Tunnel Vision 4 страница

И затем идет третий альбом. Написанный между концом работы над вторым и его релизом. На этом альбоме больше всего песен, написанных не Зейном. На первом была только одна. На втором — три попсовых, танцевальных песни. На третьем — целых шесть песен, которые написал не он. Шесть. Что, тем не менее, ему на руку, потому что ему лучше иметь больше времени на написание, чем выдать что-то, что не имеет для него никакого значения.

Но сейчас... он не писал песен уже семь или восемь месяцев. А последняя, которую все же написал, настолько плоха, что ему даже неудобно показывать ее кому-то. Он пробегает по тексту глазами, зачеркивает строчки, которые кажутся абсолютно нелепыми, и у него остается... две строчки. Две. Сраных. Строчки. Это всё, что пригодно. Лучше, наверно, просто вырвать всю страницу.

Проблема, конечно же, в том, что готовый список песен ожидается уже через несколько месяцев. У него в запасе есть время, на крайний случай, до конца тура, и он в полной жопе, потому что у него нет ничего. А он пытается. Черт возьми, пытается. У него просто не получается.

Он достает жвачку и кладет очередную подушечку в рот. Это проблема тянет на три подушечки. Может, даже на четыре.

Что ж, может быть, Зейн из тех, кто «жует» стресс. Именно поэтому в коробке столько пустых пачек (на самом деле, раньше их было около двенадцати, но он выбросил их несколько месяцев назад, и теперь накопилось всего четыре штуки). Это вредная привычка. Не потому что это вредно, на самом-то деле. Ему нравятся мятные жвачки без сахара, но беда состоит не в самой жевательной резинке, а в зависимости от нее. Он действительно не может выйти на сцену, предварительно не пожевав жвачку. Однажды (кажется, в Далласе) он забыл свою пачку в отеле и отказывался выходить на сцену, пока кто-то (ассистент? Он не помнит точно) не нашел жвачку у кого-то в кармане. Ему кажется, что это хуже сигарет.

Он сидит на кровати, разбросав перед собой вещи, жует огромный комок жвачки и держит ручку над бумагой. И он пишет слово «блять» снова и снова, заполняет им половину страницы, затем вырывает ее, сжимает в кулаке, бросает на пол и захлопывает блокнот. Он хватается за переносицу и молится о том, что в следующий раз что-нибудь напишет. Что у него появится причина писать. Ведь сейчас он не может придумать совершенно ничего. Он просто чувствует себя... уставшим.

Когда он складывает всё на место и снова прячет под кровать, он включает телевизор и щелкает по каналам в надежде, что что-нибудь привлечет его внимание. Ничего не привлекает, но, по крайней мере, кто-то стучит в дверь.

Он собирается встать с кровати, но, три раза коротко постучав, кто-то быстро отмыкает дверь. Зейн ложится обратно. Только у одного человека в этом мире есть ключи от его квартиры, и так случилось, что это Гарри.

- Зейн?

- Я в спальне, - отзывается Малик. Он осматривает себя и только сейчас понимает, что одет всего лишь в боксеры, так как это всё, что он оставил на себе перед сном. Наверняка, от него еще и несет перегаром, потом и сигаретами, поэтому он встает и надевает чистую футболку, которая пахнет стиральным порошком, и как раз в этот момент дверь в спальню открывается. - Привет.

- Привет, - говорит Гарри, садясь на край кровати.

Его голос звучит странно, хрипло. Зейн поворачивается, нахмурив брови, и обнаруживает, что у Гарри, сложившего руки на коленях, красные глаза.

- Что случилось? - тут же спрашивает он, подходя к кровати.

- Ничего, - врет Гарри. Он садится ровнее и натягивает на лицо улыбку. И затем маска притворности ломается. Его плечи опускаются, и он закидывает голову назад, скорее всего, чтобы не расплакаться. - Прости, я пытаюсь не расстраиваться по этому поводу, но я не могу остановиться, и мне просто... мне просто нужно было побыть с кем-то. Прости.

