Tunnel Vision 10 страница

- Почему это? - недоумевая, спрашивает Зейн.

- Потому что, - говорит Лиам, слегка дергая его за прядь волос, - у тебя уже есть самый прекрасный голос, который я когда-либо слышал. Ты пишешь красивые, трогательные песни. И вполне возможно, что ты самый привлекательный человек на планете. Этого хватит. Тебе запрещено иметь еще что-то. Это несправедливо по отношению к остальным.

Видимо, Зейн очень самовлюбленный человек, потому что его цепляет только:
- Самый привлекательный человек на планете?

Пальцы Лиама скользят от его волос к подбородку.
- Не делай вид, что удивлен, - ласково говорит он. - Ты прекрасен. Здесь. - Кончики пальцев касаются нижней губы и спускаются к груди. - И здесь. И ты это знаешь. - Наконец, он убирает руку, кладет ее себе на колени. - А теперь продолжай, расскажи мне еще. Что насчет твоих сестер?

И Зейн рассказывает, в течение всей дороги до самого отеля. Он чувствует себя намного лучше, благодаря ненавязчивым вопросам Лиама, когда Зейн думает, что ему уже нечего рассказать. Благодаря их рукам, вновь сплетенным в замок, потому что это, как кажется, уже стало традицией. Благодаря тому, что Лиам просто рядом, и Зейн начинает понимать, что нуждается в нем постоянно.

- Я бы очень хотел однажды с ними познакомиться, - непринужденно говорит Лиам, убирая ремень безопасности. Его голос полон детской искренности, которая свойственна только Лиаму.

Зейн замирает на месте, в то время как Пейн выходит из машины, не замечая реакции на его слова. И просто... вот он. Вот этот момент. Однажды он сможет оглянуться назад и сказать, что именно в этот момент он принял решение по поводу Лиама Пейна.

Они заходят в лифт, и Лиам тянется рукой, чтобы выбрать их этажи, но Зейн опережает его и нажимает кнопку самого верхнего этажа, точно так же, как и в последний раз, когда они наедине оставались в лифте.

- Нужна очередная минутка? - спрашивает Лиама и тянется к его руке, словно это уже стало инстинктом.

Зейн отталкивает его руку, чтобы схватить за бедра и прижать к стенке лифта.
- Вообще-то, несколько, - говорит он. Лиам выглядит ошарашенным, широко открыв глаза, но тем не менее обнимает его за шею. - Сотни, - исправляется Зейн, наклоняясь ближе. - Тысячи. - Его губ практически касаются губ Лиама. - Может быть, миллионы.

- Если ты собираешься меня поцеловать, то просто сделай это, глупый, - дразнит Лиам.

Зейн практически так и делает, тянется ближе, но в последний момент отстраняется и говорит:
- Я не уверен, что смогу остановиться, если поцелую.

- Тебе придется, - с сожалением отвечает Лиам. - Через полчаса нам уже надо собраться и сесть в автобус.

Зейн разочарованно стонет и утыкается носом в изгиб плеча парня.
- Я забыл.

В который раз Лиам зарывается пальцами в его волосы. По идее, это должно раздражать Зейна, ведь из-за этого на его голове, наверняка, бардак. Но так приятно, когда Лиам время от времени проводит ногтями по коже.
- Через полчаса ты еще будешь хотеть поцеловать меня? - спрашивает Пейн.

Зейн прыскает со смеху, потому что — да, Лиам. Он вполне уверен, что желание поцеловать парня не покинет его еще долгое время.
- Да, скорее всего.

- Хорошо. - Лиам целует его в лоб. - Тогда встретимся в автобусе через полчаса. - Он обходит Зейна и нажимает кнопку своего этажа. - Договорились?

__

- А что... насчет... того, что я... а-ах... не твой тип? - практически задыхаясь, спрашивает Лиам.

Зейн стонет и кусает его шею, с силой толкая в... стол, кажется? Ему не видно. Гастрольный автобус совершенно не предназначен для подобного рода занятий, и, наверняка, у Лиама теперь болит спина.

