Tunnel Vision 7 страница

Именно тогда он решает, что займется тем, чтобы поднять Лиаму зарплату и вытащить его из этого места.

__

Просыпается он от чьего-то пения. Сначала ему кажется, что это сон. Затем он думает, что это Луи ворвался в его квартиру и снова смотрит старые выпуски «X-Фактора». И только протерев глаза и открыв их, он понимает, что ошибся. Потому что он не дома. Он лежит в крохотной кровати, которая пахнет не им, и видит занавешенное окошко, которое никак не может быть окном на всю стену в его собственной комнате.

На мгновение пение становится громче, и он узнает и голос и песню. «I'll be there in the morning if you just stay with me tonight», - слышит он Лиама и неуверенно садится, стараясь не шуметь.

В комнату доносится запах кофе — горькая роскошь вперемешку с приятным, на удивление талантливым голосом. Он слегка не попадает в ноты, но Зейн не слышит музыки, так что скорее всего Лиам в наушниках, а такое случается даже с самыми лучшими исполнителями, когда они не слышат себя. И все равно он звучит хорошо. Очень хорошо.

С нежной улыбкой на лице Зейн выбирается из постели и подходит к двери. Он открывает ее как можно тише, пока еще не желая извещать Лиама о том, что он проснулся.

Лиам стоит на кухне (хотя чтобы вернуться в постель в гостиной, ему нужно отойти назад на шаг или два), что-то перемешивая в сковороде деревянной ложкой. Как и ожидалось, в ушах у него наушники, и он совершенно не замечает, что Зейн облокотился на дверной косяк между коридором и гостиной и наблюдает за ним (что, скорее всего, некрасиво, но он не может остановиться). В турке варится кофе, то, что он готовит, изумительно пахнет, и Зейн... чувствует себя превосходно в этот момент. Как ни странно, это самое лучшее утро за много лет, и оно проходит в паршивой квартирке в одном из самых захудалых районов с Лиамом Пейном.

Он не знает, чем именно привлек внимание Лиама, но в один момент он поет припев второго сингла Зейна, слегка виляя бедрами в такт, а в следующий — поворачивается, широко распахивает глаза и затем вытаскивает наушники, краснея от кончиков ушей до шеи.
- Ты проснулся, - практически взвизгивает он.

Зейн притворяется, что зевает, и закрывает рот рукой, чтобы скрыть улыбку.
- Еле-еле, но да, - говорит он, отталкиваясь от стены. - Кстати, хороший музыкальный вкус.

Лиам, если такое возможно, выглядит еще более смущенным.
- Песни играют вперемешку, она сама попалась, - объясняет он. - Не думал, что ты встанешь в ближайшее время. Я рано просыпаюсь.

Зейн хочет немного подразнить его, еле сдерживается, но у него есть предчувствие, что это получится намного игривее, чем он планирует.

- У тебя горит завтрак, кстати.

- Черт. - Лиам поворачивается к сковородке и машет рукой, чтобы избавиться от дыма. - Блин. Как можно спалить яичницу? Я даже не знал, что такое возможно.

Зейн проходит обратно по квартире Лиама, чувствуя себя до странного комфортно, несмотря на то, что он здесь впервые. Он забирает телефон из спальни и возвращается в гостиную, уже держа его у уха в ожидании ответа. У него где-то около четырех ресторанов с доставкой на дом на быстром вызове.

Лиам убирает сковороду на выключенную конфорку и облокачивается на столешницу, в то время как Зейн делает заказ. Он прикрывает трубку рукой и спрашивает адрес, на что Лиам восклицает:
- Что ты делаешь?!

- Заказываю завтрак, ясное дело, - отвечает он. - Это меньшее, что я могу сделать после того, как ты разрешил мне переночевать здесь и спал на диване. А теперь адрес, Лиам. - Лиам выглядит раздраженным, диктуя его, но Зейн не обращает на это внимания и повторяет адрес женщине на том конце провода. - Хорошо, спасибо.