У Зейна внутри все сжимается. Ему кажется, что в мире нет ничего хуже, чем смотреть, как дорогие тебе люди страдают. Он протягивает руку и потирает плечо Гарри.
- Слышишь, всё хорошо. Всё нормально. Только... что случилось?

Гарри стонет и трет глаза.
- Ты ушел. Ночью, вы все ушли. И я остался с ним в машине вдвоем, я был пьян и подумал, что, ну знаешь, может, сделать первый шаг. В общем, я потянулся вперед, и мы начали целоваться, и всё было совершенно нормально, пока он не оттолкнул меня. А потом сказал... - Гарри делает паузу, чтобы сделать порывистый вдох, -...что мы больше не можем, потому что у него кто-то есть. Сказал, что рано или поздно это бы все равно случилось, и лучше пусть это произойдет так, ведь если мы продолжим этим заниматься, в итоге кто-то из нас начнет что-то чувствовать, а это разрушит нашу дружбу. Он просто не переставал повторять... «друзья, верно? Лучшие друзья, Гарри. Друзья — это хорошо».

Зейн мысленно возвращается к тому дню, когда Луи лежал на его диване и злился за то, что Гарри пошел на свидание. Что же эти двое делают с собой? Это так глупо, и они приносят себе и друг другу столько ненужной боли.

- Гарри, - тихо говорит он. - Я...

- Сколько раз? - громко перебивает Гарри. - Как ты думаешь, сколько раз он был со мной, но думал о ком-то другом? Как думаешь, сколько раз он приходил домой и лез ко мне в постель после встречи с кем-то еще? Как думаешь, как я себя чувствую после этого?

Зейн искренне не знает, что на это ответить.

- Забей, - шепчет Гарри и берет Зейна за руку. - Я не хочу говорить об этом. Я переживу. Мне просто нельзя было находиться дома, и вместо этого нужно было побыть с тобой.

Зейн сжимает его пальцы.
- Ты же знаешь, что можешь находиться здесь, сколько захочешь.

Гарри кивает и кладет голову Зейну на плечо.
- Ты мой самый лучший друг, - говорит он. - Ты просто... ты прекрасный человек, Зейн. Это не имеет отношения к тому, кем ты являешься, сколько дисков ты продал или в скольких местах ты выступал. Я имею в виду, здесь... - он хлопает Зейну по груди,- … ты просто хороший. Ты замечательный.

Гарри — самый сентиментальный человек, которого Зейн только знает. Может быть, за исключением Найла, когда он очень, очень пьян.

- Спасибо. Ты тоже, Гарри.

Стайлс отчаянно хнычет и отстраняется. Он потирает лицо рукой и отворачивается от Зейна, тяжело дыша.
- Прости, - выдыхает он. - Наверное, я действую на нервы.

- Всё хорошо, - уверяет его Зейн. - Правда, Гарри.

- Я знаю, - признается Стайлс. - Именно поэтому я пришел сюда. Ну, поэтому и потому, что мой лучший друг «черточка» парень, с которым я спал, только что сказал, что предпочитает мне кого-то другого.

- Он идиот, - твердо говорит Зейн. - Совершенно выжил из ума.

Гарри кивает, хоть на его лице и есть тень сомнения, и падает на кровать.

Зейн ложится рядом, и в итоге они образуют кучку конечностей с двумя головами, но одним телом. Гарри довольно вздыхает, зарывшись головой в подушки, в то время как Зейн практически свисает с огромной кровати.

- Всё будет хорошо, - тихо говорит Зейн. - Правда.

- Да, - соглашается Гарри. - Рано или поздно.

Они лежат так какое-то время, двигаясь с места, только чтобы расположиться поудобнее и чтобы Зейн включил телевизор. Должно быть, где-то час спустя кто-то стучит в дверь, и они оба садятся, потягиваясь и зевая.

- Кто это? - спрашивает Гарри.

