Tunnel Vision 13 страница

Но, тем не менее, это сносит ему крышу.

- Э-э, ну... как тебе удобнее, - запинаясь, тараторит он. - Если ты хочешь, конечно. Ты не обязан.

- Из-за этого твоего взгляда мне хочется, - отвечает Лиам уже охрипшим голосом. Он закусывает нижнюю губу и медленно опускает руку, чтобы обхватить член через боксеры. Он уже возбужден, его эрекция весьма очевидно натягивает ткань, и от этого вида Зейн стонет, не в силах контролировать себя.

Он смотрит, как Лиам дразнит себя, потирая ладонью выпуклость в трусах, и с его губ срывается тихий звук. У самого Зейна член уже тоже напряжен, и ему хочется сорвать с себя одежду, обхватить свой ствол рукой, чтобы хотя бы немного облегчить свое положение. Вместо этого он говорит:
- Сними их.

Лиам издает жалостливый, гортанный стон и спешно выполняет просьбу, стягивая ткань по ногам, и сбрасывает предмет одежды с кровати. Он располагается на подушках, демонстративно сгибает ноги в коленях и раздвигает их, выставляя на обозрение член, который лежит на животе. Это все так непреднамеренно сексуально, что Зейн просто сходит с ума. Ему отчаянно хочется прикоснуться, но и хочется посмотреть, поэтому он как вкопанный остается на месте.

Лиам обхватывает ствол рукой и медленно, закрыв глаза, оттягивает крайнюю плоть, оголяя головку. Зейн с силой закусывает губу, но в отличие от Лиама он делает это не для того, чтобы показаться сексуальным. Он делает это, чтобы сдержать стон, который стремится вырваться из груди. Просто... это так эротично, и он уверен, что никто на свете никогда не возбуждал его, как Лиам. Никто не вызывал чувства, словно все его тело пылает, голова кружится, мозг отказывается работать — и всё это только своим видом, словами и взглядом.

Лиам медленно дрочит, слегка откинув голову назад и обнажив шею. Взгляд Зейна прикован к его члену, по которому он плавно, но крепко обхватив, водит рукой, время от времени обводя большим пальцем головку. Зейн надавливает ладонью себе на пах и ерзает на месте, пытаясь занять более удобную позицию, но у него не получается. Он с трудом сдерживается, потому что Лиам ускорил движения, мышцы его живота сокращаются, дыхание сбилось, тело выгибается дугой.

- Зейн, - стонет он, и больше Малик не может терпеть. Он, как резинка для волос, - если ее сильно растянуть, то она порвется. Вот и его нервы тоже.

Он снимает футболку, стягивает кеды, направляясь к кровати, и останавливается только для того, чтобы расстегнуть дрожащими руками пуговицу на джинсах. Лиам медленно открывает глаза, расплываясь в улыбке.

- Я знал, что ты долго не продержишься, - говорит он и разжимает пальцы вокруг своего члена.

Зейн качает головой и забирается на кровать, располагаясь между ног Лиама.

- Не останавливайся, - говорит он, от чего у Пейна расширяются глаза.

- Что? Разве ты не...

- Не останавливайся, - повторяет он тверже, целуя внутреннюю сторону бедра парня. - Продолжай.

В этот раз Лиам слегка сомневается, но все же обхватывает ствол рукой, не сводя глаз с Зейна. Малик бегает взглядом от его лица к руке и продолжает целовать бедро, чередуя поцелуи с посасыванием кожи. Лиам стонет от ощущений, иногда закрывая глаза, словно он не в состоянии смотреть на Зейна между своих ног продолжительное время.

Зейн кусает чувствительную кожу, и движения Лиама сбиваются, когда Малик, опираясь на одну руку, второй начинает массировать яйца. Он скользит пальцем немного ниже и надавливает на дырочку — не проникая, а только поддразнивая. В ответ Лиам практически хнычет, толкаясь бедрами вперед, широко раскрыв рот.

Зейн поднимает на него взгляд и, сам того не желая, усмехается. Он не ожидал такой эмоциональной реакции, поэтому повторяет свои действия и обводит отверстие пальцем, заставляя Лиама схватить его за плечо, впиваясь ногтями в кожу.

