь, что с ним? – подлетает к младшему Ифань, перехватывая у того Чжана, который безвольный куклой лежит на руках у старшего.
- Небольшое ранение и… переутомление. – Тяжело выдыхает Пак и опирается на ифаневскую Mazdу. Исин рассказал ему сегодня утром, что почти не спал двое суток, готовясь и продумывая всё до мелочей. – Пойдёмте в дом, а?
- А где Чонин с Кёнсу?
- Они уже едут, - оповещает всех Сехун и открывает калитку перед Ифанем, который прижимает Исина крепче к себе. – Сказали подождать немного.
- А Лу Хань? – вдруг спрашивает О, а Бэкхён матерится сквозь зубы и пинает ни в чём неповинный бордюр.
- Заходите уже, я всё расскажу.

***

- Значит, он с самого начала был крысой? – спрашивает у Бёна Чанёль, пока они вместе с Паком делают чай на всех собравшихся людей в доме. Минсок и Чондэ самыми первыми ушли в душ, в то время как Тао и Ифань приводили Исина в сознание, а потом, дав несколько нужных таблеток, снова уложили его спать на диване. Сехун всё это время разговаривал с Чонином и Кёнсу на веранде, что-то записывая и постоянно хмурясь.
- Я ожидал чего-то подобного, - заливая кипятком кружку, продолжает Бэкхён. – Он казался мне таким, не знаю, слишком изворотливым? Раздражал пиздецки.
- Ты действительно изменился, - выдыхает Чанёль, ставя чашку с блюдцами на поднос. – Уже нет того маленького и хрупкого мальчика, которого я знал.

Бёну не хочется огрызаться, за этот день они все слишком устали. Слишком много истратили сил. Младший кивает и улыбается, а потом вздрагивает, когда его сгребают в медвежьи объятья.

- Но такой ты мне нравишься больше.

Сердце падает в пятки, не переставая биться и заставляя руки дрожать, пока Бэкхён в ответ обнимает старшего, прижимаясь к горячему телу ближе. Маленькая слабость, которую сегодня можно позволить, потому что нервы сдают, потому что он сегодня перепугался за всех, кто был там и помогал им. Помощь стоила бы некоторым жизни. Мужчина безмерно благодарен этим людям, он их пожизненный должник.

Они стоят так минут пять, а потом, снова как по закону жанра, в кухню входит Чондэ, уже свежий и вымытый.

- Опять вы всякими непотребствами занимаетесь в кухне.
- Бери поднос и пиздуй в гостиную, - шутливо рычит Чанёль и отстраняется. Бэкхён улыбается и гладит Кима по плечу, пока тот составляет оставшиеся чашки на поднос.
- Фу, ненавижу, когда ты такой нежный.
- Ну, и пошёл вон тогда! – фыркает Бён, улыбаясь Чанёлю и предупреждая всех в гостиной, что собирается в ванную.

- Вы хорошо смотритесь вместе, - тихо произносит Кёнсу, который пришёл за пирожными.
- Да, только нам уже никогда не быть вместе, - тяжело хмыкает Чанёль, стягивая со стола второй поднос.
- Никогда не говори никогда! – воодушевлённо смеётся До, а Пак понимает, что они все – семья, образовавшаяся только сегодня, которая с этого дня станет ещё крепче. Мужчина смотрит на то, как Сехун размазывает крем по носу Тао, а тот фыркает и начинает чихать, получая тихий шик от Ифаня. Чанёль смотрит на то, как парни, после всей этой погони и перестрелки улыбаются и стараются подбодрить друг друга.

А Бэкхён думает, что хотя бы сегодня можно забыть о обидах и ссорах между ними. Бэкхён снова погружается в воду, чувствуя, как тело расслабляется и все мысли убегают в водосточную трубу, помогая мужчине ненадолго забыться.

***

- Сука, я сказал вам убить их!… - Чонгук дышит огнём и поднимает пистолет прямо напротив головы первого подчинённого.
- Босс, не надо, мы всё сделаем, правда… - оглушительный выстрел пронзает слух Ханя острой головной болью.
- Чонгук! – раздражённый китаец сидит в кресле, держась за повреждённую руку. Одна секунда, чтобы ударить старшего прямо в солнечное сплетение, заставляя задыхаться и хвататься за ручки кресла.
- Ни на что неспособные твари! – шипит Чон, хлопая дверью приёмной и вытаскивая телефон, набирая знакомый номер. – Чимин…
- Они разнесли мой особняк в хлам! Ебал я тебя в рот, Чон Чонгук, моя зала превратилась в кучу пыли и…
- Я всё оплачу, правда.
- Да кто они такие, сука?
- Мрази, которые не дохнут.