Дело в том, что к нему домой ходят только десять человек. Из этих десяти только четверо живут в городе. И один из этих четверых сейчас лежит в его постели, так что шансы на то, что за дверью стоит Луи, довольно высоки. Должно быть, эти мысли можно прочитать по его лицу, так как Гарри мрачнеет и встает, проводя рукой по волосам.

- Знаешь, если честно, у меня есть кое-какие дела, - говорит он. - В любом случае, наверное, мне уже пора.

Зейн вздыхает и подходит к двери, покидая спальню.
- Тебе не обязательно уходить. Если это он, я скажу ему, чтобы уходил.

Гарри качает головой, следуя сразу за ним.
- Не надо. Всё нормально. Он тоже твой друг, и я не хочу, чтобы ты чувствовал себя так, словно должен встать на чью-то сторону. К тому же, я все равно позвоню тебе сегодня вечером. Может, понадобится место переночевать, если я не решусь пойти домой.

Зейн останавливается прямо перед входной дверью.
- Ты уверен?

Гарри кивает и целует Зейна в щеку.
- И спасибо тебе, я чувствую себя намного лучше. Не волнуйся обо мне. Со мной все будет в порядке.

- Ладно.

Зейн тянется к дверной ручке. Как только дверь открыта на сантиметр, кто-то толкает ее нараспашку. В квартиру влетает Найл, за ним Джош, в хвосте стоит Луи.

- Привет! - счастливо говорит Найл, проходя мимо Гарри, и хлопает его по плечу. - Мы целый час пытались до тебя дозвониться. Сегодня вечер кино. - Он показывает две коробки DVD. - Готовы?

Зейн широко распахивает глаза.
- Нет, - решительно отвечает он. - Нет. Только не у меня дома. Я же сказал вам после того раза, больше никаких вечеров кино. И сейчас еще даже не полдень.

Найл пожимает плечами, а Джош говорит:
- У нас похмелье. Плевать, какое сейчас время суток. И квартира Гарри и Луи слишком маленькая, а наша — слишком грязная, чтобы приглашать людей.

- Верно, - добавляет Найл, раскинувшись на диване. - Джош — неряха.

Зейн забывает о них, фокусируя все внимание на Гарри и Луи. Гарри все еще стоит рядом с ним, а Луи все еще стоит в коридоре, опустив голову. Гарри резко делает глубокий вдох и говорит:
- Простите, у меня дела. Повеселитесь без меня.

Зейн молча смотрит, как тот проталкивается мимо Луи, и затем они остаются наедине. Луи смотрит на него с беззащитным выражением лица, словно ждет, что Зейн начнет на него орать.
- Мне можно войти или...?

- Ты исправишь это? - тут же спрашивает Зейн.

Луи громко вздыхает.
- Ты не можешь хотя бы минуту побыть моим другом? Ты, правда, думаешь, что все происходящее не ранит меня так же сильно, как его?

Зейн открывает дверь шире, за что Луи одаривает его благодарной улыбкой.

Проходит три часа, и Зейн снова зажат на диване между двумя людьми. Только в этот раз это Найл и Джош, и у него на коленях стоит миска с попкорном. Сначала это казалось плюсом, потому что он был во главе и мог не давать им есть, пока сам не возьмет жменю. Но после третьего раза, когда эти двое тянулись в миску и случайно соприкасались руками, выпаливая череду «ой, прости», «нет, ты прости, бери первым», «не, все в порядке, бери ты», «нет, ты», Зейн стал видеть недостатки этой ситуации.

В какой-то момент во время фильма с Дженнифер Лоуренс, за которым он не особо следил, Найл кладет ему руку на плечи. И затем, немного позже, Джош зевает, потягивается и делает то же самое. Они оба подпрыгивают, кто-то нечаянно задевает его затылок, Джош ударяет его локтем в плечо, и Зейн поднимается.

- Пошли вон, - говорит он.

- Еще даже половина фильма не прошла! - возражает Луи, сидящий в кресле, которое хотел занять Зейн.

- Мне все равно. Вон. Все. Сейчас же.

