Tunnel Vision 6 страница

Зейн спешит за ним и сообщает:
- Много пьют. Пытаются затмить друг друга. Много лицемерят. Гарантирую, что как минимум два человека за нашим столом начнут поливать грязью кого-то за соседним, но позже все они будут болтать и смеяться, делая вид, что не вонзают друг другу в спины ножи каждый раз, когда кто-то отворачивается.

- Звучит весело, - смеется Лиам.

Когда они подходят ко входу, Лиам открывает дверь и пропускает его вперед. Внутри их останавливает мужчина за стойкой и спрашивает их имена. Но после он поднимает взгляд на Зейна, издает нечленораздельный звук и, заикаясь, начинает извиняться:
- Простите, пожалуйста, мистер Малик. Ваш столик номер шесть. Простите еще раз.

Такое впечатление, будто Зейн устроит истерику за то, что его сразу не узнали.

- Тебя все так боятся? - шепчет Лиам ему на ухо. Они направляются к широким дверям, которые ведут в главную комнату, где расставлено бесчисленное количество круглых столиков. На каждом из них стоят тарелки, приборы и в центре - стеклянный кувшин с водой.

Сегодня Лиам разговаривает с ним больше, чем обычно. Зейн уверен, что это всё из-за нервов. Может быть, Лиам много болтает, когда нервничает, так же, как Зейн жует жвачку.

- Надеюсь, что нет, - встревоженно говорит Зейн.

В помещении уже есть люди. К ним подходит парень, который явно не старше их, одетый в черные брюки, белую рубашку и черную жилетку, с подносом шампанского в руках.
- Хотите чего-нибудь выпить? - спрашивает он. - Или помочь вам найти ваш столик?

- Столик, - бормочет Зейн, бегло осматривая комнату. Несколько лиц смотрят на него в ответ, и затем их взгляды переходят на Лиама. - Спасибо.

Парень — Джеофф, как говорит его бейджик, - проводит их по комнате и останавливается возле шестого стола. К счастью, их соседи еще не пришли, и Зейн берет бокал с подноса Джеоффа и благодарит его. Лиам ничего не берет и вместо этого садится на стул, выпрямив спину и сложив руки на колени, с безучастным выражением лица.

Зейн расслабленно сидит прямо рядом с ним и попивает напиток, осторожно встречаясь взглядом со всеми, кто на них уставился. К счастью, их немного. В таких ситуациях люди любят делать вид, что они выше этого. Что их не впечатляет та известная кинозвезда или тот певец, в то время как наблюдают за ними боковым зрением, чтобы позже слить информацию в твиттер или куда-то еще. Зейн это обожает. Чаще всего это вызывает у него смех. Но сейчас, когда рядом с ним сидит растерянный Лиам, он не будет смеяться.

- Лиам, - мягко говорит он, поднеся бокал к губам. Он делает глоток и поднимает брови, но Лиам не смотрит в его сторону.

- Пытаюсь сообразить, - говорит он. - Я как старый компьютер. Если мне дать слишком много информации сразу, то придется подождать пару минут, пока я обработаю ее. Так что... просто дай мне пару минут.

Зейну безумно хочется к нему прикоснуться. Но он даже не уверен, как. Ободряюще похлопать по плечу? Может, взять его за руку и погладить большим пальцем тыльную сторону ладони, что, по идее, должно успокоить? Положить руку ему на бедро и слегка сжать, чтобы он просто знал, что не один? Но, во-первых, он не может этого сделать, потому что неизвестно, сколько людей это заметит, и хоть ему и плевать, что они подумают, он должен заботиться о своем имидже. Во-вторых, у них с Лиамом не настолько близкие отношения, чтобы время от времени лапать друг друга. Так что он не может этого сделать, но хочет. Он очень-очень хочет.

Лиам делает глубокий вдох и наконец смотрит на него.
- Я в порядке, - говорит он прежде, чем Зейн успевает спросить. - Здесь очень даже красиво, правда?