- Ты не должен был этого делать, - говорит Лиам, когда Зейн кладет трубку. - Я мог приготовить нам что-нибудь другое.

- В этом нет никакой проблемы.

Лиам закусывает губу, и Зейн практически чувствует, как в голове шатена проносится миллион мыслей. У Лиама очень выразительные брови, он хмурится, насупив их, после чего поднимает и, неосознанно проделав так несколько раз, выпаливает:
- Они хотят, чтобы я поехал с тобой в тур.

Зейн... этого не ожидал. Вообще-то, он ждал, что Лиам разозлится на него за то, что Гарри время от времени называет «бездумным разбрасыванием денег».
- Прости, что?

Лиам взъерошивает волосы и начинает ходить взад-вперед, что заслуживает уважения, учитывая малюсенькую площадь этой квартиры. Зейн наблюдает за ним, сидя на проваленном диване, слишком шокированный, чтобы двигаться или говорить.

- Поэтому я так рано встал, - объясняет Лиам. - Мне звонили сегодня. Изначально я должен был сопровождать тебя, только пока ты в городе, понимаешь? Это всё, что написано в контракте. Но потом... Как ее зовут? Элеанор, кажется, позвонила мне сегодня и сказала, что со мной хотят встретиться в офисе. И я запаниковал, понимаешь? Я думал меня уволили или что-то в этом стиле. В смысле, у тебя есть на это миллион причин, правда, потому что я совершенно не знаю, как сохранять «строго деловые отношения», но потом она сказала, что это насчет тура.

Он делает паузу, чтобы набрать воздуха в легкие.

- Я спросил, что это значит, и она объяснила, что они хотят, чтобы я сопровождал тебя во время тура по Европе и, если я соглашусь, по США тоже. Сказала, что с тобой и так едет весь состав охраны, но ты ненавидишь брать их с собой, когда идешь куда-то по личным делам, и так как ты не противился моей компании в последнее время, они думают, что так будет лучше для всех. - Он продолжает ходить по кухне, мимо Зейна на диване, почти до стенки напротив, снова возвращаясь назад. - Она сказала, что мне повысят зарплату. И деньги — это плюс. Но... это слишком большой шаг. Я не уверен, что смогу жить на чемоданах в течение недель, путешествуя из города в город в маленьком автобусе с кучкой людей. А ты уезжаешь через две недели. У меня есть две недели, чтобы принять жизненно важное решение, и это сводит меня с ума.

Почему никто не спросил об этом Зейна? Никто ему об этом и слова не сказал. И понятное дело, что над этим думали уже долго время, так что возможностей была масса. Разве они не должны были сначала спросить у Зейна, не против ли он, чтобы Лиам следовал за ним по всему миру? Разве он не имеет права голоса, учитывая, что это конкретно повлияет на всю его жизнь?

Конечно, он мог бы закатить истерику, сказать, что не нуждается и не хочет, чтобы Лиам ехал, и им бы пришлось послушать его в этот раз, так как весь состав охраны уже едет с ним, и присутствие Лиама необязательно. Но... хочет ли он это делать? Вовсе нет. Но хочет ли он, чтобы Лиам занял еще большее место в его жизни? Черт, сейчас они видят друг друга от силы два раза в неделю, а Зейн уже ночует у него дома. Наверное, будет лучше, если Лиам не согласится, ведь кто знает, что случится, если они будут вместе еще чаще.

Но это слишком эгоистичная мысль. Как сказал Лиам, деньги никогда не помешают. И это может стать большим толчком в его карьере. Пункт в резюме о том, что он был личным телохранителем Зейна во время тура в 2013, может открыть для него множество дверей, и со стороны Малика было бы нечестно хотеть, чтобы тот не воспользовался шансом только потому, что он боится... чего? Чего именно он боится? Что они станут друзьями? Потому что быть другом Лиама Пейна, кажется, не так уж плохо.