Примечание к части

знатоки триады и мафии, сорян
пс. почти одни диалоги

Часть 20 - 489/438

Кёнсу делает глоток из кружки с кофе, просматривая какие-то бумаги, когда на кухню входит только что проснувшийся от жажды Бэкхён. Мужчина смотрит на младшего, который уж слишком чем-то увлёкся, и хлопает До по плечу, который вздрагивает и поднимает голову.
- Чего не спишь? – наливая себе стакан воды и поправляя съехавшие штаны, интересуется Бён, смотря на разложенные по столу бумаги. – Время уже четыре утра.
- Мы с Чонином узнали много интересного, - вздыхает Кёнсу, потирая виски и кладя перед старшим какую-то бумагу. – Например, то, что отец Чонгука был боссом мафии, а сын после его смерти перенял эту должность, продолжая торговать наркотиками и иногда заниматься заказными убийствами. Насколько я помню, такое не предусмотрено в кланах, но эти твари, которые портят жизнь города, находятся под крылом у китайской Триады, которая покрывает всех их…
- Ты хочешь сказать, что нужно просто развалить клан, и тогда проблем будет меньше?
- Нет, я хочу сказать, что убить надо их всех, включая Лухана, Чонгука и Чимина. С мелкими работяжками, трудящимися на благо своей семьи мы разберёмся очень легко и просто.
- А Чимин тут причём? – Кёнсу кивает на бумагу перед старшим и подпирает щёку рукой, через несколько секунд замечая недоумённый взгляд. – Да, Чимин и есть крыло Чонгука. Так что первый в нашем списке будет именно Чимин.
- Он показался мне не таким уж и плохим, - с сомнением тянет Бэкхён, вздрагивая от испуга, когда в дверях видит Чанёля, который трёт глаз и широко зевает. – Напугал, скотина.
- Ммм, я тоже тебя люблю, - хрипит сонным голосом Пак, трогая чайник.
- Так вот, вернёмся к Триаде, - снова забирая внимание Бэкхёна себе, продолжает Кёнсу. – До китайцев мы не доберёмся, хотя… - гнетущая тишина, что заставляет Бёна немного передёрнуться, а Чанёля зевать, немного напрягает, принося моменту ещё больше не очень хороших эмоций. – Можно попросить Тао и Ифаня.
- Они не связаны с этим, - в разговор влезает Чанёль, который опирается задницей о кухонную тумбу и делает глоток тёплого чая, - скорее…

Пак ищет на столе нужный листок, держа кружку в руке, и хмыкает, замечая знакомые фотографии. Бэкхён лишь открывает рот, когда видит фотографии Ким Минсока и Ким Чондэ, которые выглядят уж…
- Этого не может быть, - шепчет Бён, читая всю информацию и приходя в ещё больший шок от написанного.

Ким Минсок. 36 лет. 489 (знач. – глава, лидер. сленг Триады)
Ким Чондэ. 33 года. 438 (знач. – управитель, заместитель лидера. сленг Триады)

- Но… они же помогли нам, - неуверенно смотрит младший на Чанёля, который хмыкает и подвигает ещё одну бумагу.
- Смотри глубже, китайская Триада была снова возобновлена в 2000 году, когда их отцы ещё были живы, но потом отец Чонгука захотел большей власти, прося взять себя под крыло, увы, не получилось. Их начали долбить, пытаясь разрушить клан изнутри. В 2003 году Минсок и Чондэ официально стали лидерами Триады, продолжая дело своих отцов. А помогают они нам только потому, что в Гонконге появился кто-то намного сильнее, скорее всего, ещё один клан, который и взял под крыло Чонгука.
- Значит, они к нам присоединились только для того, чтобы мы уничтожили Триаду и Чонгука?
- Сначала было именно так, - тихий голос Чондэ заставляет всех вздрогнуть. Стоящий за ним Минсок смотрит уж как-то очень жалостливо, и Бэкхён совсем ничего не понимает. – Но потом мы поняли, как нам не хватало семьи, - обречённо выдыхает Ким-младший, делая шаг в кухню, но останавливаясь, так как дорогу ему преграждает Чанёль, хватая за ворот футболки и чуть ли не приподнимая над полом.
- Семьи? – шипит Пак в лицо Чена, делая несколько шагов вперёд и со всей силы толкая мужчину прямо в гостиную, отчего Ким, не успев схватится за стоящего в дверях Минсока, прокатывается по скользкому паркету ещё где-то два метра в сторону дивана. – Я с самого начала проверил вас. Вы как ебаные муравьи, которые начали натравливать нас.
- Пак Чанёль! – хватается за плечо младшего Минсок, которого тут же отталкивают, продолжая надвигаться на лежащего и морщащегося на полу Чондэ, хватающегося за плечо.
- Ты думал, я не узнаю, что это именно вы стравили нас с мафией? Что именно крыло Чонгука пыталось расстрелять нас в том грёбаном особняке?
- Сначала было так, но я не стравливал вас, а попались мы все вместе потому, что и нас, и вас молодая Триада хочет грохнуть, потому что… - Ким шокировано смотрит на то, как ему в челюсть упирается холодный металл.
- Потому что пора уже давно? Только если бы не появились вы, Чонгук бы так и сидел, продолжая мстить лишь нам, а Триада бы не шевелилась в сторону нас, но теперь…
- Да я правда ничего не знал! – орёт в лицо Пака напуганный Чондэ, вздрагивая от щелчка предохранителя. – Узнал только вчера, когда меня ёбнули в висок и оставили на входе!
- Не пизди мне, Ким, курок нажать дело одной…
- Чанёль! – голос Бэкхёна заставляет старшего замереть и прикрыть глаза. Нет, только не сейчас. – Отойди от него.

Пак тихо шипит, понимая то, что Бён знает как манипулировать им. Пистолет оказывается в руках младшего, а сам мужчина осторожно касается пальцев Пака, пока Минсок присаживается рядом с Чондэ и уж слишком обиженно для виновника смотрит на стоящую напротив пару.

- Сначала вы расскажете всё, а потом мы решим – оставаться вам с нами или нет, - шипит Бэкхён, разворачиваясь и утаскивая Ёля на кухню за собой.
- Я с тобой ещё не закончил, Ким Чондэ, - рычит Чанёль, обхватывая ладонь младшего своей и позволяя себя вести.