Он сыт по горло. Прошлой ночью он напился и сказал Лиаму, что тому пойдет костюм из лайкры. Сегодня утром он проснулся с головной болью и вырвал всё, что съел вчера. Его писательский блок все еще не прошел. Его лучший друг плакался ему в жилетку, потому что его второй друг решил убрать секс из их отношений под названием «секс по дружбе». И вдобавок два других его друга только что провели три часа, заигрывая друг с другом практически прямо на нем. Он просто устал от всего произошедшего за день. И сейчас только четыре вечера.

- Ладно, - медленно произносит Джош. - Извини, Зейн.

- Всё нормально, - говорит Малик сквозь зубы. - Просто...

- Уходите, - заканчивает Найл. - Поняли. Но я забираю попкорн.

По пути к выходу Луи виновато смотрит на него, на что Зейн никак не реагирует. И затем он падает на диван и закрывает глаза, жалея, что не настолько устал, чтобы уснуть, но он чувствует себя выжатым. Выжатым и раздраженным, и ему правда очень-очень надо выбраться из квартиры.

Он берет телефон в спальне и вызывает машину, которая возит его по городу. Он надевает повседневную одежду, шапку, очки и спускается вниз. К удивлению, машина опаздывает, что случается редко, даже не смотря на пробки. Это не очень смущает Зейна. Он просто рад выйти на улицу и побыть наедине с собой.

Когда он садится на заднее сидение, этот пузырь лопается. Рядом с ним сидит Лиам, как всегда, терпеливо сложив руки на коленях. Когда Зейн забирается внутрь, он поднимает на него взгляд с яркой улыбкой на лице. Одной из тех, что говорит «я тебя понимаю».

У Зейна мелькает мысль, чтобы выйти из машины и пойти пешком, но у него есть чувство, что Лиам выйдет следом и пойдет за ним. Поэтому он остается на месте и пялится в спинку сидения перед собой, пока у него не лопается терпение.
- Как ты узнал? - требует он ответа.

Лиам пожимает плечами.
- Твоим водителям велено заезжать за мной каждый раз, когда они едут за тобой. Видимо, все боятся отпускать тебя одного. Наверное, на это есть веская причина.

Зейн громко фыркает. Он помнит разговор с Эль, и что он должен звонить Лиаму всегда, когда куда-то собирается, если только он не идет с группой. И тем, что он не позвонил сегодня Лиаму, Зейн вовсе не собирался выражать какой-то протест. Он просто искренне об этом забыл. Это не пришло ему в голову.

Но теперь, когда он здесь, в машине с Лиамом, он очень, очень раздражен. Ему нужно время наедине. Ему нужно подумать. В этом вся суть того, что он вышел из квартиры. Он не мог думать там, когда ощущение присутствия остальных так сильно, даже не смотря на, что их там нет.

Впереди водитель прочищает горло.
- Куда едем, мистер Малик?

- Туда, где вы подобрали Лиама, - решает он. - Сначала мы высадим его.

Лиам ошарашенно на него смотрит.
- Нет, мы не высадим.

Водитель смотрит на них в зеркало заднего вида с растерянным выражением лица. Наверняка, он разрывается: ему велели делать всё, что скажет Зейн, но также убедиться, что Лиам сопровождает его, куда бы он ни пошел. Зейну интересно, чьего приказа он послушается.

- Мне искренне жаль, мистер Малик, - говорит водитель, и Зейн вздыхает. - Любые другие запросы, и я с радостью отвезу вас туда, куда захотите.

Зейн закусывает губу изнутри, жалея, что не взял с собой жвачку.
- Просто... езжай. Я пока не знаю. После придумаю.

- Как скажете, сэр.

По крайней мере, у Лиама хватает сообразительности молчать во время поездки. Зейн смотрит в окно, во второй раз они находятся в подобной ситуации. Только в этот раз он понимает, что его совсем не раздражает то, что Лиам здесь. Изначально — да. Но сейчас, когда они едут и его дом остается позади, он чувствует себя в сотню раз лучше.