Но дело ведь не в дружбе, правда? Это нечто большее. Ему слишком нравится улыбка Лиама. Нравится, как смотрятся его дурацкие бицепсы в этой рубашке с длинным рукавом, что сейчас на нем. Нравится, как он может перейти от милого смеха к серьезному выражению лица, если так нужно. Нравится чувство, когда он знает, что Лиам находится прямо за его спиной, всегда рядом, если он нужен Зейну. По существу, уже сейчас Лиам ему очень нравится, даже если он с трудом признается себе в этом, и только Бог знает, как легко будет влюбиться в него, если не быть осторожным.

- Я не буду врать и говорить, что это легко, - спустя некоторую паузу говорит Зейн, в то время как Лиам продолжает «прочесывать» ковер. - Это не так. То, что ты вдали от домашнего уюта, никогда не задерживаешься в одном месте, чтоб успеть привыкнуть к нему, может ввести тебя в депрессию. Но также это может быть невероятно круто. Это куча эмоций, и весь персонал просто отличный, не говоря уже о том, что там будут Гарри, Найл, Луи и Джош. На твоем месте, я бы хорошо подумал. Не принимай поспешных решений, потому что можешь потом передумать.

Лиам спешно кивает и останавливается, сжав руки в кулаки.
- Но ты хочешь, чтобы я поехал? У тебя должно быть право выбора в этом вопросе так же, как и у меня. Это отразится на тебе почти так же сильно.

- Кто сказал, что я еще не согласился на это?

Лиам прыскает со смеху.
- Может, испуганное выражение лица, когда я сказал тебе об этом?

- И то правда, - говорит Зейн, пожимая плечами. - Не знаю. Не думаю, что я был бы очень против твоей компании.

- Не очень против, - повторяет Лиам. - Вау, прекрати визжать от радости, Зейн. А то еще переутомишься.

Зейн кинул бы в него чем-нибудь, если бы рядом был какой-нибудь предмет, кроме телефона.
- Как думаешь, есть шанс, что ты согласишься? - спрашивает он с легкой надеждой в голосе, что случилось непреднамеренно.

Лиам вздыхает и плюхается на диван рядом с ним. Он проваливается еще больше, но с легкостью и удобством, словно он привык к этому и знает, что не останется между диванных подушек навеки-вечные (что весьма беспокоит Зейна).
- Я не знаю, - сознается он. - Посмотрим.

- Видимо, да.

Зейн энергично жует комок жвачки, сидя на неудобном пластиковом стуле. Его и сцену разделяют двери и длинный коридор, но даже отсюда он слышит, как сливаются голоса Гарри и Луи, гитара Найла и барабаны Джоша. Слышит, как кричат фанаты и подпевают им, и это слегка расслабляет.

Просто... это первый концерт тура. Это не первый раз, когда он споет большинство этих песен перед толпой, но все-таки. Первый концерт и последний — всегда самые тяжелые. Что, если его фаны внезапно передумают? Вдруг им не понравится? Что, если его голос в конце концов пострадал от сигарет, о вреде которых все постоянно твердят, и он не сможет петь?

Столько всего может пойти не так во время концерта, и каждая из этих возможностей одна за другой мелькают в его голове. Он понимает, что больше не может сидеть на месте. Ему нужно выйти на улицу и выкурить еще одну сигарету, даже если это испортит его голос. Плевать.

Как только он выходит за дверь, то встречается с менеджером по сцене.
- Куда ты собрался?

- Покурить, - бормочет Зейн.

- Возьми Лиама, - распоряжается она. - Он у сцены, смотрит концерт. Я только что проходила мимо него.

Зейн все еще привыкает к мысли, что Лиам здесь. Они выехали сегодня утром: у Луи, Гарри, Найла и Джоша автобус один на всех, у охраны свой, и у Зейна тоже свой. Целый автобус для него одного. И глядя, как водитель загружает его сумки (он пытался помочь, но никто никогда не разрешает ему), он увидел выходящего из такси Лиама.

Никто не хотел говорить ему, согласился Лиам или нет. За последние две недели, что он говорил с Пейном, тот каждый раз отвечал, что еще думает, или просто отказывался давать какой-либо ответ. Он звонил и Эль, но она сказала, что это не в ее компетенции обсуждать контракт Лиама с ним (что весьма глупо, ведь теоретически он и есть босс Лиама, разве нет?).