Ким Минсок впервые так благодарен Бён Бэкхёну.

***

- В 2003 году, когда господин Чон заказал наших отцов, мне было всего двадцать пять, я и раньше знал о том, чем занимается мой отец, но никогда не предполагал, что всё настолько серьёзно. – Минсок трёт виски и улыбается, когда Кёнсу ставит перед ним кружку горячего чая, кивая в знак благодарности. – Тогда мы и познакомились с Чондэ, в доме которого проходило семейное собрание. Сказать, что мы были в шоке от того, чем занимались наши отцы – не сказать ничего. На нас буквально взвалили все дела, включая продажу наркотиков, людей, туда входило слишком много. Мы тогда… были потеряны.
- Нас заставили дать клятву, - продолжает Чондэ, который сжимает пальцы старшего в своих, - дедушка сказал, что если мы не поклянёмся перед всем кланом о верности и преданности, то нас просто убьют где-нибудь, стирая наши имена и всё, что напоминало бы о нас.
- Сдыхать несильно хотелось, да? – щурится Чанёль, получая тычок.
- Чанёль!
- Молчу.

- Всё было нормально до того момента, пока не пришёл отец Чонгука. Все наши связи начали рваться, а Триада начала слабеть под давлением корейской мафии. Это впервые, когда мы кидались в самые крайности, убивая всех, кто был связан с Кореей. Сейчас же, когда дедушка умер, а мы уже одиннадцать лет стоим на посту лидеров, – ничего не изменилось. Триада немного поднялась и укрепила позиции, но Чон Чонгук, который стал боссом после своего шизанутого папочки, подослал нам парочку своих крыс, думая, что одно давление на нас - и Триада исчезнет.
- Тогда мы уехали в Корею, чтобы поддержать связи хотя бы со слабыми кланами, но… вдруг услышали про ебанутого гонщика, - четыре пары глаз тут же уставляются на Бэкхёна, а мужчина фыркает и улыбается. – Стать друзьями такого, как Чунмён, не составило труда. Плюсом, с этим хочу сказать, что Лу Хань тоже состоял в Триаде, но, как только Чонгук замаячил на горизонте, молодого парня будто подменили.
- Вы знали о том, что он крыса, и даже ничего…
- Мы думали, он просто крыса, в том то и дело, мы даже не знали, что он пистолет в руках держать умеет, - вздыхает Чондэ, - а потом это. Сначала мы хотели просто привязать вас к себе, чтобы вы помогли с Чонгуком, а потом…
- Потом мы поняли, что так скучаем по семье, которой давно уже нет, что не могли больше и слова сказать, - поджимает губы Минсок, поглядывая на младшего рядом с собой.
- Какая душещипательная история, - с сарказмом выдыхает Чанёль, а Бэкхён тихо рыкает на старшего.
- Мы поможем вам.
- Что? – в один голос со стороны Пака и До, которые недоверчиво и ошарашено смотрят на Бёна, что хмыкает и опускает на стол пистолет, который до этого держал в руках.
- Должны же они хоть когда-нибудь, да сдохнуть. Лучшая защита – нападение, - Чанель, кажется, сглатывает, смотря на то, как улыбка младшего превращается в хищный оскал.
- Ты уверен?
- На все сто процентов. Но сейчас давайте ложиться спать. Завтра, когда мы все встанем, я расскажу вам всё, что придумал и придумаю.

***

Бэкхён не спит. Глаза не закрываются, а сон будто ушёл в далёкие дали, позволяя парню исписывать листы тетради буквами, записывая всё то, что нужно.

Чон Чонгук – один из самых неприятных эпизодов его жизни, так что пора избавляться от ненужного мусора, который пахнет совсем уж не альпийскими лугами.

Солнце летом встаёт рано, поэтому уже в полшестого утра солнечные лучи ползут по стенам, заставляя сидящего мужчину поморщиться от яркого света и отвернуться спиной к окну. Бэкхён любит солнце, но не сегодня.

- Не спишь? – совсем не сонный голос Чанёля заставляет вздрогнуть и поднять голову. Бэкхён лишь мотает головой и, упираясь локтём в ногу, подпирает щёку рукой. Две кружки горячего чая ставятся на тумбочку, а Пак садится рядом, смотря на хмурого и задумчивого младшего. Он бы никогда не подумал, что в их жизни будет так. Да, он работал на отца Чонгука, но он и понятия не имел, что тот связан с мафией, да и ещё лучше – с китайской Триадой. – О чём думаешь?
- Нам нужно узнать обо всех зданиях, принадлежащих Чон Чонгуку, у Тао есть полезные знакомые, которые могут помочь нам в этом деле. Плюсом, нужно разузнать о делах китайской Триады, что для нас сделают Чондэ и Минсок, если хотят, чтобы мы помогли им, - кусает кончик ручки Бён, вздрагивая от прикосновения к плечу.
- Тебя не напрягает, что они лидеры Триады, да? – хмыкает Пак, заставляя Бэкхёна тихо рассмеяться.
- Чем лучше мы, убивающие людей на дорогах и скрывающиеся от легавых?