Зейн снова осматривает помещение, потому что прежде об этом не задумывался. Но да, здесь красиво. В холодном стиле «не-трогайте-ничего». Это напоминает ему случай, когда ему было девять лет и он в первый раз пошел в гости к своему другу Мартину. Зейн вырос в обычной среднестатистической семье. У них никогда не было много денег, но и нельзя сказать, что они бедствовали. Но у семьи Мартина была куча денег. И Зейн помнит, как пришла его мама и наорала на них за то, что они сидели на диване, и он не мог понять, зачем вообще нужен диван, если на нем нельзя сидеть? Но Мартин объяснил ему, что это гостиная для взрослых. Что только взрослым можно в ней находиться, а для детей есть отдельная комната, где они могут делать всё, что пожелают.

- Наверное, - говорит он. - Всё зависит от того, что для тебя красота.

- А что для тебя?

Зейн пожимает плечами, делает еще глоток шампанского, думая над ответом. Но не может ничего придумать, поэтому коротко отвечает:
- Не это.

Лиам улыбается, словно соглашается с ним, и Зейн думает, что, может быть, это. Может быть, это то, что он считает красивым. Ровные белоснежные зубы, обрамленные розовыми губами, которые растягиваются в такой широкой улыбке, что в уголках рта образуются морщинки.

Он допивает остаток напитка и думает о том, сможет ли уговорить Джеоффа, чтобы он принес ему водки.

Вскоре комнату начинают заполнять люди, и за их столиком занимают места. Лиам поддерживает с ним разговор, ни о чем интересном или важном. Первая пара, которая подсаживается к ним, знакома Зейну благодаря подобным мероприятиям, хотя он никогда с ними не разговаривал и честно не может вспомнить, как их зовут, но они сами представляются как «Мэри и Джонатон».

- Приятно познакомиться, - вежливо говорит Лиам, протягивая руку над столом. - Лиам.

Они выжидающе смотрят на Зейна, и он понимает, что сделал ошибку, пригласив Лиама сюда. Этот парень так чертовски вежлив, что Зейну не остается выхода, как приложить немного больше усилий, чем обычно, иначе он будет выглядеть невоспитанным мудаком.

- Привет, - бормочет он, мысленно задаваясь вопросом, куда пропал Джеофф со спиртным.

Следующую пару, что садится к ним за стол, Зейн знает по именам. Линда и Марк Волш. Марк — исполнительный директор какой-то очень большой компании (Зейн не имеет понятия какой, никогда не спрашивал и не собирается), который любит рассматривать чужих девушек, сидя рядом со своей женой. Линда — модель нижнего белья из Испании и говорит по-английски совсем немного, и большую часть из того, что она говорит, все равно трудно понять.

По крайней мере, они приятная компания. Зейн удивлен. Им повезло, что их не посадили, скажем, за соседний столик с Карой Хьюс, светской львицей, которая однажды пригласила его на свидание и решила, что он отброс общества, когда он вежливо объяснил ей, что не одинок. Или с Мартином Кори, ведущим очень известного ток-шоу, который ведет себя, как на интервью, каждый раз, когда они разговаривают, а затем твитит весь их разговор, добавляя комментарии, которые варьируются от дружеских и стебных до оскорбительных, в зависимости от того, стал ли терпеть его Зейн в тот день.

- Ну, что ж, - говорит в какой-то момент Мэри, и Зейн останавливает свои поиски какого-нибудь официанта с шампанским, - Лиам, я знаю всех за этим столом, кроме тебя. Так почему бы тебе не рассказать нам о себе?

Лиам неловко ерзает, и Зейн собирается выручить его, ляпнуть что угодно, лишь бы предотвратить неудобство, но Лиам натягивает улыбку и говорит:
- Я не очень-то интересный, правда.

Мэри смеется.
- Учитывая, что Зейн не приводил пару в подобные места... никогда, наверное, должна сказать, что ты ошибаешься. В тебе должно быть что-то интересное.

- О, я ему не пара, - тут же говорит Лиам. - Вообще-то, я его...

- Друг, - заканчивает за него Зейн. Лиам резко к нему поворачивается, но он игнорирует его взгляд. Малик остановил Лиама не потому, что ему стыдно за то, что он привел человека, который на него работает, в качестве пары. Он сделал это потому, что знает такой тип людей. Может, Мэри кажется и вполне приветливой, но у них у всех отлично получается улыбаться в лицо и насмехаться за спиной. Лучше не давать им оружие против Лиама.

