Tunnel Vision 15 страница

Но она сказала это так, словно это очевидное. Словно это неизбежное обстоятельство, а не возможность.

- Вы скоро снова увидитесь, - вырывает его из мыслей Лиам. Одной рукой он держит руль, а вторую кладет Зейну на колено, и на его лице отображается явное беспокойство.

И он думает, что причина его тягостного молчания в том, что Зейн расстается с семьей. И да, довольно скоро он впадет в эту краткосрочную депрессию, которая наступает после каждого визита домой, когда он свернется в постели и всё время будет скучать по ним. Сейчас же у него приступ легкой паники.

- Я знаю, - натянуто отвечает он. - Я справлюсь.

- Хочешь, я остановлю машину? - предлагает Лиам, улыбаясь во все тридцать два. - Перепихнемся на заднем сидении, отвлечем тебя от грустных мыслей?

Он не может сдержать смеха, несмотря на смятение в душе.
- Такой вариант возможен?

- Нет, - с сожалением говорит Пейн. - Но я могу тебе отсосать, когда приедем домой?

- Так ты заедешь ко мне ненадолго или собираешься избегать меня, как и в прошлый раз? - Зейн тянется к радио, лишь бы чем-то занять себя.

- Ты знаешь, почему я так делал, - надув губы, напоминает ему Лиам. - И я зайду, если хочешь.

- Хочу, - он усмехается, отталкивая дурные мысли куда подальше и сосредотачиваясь на прелести текущего момента. - Я покажу тебе квартиру. Ты должен увидеть мой душ — он просто огромный.

- Таким образом ты хочешь заманить меня к себе в душевую кабинку?

- Нет, - снова усмехается Зейн и смотрит в окно. - Я заманю тебя тем, что когда мы приедем, я прижму тебя к матрасу и отпущу только, когда мы оба будем покрыты потом и спермой, и у тебя не останется другого выбора, кроме как пойти со мной в кабинку.

На секунду машина слегка отклоняется влево, Лиам кашляет и ужасно краснеет. Зейн продолжает ухмыляться, на время забыв обо всем на свете. Он делает погромче какую-то песню Джастина Тимберлейка с нового диска, который купил Лиам. «I look around and all I see is beautiful, 'cause all I see is you,» - мурлычет себе под нос Пейн.

Когда песня заканчивается, Зейн снова делает музыку тише и спрашивает:
- Волнуешься насчет полета через два дня?

Лиам на секунду смотрит в его сторону и пожимает одним плечом:
- Не знаю. Я никогда не летал. Не знаю даже, что я чувствую по этому поводу.

- Никогда? - удивляется Зейн.

- Нет, - он снова пожимает плечами. - Но я уверен, что всё будет в порядке. Наверняка я буду сидеть с Луи или, может, с Джои из охраны, мне он нравится...

- Ни за что, - перебивает Зейн. - Ты будешь сидеть со мной.

- Ты перейдешь на эконом-класс? - фыркает Лиам.

- Нет, ты полетишь со мной в первом классе, - просто отвечает Зейн, за что Лиам одаривает его безучастным выражением лица.

- Мой билет уже оплачен тобой... или кто-то там отвечает за эти расходы. Я не могу позволить себе билет в первом классе, Зейн, - терпеливо объясняет он.

- Ты правда думаешь, что я заставил бы тебя платить? - спрашивает Зейн, потому что Лиам явно не догоняет, что Малик готов практически на всё ради него. И, выделив небольшую сумму на билеты, он уж точно не обанкротится.

- Нет, - упрямо говорит Лиам.

- Почему нет? - не понимает брюнет, на что Пейн закатывает глаза.

- Потому что, во-первых, в этом нет необходимости. И, во-вторых, я не хочу, чтобы ты тратил на меня деньги.

Зейн игнорирует его слова и достает телефон. Лиам хмурит брови, наблюдая за тем, как он нажимает кнопки и подносит мобильный к уху.

- Я прямо сейчас позвоню Эль и попрошу поменять твой билет на первый класс.

- Даже не вздумай, - яростно говорит Лиам, но ничего не может сделать, так как ему надо сосредоточиться на том, чтобы не врезаться на едущую впереди машину.