Бён говорит ещё много чего, Чанёль иногда поправляет, думая о размере катастрофы, которая приближается к ним с каждым днём всё ближе. Убийство – дело не пяти минут. Если они пойдут на это – им придётся перестрелять всех, кто может встать у них…
- Чимина мы уберём в первую очередь, как и сказал Кёнсу.
- Думаешь, парень виноват? – цыкает Пак, опуская свою голову на плечо младшего, который бьёт его по лбу ручкой.
- Ты вообще слышал Кёнсу? Он состоит в китайской Триаде.
- Точно, забыл.

Список жертв совсем небольшой, но это верхушки, а самые низы придётся убирать одного за другим. Чанёль убивал когда-то, но даже тогда его руки были не настолько в крови, как будут после разборок с левой Триадой и кланом Чонгука.

Бэкхён уже ближе к семи утра начинает клевать носом, позволяя Паку уложить себя и уткнуться носом в подушку. Чанёль кладёт младшего именно на солнечную сторону, отлично помня, как тот любит тепло. Бён засыпает почти мгновенно от пальцев в своих волосах и через несколько минут прижимается к старшему, утыкаясь носом в чужую шею.

- Чан… - Исин, тихо постучавший в дверь делает шаг назад, как только Пак оглядывается через плечо и машет на него рукой.
- Уйди, до встречи после обеда.

Дверь комнаты закрывается так же тихо, как и открывалась, а Чанёль аккуратно обнимает младшего, целуя того в лоб и наблюдая на спокойном лице лёгкую улыбку. Солнце бьёт прямо по глазам, но это всё равно не мешает заснуть, оставляя уже две остывшие кружки чая стоять на тумбочке.

***

Бэкхён просыпается только в два часа дня, оглядываясь по сторонам и слыша громкие крики откуда-то снизу. Мужчина тянет к себе подушку и собирается ещё немного полежать, но из-за двери медленно выглядывает Минсок, пугая младшего:
- О, уже проснулся.
Бён тихо материт весь свет, когда его заставляют подняться с нагретого места и спуститься вниз, чтобы присоединиться к обсуждениям их величайшего плана.

Чондэ подпирает щёку рукой, слушая небольшой рассказ Чанёля о них. Минсок усаживается у него в ногах на полу, как только приводит ещё сонного и недовольного Бёна, что садится на диван рядом с Тао и поджимает ноги под себя.

- Нам нужно оружие, - кидая на младшего короткий взгляд, тем временем продолжает Пак, - огнестрельное или холодное - не важно. Просто на всякий случай.
- Где мы его возьмём? – фыркает Исин, сидящий на подлокотнике дивана около Ифаня, который успокаивающе поглаживает младшего по колену.
- Ну, у нас есть склад на севере Кор… - Чондэ замолкает, когда чувствует, как в него упираются все взгляды, находящихся здесь людей. - Что? Вы удивляетесь этому, хотя несколько минут назад услышали о том, что мы главы китайской Триады? – фыркает Чондэ.
- Ну да, действительно! – иронично выдыхает Чонин, смотря на Кима, стоящего около них с Кёнсу.

Чунмён помешивает кофе в кружке, делая глоток и думая о том, во что он вляпался со всеми этими придурками. Тао же, с закинутой рукой на плечо Сехуна, так же сидящего на диване, обводит их весёлую компанию внимательным взглядом, вспоминая, что у него тоже где-то в квартире завалялось пару пистолетов с заездов.

- Короче, делаем так, - снова привлекает к себе внимание Чанёль, записывая что-то на бумаге. – С Минсока и Чондэ – оружие, также вы берёте на себя ещё одну китайскую Триаду. С Чунмёна и Ифаня – машины. С Кёнсу и Чонина – информация, с Тао – входы во все здания Сеула.
- Э?
- И не ври, что у тебя нет доступа, - скалится Чанёль, ловя обречённый взгляд.
- Ладно-ладно, будет вам.
- С нас с Бэкхёном план всех зданий Чонгука, чтобы было удобнее ориентироваться, Сехун же, - кидая прищуренный взгляд на младшего, тянет Пак, - знание компьютера.
- Чего?
- Я слышал, что в старшей школе ты был местным хакерам, не?
- Слышал или знаешь? – тихо смеётся Бэкхён, получая в ответ улыбку.
- Не суть важно, ты будешь нас направлять, а Исин возьмёт на себя поиски нужной аппаратуры. Так как мы люди уж совсем не бедные, денег должно хватить, плюс, при захвате мафии их прибавиться.
- Ты ещё и обворовать их хочешь? – щурится Исин.
- Ну, а почему бы нет, им в гробу они всё равно не пригодятся.
- Всё с тобой ясно, Пак Чанёль.
- Я просто хочу вернуть то, что принадлежит мне.

***

- Интересно, а если бы Чанёль узнал, что мы с тобой творим, как бы…
- Заткнись! - чужие пальцы замирают на щеке, а Бэкхёну хочется выть от собственной ничтожности. К самому себе противно прикасаться, жёсткая щётка после вот таких ночей только сдирает кожу, не давая чужим прикосновениям исчезнуть. – Клянусь, Чон Чонгук, когда я освобожусь, я убью тебя.
- Смелости не хватит, малыш.

Бён кидает презрительный взгляд на младшего, прижимая шёлковую простыню к себе. Как только Чанёль выйдет из-под контроля этого ублюдка, Бэкхён исполнит свою клятву.

Время исполнения клятв пришло. Бён улыбается на сообщение от Чондэ и Минсока: оружие у нас, Чанёль немного залип на винтовки, но мы скоро будем. Бэкхён думает, что отношения между ними всеми очень поменялись, горящая и сжимающая горло обида больше не долбиться в груди, остаётся лишь лёгкая… пустота.