- Соврал, - с легкостью отвечает Зейн, отстраняясь, чтобы посмотреть, как на коже Лиама появляются и снова исчезают следы от его зубов. - Ты себя видел? Да ты всеобщий идеал.

- Я вполне уверен, что так можно сказать о тебе, - возражает Лиам, задирая футболку Зейна на спине. Его ногти больно царапают кожу, но сам факт Зейну кажется забавным. - Поцелуй меня снова, Зейн. Давай же. Прошу.

И он целует, скользя губами по подбородку, щеке, и останавливаясь возле рта. Губы Лиама уже приоткрыты — они полные, розовые, блестят после предыдущих поцелуев, - и не сдержавшись, Зейн закусывает нижнюю. И он не раскаивается в этом, когда Лиам жалостливо хныкает, и повторяет действие.

Единственный вопрос, который его сейчас мучает, это решить, что лучше: завалить Лиама на ближайшую плоскость и посмотреть, через сколько он начнет извиваться и скулить, или позволить Лиаму взять себя у стенки, чтобы он показал, на что по-настоящему способен. Это трудный выбор. Поэтому, вместо того, чтобы сделать его, Зейн снова целует Лиама, и тот тянет его за волосы и толкает язык в рот.

Зейн отшатывается назад и хватается за футболку Лиама, потянув его за собой, и в этот раз это он спиной врезается в какую-то поверхность (кажется, это спинка дивана, но он не уверен), и Пейн прижимается к нему, поставив между его ног свою. Зейн инстинктивно трется об нее уже стоящим членом, и ему совершенно за это не стыдно (по большей части из-за того, что Лиам отрывает от него губы и издает гортанный стон).

- Это действительно происходит? - спрашивает Лиам, чередуя слова с поцелуями, которые он оставляет на шее Зейна. Малик откидывает голову назад, давая ему больший простор для «работы».

- Я вполне уверен, что да.

- Прости, - тут же извиняется Лиам, водя руками по бокам Зейна, словно он не в состоянии их контролировать. Зейну тоже знакомо это ощущение, так как оно охватило его тело, и все, о чем он может думать, это ЛиамЛиамЛиам, и все, что он чувствует, это тоже Лиам и крайняя необходимость в большем. - Я просто пытаюсь понять, как это может происходить на самом деле.

Слова Лиама не имеют значения, когда он кусает Зейна в шею. Он лишь слегка впивается зубами, заставляя Малика взвизгнуть, потому что это больно, но также чертовски приятно, что он даже практически забывает...
- Никаких засосов, - стонет Зейн, оттягивая Лиама за волосы. - Никаких засосов на видном месте.

- Прости, прости, - снова шепчет Пейн и целует его в то же место, словно заглаживая вину. Он оттягивает воротник футболки, и Зейн слышит треск, словно тот разорвал ткань по шву, но ему плевать, потому что Лиам стягивает ее по плечу и целует кожу в том месте. - Здесь можно?

Он пытается слушать Лиама, правда пытается, но в этот момент важнее снять с него футболку, чем болтать.
- Да, конечно, - безразлично отвечает Зейн и тянет край футболки Пейна вверх. - Может, ты... Сними ее уже, а?

Лиам отступает назад и стягивает с себя футболку. Малик наблюдает за тем, как она падает на пол, а затем медленно поднимает свой взгляд вверх по ногам Лиама и... черт. Он просто... черт.

- Что? - вскинув бровь, спрашивает Лиам.

Он знает, что Лиам накаченный. Эти бицепсы предстают его взору каждый день. Но он не был готов к тому, что грудь Пейна окажется такой широкой, а кубики пресса такими отточенными, не был готов к волосам на груди и дорожке, ведущей вниз по животу, ни к широким плечам и ключицам, которые хочется пометить своими губами и зубами, и... В общем-то, Лиам просто очень-очень сексуальный, что даже практически раздражает.

- Ты знаешь что, - резко отвечает Зейн. - Не прикидывайся.