Слышится один гудок, второй, третий, и на четвертый Элеанор поднимает трубку с немного взволнованным голосом:
- Алло? Зейн?

- Да, - отвечает он, игнорируя бешеный взгляд Лиама. - Я звоню спросить насчет полета в понедельник.

Элеанор немного тормозит с ответом.
- Что случилось? Ты же не собираешься переносить ничего, правда? Потому что всё уже расписано, и у тебя нет времени...

- Нет, дело не в этом, - он говорит быстро, так как в ее голосе слышно усталость и панику. - Вообще, это по поводу билета Лиама.

- Ясно, - он слышит ее облегченный вздох. - Что насчет него?

- Можешь организовать, чтобы он сидел со мной в первом классе?

Снова на другом конце короткая пауза.
- Ты хочешь, чтобы вся охрана летела первым классом? - медленно и настороженно спрашивает она.

- Только Лиам, - исправляет Зейн. - И если нужно, я лично заплачу за билет.

- Проблема не в этом, - говорит она деловым тоном. - Не думай, что мы забыли о той вашей фотосессии. Из-за этого столько споров ведется, ты в курсе? У народа начинают появляться определенные мысли, Зейн. И, честно говоря, у меня тоже.

Зейн прикрывает трубку ладонью и смотрит на Лиама.
- Помнишь, ты сказал, что не против всем рассказать? - спрашивает он, и Лиам кивает в ответ. - Ты все еще в этом уверен?

Лиам закусывает губу, и Зейн уже думает, что тот скажет нет, но он говорит:
- Я уверен.

Сделав глубокий вдох, Зейн убирает руку от телефона и обращается к Элеанор:
- Кстати, насчет этого...

__

Ему достается место у окна, но он уступает его Лиаму. Тот все еще с интересом смотрит по сторонам, привыкая к помещению. Зейн видел всё это раньше и, если честно, бывал и в лучших самолетах. По крайней мере, их с Лиамом кресла расположены близко. Он летал в таких салонах, где между креслами расположена чуть ли ни целая стенка, но сегодня ему повезло. Их места находятся рядом с друг другом, разделенные лишь небольшой перегородкой. Места хватает и спереди и сзади, чтобы откинуть спинки кресел до конца. Он пользуется этой возможностью — нажимает кнопку, чтобы выдвинуть подножку, пристегивает ремень и пытается устроиться поудобней. Одиннадцатичасовой перелет — не самая приятная вещь, даже если ты проводишь его в удобном большом «первоклассном» кресле.

- Здесь не так, как я себе представлял, - признается Лиам, садясь в кресло, и выпрямляет спину, все еще оглядываясь по сторонам. - Салон такой большой.

Зейн демонстративно кладет руки за голову, изображая полное удобство.
- Привилегии первого класса, детка. В экономе вы бы теснились, как шпроты в банке.

- Спасибо, что напомнил мне, что я все еще с тобой из-за этого не разговариваю, - щурится Лиам.

Это правда только наполовину. Их разговор с Элеанор прошел намного лучше, чем он ожидал. Она призналась, что подозревала об их отношениях, и даже сказала, что это будет полезно для пиара. «Все любят скандалы». Зейна это не волновало. Он перешел к главному вопросу, на что она ответила, что будет лучше, если Лиам больше не будет его личным телохранителем. И Зейн устроил истерику.

Крохотную, совсем небольшую истерику, но тем не менее. Он не вел себя, как совершенно неуправляемая, капризная поп-звезда, но все же переступил через привычную грань. Но совершенно об этом не жалеет. Ведь сейчас Лиам сидит рядом с ним, и у него все еще есть работа. Но Пейн до сих пор злится на него из-за билетов. Как только первичная эйфория по поводу того, что им больше не надо скрываться, и того, что Лиам не уволен, прошла, он объявил ему бойкот. Который продлился не больше пятнадцати минут.