Странный шум из гостиной отвлекает от посторонних мыслей. В доме больше никого нет, но мужчина чётко слышал, как что-то упало. Рукоять ножа, сжатая в пальцах, падает в тот момент, когда Бэкхён заходит в гостиную, пытаясь включить свет.

- Здрасьте. – Дыхательные пути наполняются чем-то тошнотворным до боли и до слабости в конечностях. Лезвие бьётся о паркет, оставляя царапину, а звук падающего тела отбивается эхом от стен в пустой гостиной.

***

- Он у нас.
- Отлично.

Часть 21.1 - Месть

В доме абсолютная тишина. Чанёль осторожно открывает дверь, скидывая спортивную сумку с оружием на пороге и недоумённо оглядываясь, включая свет в прихожей.
- Так тихо. Он спит, что ли? – голос Минсока из большой гостиной звучит слишком громко, но что-то, кажется, совсем не так, как было до их ухода. Чанёль разувается и включает свет в гостиной, отчего первые две секунды морщится. Сердце беспокойно бьётся о глотку. Пак скидывает кожанку и включает свет на кухне, в тот же момент белея от ярости. На столе лежит прибитый ножом листок, а рядом с ним тряпка, пропитанная хлороформом. Чанёль вырывает бумагу из-под лезвия, бегая взглядом по строкам, и тут же сжимает невиновный ни в чём лист в кулаке.
- Сука! – удар ножа о разделочную доску, лезвие которого тут же входит на сантиметр, и громкий крик пугают двух мужчин, которые тут же бросают сумки и бегут на кухню, где, упершись руками в стол, стоит Чанёль.
- Чан…
- Читайте! – брошенная в Чондэ смятая бумага тут же ловится и расправляется.
- Хэй, ты скучал по мне, хён? – Минсок поднимает недоумённый взгляд на Пака и продолжает читать. – А я скучал, но… больше всего я скучал по Бэкхёну. Он правда красивый, да? А как он стонет, господи, я был без ума от восторга! Ты же знаешь, что мне нужно, хён? Жизнь за жизнь: ты сам приходишь ко мне, а я не убиваю твоего ненаглядного женишка. Только без пакостей.

Ким сглатывает и поднимает взгляд на взбешённого Чанёля, который дышит через раз, после вдруг срываясь с места. Чондэ тут же бросается следом, видя, как Пак хватает из одной сумки автомат.

- Чанёль!
- Я убью его, - орёт на весь дом Ёль, вспоминая адрес, написанный на бумаге, и уже было кидаясь к порогу, но путь загораживает Чен, толкая старшего в грудь и заставляя его отступить назад.
- Ты дебил? Это ловушка! Ты придёшь туда, и тебя тут же расстреляют, идиота кусок!
Чанёль вдруг перезаряжает автомат, чуть ли не направляя его на Кима, который уже хочет спасаться от пуль, но вдруг оружие исчезает из рук, а Минсок просто вырубает младшего, бросая автомат на диван.
- Давай перетащим его и позвоним остальным.

***

У Бэкхёна чудовищно кружится голова и всё плывёт перед глазами, поэтому мужчина даже не сразу замечает, как мурашки от холода бегут по коже. Приходится снова закрывать глаза и глубоко вдыхать, чтобы немного оклематься. Бён привыкает к яркому свету от люстры, которая освещает просторную и совсем нежилую комнату. Скорее всего, номер отеля в какой-то старой гостинице. Руки привязаны к спинке стула, а ноги пронзает колющей болью от верёвок на щиколотках. Обшарпанная кожаная мебель, покрытая пылью, столик рядом с подносом… Ну надо же, какая забота! Стоящий в кружке чай и пару бутербродов.

- Эй, здесь есть кто-нибудь? – в горле пересохло и ужасно першит, но даже тихие хрипы идут эхом, а сзади слышится копошение.
- Я.

Бён обернуться не может, но запах дорогих духов заставляет чихнуть, отчего грудь сдавливает и приходится морщиться от лёгкой боли. Мужчина, вставший перед ним, однозначно одного роста с Чанёлем, может быть, даже выше.

- Чего надо? – грубый голос режет слух, но пить хочется сильнее, поэтому Бэкхён просто кивает на кружку, скорее всего, остывшего чая и сглатывает.
- Пить, пожалуйста. – Безразличное лицо охранника заставляет ухмыльнуться, однако тело вопит от наслаждения, после того как чай, хоть уже и остывший, скатывается к желудку, давая Бэкхёну прийти в себя окончательно. – Когда ваш хозяин посетит меня? – слова, сказанные с усмешкой, пролетают мимо ушей мужчины, поэтому приходится материться и пытаться немного ослабить верёвки на руках. Наивный.

***

Сехун утыкается лбом в сцепленный замок пальцев и выдыхает. Чанёль начинает дышать чаще, а значит, постепенно очухивается от крепкого удара совсем уж хрупкого Минсока. Исин без конца крутит в руке послание от неизвестных похитителей и облизывает губы, пока Ифань звонит кому-то, раскладывая на столе карту города.

Чондэ проверяет патроны в огнестрелах, сидя около Сехуна на полу, а Минсок разговаривает по телефону с кем-то, иногда смеясь и после благодаря абонента за принятый звонок.