Лиам улыбается и подступает к нему.
- Мне нравится быть в форме, - признается он, снова протягивая руки к Зейну. Но автобус на что-то наезжает, и когда Лиам врезается в него, Зейн вспоминает, что они все еще в дороге. Лиам удерживает их на ногах и громко, беззаботно смеется, не отрывая губ от шеи Зейна. - Мне кажется, это очень опасное место, чтобы попробовать.... - Он не договаривает, и теперь усмехается Зейн.

- Попробовать что?

- Честно говоря, я не знаю, - краснея, сознается Пейн. Когда он поднимает руку и кладет ее Зейну на щеку, кажется, что жаркое безумие немного стихает. - Что мы делаем? К чему это ведет? Мы просто...? Или мы...?

Зейн вел к тому, чтобы раздеть Лиама. Но в то же время...
- К чему захочешь, детка.

Он не хочет толкать Лиама на то, к чему тот еще не готов, но также не хочет переступать границы первым.

Лиам опускает взгляд на пол, проскользнув ладонью Малику под футболку, и гладит его спину.
- До следующей остановки у нас всего девять часов, - тихо смеясь, отвечает Пейн. - Не думаю, что этого времени хватит на всё, что я хочу с тобой сделать.

Может быть, ему понятно, почему Лиаму так трудно принять происходящее, ведь Зейн сам удивляется своей удаче. Как вышло так, что у него превосходная жизнь, превосходная семья, превосходные друзья, а теперь, ко всему прочему, в его жизни есть такой человек, как Лиам. Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой, и он бы ущипнул себя, чтобы убедиться в реальности происходящего, но его руки слишком заняты тем, что гладят мускулистую спину Лиама.

- Но, может, начнем с того, что доберемся до кровати? - предлагает Пейн.

Зейн согласно кивает, ведь да, это отличная мысль. Но немного неловко перемещаться по комнате, осознавая что вот-вот случится. По крайней мере до тех пор, пока Лиам раздраженно не хныкает и толкает его на диван, моментально забираясь сверху.

- Или до дивана, - смеясь, говорит Зейн.

- Кровать слишком далеко, - объясняет Лиам и задирает футболку Зейна. - Свою тоже снимай, ну же.

Зейн покорно поднимает руки, и благодаря ловкости Лиама его футболка тут же куда-то пропадает. Он закрывает глаза, приподнимает голову в ожидании губ Лиама на своих, но ничего не происходит. Зейн моргает и видит, что, закусив губу, парень просто... смотрит на него с нечитаемым выражением лица.

- О чем ты думаешь? - спрашивает Зейн, стараясь скрыть неуверенность в себе. Но он видел этот взгляд Лиама сотню раз и до сих пор не может понять, значит он что-то хорошее или плохое.

- Ни о чем, - качает головой Лиам. - Извини. - Он тянется за поцелуем, но Зейн слегка отталкивает его.

- Говори.

Лиам издает стон.
- Я просто не понимаю, почему ты вообще... просто ты... а я...

- Ты не закончил даже одного предложения, - дразнит Зейн.

Лиам прячет лицо в изгибе плеча Зейна, словно ему стыдно.
-Иногда я смотрю на тебя и просто не могу понять, как человек может быть таким совершенным, и сейчас я просто пытаюсь понять, какого черта ты делаешь с кем-то, как я, ведь это просто необъяснимо.

От этих слов у Зейна внутри всё сжимается, словно Лиам оседлал не его бедра, а грудь. Пусть Лиам и больше него, но это не означает, что Зейну не хватает физической силы, поэтому он без труда приподнимается с Лиамом на себе и толкает его на спину. Падая на диван, Пейн удивленно ойкает, и Зейн рассмеялся бы, если бы не целовал в это время его грудь.

- Не говори так, - шепчет он, не отрывая губ от кожи на животе.

- Я физически не смогу... сказать вообще что-то... если ты... будешь делать... это. - Последнее слово прозвучало скорее как стон, и позже они вернутся к этому разговору, но прямо сейчас Зейн просто хочет, чтобы Лиам издал этот звук еще раз.