И так прошли последние три дня. Время от времени Лиам вспоминает, что он злится на Зейна, и игнорирует его, пока Малик не начнет его целовать, щекотать или просто пошутит. В ответ на это Лиам фыркает, пытаясь сохранить каменное лицо, но с полуулыбкой на лице и словами «твои умелые губы не могут решить все проблемы, Зейн». Но, по всей видимости, они могут, потому что это всегда приводит к тому, что Лиам забывает о своей злости.

Сейчас же Зейн тянется к руке Лиама, широко распахнув глаза, не очень успешно изображая фирменный «щенячий взгляд» Лиама (который, черт возьми, каждый раз эффективно действует на него.
- Нельзя злиться в самолете, - говорит он, но Лиам отказывается брать его за руку.

- Ты бы даже не знал, злюсь я или нет, если бы я сейчас сидел в эконом-классе, где я и должен быть.

Прежде чем Зейн успевает это оспорить (он искренне не понимает, почему это так важно), к ним подходит стюардесса.

- Вам что-нибудь принести, пока мы не взлетели? - спрашивает она. - Также хочу проинформировать вас, что в связи с тем, что нас ожидает долгий перелет, ваши сидения раскладываются в кровати, и, если нужно, вы можете попросить меня или другого стюарда помочь вам. Также между вашими сидениями есть перегородка, если вам захочется уединения.

- Как мне поднять перегородку? - спрашивает Лиам, прожигая Зейна взглядом.

- О, это очень легко, - стюардесса тут же ему помогает, и теперь его с Лиамом разделяет толстый кусок пластика. Девушка стоит со стороны Зейна и, улыбаясь ему, снова спрашивает: - ну вот, вам что-нибудь принести?

- Ничего, - ворчит он, капризно скрещивая руки на груди. - А вообще, подождите, можно мне подушку и одеяло? Наверное, я лучше буду спать весь полет.

- Конечно, - говорит она таким веселым и любезным голосом, что это почти раздражает. - Но я не смогу разрешить вам разложить кресло в кровать до взлета. Извините.

- Ничего страшного, - отвечает Зейн, взмахнув рукой. - Я подожду.

Она заглядывает за перегородку к Лиаму:
- А вам что-нибудь нужно?

- Нет, я в порядке, - отвечает тот. - Но спасибо.

Когда она уходит, Зейн недовольно пялится на разделяющую их дурацкую перегородку, но он отказывается делать первый шаг. Ему видно только ноги Лиама, и это ужасно раздражает, но если Лиам хочет дуться и вести себя, как ребенок, пусть. Зейн не собирается его умолять.

Но это до тех пор, пока не объявляют о взлете. Он нажимает на кнопку, отвечающую за перегородку, со своей стороны, но ничего не происходит.

- Лиам, опусти эту конченую перегородку, - требует он. Очень медленно пластмассовая штуковина между их сидениями исчезает, и Лиам натянуто ему улыбается.

- Да?

Зейн тянется к его подлокотнику и уверенно берет Лиама за руку.
- Мы сейчас будем взлетать, - объясняет он. - Я не хочу, чтобы тебе было страшно в твой первый полет.

- Мне не страшно, - честно говорит Лиам, но не пытается вырвать руку из его хватки. - Напротив, я не могу дождаться.

- О, правда? - он хмурит брови. - Что ж, ну хоть кто-то.

Лиам смотрит на него с любопытством, едва скрытое раздражение ускользает с его лица.
- Ты боишься летать? - мягко спрашивает он, и Зейн упрямо пялится на сидение перед ним.

- Может быть.

Снова объявляют, что самолет будет взлетать, и Зейн крепче сжимает руку Лиама в своей, замечая, как дрожат его собственные пальцы. Он ничего не может с этим поделать. Зейн летал множество раз, но легче не становится. Ему просто это не нравится, ясно? А что тут может нравиться? Это всё даже не поддается никакому объяснению. Черт, да самолеты здоровые и тяжелые, но каким-то образом они просто... плывут по гребаному воздуху. Как вообще это работает? И где уверенность, что они не разобьются на смерть в любую секунду? Нет никакой уверенности. На самом деле, самолеты постоянно разбиваются. У него вполне обоснованный страх.

- Зейн, - голос Лиама нежный, едва слышный. - Почему ты мне не сказал?