- Иди сюда, - почти умоляет Лиам. - Мне нужно. Блин... Зейн. Пожалуйста.

Как можно после этого отказать? Он поднимается выше, оставаясь между ног Лиама, и их лбы практически соприкасаются. Пейн приподнимается, чтобы поцеловать его, словно не может ждать, пока Зейн сократит это сантиметровое расстояние между их губами. Он впивается ногтями в его спину, и от острой боли Зейн шипит и трется об парня.

- Блять, детка, - стонет он, выдыхая Лиаму в губы. - Ты невероятный.

- Хватит разговаривать, - Пейн подгоняет его, толкается вперед, пытаясь найти идеальный угол трения. - Ну же... давай!

- Скажи мне, - не поддается Зейн. - Скажи, чего ты хочешь.

Лиам недовольно смотрит на него, но не сталкивает Зейна с себя, забираясь сверху, хотя с легкостью мог бы это сделать. Как и в прошлый раз, он просто отдает себя Малику, хоть и все еще ерзает под ним в попытке получить то, что хочет.

- Было бы неплохо кончить, - говорит он. - Хватит издеваться.

В ответ Зейн лениво смеется и кусает его за подбородок.
- Какой требовательный.

- Просто дохуя возбужденный, - исправляет Лиам. В такие моменты он матерится намного больше обычного. - Не заставляй меня снова умолять, Зейн.

Брюнет улыбается и, игнорируя собственное желание, покрывает шею Лиама легкими поцелуями. Он находит небольшой, почти исчезнувший засос и жадно впивается в него губами так, что, когда он отстраняется, кожа на этом месте стала бордового цвета и блестит от слюны.

- Прошу, - не выдерживает Лиам.

Зейн снова толкается вперед, чтобы его член терся о член Лиама, и стоны парня под ним заставляют его двигаться быстрее. Пейн подмахивает бедрами, скрестив ноги за спиной Зейна, и сначала в планах Малика было обхватить их стволы рукой и дрочить до полного удовлетворения, но он и так все ближе к финишу с каждым разом, как вспоминает Лиама с раздвинутыми ногами и рукой вокруг члена, уже чувствует смазку парня у себя на бедре... Зейн думает, что они оба с легкостью могут кончить и так, когда Лиам беспомощно стонет, хватаясь за его спину.

И он прав. Его имя мантрой срывается с губ Лиама, и он понимает, что завтра на его спине будут красные царапины. Он сливает их губы в поцелуе, но через мгновение Лиам резко вдыхает, задерживает в легких воздух, его тело напрягается. Он вздрагивает, и Зейн ощущает сперму между их животами. Это его не смущает, так как он продолжает двигать бедрами, трения между ними почти хватает, почти.

Кто-то стучит в дверь. Зейн готов совершить убийство. Он так близко, так отчаянно хочет прийти к финишу, но кто-то стучит в чертову дверь.

- Скажи им, чтоб ушли, - предлагает Лиам.

Но снова стук. Он приподнимается, и, пользуясь ситуацией, Лиам берет его член в руку.

- Мы... спим, - еле выдавливает из себя Зейн. И дураку понятно, чем они занимаются, учитывая его еле слышный, запыхавшийся голос.

Лиам поднимает на него взгляд, ускоряет темп, сжимает крепче.
- Давай же, малыш, - подгоняет он.

- Мне плевать! - раздается громкий голос Луи из-за двери.

Зейну тоже. Он сильнее хватается за бедра Лиама, впивается пальцами, на что Лиам только улыбается, излучая тепло и свет. Малик делает порывистый вдох, толкается в кулак, а Пейн наклоняется ниже, накрывает ртом головку члена, продолжая движения рукой. Это тепло, влага и посасывание — всё, что нужно, чтобы он кончил. Его ногти оставляют на коже Лиама метки в виде полумесяцев, все напряжение мгновенно покидает тело.