- Ну всё, меня заебало! Я сейчас его водой оболью! – вдруг начинает О, заставляя всех присутствующих вздрогнуть. Кёнсу хмыкает и поднимается с кресла, оставляя там Чонина, который переговаривает о чём-то с Чунмёном.
- Успокойся, он почти с нами.

С дивана слышится лёгкое копошение, и Сехун смотрит на то, как старший открывает глаза, несколько раз моргая и стараясь привыкнуть к свету. Тао присаживается около Чондэ, помогая ему с оружием и кладя рядом две катаны, ловя на себе недоумённый взгляд старшего.
- Они пригодятся.
- Чёрт, зачем вы меня вырубили? – Пак еле как принимает сидячее положение, держась за голову и оглядывая присутствующих, что смотрят на него как-то уж совсем жалостливо.
- Потому что ты истеричка ебаная! – фыркает Минсок, падая рядом с Чанёлем. – Ты хоть понимаешь, что мог застрелить Чондэ?
- Сейчас не об этом, - входящий в гостиную Ифань обращает внимание на себя. – У нас есть электронная карта, также есть бумажная, но… место нахождения Бэкхёна, эм…
- Известно, - хмыкает Минсок, крутя в руках телефон, - иногда полезно быть лидером преступной группировки, да? – мужчина поднимается с дивана, направляясь в кухню и таща Сехуна с Ву за собой. Он тоже волнуется и признаёт, что, если бы не они, Триада бы не стала помогать Чонгуку. Просто одним выстрелом двух зайцев.
- Дайте мне электронную карту.

Старший быстро стучит по кнопкам, открывая загруженное приложение с картой города и набирая нужный адрес. Сейчас его помощники как раз направляются туда, чтобы…
- Надо ехать! – Чанёль, как всегда, торопит события, заставляя всех тяжело выдохнуть. Входящий на кухню за Паком Исин встаёт прямо перед младшим, поднимая голову и заставляя Ёля отшатнуться.
- А теперь слушай меня! - звук громкой пощёчины заставляет всех вздрогнуть и обернуться, а Пак держится за щёку и ничего не понимает, потому что Исин выглядит слишком раздражённым. – Как бы меня не бесил временами Бэкхён, я тоже волнуюсь, ёбаный в рот. Я тоже хочу его отыскать и спасти, надеюсь на то, что ничего не случилось, но… ты заебал паниковать! Твоя спешка только навредит. Если ты не можешь прижать свою жопу и сидеть спокойно, могу вколоть тебе успокоительное, и ты будешь спать до того момента, пока мы не соберёмся.
- Но его могут убить! – орёт Чанёль, сжимая руки в кулаки и обиженно смотря на старшего, который никогда так на него не злился.
- Чонгуку нужен ты, еблан! – кричит в ответ Чжан, вздрагивая от прикосновений к своим плечам. Ифань тоже укоризненно смотрит на младшего, которому хочется расплакаться, как маленькая девочка, и убежать. Тревога на пару с липкой горечью высасывает всю энергию из тела. Из-за него Бэкхён похищен, находясь непонятно где, из-за него у всех его знакомых проблемы. Ебаная ходячая катастрофа. – Нет, только… - старший встряхивает Пака и хочет дать ему ещё одну пощёчину, но вовремя подоспевший Минсок останавливает руку Чжана, тихо фыркая.
- Ты сам истеришь! – повышает голос Ким. – Пойдём со мной, я кое-что тебе расскажу, пока они решают все вопросы.
- Твоей задачей будет прийти и расстрелять, вот и…
- Заткнись, Чжан! - рявкает Мин, уводя Пака на второй этаж.

Сехун поджимает губы и снова вздыхает, пытаясь унять бешеное внутреннее беспокойство. Его жизнь напоминает тотальный пиздец, с примесью крови и слёз родных людей. О чувствует чужие руки на своих плечах и поворачивает голову к Цзытао, который ставит перед ним кружку кофе и улыбается.

- Выпей, следующие дни будут слишком тяжёлыми.

Благодарный кивок и ледяные пальцы обхватывают горячую керамику, обжигаясь. Внутренняя боль позволяет не думать о физической, ведь его старший брат сейчас в лапах у чудовища, которое успокоится только после смерти.

***

Бён поднимает голову, когда слышит скрип двери, и видит на пороге знакомую фигуру.
- Сука, - тихий выдох старшего заставляет Чонгука ухмыльнуться и прикрыть дверь.
- Не больше, чем ты, хён. Оставь нас, - красноречивый взгляд на мужика, стоящего позади, который тут же кланяется и покидает комнату, оставляя двух старых знакомых одних. Бэкхён чувствует внутреннюю злость, которая жжёт горло и заставляет внутренние органы дрожать. Ещё немного, и это всё перерастёт в бешенство.
- Ты знаешь, что твой невероятный Пак сделал двенадцать лет назад? – забирая из-под обеденного стола стул и присаживаясь напротив своего заложника, начинает Чон, подпирая щёку рукой и смотря на то, как глаза старшего горят огнём ярости.
- Мне похуй!
- Если так посудить, именно он виноват в том, что я стал таким.

Бэкхён помнит, что, когда его телом пользовались, об отношениях Чанёля и Чонгука почти даже не заходило речи. Ему просто поставили ультиматум, показывая снимки Чанёля, что улыбается и даёт пять Исину, который застенчиво смотрит на младшего. У Бёна тогда всё внутри замерло, а слова Чонгука: твоё тело или смерть Пака, м? заставили ненавидеть это чудовище всем своим нутром. Мужчина не знает, надоел ли он Чону, но спустя время о нём забыли и не вспомнили, пока они вновь не встретились с Чанёлем.