- Это? - игриво спрашивает он, кусая кожу над резинкой боксеров, которые выглядывают из джинсов Лиама.

- О, Боже, - еле выдавливает Пейн. - Ты ужасный человек, знаешь?

Зейн решает, что дразнить Лиама Пейна, возможно, самое лучшее занятие на свете. Может быть, даже лучше, чем стоять на сцене и слушать, как тысячи людей выкрикивают твое имя. Потому что Лиам издает нечленораздельные звуки каждый раз, когда Зейн прикасается губами к новому участку кожи (то есть очень часто, учитывая, что он немного зациклен на прессе Лиама, но, серьезно, разве можно его винить?), или проводит ногтями по бедрам, которые все еще прикрывает слой ткани. Он продолжает в таком духе, изредка глядя на Лиама широко распахнутыми, невинными глазами, словно он не имеет понятия, что вытворяет. И каждый раз Лиам безошибочно стонет и приподнимает бедра, умоляя телом, явно не в состоянии выразить просьбу словами.

У него нет ни малейшего сомнения, что Лиам мог бы с легкостью поменять их позиции, перевернуть их, не затратив усилий, и захватить контроль над ситуацией, показать Зейну, как приятно, когда тебя дразнят. Но он этого не делает, и сам факт сводит Зейна с ума. Осознание того, что Лиам мог бы без проблем доминировать над ним, но вместо этого дает Малику полное право делать всё, что ему вздумается.

В какой-то момент ему приходила мысль не спешить. Пригласить Лиама на свидание или что-нибудь подобное до того, как они переспят. Показать, дать Лиаму понять, что он хочет большего, чем случайный секс. Намного большего. Но Зейну придется заняться этим позже, потому что эрекция уже причиняет ему боль, да и сквозь джинсы видно, что у Лиама тоже стоит, поэтому он просто не имеет права не пойти сейчас дальше.

Зейн медленно проводит пальцем вдоль молнии, заставляя Лиама толкнуться бедрами навстречу.

- Ты хочешь, чтобы я тебя умолял? - запинаясь, спрашивает Лиам — в его голосе одновременно чувствуются раздражение и нужда.

Вообще-то, он не планировал этого, но раз уж Лиам предложил... Зейн пожимает плечами и просто накрывает ртом место в районе паха, надеясь, что парень не видит легкую усмешку на его губах.

- Ладно, ладно, - выдыхает Лиам. - Пожалуйста. Я... прошу.

В следующий раз он клянется проверить, сколько времени займет довести Лиама до точки кипения, но пока что он сдается и с легкостью расстегивает пуговицу на его джинсах. Он опускает молнию, и Лиам приподнимает бедра, чтобы помочь ему избавиться от одежды, и сразу же самостоятельно стягивает с себя боксеры, недовольно зыркнув на Зейна, словно читая его мысли и предчувствуя новую череду мучений.

Зейн потирает руками его бедра и, как сказал в тот вечер на благотворительном мероприятии Лиам, пытается обработать информацию. Просто обескураживает то, что еще вчера он убеждал себя, как это глупо и безответственно, а сейчас, приподнявшись на локтях и закусив нижнюю губу, Лиам лежит абсолютно голый на диване в его гастрольном автобусе и смотрит на него с мольбой.

- Ты не обязан, - выпаливает Лиам, за что получает недовольный взгляд Зейна. Опираясь на одну руку, он надавливает большим пальцем на нижнюю губу брюнета. Он делает это довольно часто - трогает лицо Зейна. Прикасается к нему кончиками пальцев, словно с целью узнать, каков на ощупь каждый его участок. - Правда. Если ты передумал, ничего страшного. Не думай, что ты должен.

- Я любовался, а не сомневался, - хлопая его по руке, сообщает Зейн.

- Ааа, вот оно что... - Лиам краснеет до самых ушей.

- Но, может, ты, конечно, хочешь, чтобы я остановился... - Он замолкает, сжимая бедра Лиама, скользит большими пальцами выше, к эрекции, которая лежит на животе, но не прикасается.