Они проезжают мимо магазинов, в которых Зейн является завсегдатаем, рестораны, в которых он бронирует столики, когда ужинает сам или с друзьями. Они проезжают мимо его любимого кинотеатра, в который он всегда ходит один, в шапке и очках, чтобы никто его не узнал, и садится в самом конце. Это самое лучшее место, когда ты не хочешь, чтоб тебя узнали. Темный кинозал, где все слишком увлечены происходящем на экране и своей парой, членом семьи или другом, с которыми пришли, чтобы заметить парня на последнем ряду, который ест попкорн в одиночестве.

Именно сюда бы он пошел, если бы с ним не было Лиама. Ведь он ходил в кино с Гарри и остальными парнями во время тура или просто так миллион раз, и охрана провожала их до здания. Но после они уходили, давая мальчикам личное пространство до конца фильма. Но теперь... что? Он попросит Лиама подождать в машине всё это время, пока он будет в кино?

Нет. Поэтому он позволяет водителю ехать дальше. И дальше. Пока он наконец не выдерживает.

- Останови здесь, - просит Зейн.

Оба, водитель и Лиам, смотрят по сторонам. Зейн плохо знает этот район, не имеет понятия, какие магазины или заведения здесь есть, но ему просто до смерти нужно покурить и встать на ноги, а не сидеть стиснутым в машине.

Как только он выходит, Зейн достает из кармана сигареты и зажигалку. Он слышит, что Лиам следует за ним по пятам, но, должно быть, у него есть какой-то прибор, который измеряет настроение Зейна, потому что он сохраняет приличное расстояние между ними и не пытается его сократить.

По крайней мере, пока сигарета Зейна не сгорает до фильтра, и он кидает ее на землю. Лиам подходит ближе, идет прямо за ним и спрашивает:
- Ты планируешь пойти в какое-то определенное место, или мы просто бесцельно блуждаем по улицам?

Зейн пожимает плечами.
- Второе. Ты против? - Лиам отрицательно качает головой, но обеспокоенно смотрит по сторонам. - Я могу вызвать машину, чтобы тебя забрали, если хочешь. Я могу пройтись один, правда.

Лиам снова качает головой, но в этот раз более уверенно.
- Во-первых, это место подозрительное. - говорит он. - И мне не хочется включать затертую пластинку, но я просто делаю свою работу.

Да, но не факт, что здесь есть для него работа. За последние десять минут они встретили от силы двух человек, которые шли с опущенными вниз головами и спешили в другую сторону, никто из них вообще не обращал на них с Лиамом никакого внимания.

Впереди он видит бездомную женщину, спящую на крыльце какого-то магазина, который, наверняка, закрыт уже несколько лет, но, так как месторасположение не совсем удачное, его так никто и не купил. Он достает кошелек (Зейн всегда носит наличные и карточки с собой, так как никогда не знаешь, когда что может понадобиться) и бросает несколько банкнот в чашку, которую она оставила на ступеньках рядом с собой и в которой лежит всего пара монет.

И затем они идут дальше. Они проходят ломбард, паб, из которого несет жиром и сигаретами, которые были бы противны даже курильщику. Они проходят парк, и Зейн собирается пересечь его, но выражение лица Лиама заставляет его передумать. Он подкуривает очередную сигарету и проходит мимо здания, покрытого граффити. Он останавливается, делает шаг назад, и Лиам чуть ли не врезается в него.

Зейн достает телефон и фотографирует. Он стоит слишком близко, поэтому снова отступает назад, отдаляет изображение и делает еще одно фото, стараясь, чтобы не дрожали руки. Он проверяет, чтобы все слова в углу были четко видны — большие, написанные под наклоном буквы «Завтра никогда не придет» и «Сегодня никогда не закончится».

Он идеально настроил объектив, когда Лиам спрашивает:
- Что ты делаешь?

Он подпрыгивает, и фото испорчено.

- А на что это похоже? - спрашивает Зейн, снова наводя камеру. В этот раз фотография получается идеальной. - Мне нравится фоткать самые лучшие и обрамлять, чтобы повесить их у себя в квартире.

- Граффити, - проясняет Лиам.