- Он убил моего отца прямо у меня на глазах; кажется, именно тогда у одиннадцатилетнего ребёнка пошатнулась психика, м? – чужие пальцы цепляют подбородок, заставляя тихо рычать. – Твой дорогой и обожаемый Чанёль оставил маленького мальчика без единственного родителя, пачкая его кровью. Он рассказывал тебе, что я научился стрелять у него? – ухмыляется Чон, облизывая губы и придвигаясь к Бёну вплотную.

Бэкхён дышит через раз, тело всё ещё слабое, а руки с ногами не освободить. Внутри всё клокочет от бешенства, кожу жжёт от чужих прикосновений, и снова он переносится туда, где пытался отмыться от самого себя. Чанёль был дороже собственного тела и жизни, дороже всего на свете. Бён чувствует неприятный ком в горле и думает о том, что, если сегодня или завтра, или даже послезавтра, он сдохнет, это будет самая бесполезная смерть. Бэкхён прикрывает глаза, замечая, что конечности занемели, боль поднимается выше.

- Слушай, а давай снова переспим? – как-то уж совсем легко предлагает Чонгук, начиная смеяться, когда видит хмурое лицо и ненавидящий взгляд.
- Только через мой труп, - шипит сквозь зубы Бён, получая укус в нижнюю губу. По телу проходит дрожь от отвращения, и хочется искусать губы до крови, лишь бы стереть…
- Могу устроить.

Холодный металл, прижимающийся ко лбу, ничуть не пугает. Чонгуку нужен Чанёль, убивать Бэкхёна ему невыгодно. Время, кажется, бежит слишком быстро, потому что несколько минут тому назад на улице было ещё темно. Утро начинается не слишком радужно, а щелчок предохранителя заставляет посмотреть в глаза тому, кого Бён разорвёт, как только освободит руки и ноги.

- Знаешь, ты ведь даже мне нравился поначалу: такой милый парень, улыбающейся, как ангел, я даже залип немного, - Чонгук прикасается дулом к чужой щеке, заставляя кожу покрыться мурашками. – Это ведь забавно, да? – тихий смешок и громкий смех. – Вы с Пак Чанёлем стоите друг друга – он убивал, потому что отец пригрозил ему тем, что убьёт тебя, а ты спал со мной, потому что боялся, что я убью его. Вы такие забавные, парни.

Бэкхён теряет дар речи, слыша слова, о которых раньше даже не подозревал.

- Что? – на выдохе в лицо младшего, который смотрит немного недоумённо.
- Он не рассказывал? Мой папа нашёл его, когда убрал его отца, о, это было что-то. Растерянный парень, что стоял и слушал про то, как его любимого человека будут драть во все дыры, если он не уберёт одного гонщика. Он был таким бешеным и беспомощным… что выглядело, кстати, очень мило.
- Он… - у Бэкхёна проносятся перед глазами прошедшие двенадцать лет, и мужчина резко опускает голову, поджимая губы и понимая, почему тогда Чанёль бросил его, почему был так настойчив, не оставляя выбора.
- В конечном итоге он решил, что, если его не будет в твоей жизни, ты будешь в безопасности, ух, как же он ошибался! – заливистый смех долбит по черепной коробке, а Чонгук резко отклоняется назад, когда Бён дёргается в сторону младшего, пытаясь освободиться от верёвок.
- Сука, как только мои руки будут свободны, я вырву тебе конечности и скормлю их собакам. – Неожиданная истерика утихает слишком быстро, а хищный оскал заставляет Чонгука напрячься. – Спасай Чимина, долбоящер. Ему сейчас очень нужна твоя помощь.

Тридцать секунд на то, чтобы присутствие Чонгука сменил охранник, закрывая дверь и погружая комнату в тишину. Бён сплёвывает на пол, не поднимая взгляда и чувствуя, как снова отключается, надеясь на то, что Минсок с Чондэ уже добрались до Пака.

***

Чанёль смотрит на то, как солнце поднимается из-за горизонта, и вспоминает то утро, когда они снова засыпали вместе. Тошнотворный ком стоит в горле, и, если бы Пак мог, он бы сорвался с места в ту же минуту, но его никто никуда не пустит, а голос Минсока в очередной раз заставляет вздохнуть и сесть на кровать. Его комната меньше, чем у Бэкхёна, но всё же…