- Потому что это глупо, - бормочет Малик. - Это тупо, ясно? Я это понимаю. Но я просто не могу с этим ничего поделать.

- Это не глупо, - говорит Лиам. - Очень многие боятся летать.

- Да, я знаю, - он стонет от своей собственной невыносимости. - Но это просто немного смешно. Я постоянно летаю. Я уже должен был к этому привыкнуть, но... - он прерывается, крепко зажмуривая глаза, когда самолет начинает двигаться. Он четко ощущает движение под ногами. Его сердце начинает отбивать бешеный ритм. - О боже, я хочу сойти. Лиам, я... давай просто... попроси кого-нибудь остановить самолет и забери меня отсюда, ладно? Я хочу сойти, я...

Лиам до боли сжимает его руку, заставляя Зейна дернуться и открыть глаза. Пейн поворачивается к нему, насколько это возможно, и впивается рукой в волосы. Ему по-настоящему больно, но, кажется Лиаму все равно. Возможно, в этом и была цель.

- Все хорошо, - тихо говорит Пейн. - Все хорошо, Зейн. Я рядом. С тобой ничего не случится.

Сделав резкий вдох, Зейн отвечает:
- Ты не можешь защитить меня от падения самолета.

- Это мы еще посмотрим! - В ответ на это он заливается слегка истерическим смехом, и Лиам немного ослабляет хватку на его волосах, но притягивает Зейна к себе так, что они практически целуются. - Я серьезно. Тебе не о чем беспокоиться, пока я рядом, понял?

Зейн медленно кивает, думая лишь о глазах Лиама (они всегда такие приветливые, темно-карие, огромные, честные), и о его губах (розовых, пухлых, таких чертовски соблазнительных), и о его покрытых щетиной скулах (отточенных, сексуальных), и о его руке, сжимающей руку Зейна (сильными, толстыми пальцами). Глядя на Лиама, он вспоминает, как дышать.

Вскоре самолет набирает высоту и выравнивается, Лиам откидывается на спинку сидения, и до них доносятся звуки того, как люди начинают отстегивать ремни. Зейн оставляет свой на месте.

- Спасибо, - говорит он Лиаму. - За... ну, знаешь..

Лиам смотрит в окошко и пожимает плечами.
- Я просто не хотел завтра прочитать в журнале, что «дива Зейн Малик задержал весь самолет, заставляя пилота отменить полет», - дразнит он, но Зейн кривится в ответ.

- Это не смешно, Лиам.

- Не смешно, - соглашается Пейн. - Прости. И мне не нравится видеть тебя таким.

- Тогда давай не будем об этом говорить, - Зейн отворачивается.

- Договорились. Так, а чем занимаются в течение одиннадцатичасовго перелета?

Зейн вскидывает бровями и, махнув стюарду, отвечает:
- Спят.

По крайней мере, этим занимается Зейн первые три часа. Лиам в это время читает комиксы, которые взял с собой, разложив кресло, как и Малик. А Зейн сопит рядом, не выпуская из ладони свободную руку Лиама, пока внутри него всё не обрывается, и он подрывается в сидячую позу. Из колонок доносится: «Мы находимся в зоне турбулентности. Всё в порядке, но мы просим вас оставаться на своих местах. Если вам...»

- О, боже, - стонет Зейн. - Боже мой. Блять. Лиам, Лиам...

Лиам снова берет его за руку, и Зейн осознает, что он единственный, кто паникует. По крайней мере, он не слышит еще чьей-то паники, только раздраженное «блин, можно мне салфетку, пожалуйста? Я разлил воду».

- Почему тебе не страшно? - шипит он на Лиама. - Это твой первый полет, и... о, черт. Ты слышал это? Мы разобьемся, умрем и сгорим, и...

- Мы не разобьемся, - говорит Лиам.

- Да откуда ты знаешь? - рявкает Зейн. - Ты что, управляешь самолетом? Нет. И мы умрем. Я задыхаюсь. Я не могу... мне страшно, я...