Он до сих пор не знает, что думать по этому поводу. О том, что каждый раз, когда он повернется, Лиам будет рядом. Обычно это дает ему чувство безопасности, но в последнее время еще и вселяет тревогу, и он не знает, чем это объясняется. Он снова мысленно возвращается к тому дню, когда пошел дождь, и Лиам обхватил пальцами его запястье, затем к тому вечеру на благотворительном мероприятии, когда Лиам держал его за руку в машине, и к тому утру, когда он проснулся и обнаружил Лиама, поющего и танцующего в своей крохотной квартирке. И Зейн понимает, что что-то происходит. Что-то важное между ними остается несказанным, хоть Зейн и отказывается давать этому какое-то название.

Чем дальше он проходит по коридору, тем громче становится музыка, и затем он открывает дверь прямо рядом со сценой. Здесь есть другие люди, которые носятся вокруг, скорее всего, проверяя, что все оборудование и освещение работают. Никто не обращает на него никакого внимания, когда он направляется к одинокой фигуре, которая смотрит выступление на сцене.

- Привет, - громко говорит Зейн, чтобы перекричать голос Гарри. Он выглядывает на сцену и видит, как его лучший друг вытворяет довольно неприличные вещи со своим микрофоном. Зейну придется провести с ним очередной разговор о том, что большинство их фан-базы младше восемнадцати лет.

Лиам поворачивается к нему, и на его лице сияет... эта, черт возьми, ослепительная улыбка. Его глаза блестят практически как при жаре, и солнечное выражение лица ни на каплю не гаснет, когда он смотрит на Зейна.
- Я никогда не был на концерте вот так, - говорит он, и Зейну приходится отвернуться к сцене, потому что, глядя на эту теплую улыбку слишком долго, можно получить солнечный удар. - Это всегда так круто?

- Наверное, - отвечает Зейн.

- Ты не сказал мне, что они настолько талантливы! - говорит Лиам, толкая его плечом. - У Гарри невероятный голос.

Зейн согласно кивает. Они бы не выступали у него на разогреве, если бы не заслужили этого, хоть они и его лучшие друзья. Не он решает, кто будет открывать его концерты, но его менеджмент считает, что вместе они отлично сработались, так зачем рушить нечто хорошее?

Песня заканчивается, и Лиам радостно вопит вместе с толпой. Гарри поворачивается и машет им со сцены, Луи следит за его взглядом и делает то же самое. Зейн наблюдает за ними, и, наверное, он единственный, не считая Джоша и Найла, кто замечает, как Луи щурится, глядя Гарри в спину, или то, что они стоят далеко друг от друга. Обычно они и взаимодействуют больше, пляшут по сцене, забирают друг у друга микрофоны. Сегодня в атмосфере их выступления нет никакой игривости, и он понимает, что это из-за пропасти, образовавшейся между ними. Он бы хотел как-то это исправить, но знает, что тут ничего не поделать.

Начинается следующая песня, и Лиам кивает головой в такт музыки. Он выглядит как чудик. Мускулистый, до неприличия сексуальный, но чудик. И где-то между этой песней и следующей Зейн забывает о том, что пришел за Лиамом, чтобы выйти на улицу и покурить. Когда вспоминает, совесть не позволяет ему увести Лиама отсюда: не сейчас, когда он выглядит до чертиков счастливым.

Он стоит рядом с Лиамом до конца выступления, пока за ним не приходят и говорят, что пришло время спускаться под сцену, чтобы он занял место на платформе, которая поднимет его наверх, когда начнется его шоу.

Он направляется к двери, следуя за своим менеджером по сцене, когда Лиам кричит ему вслед:
- Удачи, Зейн.

Зейн начинает жевать жвачку немного быстрее.