У Лиама липкие и блестящие от спермы губы, и Зейн не может понять, как у парня перед ним получается быть таким ангельски грешным? Пейн просто расплывается в улыбке — Зейн никогда в своей гребаной жизни не видел ничего более милого, невинного и в то же время пошлого.

Кто-то дергает дверную ручку, и Зейн возвращается в реальность. Он матерится себе под нос, нежно целует Лиама в губы и встает с кровати. Натянув трусы так быстро, что чуть не споткнулся, он летит к двери и распахивает дверь настежь, стараясь убить Луи лишь взглядом.

- Что?

Сначала Луи выглядит растерянно, но моментально скрывает это за широченной улыбкой.

- Я просто... - он замолкает, уставившись Зейну на живот. Там высыхает сперма Лиама, и, кстати, да, это надо вытереть. - О мой бог, это...? Фу, ну что за мерзость.

Зейн собирается захлопнуть дверь перед его носом, но Луи отталкивает его в сторону и заваливается в комнату. Лиам взвизгивает от удивления и прикрывается одеялом.

- Мне уже все равно, - говорит Томлинсон. - Я буду плеваться позже. Сейчас мне нужна твоя помощь.

Зейн зажимает пальцами переносицу и заставляет себя дышать и не задушить Луи.
- Ты что, не видишь, что у нас есть дела?

Луи переводит взгляд от Зейна к Лиаму, который уже практически прячется под одеялом.
- Судя по вам, вы их только что закончили. А это ждать не может, так что шевелись. Одевайся, вытирайся, у тебя есть пять минут.

Лиам смотрит на него с надеждой в глазах, и Зейн глубоко вздыхает. Он знает Луи, и знает, что Луи уйдет из комнаты, только если Лиам вынесет его оттуда на руках.
- Ты можешь хотя бы закрыть глаза, пока Лиам встает с кровати?

- У тебя на животе высыхает сперма, но ты пытаешься спасти его честь? Серьезно? Тот корабль давно утонул, и о нем сняли целый фильм. Ну, да ладно, - он закрывает глаза руками и отворачивается. - Вперед.

Укутавшись в одеяло, Лиам выпрыгивает из кровати. Собрав с пола их одежду, он проскакивает в ванную комнату, Зейн следом за ним.

- Я, наверное... просто посижу здесь, - говорит Лиам, заставляя парня нахмуриться.

- Мне очень, очень жаль. Очень.

- Всё хорошо, - уверяет его Пейн. - Я просто привык избегать неловких ситуаций. Так что, как я уже сказал, лучше я посижу здесь.

Со словами «ну ладно» Зейн целует его в лоб и возвращается в спальню. Луи сидит в кресле, скорее всего, избегая садиться на кровать, так как он знает, чем они только что на ней занимались. Зейн сердито на него смотрит и, одалживая фирменную позу Лиама, скрещивает руки на груди.

- И что же тебе понадобилась, что ты не мог подождать?

- Это по поводу Гарри, - отвечает Луи, опустив голову.

Если Томлинсон предполагал, что это утихомирит гнев Зейна, то он ошибся.

- Вы оба меня так достали, - процеживает Малик сквозь зубы, и его злость только усиливается. Луи испортил их с Лиамом блаженный момент посторгазма. И всё из-за того, что они с Гарри, как идиоты, избегают своих чувств. - Вы можете просто...

- Поэтому я и здесь, - не выдерживает Луи. - Понятно? Потому что я, блять, как придурок, влюблен в своего лучшего друга! И я не могу так больше! Это сводит меня с ума! И мне, блять, нужна твоя помощь, потому что он даже не разговаривает со мной!

Зейн ошарашенно отступает назад.
- Ты что правда... Можешь повторить? Мне кажется, я плохо расслышал.

- Ты думаешь, это смешно? - Луи встает с кресла, сузив глаза. - Блять, я схожу с ума из-за всего этого и пришел сюда, потому что надеялся на твою помощь, но забудь об этом. Очевидно, я ошибался. Ну да ладно. Я оставлю тебя в покое.

Он рвется к двери, избегая зрительного контакта, но Зейн хватает его за руку.

- Луи, - мягко говорит он. - Эй, извини, ладно? Я помогу. Если ты серьезно, то я помогу. Чем смогу.