Лиам отпускает его руку, и Зейн хнычет от потери телесного контакта и от того, насколько страшнее ему от этого становится. Но затем Лиам проскальзывает рукой ему под одеяло, и страх тут же испаряется.

- Что ты делаешь? - шепчет Зейн, на что Лиам смотрит на него невинным взглядом.

- Успокаиваю тебя.

Лиам проводит ладонью по его бедру, останавливается над пахом, и Зейн резко оглядывается по сторонам. Места, параллельно им, почти пустые, не считая мужчины среднего возраста, мирно храпящего, несмотря на то, что самолет качает и, кажется, теряет высоту. Он не знает, видит ли их кто-то сзади, и оборачиваться, чтобы проверить, не собирается.

- Это... наверное, это не очень хорошая идея, - как можно тише говорит Зейн. - Кто-то может встать и увидеть, или...

Лиам крепко сжимает его член сквозь джинсы и... да, у Зейна стоит. Это не в его власти.

- Ты все еще дрожишь, - говорит Пейн.

- Да, но, может, это связано с тем, что ты трогаешь мой член, так что... Ой, блять, - он зажмуривается, пытаясь сосредоточиться на руке Лиама, а не на комке, который подступает к горлу из-за продолжающихся покачиваний самолета.

Лиам легко справляется с его джинсами, опускает молнию, и Зейн судорожно оглядывается по сторонам, чтобы еще раз проверить, что за ними никто не наблюдает, в то время как рука Лиама проделывает путь в его трусы. Слишком тесно, не хватает места, но Пейну все равно удается обхватить его ствол. Лиам тянется через подлокотник, и Зейн наклоняет голову в ожидании губ Лиама, но тот лишь легко касается своими губами его со словами «блять, ты такой сексуальный».

Самолет дергается, но Лиам только крепче сжимает его и водит большим пальцем по головке, чтобы растереть смазку. Зейн резко закусывает язык, чтобы не застонать, снова закрывает глаза, хотя ему не удается сдержать испуганный взвизг, когда самолет снова дергает, но Лиам спокойно отвлекает его разговором.

- Прямо перед тем, как ты кончаешь, - говорит он, обдавая губ Зейна горячим дыханием, - на твоем лице появляется это выражение... - он останавливается на секунду, чтобы достать член из боксеров и джинсов, осторожно, чтобы не скинуть одеяло, хотя оно и так почти не скрывает происходящего под собой. - Это лучшее, что я когда-либо видел. Ты такой красивый, но в этот самый момент, зная, что я виновник этого... - его речь прерывается его же стоном, Лиам ускоряется, и звуки движения его ладони легко могут их выдать, но Зейн не в силах его остановить.

- Лиам!

- Знаю, - говорит Пейн. - Блять, у меня стоит только от вида того, как ты пытаешься не стонать. Ты такой пошлый, правда.

Зейн закидывает голову назад и подносит кулак ко рту, закусывая костяшки. У Лиама всегда были немного мозолистые пальцы, и это приносит только большее удовольствие. Он чудесным образом знает, что предпочитает Зейн, как правильно обхватить, когда ускорить движения, а когда замедлить, держа его на грани. Его тело все еще напряжено, но больше не из-за страха. Зейн чувствует, как внутри всё горит, пытается восстановить дыхание и не толкаться в кулак Лиама.

- Уважаемые, с этого момента нас ожидает только ясное небо, - слышит он голос из колонок.

И только теперь до него доходит, что самолет больше не шатает. Малик облегченно вздыхает и сосредотачивается на ощущениях, которые вызывает у него Лиам. Он сейчас так близко, и затем...

Без всякого предупреждения рука Лиама исчезает. Зейн медленно открывает глаза, резко глядя на парня.
- Лиам, что...?

Лиам усмехается себе под нос и берет в руки комиксы.
- Может быть, в следующий раз, когда я скажу не тратить на меня деньги, ты меня послушаешь, - весело говорит он.

У Зейна отпадает челюсть. Его взгляд падает на бугор, поднимающий его одеяло, и затем снова возвращается к Лиаму.

- Ты должно быть шутишь. Детка, Лиам, ну же. Я так близко, пожалуйста. Не надо. Лиам, давай же.