Под сценой к нему подносят небольшое ведерко для мусора, в которое он выплевывает жвачку. К нему подходит человек, который поправляет его прическу, затем наушники, и его проводят к платформе. Все вокруг него разговаривают так, словно его там и нет. Он слышит вступление первой песни и шумно сглатывает.

- Три, - говорит кто-то. Зейн сжимает руки в кулаки. - Два. - Он делает порывистый вдох. - Один. Поднимаемся наверх.

Подъем на сцену слегка сбивает с толку. Медленно он оказывается все выше, и картинка перед ним становится видимой по частям. Сначала пол сцены, затем мерцание огней, после толпа — тысячи лиц, которые пришли сюда ради него. Он знает, что никогда к этому не привыкнет. Прожив это миллион раз, он все равно будет удивляться, что столько людей интересуются его музыкой.

Когда платформа останавливается, и Зейн стоит на устойчивой сцене, он берет в руку микрофон перед собой и улыбается.

Во время концерта есть небольшой перерыв, когда он сменяет концертный наряд и в оставшееся время идет в туалет, если нужно, или попить. Убегая со сцены, Зейн замечает, что Лиам стоит всё на том же месте, где он оставил его, с изумленным выражением лица. Сейчас он не улыбается, он просто смотрит на пробегающего мимо Зейна, у которого даже нет времени остановиться и спросить, все ли в порядке.

В этот раз, когда он возвращается на сцену, он прекрасно ощущает присутствие Лиама. Это сбивает его с толку, отвлекает, но радостные крики толпы уверяют его, что никто не заметил. По крайней мере, он на это надеется.

__

Это становится традицией — Лиам стоит у сцены и смотрит каждый концерт. Зейн знает, что Лиам рядом, ведь он выходит с ним на улицу, если Малику хочется покурить, Лиам сопровождает его из здания в здание, несмотря на то, что он и так постоянно находится в окружении охраны. Но каждый раз, когда Зейн собирается отвлечь Лиама от просмотра того, как зажигают Гарри и Луи под одни и те же песни, как ликует толпа, или чего угодно, на чем он сосредоточил свое внимание, у него просто не поднимается рука. После третьего концерта Лиам знает все песни группы наизусть, а у Зейна входит в привычку стоять рядом и наблюдать за Лиамом, который наблюдает за происходящим на сцене.

Если кто-то это и замечает, то никак не комментирует, что весьма радует, потому что Зейн не думает, что смог бы достойно отреагировать на вопросы об этом. Не думает, что смог бы ответить честно.

Когда они находятся на пути к четвертому городу, в нескольких часах от предыдущей остановки, Найл, Джош и Гарри едут в его автобусе. Он несказанно этому рад, потому что обычно вынужден ездить в нем один. И каждую из этих поездок по ночам ему не остается ничего другого, как лежать в одиночестве в огромной кровати (которая отличается от двухэтажных кроватей остальных парней), слушая звук шин и шум мотора под собой, и глядя в потолок, мечтая чтобы кто-нибудь оказался рядом. Чтобы он уговорил Гарри или кого-нибудь другого переночевать у себя, чтобы не оставаться в одиночестве. Ему не понять, почему он не может путешествовать в одном автобусе с остальными. Зачем ему нужен свой собственный. Это бессмысленно.

Прямо сейчас Найл и Джош играют в приставку, время от времени спорят о том, кто выигрывает. Но, кажется, все эти споры заканчиваются лишь поцелуями, поэтому Зейн особо не обращает на них внимания. Гарри развалился на его кровати в задней комнате, заняв большую ее часть.

А Зейн пишет. Пишет уже последние несколько часов. Не все выходит гладко, но обычно так и бывает. В его крови все еще играет адреналин от концерта, который закончился почти 12 часов назад, но он продолжает мысленно возвращаться к моменту, когда посмотрел за кулисы и в очередной раз словил взгляд Лиама. И так же, как и в первый раз, он не улыбался и не подпевал, как делает во время выступлений группы. Он просто смотрел. Это сводит Зейна с ума.

- Можно мне услышать? - спрашивает Гарри. - То, над чем ты работаешь.