Даже странно, насколько раскованно чувствует себя Лиам, лежа перед ним голым при свете ламп. Но, кажется, его не волнует ничего, кроме того, что Зейн все еще дразнит его.
- Не надо, - тут же говорит Лиам. - В смысле, останавливаться. Не останавливайся. Просто... Хватит издеваться надо мной и... пожалуйста.

Рука Лиама скользит по дивану, как только Зейн обхватывает его член, и он падает на спину, выгибает шею, чтобы видеть Малика. И Зейн демонстративно облизывает губы, делая их скользкими и блестящими, сохраняет зрительный контакт с Лиамом, опуская голову вниз, и проводит мокрую дорожку от своих пальцев, которые держат основу, до самой головки. Лиам резко сгибает ноги в коленях, раздвигает их шире, и Зейн знает, что в этот момент Лиам принадлежит ему. Все в нем говорит об уязвимости, словно он сам приносит себя в жертву, и Зейну это нравится. Ему не верится, что они так долго откладывали этот момент на потом.

- Боже, ты такой красивый, - шепчет Лиам, зарываясь рукой в волосы Зейна, когда тот обхватывает губами головку. Интересно, Лиам говорит это только потому, что Зейн взял его член в рот, или он правда так считает? Но он смотрит на Малика так, словно только что выиграл в лотерее и не может поверить своей удаче. - Прекрасный.

Зейн стонет и насаживается ртом на ствол, касаясь губами своих пальцев. Лиам резко вдыхает, мышцы его живота сокращаются, но он не пытается толкнуться глубже, как любит делать сам Малик. И он не тянет его за волосы, не пытается опустить ниже. Зейн компенсирует это тем, что ускоряет темп, сильнее сжимает кулак и как можно чаще поднимает его навстречу своим губам.

Вскоре Лиам роняет голову на диван, словно больше не может держать ее приподнятой, и все это время он издает неразборчиво бормочет: «Зейн, ты просто... ты... черт, я не могу... я». В какой-то момент Зейн отрывается от него, только чтобы сказать «если бы не завтрашний концерт, я бы позволил тебе трахнуть меня в рот», на что Лиам только хнычет в ответ, словно он не в силах найти достойный ответ.

Наконец, Лиам тянет его за волосы, спешно и немного безумно выпаливает:
- Я близко, Зейн, ты должен...

Зейн сжимает его еще крепче, обводит языком головку, продолжая водить рукой вдоль ствола, и Лиам смотрит на него, широко открыв рот, разжимая пальцы в волосах. Все его тело напрягается, он сжимает ногами Зейна практически мертвой хваткой и кончает ему в глотку. Малик старается проглотить всё, отстраняется, делает дрожащий вздох и вытирает рот тыльной стороной руки.

Лиам просто... обрушивается на диван. Зейн занимает место между ним и спинкой дивана, положив руку ему на грудь, а голову — на плечо. Он закрывает глаза, слушая тихое, учащенное дыхание Лиама, и он просто доволен. Конечно, у него до сих пор стоит, но Лиам кажется слишком изможденным, чтобы что-то делать, и Зейн искренне не будет расстроен, если не получит ничего взамен, потому что увидеть, как Лиам теряет контроль, того стоило.

- Кажется, я разбит, - стонет Лиам, когда его сердце больше не отбивает молотком под ладонью Зейна. - Я знал, что однажды ты меня убьешь, только не думал, что так. - Он гладит шею Зейна и целует его в макушку. - Можно я отплачу той же монетой?

- Ты не обязан.

- Я бы и не предлагал, если бы думал, что обязан, - серьезно говорит Лиам, опуская руку ниже по спине. - Я хочу. - Он сжимает ягодицы Зейна, с каждым разом говоря все тише. - Может, я только об этом и думаю: как пробую тебя, свожу с ума, и все только благодаря моим губам.

Зейн практически давится воздухом, заставляя Лиама рассмеяться.
- Это еще откуда взялось?

- «Если бы не завтрашний концерт, я бы дал трахнуть себя в рот», - передразнивает он. - Видимо, оттуда же.