- Хочу рассказать тебе кое-что, - снимая странный браслет с запястья, начинает Ким, крутя маленькие белые бусины в пальцах. – В 2005 году, когда я только прижился в клане и стал нормально править, произошел один случай, который заставил меня пересмотреть своё отношение к людям. Как помню, было такое же солнечное утро, но вся прелесть утра пропала, как только я не нашёл Чондэ в особняке, где мы жили. Он никогда не уходил без меня, всегда был рядом и уже тогда он был влюблён в меня, а я этого не видел – идиот. – Чанёль поднимает бровь в недоумении, а Минсок продолжает, не поднимая взгляда и как-то уж слишком грустно улыбаясь. – Его забрали прямо у меня из-под носа, увезли на заброшенную фабрику и держали там неделю, пока я искал его. Сразу, знаешь, не додумался обратиться к подчинённым. Мне приходили письма с фотографиями, где его запястье были в цепях, а всё тело было в порезах. Тогда… - мужчина ненадолго останавливается, а младший тихо сглатывает, стараясь не потревожить секундное молчание, - я был в шоке. Не знал, куда ломиться и куда спрятать себя, пока мои люди не разузнали, где находится эта фабрика. Очень забавно, но фабрика была построена нашими отцами ещё в девяностые. Когда я его нашёл, мне казалось, я был самым счастливым человеком на Земле. Его губы были разбиты, но он всё равно улыбался и морщился от боли, хватался и обнимал меня так крепко, как будто это не его похитили. Тогда я понял, какие люди твари и что врагов надо держать ближе, знать о каждом их шаге. Чондэ заставил меня поверить в то, что смысл жизни ещё есть и жить стоит, несмотря ни на что. Ты же любишь Бэкхёна? – неожиданный вопрос застаёт Чанёля врасплох, приходится отводить взгляд и молча кивать. – Знаешь, по вам видно, как вы страдаете. Ваши взгляды направленные друг на друга, неожиданные прикосновения и то, что мы с Чондэ видели пару раз, Чанёль, - холодные пальцы старшего касаются ладоней Пака, вкладывая туда браслет из белого… мрамора. Младший сглатывает и растерянно смотрит на Минсока, - сейчас не самый подходящий момент для нежностей, но, когда ты найдёшь Бэкхёна, – надень этот браслет ему на руку. Мрамор – очень крепкий и твёрдый камень, отец когда-то мне сказал, что мрамор – прочность. И, если вы будете вместе, вас… - звонок телефона заставляет мужчин вздрогнуть. Ким поднимает трубку и тут же хмурится, слезая с кровати и подходя к окну.

Чанёль смотрит на узкую спину старшего и сжимает в кулаке подаренный только что браслет. К чёрту всё. Когда они найдут Бэкхёна, он увезёт его подальше отсюда, как можно дальше, чтобы их нигде не нашли.

- …я понял, с меня причитается. Кстати, что там насчёт отеля? Когда нам выезжать? – Минсок поворачивается и напряжённо смотрит на Пака, который выпрямляется и ждёт, пока старший договорит.
- Хён… - начинает Чанёль, как только старший отключается от звонка.
- Чимин убит, Чонгук едет к нему.

У Пака по коже бегут мурашки. Он ошарашено смотрит на то, как Минсок облизывает губы и кивает ему на дверь.

- Пойдём, нужно собираться.

Ким улыбается, смотря на скрывающуюся за дверью спину младшего, который со всех ног бежит вниз. Минсок просит прощения у самого себя, понимая, что впереди будет ещё много смертей и что жалеть об одной утраченной жизни – не стоит.

***

14:00

У Чанёля всё внутри переворачивается, а кончики пальцев покалывает, когда он суёт пистолеты за ремень, пряча их под кожанкой. Последние пункты, ещё немного слов и…
- Сехун с Тао остаются здесь, - Чонин кладёт перед парнями рации и ловит недоумённые взгляды, - есть вероятность того, что, пока головорезы будут заняты нами, до вас они не доберутся. Вы будете сообщать нам, куда ехать или идти. - Тао вешает на плечо ножны, закрепляя их и смотря на Хуна. Тот кусает ногти и открывает карту города вместе с планом здания. - Минсок с Чондэ заходят первыми, потом идёт Чанёль вместе с Чонином. Мы с Исином и Чунмёном будем по периметру, - палец китайца скользит по карте, обозначая точки. - Кёнсу будет страховать Чонина и Чанёля около входа в здание, я…
- Может, поедем уже? – не выдерживает Чанёль. – Объяснишь всё по рации.
- Я тебе сейчас ногу прострелю, и ты вообще никуда не поедешь! - шипит Ву, затыкая младшего и хлопая Сехуна по плечу. – Я надеюсь на вас. Мы уходим.
- Не думаете, что перестрелка посреди дня вызовет много лишнего внимания, а особенно полиц…
- Не волнуйся об этом, ближайшие участки нас точно не тронут, а сам район не жилой, поэтому... – скалится Минсок, заставляя младшего вздрогнуть. – Мы надеемся на вас, и, надеюсь, что вернёмся живые и с Бэкхёном.

Сехун утыкается лбом в свои пальцы, вздрагивая от прикосновения к плечу и молясь о том, чтобы всё было хорошо. Тао молчит, напрягаясь от каждого шороха. Нервы ни к чёрту.

***

Бэкхён просыпается от пощёчины. Чонгук выглядит разъярённым, поэтому бьёт старшего наотмашь, прикладывая все силы, чтобы Бён упал со стула. Кожа на щеке сдирается от соприкосновения с полом, но боль в животе перекрывает всё, в том числе и кислород, из-за чего мужчина начинает задыхаться, глотая ртом воздух и пытаясь восстановить дыхание.

- Они убили его, сука! – кажется, из глаз парня сейчас побегут слёзы, но Бэкхён сейчас переживает больше за собственное тело, которое покрывают ударами. Лицо почему-то не трогает, зато через минуту Бён уже кашляет кровью и почти захлёбывается. – Бён Бэкхён, ты попадёшь в Ад вместе с Чанёлем и его дружками, когда они придут сюда! – последний пинок отзывается болью в горле, наконец, спасая мужчину от физической боли и накрывая тьмой. – Готовьтесь, у нас будут гости.

Дата добавления: 2015-10-23