Томлинсон поднимает на него взгляд, и в этот момент он выглядит совсем юным: голубые глаза блестят от сдерживаемых слез, челюсть напряжена, вызов во взгляде. Он похож на ребенка, который изо всех сил старается не заплакать.

- Только не смейся надо мной, - говорит он. - Это не смешно. В моей жизни еще никогда не было ничего более серьезного.

Зейн устало стонет.
- Ты не можешь просить меня не смеяться, а затем нести такую драматичную чушь.

- Козел, - говорит Луи, больно пихая его в плечо. - Бесчувственный ублюдок.

- Ты хочешь, чтоб я помог, или нет?

- Мне это необходимо, если честно, - кивает Луи. Он снова проходит мимо Зейна, собирается сесть на кровать, но, хорошо подумав, останавливается посреди комнаты, обхватив себя руками. - Мне нужно что-то сделать, - объясняет он. - Мне нужно... что-то грандиозное. Что-то романтичное до идиотизма. Ты знаешь его, он обожает всю эту ваниль. Мне нужно... каким-то образом попросить прощения. Сказать, что он самое важное в моей жизни. И я не знаю, как. Я не знаю, как быть серьезным в этом вопросе, потому что я никогда раньше ни к кому серьезно не относился, но отношусь к нему. Мои чувства к нему серьезны.

Зейн восхищенно вскидывает брови.
- Ты можешь просто попытаться сказать ему это.

- Нет, - он сразу это отметает. - Этого мало. Мы слишком всё испоганили. Нужно что-то получше.

Из ванной комнаты выходит Лиам. Он выглядит все еще немного смущенным, но уверенно заявляет:
- Кажется, у меня есть идея.

- Я думаю о твоем члене, - поворачиваясь к нему, выпаливает Луи. Затем его взгляд снова на Зейне. - И о твоем тоже. В общем, о ваших членах. Которые соприкасаются. Это все, что мне лезет в голову. Эта картинка не выходит у меня из головы, и мне кажется, меня сейчас вырвет. Лучше бы я вообще к вам не стучал. Наверное, я никогда не смогу этого забыть, а вы мне как братья, так что это...

- Луи!

Зейн уверен, что Луи нужна не их помощь. Ему нужна помощь психиатра.

- Точно, прости. Что за идея, Лиам?

- Я был на всех ваших концертах, - говорит Пейн. - И вы всегда проводите часть, где отвечаете на вопросы из твиттера, да?

- Верно, - медленно отвечает Луи, кивая.

- Так воспользуйся этим! Сделай так, чтобы твой твит точно появился. Не нужно ничего гениального. Пусть это будет просто: «Я люблю тебя, Гарри, пошли со мной на свидание». Это большой шаг, перед тысячами людей. А если после этого он все еще будет на тебя зол, ты можешь просто сделать вид, что это был розыгрыш над тобой со стороны Зейна и других ребят. Никакого риска, но возможная победа.

- Вообще-то... это превосходно, - удивленно сообщает Луи. - Зейн, почему ты от нас его прятал? Так нечестно. Нужно делиться.

Зейн пересекает комнату и обвивает талию Лиама рукой, утыкаясь носом в шею.
- Нет. Я не делюсь, - отвечает Зейн, и Луи имитирует рвотный звук.

- Всё, я больше этого не выдержу. Мне пора. Спасибо, Лиам. Зейн... в общем-то, ты ничем не помог, но ты морально меня поддержал, так что тебе тоже спасибо. И не забывайте пользоваться презервативами! Безопасный секс — хороший секс!

Когда он уходит, Лиам все еще смеется и слегка поднимает пальцем его лицо за подбородок. Хотя это ни к чему. Они почти одинакового роста, губы и без того на одном уровне. Опять-таки, словно они были созданы друг для друга.

- До того, как пришел Луи, я надеялся поваляться с тобой в кровати голышом, - говорит Пейн, и Малик расплывается в улыбке.

- Тогда почему ты до сих пор в одежде?