- Нет, - он облизывает пальцы и переворачивает страницу. - Хм, не хочешь сходить на «Тихоокеанский рубеж», когда у тебя будет выходной? Судя по всему, это неплохой фильм, - он поворачивается к Зейну с невинным выражением лица. - Что-то не так, малыш?

- Лиам, - шипит он, - блять, я же не могу дрочить в самолете!

- Надо было думать об этом раньше.

Зейн продолжает прожигать его взглядом, но на Лиама это никак не действует. Поэтому он пытается сделать обиженное лицо и даже умоляет, но Лиам упрямо его игнорирует, хоть Зейн и замечает, что у него тоже стоит и предлагает позаботиться об этом, если только Пейн поможет ему первым. Но он отказывается, поэтому в итоге Зейн «пакует» свой член обратно в джинсы и отправляется в туалет. Честно, это совершенно унизительно дрочить в туалете гребаного самолета, но сейчас проблема в физической боли — это необходимость кончить, не желание.

Он выходит из туалета с красными щеками, но никто не смотрит на него по-странному и, кажется, ничего не подозревает. Зейн падает обратно на свое место и, надув губы, смотрит куда-то в пустоту.

- Теперь мы квиты? Это можно считать расплатой? - спрашивает он, и Лиам усмехается в ответ.

- Думаю, можно сказать и так.

- В-пятнадцатых, он даже не может помыть грёбаную посуду, - громко продолжает Гарри. - В-шестнадцатых, он никогда не ставит обувь аккуратно возле двери. Постоянно разбрасывает ее по квартире, а мне приходится убирать. В-семнадцатых...

- Гарри, - не выдерживает Зейн. - Ну, хватит.

Гарри, лежавший на диване, садится и с обиженным видом взъерошивает волосы.
- Почему я не могу его ненавидеть? Я мог бы продолжать и продолжать — список просто бесконечный - но я все равно его люблю.

- Потому что он твой лучший друг, - подсказывает Найл.

- Зейн мой лучший друг, - исправляет Гарри, но поспешно добавляет: - ну, если бы у меня был лучший друг. Но у меня нет фаворитов. Я вас всех люблю одинаково.

- Зейн не хочет быть твоим фаворитом, - стонет Малик. - Зейн хочет, чтобы вы с Луи перестали быть идиотами.

- Ну, что же... - Стайлс с вызовом поднимает подбородок. - Гарри хочет, чтобы Луи перестал вести себя, как мудак.

- Найл хочет, чтобы вы закрыли свои рты, - добавляет Хоран, лежа на кровати под боком у Джоша.

- А я просто хочу, чтобы вы перестали говорить о себе в третьем лице, - говорит Джош. - Это бесит и даже пугает.

Зейн закатывает глаза и смотрит на свои часы. Точнее... на часы Лиама. У Зейна ужасная память, он постоянно забывает, что и когда должен сделать, забывает смотреть на время и заводить будильник, и поэтому однажды Лиам надел их ему на запястье. Он никогда их не снимает, за исключением душа. Если честно, это не самые красивые часы. Они старые, секундная стрелка застыла между двойкой и тройкой, но на них выгравированы инициалы отца Лиама, они много значат для парня, поэтому естественно, что Зейн любит их.

- Серьезно? - возмущается Гарри, но в его голосе нет злобы. Скорее умиление. - Не прошло даже и часа. Твоё болезненное восприятие расставаний просто нелепо.

В ответ на это Зейн кидает на него неодобрительный взгляд. Лиам и Луи решили пройтись по магазинам, и у Зейна нет никаких проблем с расставаниями. Он не настолько зависимый, вот не надо. Просто он немного устал, и ему скучно. Зейн хочет вернуться в свой автобус и поспать, но без Лиама он этого сделать не может. Именно поэтому сейчас он в другом автобусе с Гарри и гребаными Кори и Топангой.

- Пошел ты, - беззлобно говорит Зейн. - А то я сейчас зайду в твой твиттер и начну писать о том, как сильно ты любишь задницу Луи.

- Ты не знаешь моего пароля, - фыркает Гарри.