Зейн засовывает телефон обратно в карман.
- Да.

Они продолжают идти, пока не доходят до более людной части города. Здесь больше людей, больше машин, и, наконец, они идут параллельно главной улице, на которую у Зейна хватает ума не свернуть. Тогда бы он потерял Лиама, а он не хочет видеть раздражение и разочарование на лице парня.

Вскоре у него начинают болеть ноги. Они проходят еще один парк, на этот раз он меньше, светлее, в нем вряд ли можно найти использованные презервативы или шприцы на газоне. Вокруг ходит приличное количество людей, а вдалеке стоит ларек с едой. Прежде чем он успевает перейти улицу, Лиам хватает его за плечо. Он поднимает голову к небу, и Зейн повторяет действие.

Небо серое, намного темнее, чем когда он вышел из дома.

- Я бы лучше не рисковал, - настороженно говорит Лиам. - Никто из нас не взял зонт.

Зейн закатывает глаза.
- Да не пойдет этот твой дождь, - говорит он. - По крайней мере, до конца вечера точно. Ливни уже всю неделю обещают.

Холодная, большая капля падает ему на щеку. Он вытирает ее, но вторая капает ему на лоб. И затем в мгновение ока начинает лить как из ведра. Зейн просто стоит на месте, подняв голову к небу, и недовольно смотрит на него за то, что оно так подло его предало.

- Зейн! - перекрикивает Лиам дождь, который стучит по тротуару, и людей, визжащих вдалеке.

- Я не хочу ехать домой! - орет Зейн. - Мне все равно, что мы промокнем!

Только дождь начинает загораживать линзы его очков, и его шапка промокает насквозь. Лиам умоляюще смотрит на него, словно не хочет говорить Зейну, что делать, но и точно не хочет торчать здесь, и Зейн вздыхает.

- Ладно, пошли, - сдается он.

Лиам неуверенно держит руки между ними, после чего все-таки решается и аккуратно обхватывает запястье Зейна пальцами. Малик рад, что на нем солнцезащитные очки, и Лиам не видит его глаз. Он собирается выдернуть руку из хватки Лиама, уже практически это делает, но Пейн весело смеется и начинает тянуть его по улице, натянув свитер на голову, чтобы защититься от дождя. И Зейн не может этому противостоять, правда же?

Лиам приводит их в старую кофейню. В ней вкусно пахнет, сладостями и кофе, а эти пончики на витрине выглядят просто великолепно. Он подходит к ним, пока Лиам достает телефон, скорее всего, чтобы вызвать им машину. Он старается не прислушиваться к разговору и снимает с себя мокрую шапку.

- Это Зейн Малик?

Зейн и Лиам смотрят в сторону девочек, сидящих в углу за столиком, заставленным стаканами из-под кофе. Они смотрят на него с открытыми ртами, и Зейн ожидает, что Лиам потянет его обратно за дверь, но вместо этого он просто улыбается и качает головой.
- Мне нельзя тебя никуда приводить, да?

Зейн еле сдерживает вздох. Лиам промок, одежда тяжело свисает, и Зейн выглядит не многим лучше. Но до этого момента ему было хорошо. И обычно он не так раздражен, если фаны замечают его на улице, по крайней мере, не когда это небольшая группа, которая вряд ли может причинить какой-то вред, но по какой-то причине у него возникает чувство, что они прерывают нечто важное. Что, конечно же, глупо, поэтому он отталкивает эту мысль как можно дальше и натягивает на лицо улыбку.

Лиам подходит ближе к нему и тихо спрашивает:
- Мне что-нибудь сделать?

Зейн качает головой.
- Это всего лишь компания подростков. Когда их будет пятьдесят, тогда будешь беспокоиться.

Лиам кивает и ничего не предпринимает, когда к нему подходит самая смелая из компании. И затем следом нерешительно подходят остальные, и в конечном счете Зейн оставляет автографы на всем, начиная от салфеток и заканчивая стаканами, чьим-то черным карандашом для глаз, так как ни у кого не было ручки.