Зейн все еще в ожидании. Каждый концерт он стоит за кулисами с Лиамом, смотрит выступление группы. И каждый концерт Луи убегает со сцены, смущенно пожав плечами, и позже говорит, что еще не пришел подходящий момент.

Это не всё, чего ждет Зейн. Также он ждет, что ему оторвет голову Элеанор или кто-то еще из менеджмента. Он ждет момента, когда Лиам войдет в его комнату и скажет «в общем, меня уволили за тот фотосет». Ведь у него правда могли быть серьезные неприятности. Особенно, если бы кто-то присмотрелся к фотографиям поближе, понял бы, что происходит между ними на самом деле. Зейн знает, что ему бы никогда не запретили встречаться с Лиамом, он может встречаться, с кем захочет, но Лиам бы совершенно точно лишился работы. А смог бы он найти новую? Захотел бы кто-то нанимать его после скандала из-за того, что он встречался со своим предыдущим работодателем? И даже если бы наняли, что, если бы это был кто-то, как Зейн? Что, если Лиаму пришлось бы таскаться по всей стране, и у него почти не было бы времени на Зейна?

Но ему никто не звонит. И Элеанор прислала ему фотографии без лишних комментариев. Это не успокаивает. На самом деле, это всё только усугубляет. Почему ему не звонят, чтобы хотя бы поругать? Почему они ничего об этом не сказали? Что происходит?

Так ничего и не случается. Они заканчивают эту часть тура без проблем. Если, конечно, не считать то, что Гарри все еще игнорирует Луи, проблемой, но, по крайней мере, Томлинсон не срывается на него за это. По сути, теперь он просто наблюдает за Гарри со стороны, как влюбленный дурак. Зейн подколол бы его за это, если бы ему не было его так жалко.

И, прежде чем он успевает осознать, что все закончилось, Зейн открывает дверь в свою квартиру. Воздух внутри спертый, и создается впечатление, словно тут никто не живет, хотя он знает, что квартира не пустовала всё это время. Несколько дней назад сюда должны были прийти горничные, чтобы подготовить всё к его приезду, но всё же... Может, на поверхностях мебели и нет пыли, но квартира наполнена нежилым духом. И здесь так тихо. Он совсем отвык от тишины. А как иначе, когда проводишь каждый вечер на сцене? А вне сцены он находится с остальными ребятами, и глупо надеяться на тишину в компании Найла и Луи. И последний раз Зейн засыпал без Лиама несколько месяцев назад, а Лиам храпит. Так что его абсолютно всегда окружали звуки.

Сейчас же всё, что он слышит, это звон мелочи в кармане и свои шаги по паркету. Если честно, это пугает. Создается впечатление, словно он ворвался в чужой дом. Словно он пытается пробраться незамеченным. Поэтому он сразу же направляется к телевизору и включает его — голоса «Отбросов» на фоне придают помещению более домашнюю атмосферу.

Он кидает чемодан на пол возле кровати и падает на нее. Единственное, что хорошо дома, - это своя, родная кровать. Ничто с ней не сравнится. Даже удобные, почти новые матрасы в дорогих отелях и близко не стояли с уютом постели, которая пахнет им, застланная темно-коричневым одеялом, купленным много лет назад, и он никогда его не менял, потому что оно идеально теплое и мягкое, и когда сверху кладешь руки, чувствуется пух внутри. И подушки его тоже неповторимы — потертые от давности, они практически стали плоскими.

Так он и проводит следующие три часа — свернувшись клубком в постели, едва накрывшись одеялом. Только закрыв глаза, он понял, насколько сильно устал, и все это время Зейн то закрывал, то открывал глаза.

Но он не может уснуть. У него получается задремать, но через время он просыпается от неудобства и перекатывается на другую строну кровати, слишком большой для одного человека. В конце концов, он сдается и вылазит из постели, взъерошивая рукой и без того взлохмаченные волосы. Зейн достает телефон, вертит его в руках, направляясь в гостиную, и, не выдержав, звонит Лиаму.

Тот поднимает трубку после второго гудка с радостным голосом:
- Зейн?

- Привет, - говорит брюнет и падает на диван. - Что ты делаешь?