- Ладно, ты прав, - смеется Зейн. - Но ты... эээ... - ход его мыслей обрывается, когда Лиам кладет руку ему на пах. Слишком толстый слой ткани, слишком легкое прикосновение, но, видимо, это не имеет никакого значения, потому что его член ноет, и он так возбужден, словно готов взорваться в любую секунду. - Черт.

- Вставай, - подгоняет Лиам, садясь на диване. Но на этом он не останавливается и съезжает на пол, становясь на колени, совершенно голый, как в самых лучших «мокрых» снах Зейна.

- Встать? - переспрашивает Зейн. - Зачем? - Но все равно встает раньше, чем получает ответ.

Лиам тянется к пуговице его джинсов и легко расстегивает ее.
- Потому что, - беззаботно говорит он, опуская молнию, - в отличие от тебя, у меня нет концертов.

Сначала Зейн не очень понимает смысл фразы, но когда до него доходит, он слегка пошатывается и хватается за плечо парня, чтобы не упасть. Где-то глубоко внутри он все еще сомневается: не слишком ли быстро все происходит, не слишком ли рано им стало так комфортно друг с другом? Но он не очень-то в состоянии думать, когда Лиам стоит перед ним на коленях и спускает с него штаны.

Если Зейн — любитель подразнить, то Лиам переходит сразу к делу — он с практически полным решимости взглядом обхватывает губами ствол. Зейн не намеревался впиваться в его волосы с такой силой, но рот Лиама скользит по его члену с такой теплотой, влагой, уверенностью, что Малику приходится мысленно заставить себя ослабить хватку. Однако Лиам мычит и держится за его бедра обеими руками, и Зейн уверен: ему нравится, когда его тянут за волосы.

Лиам притягивает его бедра немного ближе, многозначительно глядя на Зейна. Он думал, что Пейн пошутил, но, как оказывается, вовсе нет. И ему вполне хватает этого факта, чтобы грубо толкнутся в рот парню, но вместо этого Зейн стонет и медленно, осторожно входит глубже. Лиам просто покорно терпит, даже когда он толкается вперед, касаясь задней стенки горла, и затем еще глубже. Лиам Пейн, ходячее приобретение в виде милого характера, горы мышц и грешных губ.

Кончает он скоро. Намного быстрее Лиама, но он уверен: это чудо, что он продержался хотя бы столько, учитывая то, как на него смотрел Пейн, снизу вверх, этими большими карими глазами, стоя перед ним на коленях. После этого Зейн понимает, что тот имел в виду. Он чувствует себя разбитым, сломленным, совершенно разрушенным. У него подкашиваются ноги, и он держится только благодаря тому, что опирается на Пейна.

По крайне мере, Лиам это понимает и, поднявшись, держит Зейна за талию, без усилий берет его на руки и несет через весь автобус, наконец-то, в заднюю комнату.

- Ты в порядке? - спрашивает Лиам, положив его на кровать, с тенью беспокойства на лице, словно он и правда мог сломать Зейна. Что вполне возможно.

- Ты все еще голый, - отвечает Зейн, потому что, находясь в посторгазменном состоянии, он не может думать ни о чем более важном.

- И ты тоже, - напоминает Лиам, и... да, это отличное замечание. Теперь, когда он это сказал, Зейн чувствует себя слегка неуверенно. Он немного подгибает колени и прикрывается одеялом. - Я принесу твою одежду.

Зейн смотрит ему вслед, не сводя глаз с его задницы и, возможно, бедер тоже, потому что они накаченные и привлекают внимание. Лиам возвращается в одних боксерах. Он кидает Зейну его одежду и даже отворачивается, давая ему время одеться. В отличие от Лиама он надевает еще и футболку, но джинсы бросает на пол, оставляя их на потом.

- Ты можешь повернуться.

Лиам поворачивается к нему с застенчивой улыбкой. Он скрещивает руки на груди, опираясь на дверной косяк, и смотрит в пол.
- Ну... - Он выглядит до ужаса смущенным. - Наверное, это была плохая идея?