Когда он заканчивает, Лиам уже заказал себе кофе, а на улице их ждет машина.

- Подожди! - говорит одна из девочек. - Можно нам всем вместе обняться? И еще раз сфоткаться? Всего лишь один раз?

Зейн в панике смотрит на Лиама. Он выглядит сейчас просто ужасно. Он не хочет, чтобы такие фото гуляли по всему интернету.

- Простите, девушки, - с сожалением говорит Лиам, избавляя его от необходимости сказать это самому. - У нас плотный график. Мне нужно его забрать.

Девочки надувают губу, но Лиам кладет руку ему на поясницу и выводит из кофейни. Когда они подходят к машине, он убирает руку, чтобы открыть дверь, и Зейн собирается пойти на другую сторону, пока не понимает, что Лиам открыл ее для него.

- Спасибо, - тихо говорит Зейн, садясь на место. Лиам улыбается ему и захлопывает дверь.

Как только Лиам забирается в машину, водитель трогает с места. И только когда они подъезжают к его зданию, Зейн вспоминает, что не хотел идти домой, но теперь, когда они здесь, будет глупо просить поехать куда-то еще, тем более он не знает, куда еще можно отправиться.

Когда он выходит из машины, то долго стоит с открытой дверью. На улице все еще идет дождь, но уже не так сильно.
- Эээ... пока, - быстро говорит он, громко захлопывает дверь и бежит в подъезд.

Внутри консьерж осматривает его мокрую одежду и, сморщив нос, спрашивает:
- Хотите я принесу вам полотенце, мистер Малик?

Зейн выглядывает в окно, но машина уже отъезжает.
- Нет, спасибо, - тихо отвечает он.

Он чувствует себя странно, поднимаясь в лифте. И чувствует себя так же, когда заходит в квартиру. Когда переодевается в сухую одежду. Когда ложится в постель.

Что-то случилось между сейчас и моментом, когда ему на щеку упала первая капля, и он не понимает, что. Но он тянется под кровать, достает коробку, берет блокнот и пишет. Он не уверен, что именно он пишет.

В какой-то момент он поднимается и распахивает шторы, впуская в комнату естественное освещение. Его окна (практически от пола до потолка, занимающие почти всю стену напротив) покрыты каплями дождя, и на улице все еще льет ливень. Это помогает его ритму, сосредотачивает его на звуке черканья ручки по бумаге и дождя, который барабанит по стеклам.

Останавливается он, только когда темнеет, и пиликает телефон. Он запрограммирован так, что звонит, только когда Зейну пишут определенные люди, и этот список не такой уж и длинный. Он тянется за телефоном, нажимает кнопку, которая открывает сообщения, и первое, что видит - это имя Луи.

«Так рад за тебя», - читает он. Затем перечитывает еще раз, но все равно не понимает.

«Почему?», - отсылает он в ответ, и только спустя какое-то время Луи отвечает ему.

Твой новый парень. Очень секси. Немного завидую;)

Это смс Зейн перечитывает раза три, после чего у него внутри что-то сжимается, и он отсылает в ответ «пошел в жопу». После этого он открывает твиттер. Проверяет он его не часто. Иногда там есть приятные слова, иногда — не очень. Учитывая анонимность интернета, никогда не знаешь, на что ты можешь наткнуться, поэтому для умственного здоровья большую часть времени лучше просто этого избегать.

Но, кажется, он знает, о чем говорит Луи. Помнит, как пару лет назад отдыхал со старым другом, и что происходило в интернете после этого. А еще, когда он записал дуэт с известной певицей, все просто сделали вывод, что они по-любому встречаются или, как минимум, трахаются.

Сначала он проверяет актуальные темы, но не видит среди них своего имени, поэтому заходит в упоминания и... все, как обычно, если честно. Ничего, что подтвердило бы его подозрения. Пока он не замечает твиты с фотографией. Сначала он думает, что это просто его фотки, но затем рядом с одной из них он видит комментарий «КТО ЭТОТ ЧУВАК?», а следом #охранникилипарень?