- Вообще-то, пытаюсь поспать, - зевая, отвечает Лиам. - Сейчас только пять вечера, но я уже устал. Я не вылазил из постели с момента, как пришел домой.

Зейн выключает звук на телевизоре и стучит пальцами по коленке.
- Ага, я тоже... - признается он. - Но я не смог уснуть.

- Понимаю, - Пейн снова зевает. - Что-то не так. Я всё время... - в трубке слышится стон Лиама и шорох, - просыпаюсь. Я не могу найти удобную позу. Наверное, мне просто не хватает кровати из гастрольного автобуса.

Зейн бездумно грызет ноготь на мизинце, уставившись в экран телевизора, хотя и делает это неосознанно.

- Ты еще здесь?

Лиам вырывает его из мыслей, и Зейн практически подпрыгивает от громкости голоса в трубке.

- Прости, - спешно отвечает он. - Просто я... Ты не хочешь приехать ко мне? Может, с ночевкой?

Тишина.

- Вообще-то, я рассчитывал поспать в своей постели, - честно говорит Лиам. - Я не привык так долго отсутствовать, знаешь?

- Ах, точно, - Зейн кивает, хоть Лиаму это и не видно. - Да, это правильно. Я понимаю.

- А сейчас я тебя оставлю и попробую уснуть, - говорит Лиам. - Но завтра увидимся, да? И во вторник мы уезжаем, так что мы снова будем вместе.

- Ладно, - тихо отвечает Зейн. - Пока.

Попрощавшись с Лиамом, он откидывает голову на спинку дивана и закрывает глаза. Он правда устал: осознание того, что ты можешь наконец-то отдохнуть после стольких недель в дороге почему-то отбирает силы. Но ему слишком неспокойно, чтобы спать. Зейн встает, бродит по квартире, словно в попытке заново к ней привыкнуть. Проверяет холодильник, обнаруживает, что тот набит напитками и продуктами быстрого приготовления в морозилке, но ничто из этого не вызывает аппетита, хоть в животе и начинает бурчать.

Малик решает принять душ, оставляет одежду на полу в спальне и идет по квартире голый, просто потому что может. Его душевая кабина огромная, в ней вполне смогут поместиться четыре человека одновременно (не то чтобы он это проверял). Так же, как и в постели, в его душе есть нечто успокаивающее. Наверное, тот факт, что он единственный человек (кроме Гарри, который пользовался им пару раз, когда оставался на ночь в гостевой комнате), кто стоял голым на этом самом месте, смывая с себя грязь и пот прошедшего дня.

Выйдя из душа, он чувствует себя немного лучше. Вместо одежды Зейн надевает халат, не найдя в себе силы на большее. И затем он снова падает на кровать и, игнорируя покрывало, закрывает глаза.

__

Он не видится с Лиамом четыре дня. И его это правда, искренне не беспокоит. Ему кажется, что время, проведенное порознь, пойдет им на пользу. Даст возможность разобраться со своими мыслями и чувствами, ведь с начала их отношений они не расставались больше, чем на час или два.

Его это беспокоит.

Но Зейн отлично понимает, насколько это жалко, поэтому ведет себя так, словно все в порядке. Словно его не беспокоит то, что Лиам постоянно спешит положить трубку, а на каждое предложение провести время вместе находит оправдание и обещает, что они увидятся во вторник, когда поедут к его родителям.

Поэтому он приглашал к себе Гарри, Найла и Джоша практически каждый день. Зейн пытался позвать Луи, но тот тоже постоянно занят, и, в любом случае, не впускать их с Гарри в одно помещение, наверное, к лучшему. Да и зависать с ними тремя весело. Когда Джош и Найл решают разлепить свои рты и действительно присоединиться к разговору, Хорану удается рассмешить Зейна и отвлечь от остальных мыслей. Джош еще проницательней Гарри, и он два раза отводил Зейна в сторону, чтобы спросить, все ли с ним в порядке. А с Гарри почти так же уютно, как с Лиамом, поэтому Зейн проводит большую часть времени, положив либо голову, либо ноги Гарри на колени, пока они смотрят «Властелин колец», а затем «Хоббит», нажимая на паузу каждые полчаса, чтобы объяснить Найлу, что происходит, потому что тот не перестает спрашивать: «постойте, для чего это кольцо на самом деле?», «разве это не парень Шерлока?», «да, но разве Дамблдор не умер в последней части?», «я смотрел эти фильмы не меньше трех раз, но, клянусь, я впервые вижу этого чувака, напомните еще раз, кто он?».