- Неужели, - он садится, достает телефон, выходит из своего аккаунта, набирает почту Гарри и пробует, - ЛуиТомлинсон. Ой, надо же, и правда не сработало.

- Ты не угадаешь, - с ухмылкой говорит Гарри. - Это не настолько очевидно.

- Так значит, ты признаешься, что это очевидно, - влезает в разговор Найл. - Если бы это был Луи. В общем, чисто теоретически ты признаешь, что твоя любовь к Луи очевидна. Это так, чтоб ты был в курсе.

- Попробуй дату рождения Луи с его вторым именем, - предлагает Джош, и Гарри резко бледнеет.

- Не надо!

Это срабатывает. Зейн подрывается с места, когда Гарри тянется за телефоном, спешно набирает текст и нажимает «твитнуть».

- Я люблю Луи Томлинсона больше, чем хипстерские группы, и моя любовь к бананам неспроста, - произносит Зейн, набирая текст, но на самом деле он публикует «Я обязан Зейну жизнью, за то что он не опозорил меня перед миллионом фолловеров». И он не может удержать себя от «@LiamPayne ты такой сексуальный я хочу облизать твой пресс».

Он проверяет твиттер Лиама, просто чтобы посмотреть, когда он последний раз писал, и обнаруживает «@Harrystyles ээ ты в порядке?».

Зейн улыбается себе под нос и, не медля, набирает «@LiamPayne нет я скучаю малыш когда ты вернешься?».

Почти сразу же он получает сообщение от Луи со словами «УБИРАЙСЯ С ТВИТТЕРА ГАРРИ КОЗЕЛ». Зейн игнорирует его.

«@HarryStyles ээ скоро я думаю?:/».

- Ты скотина, - говорит Гарри.

Зейн игнорирует и его. «@LiamPayne отлично. Я буду ждать тебя в кровати, красавчик, голым, и мое тело будет покрыто взбитыми сливками;)».

Найл заливается смехом, а Гарри сидит на диване, надувшись, и не обращает на него внимания. Джош впивается в Малика взглядом, который явно говорит, что он не видит ничего смешного в данной ситуации, и Зейн тяжело вздыхает.

- Прости, - говорит он. - Ты ведь в любой момент можешь написать на твиттере, что это был я.

- Не хочу, - тихо отвечает Гарри.

- Нет, - стонет Найл, - только не снова, Гарри. Не надо опять распускать нюни. А то я начну в тебя чем-нибудь кидаться, клянусь. Чем-нибудь мягким и маленьким, но начну. Например, зефирками. Но я буду швырять их со всей дури.

- Ладно, - вздыхает Гарри. - Я пойму, если от этого тебе станет лучше. Извините за то, что я порчу всем настроение.

Ему становится физически больно от поникшего вида Стайлса. Зейн кладет телефон и садится на диван, положив руку Гарри на плечи. Он прижимает его к себе, пока Гарри не утыкается ему в грудь, щекоча шею кудряшками, которые сегодня пахнут хвоей.

- Гарри.

- Зейн, - говорит Стайлс в ответ. Малик гладит его руку.

- Ты правда расстроен из-за этого, да? Нет, я понимаю, что вы оба предпочитаете орать друг на друга, чем признаться друг другу в любви, но... блин, ты правда не понимаешь, что он влюблен в тебя так же, как и ты в него, да?

- Давай не будем об этом, прошу?

- Хорошо, - соглашается Зейн, лишь бы только Гарри стало лучше. - Да, давай не будем об этом.

- Знаешь, о чем нам стоит поговорить? - неожиданно спрашивает Гарри, резко поднимаясь и ударяясь головой о подбородок Зейна, от чего оба кривятся. В этом весь Гарри: в одну секунду на его глазах наворачиваются слезы, а в следующую — он уже сверкает белоснежной улыбкой. - О том, что ты должен нам за Лиама. Если бы не мы, ты бы никогда его не встретил.

И это правда. Он не раз думал о том, как близко они были к тому, чтобы никогда не познакомиться. Если бы он был немного строже, и если бы он отменил собеседования немного раньше, ничего бы из этого не случилось. Искренне говоря, парни могут присвоить себе эту заслугу.