Он снова открывает актуальные темы, видит эти же слова, третье место снизу. Он нажимает на тэг, закрывая глаза в ожидании, пока загрузится страница. Когда он открывает их, то видит то, чего и ожидал. Он не может удержаться, чтобы не нажать на первую фотографию. Должно быть, эти девочки уловили момент, когда Лиам выводил его из кофейни, так как это просто их вид сзади, рука Лиама на его спине. Следующая — Лиам открывает ему дверь машины. И есть еще одна, где он только снял шапку, а Лиам говорит по телефону, но смотрит на Зейна, закусив губу, и... Зейн закрывает ее.

Черт побери, - бормочет он себе под нос.

Лучше пресечь это на корню. Он ищет в твиттере имя Лиама, находит аккаунт, который не использовался уже полгода. Но это точно он, судя по фотографии профиля, поэтому он нажимает на кнопку «читать» и пишет твит. «Добро пожаловать в команду @LiamPayne», и он не имеет понятия, как это закончить. Как дать понять, что он Зейну не парень. «Ты чудесный телохранитель» звучит слишком надуманно и фальшиво, но это все, что приходит в голову. В итоге он останавливается на «Не самый плохой телохранитель, что у меня был.:)»

И затем он ждет. Через пять минут имя Лиама фигурирует в актуальных темах мира, и Зейн понимает, что натворил. Пытаясь защитить себя от бесконечного количества вопросов об этом, которые бы ему несомненно задали в будущем, он взял и отнял у Лиама его личную жизнь, даже не посоветовавшись с ним заранее. Он сразу же идет удалять свое сообщение, но его ретвитнули уже бессчетное количество раз. Он проверяет упоминания Лиама и хнычет.

@LiamPayne ты такой сексииииии

@LiamPayne зейн носит боксеры или плавки? МЫ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ

@LiamPayne так кто снизу ты или зейн?;)

Черт. Он потирает виски и пытается придумать, как это исправить, но ничего не приходит в голову. Вот что самое худшее в интернете. Не то, что люди могут вести себя отвратительно по отношению к тебе без всяких последствий. То, что оказалось в интернете, останется там навсегда. Ты не можешь повернуть время вспять.

Он закрывает твиттер и вертит телефон в руках, думая, должен ли он написать Лиаму. Но это было бы неуместно, верно? Он не шлет сообщения никому из своих охранников. Он не шлет сообщения водителям, если это не о том, чтобы они за ним заехали. Он не шлет сообщения менеджеру или даже Эль, чтобы просто поболтать. А это не имеет отношения к работе, это личное. Поэтому он просто... не должен.

Остаток ночи Зейн ждет сообщения от Лиама, который наорет на него за случившееся, но, конечно же, ничего не приходит, потому что Лиам не из тех, кто проявляет ярость открыто, разве нет? Но Зейн все равно продолжает ждать. Может быть, тогда бы чувство вины испарилось.

Они находятся в студии, ждут, когда придет его черед выйти на сцену, чтобы дать интервью. Учитывая предстоящий тур через пару недель, теперь у них будет плотный график. Перед туром всегда проводится множество рекламы, чего Зейн не очень понимает. Билеты поступили в продажу несколько месяцев назад и были распроданы за минуты. Им не надо их продавать, так в чем смысл? Но он не жалуется, потому как знает, что его фанаты любят интервью, а он любит своих фанатов.

- С шоколадной глазурью, - доносится голос Лиама за спиной.

Зейн резко поворачивается, отрывая взгляд от телефона. Если честно, он даже никому не писал, просто они с Лиамом в последнее время практически не разговаривают. Он все еще ждет, что Лиам поднимет эту тему, разозлится на него за то, что вмешал его личную жизнь в свою, не имея на то никакого права. Но Лиам ведет себя, как обычно, словно ни черта не произошло, и Зейн просто чувствует себя неловко. И действительно, чем еще служить телефону, если не оправданием, чтобы избежать неловких социальных ситуаций?

Дата добавления: 2015-10-31