Зейн поднимает на него взгляд и прямо отвечает:
- Нет.

- Почему? - улыбается Гарри. - Дай угадаю, это песня, целиком и полностью посвященная глубине глаз Лиама. Или его бицепсам.

Зейн пробегает взглядом по странице, замечает часть, где, кажется, написал что-то о глазах, и...
- Отвали, - ворчит он.

Гарри заливается смехом, но затем останавливается и перекатывается по кровати, в результате чего Зейну приходится убрать свой блокнот. Гарри кладет голову ему на колени и смотрит на Малика огромными зелеными глазами.
- Ты влюбился в него, - сообщает он. Это даже не вопрос, но Зейн все равно воспринимает его как таковой.

- Нет, не влюбился. Он работает на меня. Это было бы глупо, - твердо говорит он. Потому что он не влюблен в Лиама. Нет. Он... увлечен, немножко. Может, зациклен. Но он... он совсем его не знает. Все, что ему известно, это то, что Лиам широко улыбается, когда действительно счастлив, и он один из тех людей, кто не может не пританцовывать под веселый бит или не бубнить себе под нос слова играющей песни. И у него очень хорошо получается загораживать Зейна от остального мира, когда это нужно, и также он знает, когда нужно просто взять Зейна за руку, чтобы он успокоился. Еще он смеется так, словно влюблен в эту жизнь, и смотрит на большинство вещей до умиления широко распахнутыми глазами.

Лиам из тех, кто любит жить. Он не циник, не пессимист. Он просто по-настоящему наслаждается моментами жизни, не думая о том, что он выглядит, как чудак. И Зейну это нравится, возможно, он немного на него запал, но кто не запал бы, правда?

Однако он не влюблен. Он не влюбляется вот так просто. Именно поэтому Зейн старается избегать времяпровождения с Лиамом наедине вне рабочего времени, потому что мог бы влюбиться, вот в чем проблема. Если бы Лиам открылся ему, словно книга, у Зейна есть чувство, что он захотел бы запечатлеть каждое слово на своем теле, чтобы никогда не забыть. Поэтому он не дает им такого шанса. Не дает им шанса по-настоящему узнать друг друга, не поверхностно.

- Ну и что, что он работает на тебя? - фыркает Гарри. - Тоже мне проблема.

Но это проблема. Ведь дело не только в чувствах. Дело в том, что Лиам правда на него работает, и что будет, если один из них сделает что-то, в чем позже раскается? Что, если Зейн поддастся соблазну и наконец узнает, каково это ощущать эти губы на своих? Ведь может ничего не получиться. Один из них может решить, что не хочет быть со вторым. Отношения не всегда длятся вечность, а тогда что? Он уволит Лиама? Лиам сам уволится? Это совершенно нечестно по отношению к нему. Зейну не грозят никакие последствия, в то время как Лиам рискует всем.

Зейн смотрит на Гарри сверху, театрально вскинув брови.
- Когда смешиваешь работу с удовольствием, это никогда не заканчивается ничем хорошим. Посмотри на себя и Луи. Ваши личные отношения...

- Я не хочу об этом говорить, - спокойно отвечает Гарри. - Он заперся в нашем автобусе и отказывается со мной разговаривать по неизвестным мне причинам, а я не хочу говорить о нем, потому что он ведет себя, как козел.

- Гарри, - вздыхает Зейн, но мысленно улыбается смене темы. - Почему бы вам двоим не...

- Нет, - громко говорит Гарри, закрыв уши, - я не буду говорить об этом. Я совершенно избегаю проблему. Ла-ла-ла-ла-ла.

- Малолетний придурок, - стукнув его по плечу, ласково бормочет Зейн. - Но со временем тебе все равно придется с этим разобраться.

- Разобраться с чем?

- С тем, что вы оба...

- Я не слушаю! - Гарри снова закрывает уши. - Единственные, чью личную жизнь я буду обсуждать, это твою с Лиамом. Даже не Джоша с Найлом, потому что они отвратительны, и их публичные проявления нежности тоже меня нервируют.