- Что ж, тогда думаю, я должен вас поблагодарить, - говорит Зейн. - Но это не значит, что поблагодарю.

Гарри пихает его в плечо, а Зейн протягивает руку к его голове и оттягивает резиновой ободок для волос, который ударяет Гарри по лбу.

- Ай!

- Лох.

- Придурок.

Позже в своем автобусе уже с Лиамом он жует две подушечки жвачки и пытается думать. Лиам сидит рядом, играет во что-то на DS. Зейн стонет и переворачивается на другой бок, в итоге лениво распластавшись прямо на Пейне.

- Нам нужен план, - сообщает он.

- Какой план? - спрашивает Лиам, и единственная его реакция на действия Зейна это то, что он поднимает руки, чтобы продолжить играть. - Черт возьми, Данки Конг, нахера ты кинул эту ракушку, тупой мудак?

Зейн смеется:
- Ты осознаешь, что материшься только во время секса, и когда играешь в «Mario Kart»?

- Я не хотел, - оправдывается Лиам. - Просто эта игра меня очень заводит.

- А меня заводит твой пресс, - парирует Зейн.

- И поэтому ты писал о нем с аккаунта Гарри? Кстати, это было не смешно, чтоб ты знал. Я около минуты не мог прийти в себя. Мне было очень неловко. Я думал, что Луи меня убьет.

- Кстати об этом, - говорит Зейн, поднимаясь, и отбирает у Лиама игру, игнорируя его недовольный возглас. - Нам нужно придумать, как наладить их отношения. Они никогда не сделают этого сами. Это должны сделать мы.

- Если честно, я бы не очень хотел влезать в их отношения, - морщится Лиам.

- Почему?

- Меня слегка пугает Луи, и вообще, я думаю, что мы не имеем права лезть в их дела. Они сами разберутся, если так суждено.

- Ты не знаешь их так хорошо, как я, - спорит Зейн. - Они не разберутся. Серьезно, они будут избегать друг друга, пока им не исполнится 95 лет, когда они даже не смогут самостоятельно ходить в туалет: они будут сидеть в доме престарелых и пререкаться, портя жизнь окружающим.

- Тогда, что ты предлагаешь сделать?

Зейн думает. И думает. И думает.

- Без понятия.

- Я все еще думаю, что моя идея была хорошей, - говорит Лиам, перебирая пальцами его волосы. - Насчет твита на концерте. Публично, романтично. Думаю, это сработало бы.

- Если бы Луи не струсил, - соглашается Зейн, и Лиам мычит в ответ.

- Мы можем сделать всё за него, - размышляет он. - Не дав ему выбора.

- Постой, - внезапно говорит Зейн. - А что, если мы запрем их в автобусе? И не выпустим, пока они не поговорят о своих чувствах. Тогда вероятность того, что Луи убьет нас, а Гарри расплачется на сцене перед многотысячной публикой, уменьшится.

- Но они могут убить друг друга, - скептично замечает Лиам, но Зейн пожимает плечами.

- В любом случае это избавит их от «эмоционального запора».

- Да, это может сработать, - после некоторых раздумий соглашается Лиам. - Ты коварный гений.

- Я стараюсь.

Лиам возвращается к игре, а Зейн достает обувную коробку и просматривает свои блокноты, перечитывая самый последний материал. Ему кажется, что получается хорошо. Может, не идеально, может, недостаточно хорошо, но хорошо. Ему нравится. Когда он начинает мычать себе под нос одну из песен, он замечает, как Лиам осторожно выключает звук в игре и поглядывает на Зейна, только тогда понимая, что он тоже смотрит на него. После этого Пейн делает вид, что полностью вовлечен в игру, словно под его взглядом Зейн перестанет петь.

На самом деле, все наоборот. Он начинает петь немного громче, проверяя, как звучат некоторые строки, сочетаются ли они так, как он себе представлял. Лиам перестает притворяться, что играет, и откладывает приставку на прикроватную тумбочку. Он кладет голову Зейну на колени и закрывает глаза.

Дата добавления: 2015-10-31