Утро вторника он проводит, собирая вещи и готовясь к отъезду. Они арендовали машину, и Лиам будет за рулем (Зейну все еще нужно получить права, но он откладывает это дело на потом, потому что мысль о вождении его слегка пугает) все пять с половиной часов дороги. Если он, конечно, приедет. В чем Зейн уже сомневается.

Но на собирание чемоданов уходит не много времени, и оставшееся он проводит, сидя на диване, выкуривая сигарету за сигаретой, в ожидании звонка от Лиама, или сообщения, или его прихода. И это раздражает Зейна. Не Лиам, а его реакция на Лиама. То, что он настолько зависим от парня, хотя еще полгода назад он даже не знал о существовании Лиама Пейна. Как можно так прочно поселиться в чьей-то жизни за такое короткое время?

Но ведь проблема не в этом, правда? Его не смущает, что Лиам стал частью него. Его не смущает, что Лиам просочился в каждый уголок его души, заполнив пробелы, о которых Зейн даже не знал. Всё дело в ужасающей мысли, что он будет совершенно потерян, если Лиам решит покинуть эти «пробелы». Ведь так легко жить, не имея понятия, каково это — чувствовать себя целым, но как вернуться к этому, когда тебе знакомо чувство наполненности? Он не уверен, что смог бы это сделать, и это... это его пугает.

Кстати, это весьма неплохая аналогия, - думает он и уже собирается встать, достать из чемодана свою обувную коробку и записать это. Может, позже это можно будет использовать где-нибудь: в песне, например, или ему стоит заняться поэзией. Черт, Лиам Пейн превратил его в человека, который действительно стал бы писать стихи о своих чувствах. Может, будет к лучшему, если Лиам сегодня не придет. Если он продолжит избегать Зейна. Если они перестанут видеться, и жизнь Зейна вернется в прежнее нормальное русло. Ну, сравнительно нормальное.

Но прежде чем он успевает встать с дивана, в кармане вибрирует мобильник. Он достает его, смотрит на экран и расплывается в улыбке. «Жду внизу в машине поспеши!», - читает Зейн и убирает телефон обратно. Он заставляет себя успокоиться и, захватив чемодан, направляется к выходу. Он не будет вести себя как брошенный золотистый ретривер, который прыгает от радости и яростно машет хвостом при виде Лиама, словно они расставались на пять лет. Нет.

Консьерж (сегодня это Лорен) улыбается и машет ему на прощание, и Зейн сам не может сдержать улыбки, когда видит у подъезда черный автомобиль с Лиамом за рулем. Зейн ставит чемодан на заднее сидение рядом с вещами Лиама, сам прыгает наперед и спешно пристегивает ремень безопасности.

В позе Лиама видно напряжение, он крепко впивается пальцами в руль. Зейн не знает, что говорить. В нем все еще бушует волна беспокойства, и он не понимает, рад ли снова быть с Лиамом или напуган. И Пейн тоже ничего не говорит. Он просто отъезжает от дома Зейна, медленно ведет машину в утреннем потоке транспорта, изображая полное спокойствие, и совсем не смотрит в сторону Зейна.

С каждой минутой Малик всё ниже и ниже спускается по сиденью, и, когда они выезжают за город, нерешительно спрашивает:
- Хочешь вернуться? Домой? Я могу поехать на поезде, если что. Ты не обязан этого делать.

Лиам морщится, но не поворачивается к нему. Он сжимает пальцы на руле и делает глубокий вдох.

- Я хочу, - говорит он сквозь зубы.

Зейн насмешливо хмыкает, и место волнения занимает раздражение.
- Не похоже.

- Правда хочу, - настаивает Лиам.