- Я всё слышу! - кричит с дивана Найл.

Зейн закатывает глаза и спихивает с себя Гарри.
- Можно мне теперь вернуться к писанине?

Гарри кивает и откатывается от него на другой край кровати. Он позволяет Зейну поработать какое-то время в мире и покое, но вскоре садится и взъерошивает волосы.
- Есть еще одна проблема, связанная с Лиамом, о которой я хотел с тобой поговорить. - Зейн поднимает на него взгляд. - В последнее время он выглядит вымотанным. Мне кажется, он плохо спит в том автобусе.

Возможно, Зейн это заметил. Заметил за последние два дня бледность лица и мешки под глазами Лиама. Но прежде, чем они уехали, он предупреждал парня, что такой стиль жизни — это не только яркие шоу и веселые вечеринки, это может утомить. Но Лиам все равно поехал.

- И? - безразлично спрашивает Зейн, словно ему все равно, хотя, на самом деле, это далеко не так.

- Мне кажется, ты должен пригласить его в свой автобус.

У Зейна дергается рука, и ручка проводит жирную линию вдоль страницы. Он перечеркивает строчку, выдирает лист и злобно смотрит на Гарри.
- Что ты сказал?

- Ты слышал, - с улыбкой отвечает Гарри. - Пригласи его к себе в автобус. Позвони Элеанор, или как там ее зовут, и скажи, что хочешь путешествовать с ним в одном автобусе. От этого Лиаму станет легче жить, а тебе будет не так одиноко. И не смотри на меня так, будто ты бы этого не хотел, потому что это не так.

- Это, - говорит Зейн, упрямо пялясь в блокнот, чтоб не встречаться взглядом с Гарри, - плохая идея.

- Я думаю, это отличная идея! - вставляет Джош.

- Точняк, - добавляет Найл.

Зейн недовольно смотрит на лист бумаги.
- А я думаю, что, наверное, все должны перестать совать свой нос в мою личную жизнь.

Гарри взъерошивает его волосы.
- Мы и есть твоя личная жизнь.

Зейн возвращается к написанию песни и делает вид, что этого разговора не было. Но позже, когда Найл и Джош уснули на диване, слишком устав, чтобы перейти в свой автобус во время остановки на заправке, а Гарри свернулся на его кровати, словно кот, Зейн не может уснуть и снова смотрит в потолок. И в его ушах снова и снова звучат слова Гарри, сопровождаемые изображением измотанного Лиама.

Раздраженно промычав, Зейн осторожно, чтоб не разбудить Гарри, вылезает из постели. Он натягивает свитер, который висел на дверной ручке, и направляется по автобусу к двери.

Заправочная станция небольшая по размеру и находится в глуши. Это место немного пугает и напоминает начало фильмов ужасов, в которых какой-нибудь сумасшедший водитель грузовика убивает компанию подростков или что-то в этом роде (о чем Зейну теперь наверняка будут сниться кошмары), но, по крайней мере, сама заправка еще работает, и даже отсюда ему видно полки, забитые едой.

Зейн не единственный, кто вышел размять мышцы. Должно быть сейчас два часа ночи, может, и больше, но Луи тоже на улице, а Лиам бродит по магазину, и Малик направляется внутрь. Он обнаруживает задумчивого Лиама рядом с прилавком с шоколадными батончиками.

- Всегда выбирай «Reese's», - говорит Зейн и берет себе упаковку, но в итоге хватает еще одну. Почему бы и нет?

Лиам вздрагивает и удивленно охает, после чего видит, что это Зейн.
- Сейчас два часа ночи, - подмечает он сонным голосом. - Это вредно.

Зейн, не думая, окидывает взглядом Лиама, который одет в свободные спортивные штаны и простую борцовку. Наверняка, ему холодно, но, он выглядит все так же шикарно.
- Думаю, если ты разок нарушишь правило, тебе это не повредит, - острит Зейн.