- Абсолютно, - отвечает Зейн на полном серьезе.

Лиам поднимает на него взгляд, в котором мелькает боль.
- Э.. точно. - Он кривится. - Ты прав, да. Это... совершенно глупо.

- Крайне глупо, - соглашается Зейн.

- Прости, - не зная, что сказать, извиняется Лиам. - Я просто... я переночую на диване, и, если ты хочешь, я завтра же перееду в другой автобус.

Зейн устало стонет и, не давая себе времени усомниться, показывает на шкаф рядом с Лиамом.
- Можешь кое-что подать? -просит он. - На второй полке, там стоит коробка.

- Что? - Лиам выглядит совершенно растерянным.

- Просто... подай мне обувную коробку, Лиам, - говорит Зейн и проводит рукой по волосам, глубоко вдыхая. - Пожалуйста.

Лиам все еще не понимает, что происходит, но открывает шкаф и аккуратно достает коробку. Он кладет ее на кровать перед Зейном и отступает назад, обхватывая себя руками, словно теперь жалеет, что не надел футболку.

- Садись, - командует Зейн, указывая на место рядом с собой. Он снимает крышку коробки, кладет ее рядом и достает два верхних блокнота. Который новее он откладывает в сторону и открывает второй, в котором писал, когда только познакомился с Лиамом. - Я хочу тебе кое-что показать.

В мире есть только два человека, перед которыми Зейн открывал эту коробку: его мама и Гарри. Поэтому сейчас ему немного страшно делать это в присутствии Лиама, его руки слегка дрожат, когда парень осторожно присаживается на край кровати. Зейн старается не обращать на него внимания, пока пролистывает блокнот.

Малик всегда проставляет даты, чтобы помнить, когда и что было написано. Он возвращается к началу блокнота, когда еще не знал Лиама. Целая страница перечеркнута, слова просто не связывались, звучали натянуто, шероховато и бездушно. Он яростно зачеркивал их с ненавистью к себе за то, что не в состоянии справиться с единственным делом, которое должен уметь.

- Я не мог ничего написать, - объясняет он, показывая блокнот Лиаму. - Видишь? - Он перелистывает страницы, почти каждая из которых выглядит, как предыдущая — поток перечеркнутых, ненужных слов. - А потом у меня получилось.

Лиам неуверенно протягивает руку, и Зейн так же неуверенно вручает ему блокнот. Не многим людям доводится видеть его незаконченные работы, и, видя как Лиам пробегает взглядом по странице, он чувствует себя неловко.

- Зачем ты мне это показываешь? - спрашивает Лиам, словно понимая, насколько это важно.

Зейн забирает блокнот обратно и показывает на дату вверху.
- Это тот день, когда мы прогуливались по городу, помнишь? Тогда пошел дождь и...

- Я помню.

- Ну, да. Так вот, в тот вечер и вернулся домой, все еще лил дождь, и я просто... начал писать. И с тех пор это получается так легко. И мне кажется, что... мне кажется, что это связано с тобой. - Зейн хмурится, глядя в блокнот. Теперь, когда он сказал это вслух, это кажется таким очевидным. Но он никогда до этого не пытался собрать весь пазл. Но это ведь правда, разве нет? Это всё Лиам. Может быть, не каждое слово написано с мыслью о нем, может быть, не каждая строчка говорит о нем, но это он спас Зейна от писательского блока. Благодаря ему к Зейну снова пришло вдохновение.

- Я ничего не понимаю, - признается Лиам. - Извини, ты меня запутал. И, наверное, мне пора. Тебе нужно выспаться.

Зейн качает головой и берет Лиама за руку. Он уверенно сплетает их пальцы и крепко сжимает.
- То, что я пытался тебе доказать, это то, что... да, то, что произошло очень глупо. А это? - Он показывает рукой между ними. - Также глупо. И, черт возьми, ты рискуешь своей работой, не говоря уже о том, что если ничего не получится, это будет неудобно абсолютно для всех, но... я не жалею об этом. Совершенно. И мне бы хотелось, чтобы случившееся сегодня случилось еще раз. И еще. Да хоть постоянно, если ты захочешь. И то, что произошло, - это не какая-то минутная слабость. Мне давно хотелось этого, но в последнее время причины, почему мы не должны делать этого, перестали перевешивать причины, почему должны, поэтому я рискнул.