- Отлично, - фыркает Зейн. - Избегай меня по несколько дней, а потом, когда мы вместе, делай вид, что меня не существует.

Невероятно, но уголки его рта поднимаются вверх, и через секунду Лиам улыбается уже во все тридцать два, сотрясаясь от беззвучного смеха.
- Это наша первая ссора? - спрашивает он, и у Зейна просто отпадает челюсть.

- Да, мне кажется, да, - отвечает он раздраженно. - Не вижу ничего смешного.

- Прости, - смеется Лиам, и он продолжает в таком духе долгое время, практически доходя до истерики. - Мне очень-очень жаль. Я думал, что это поможет. Ну, немного побыть порознь, знаешь? Ведь, как по мне, у нас не совсем нормальные отношения. Мы никогда не ухаживали друг за другом. Просто... в один момент я был Лиамом, а в следующий — уже парнем Зейна Малика. И я волновался, что, может, это странно, что у нас всё так легко, что мы никогда не ссоримся, никогда не были вдали друг от друга. Поэтому я попытался отдалиться от тебя, и, поверь, это был самый тяжелый опыт в моей гребаной жизни. Луи пришлось постоянно быть со мной, потому что я знал, что сорвусь, если он меня не остановит.

Удивление в глазах Зейна перетекает в полную растерянность и легкую обиду.
- Так ты специально меня избегал?

Лиам кивает в ответ:
- Только потому что я думал, что это поможет. Я думал, что, может, смогу хотя бы на немного остудить свои чувства к тебе. Ну, сделать шаг назад, оценить ситуацию, разобраться со всем, но... ничего не изменилось. Мне всё так же хочется притянуть тебя к себе и целовать до опухших губ. Мне всё так же хочется держать тебя за руку и постоянно прикасаться к тебе. Мне всё так же сильно хочется быть с тобой, как и до перерыва, только теперь я злюсь на себя за потраченное зря время, которое мог провести с тобой.

У Зейна сдавливает в груди, и, практически задыхаясь, он выдавливает из себя:
- Лиам..

- Я безумно в тебя влюблен, - выпаливает Пейн, не сводя глаз с дороги. Мимо них проносится машина, и ее шум отчетливо контрастирует с тишиной, которая повисла у них в салоне. - Я должен был это сказать, прости. Я не могу думать ни о чем другом. Я люблю тебя, - он хмурится, еще раз беззвучно произносит ту же фразу. - Люблю тебя, - повторяет, словно пытаясь распробовать слова, запомнить их звучание. - Я очень сильно тебя люблю, Зейн Малик. Это как безумие.

Всё, что может Зейн в этот момент, это... просто уставиться на него. Взгляд Лиама мечется от дороги к нему, а у Зейна не получается ничего другого — он просто смотрит. И когда их взгляды встречаются, у него сбивается дыхание, потому что Лиам говорит серьезно. Это ясно видно по его лицу и нежной искренности в глазах. Лиам любит его. И Зейну хочется плакать. У него щиплет глаза, и на голову изнутри давит знакомое чувство. Он неосознанно то сжимает, то разжимает пальцы, и Зейн чувствует... он столько всего чувствует, вот в чем проблема. Он переполнен, растерян, тонет в эмоциях, которые отказываются отпускать его наружу, грозят ему удушением.

- Это... это не взаимно, - медленно говорит Лиам. - Ты ничего не говоришь в ответ. Ты не... черт. Я все испортил, да? Я слишком поспешил. Еще рано, прошло всего несколько недель, и, блять, я всё...

- Нет, это взаимно, - перебивает Зейн. - Черт, взаимно. Правда, взаимно. Я люблю... люблю тебя. Я люблю тебя. Блять, Лиам, я люблю тебя.

- Правда? - Лиам смотрит на него недоверчиво. - Ты же говоришь это не потому, что тебе меня жалко?

Зейн качает головой, не сдерживая смех.
- Нет, Лиам, точно не поэтому, - уверяет он. - Но я немного взбешен, что ты решил выпалить это посреди трассы, потому что сейчас я был бы не против поцеловать тебя.

Дата добавления: 2015-10-31