Лиам задумчиво закусывает нижнюю губу и со словами «наверное, ты прав» тоже берет упаковку конфет с арахисовым маслом.

Перед тем, как пойти на кассу, Зейн захватывает по пути пачку чипсов для Найла, бутылку сладкой газировки для Джоша и смесь из сухофруктов для Гарри. Лиам следует за ним, ничего больше не берет, и Зейну интересно: он снова не может определиться, или он просто настолько привык ходить следом за Зейном, что делает это, даже когда в этом нет необходимости?

Когда они подходят к кассе, Зейн кладет конфеты Лиама к своей куче продуктов, игнорируя возражения парня. Он забирает пакет и сдачу, и в этот раз он следует за Лиамом на улицу.

Холодный ночной воздух слегка пробуждает, но Лиам выглядит все таким же усталым. Он потирает глаза и ждет свои конфеты. Зейн копается в пакете, выуживает из него упаковку сладостей и вручает ему, на что Лиам, зевнув, нежно, лениво улыбается.
- Спасибо, Зейн.

- Не за что, - отвечает Малик. Лиам направляется в сторону своего автобуса, и Зейн, не сдержавшись, кричит ему вслед, - спокойной ночи, Лиам!

В ответ Лиам только вяло машет рукой.

Возвращаясь в автобус, Зейн игнорирует смех Луи и его колкое «ты просто светишься любовью, Малик».

Но как только он ставит пакет на стол, на видном месте, чтобы остальные увидели, когда проснутся, Зейн решает, что завтра, в более-менее разумное время, он позвонит Элеанор и попросит переселить Лиама к нему в автобус. Ради благополучия Пейна, конечно же. Ему нужно хорошо спать, и он не привык ко всему этому, как остальные. И это не имеет абсолютно никакого отношения к желанию Зейна постоянно находиться рядом с Лиамом.

__

В промежутке между следующим концертом и следующей поездкой Лиам переносит свои вещи в автобус Зейна. И так вышло, что все это время Зейн скрывался в своем номере, чтобы избежать неловких разговоров и вопросов, которые мог задать Лиам. Например, «ты всегда приглашаешь охрану к себе в автобус?», или «почему ты попросил Эль сказать мне, чтобы я переехал к тебе в автобус? Почему ты не попросил меня об этом сам?», на что Зейн предпочел бы не отвечать, уж спасибо.

Только когда они снова в пути, и он забирается в автобус, замечая, что Лиам уже там, неловко сидит на краю дивана, до Зейна доходит, насколько тесно в его автобусе. До этого он казался таким большим, до нелепого огромным для одного человека. Сейчас же он не может представить, как они с Лиамом будут сосуществовать в этом пространстве, не залезая друг другу на головы. Разве что Зейн запрется в задней комнате с кроватью и не будет оттуда выходить.

- Ты уверен, что я тебе не помешаю? - спрашивает Лиам.

Зейн роется в сумке, с которой пришел, и затыкает себе рот дешевым магазинным пирогом, который так далек от домашней выпечки, лишь бы избежать разговора. Он мычит, пожимая плечами, на что Лиам хмурится.

- Они хотя бы предупредили тебя об этом? Или просто вывалили на тебя эту информацию так же, как и насчет того, что я поеду с тобой в тур?

Зейн сглатывает, понимая, что на лице Лиама не недовольство, а вина. Смешанная с волнением.

- Я попросил их об этом, - признается Зейн. - Меня никто не заставлял.

- Ааа... - вина сменяется смятением, и затем на губах Лиама появляется нерешительная улыбка. - Спасибо тебе.

Зейн снова пожимает плечами.
- Ты не возражаешь, если я...? - он указывает в сторону своей комнаты. - Я немного устал.

- Конечно, да, - спешно кивает Лиам. - Спокойной ночи.

- Диван раздвигается, - добавляет Зейн, проходя мимо. - Если тебе понадобится больше места. Здесь есть приставка... - он указывает на нее, - … можешь пользоваться ей, когда захочешь. Чувствуй себя как дома.

Дата добавления: 2015-10-31