На лице Лиама снова пустое, нечитаемое выражение лица. Он опускает взгляд на их сплетенные в замок руки и делает глубокий, неровный вдох. И тогда Зейн понимает, что, возможно, только что совершил огромную ошибку. Он просто сам решил, что Лиам захочет большего, что он захочет услышать только что сказанное, но что, если это не так? Что, если Лиам хотел только одного раза? Что, если только Зейн хочет чего-то большего?

Внезапно он понимает поведение Луи и Гарри. Насколько легче было бы разойтись на плохой ноте, чем пытаться говорить о каких-то чувствах.

- Я не против, если это случится еще раз, - вскоре говорит Лиам. - Совершенно не против.

- Правда? - Его самого раздражает, насколько радостно звучит его голос, но ничего не может с этим поделать.

Лиам смеется и валит его на кровать, стараясь не раздавить коробку между ними.
- А что ты думал я скажу? - удивляется Лиам. - Нет, прости, Зейн Малик, всемирно известная звезда, на которую я запал еще в восемнадцать лет, когда вышел клип «Tonight's For Us», не думаю, что мне хотелось бы переспать с тобой еще раз. Мои искренние соболезнования.

Зейн смеется в ответ и расставляет ноги пошире, освобождая Лиаму больше места.
- Погоди, - медленно произносит он, наклоняя голову вбок. - Ты запал на меня, когда тебе было восемнадцать лет?

- Я такого не говорил, - строго качает головой Лиам.

- Ну серьезно? - настаивает на ответе, потому что, блин, это ведь мило.

Лиам стонет и слазит с него.
- Может быть. Ты был очень сексуальным в том клипе, насколько мне помнится. И, в общем-то, я купил твой альбом и где-то месяца три постоянно слушал его. Наверняка, мои соседи меня ненавидели. И тебя тоже.

Зейн садится, скрестив ноги, и водит пальцем по прессу Лиама.
- Поэтому ты устроился на работу? - спрашивает он. - Потому что я тебе нравился, и ты думал, что, подобравшись ко мне ближе, сможешь залезть ко мне в штаны?

Лиам резко поднимает на него широко распахнутые глаза, и Зейн хохочет, давая ему понять, что пошутил, за что получает игривый тычок в бок.
- Помолчи. И вообще, я узнал, что это ты, только когда согласился на собеседование. Агентство не дает информации по поводу определенных клиентов, и мне сказали только, что кто-то невероятно важный нуждается в круглосуточном телохранителе, который сможет приезжать по первому вызову. А мне нужны были деньги, поэтому я сказал, что принимаю предложение. И только когда я приехал к тебе, и мне сказали «Мистер Малик живет на седьмом этаже, сэр», я понял, кто ты. И в лифте у меня случился небольшой панический приступ.

Зейн прыскает со смеху, но замолкает, когда Лиам бросает на него недовольный взгляд.
- Извини. Но ты правда так сильно нервничал? - Ведь он не может этого представить, Лиам же был таким спокойным и собранным во время собеседования, даже несмотря на присутствие Луи Томлинсона, который может при знакомстве спугнуть человека.

- Ты из тех, кто заставляет нервничать, - признается Лиам. - И в тот день ты казался очень взбешенным.

Теперь краснеть пришла очередь Зейна, и он снимает с футболки несуществующую нитку.
- Наверное, ты подумал, что я мудак?

- В какой-то степени да, - честно отвечает Пейн. - Пока я не узнал тебе ближе.

- А теперь что ты обо мне думаешь? - нерешительно спрашивает Зейн и закусывает щеку.

- Я расскажу тебе в другой раз, - обещает Лиам, приподнявшись на локтях. - А теперь можно я задам тебе вопрос?

Дата добавления: 2015-10-31