Вскоре разговор стихает, приходит официант и рассказывает, что будет на ужин (стандартные аппетайзеры, а затем рыба, вегетарианский набор или мясо на выбор), и спрашивает, какое вино предпочтет столик. Когда он уходит, Зейн нетерпеливо стучит себе по коленям, ожидая, когда принесут это чертово вино.

Конечно же, плюс в присутствии Лиама в том, что хоть он и портит впечатление о Зейне одним лишь свои существованием и воспитанным поведением, но он спасает Зейна от активного участия в беседе. Пейн поддерживает разговор с Линдой и Марком и подробно отвечает на все вопросы Мэри, а Зейн спокойно сидит рядом и попивает принесенное вино.

Когда приносят еду, они кушают и продолжают болтать (но Зейн, по большому счету, просто ест и пьет), и затем, когда, наконец, все тарелки чисты, и алкоголь начинает отдавать Зейну в голову, им сообщают, что можно переходить в танцзал, если им хочется насладиться живой музыкой или совершить дополнительные пожертвования плюс к той тысячи фунтов, что заплачена за каждое место за столом.

Линда с восторгом тянет Марка в танцзал, а Мэри с мужем отходят от их столика, чтобы поговорить с другими людьми. Лиам просто сидит на месте, уставившись себе на колени.

- Что? - спрашивает Зейн. - Ты не любишь танцевать? - шутит он. - Если что, мы не обязаны. Я никогда не танцую. Обычно я просто сижу выпиваю и, когда люди подходят ко мне поговорить, стараюсь быть как можно вежливее.

- Дело не в этом, - хмурится Лиам. - Просто... тысяча фунтов? Во столько тебе обошлось, чтобы я сидел здесь рядом с тобой и ел жареную курицу?

Зейн удивленно охает. Он не хотел, просто... он не очень над этим задумывался. Но да, это правда.
- Наверное.

- Я никогда не смогу отдать тебе эти деньги, - говорит Лиам. - По крайней мере, не сразу. Это займет месяцы.

- Не помню, чтобы я просил за это деньги, - отвечает Зейн и тянется за бутылкой вина. Обычно официант сам подходит и разливает вино по бокалам, но у Зейна не хватает терпения ждать, к тому же он в состоянии сделать это самостоятельно. - Ты мой гость. Я за тебя плачу. Вот, как всё устроено.

- Я не твой гость, - напоминает Лиам. - Я твой телохранитель и повод не разговаривать с людьми.

- Ты не... - Пейн вскидывает брови. - Ладно, в чем-то ты прав.

Лиам фыркает.
- Это ради благотворительности, - Лиам будто говорит это себе, а не Зейну. - Тебе повезло, что это ради благотворительности, иначе сейчас я был бы очень зол на тебя.

Прежде чем Зейн успевает ответить, на место Линды кто-то садится. Ее ярко-рыжие волосы собраны в настолько тугой пучок, что это выглядит немного болезненно, а губы намазаны огненно-красной помадой. Следом за ней рядом садится еще одна женщина. И затем еще одна, и вскоре они просто окружены.

- Кара, - натянуто произносит Зейн.

- Зейн, - говорит она с улыбкой. - Приятно снова тебя видеть.

Лиам выглядит слегка растерянно, и Зейн хочет взять его под руку и утащить отсюда. Но он не может, потому что эти люди напоминают хищников. Как только они чуют испуг или слабость, то тут же накидываются. Поэтому он натягивает на лицо улыбку и в этот раз не отказывает себе в том, чтобы взять Лиама за руку под столом. Ведь в этот раз это для себя, а не для Лиама, как бы эгоистично это не звучало.

- Не думаю, что мы знакомы, - говорит Кара, протягивая Лиаму руку.

Лиам берет ее и пожимает, в то время как рядом сидящий Зейн недоверчиво щурит глаза.

- Я Лиам, - отвечает он, словно не понимая, что ведет разговор с дьяволом.

- Лиам, - медленно произносит она, от чего ее подружки хихикают. - Когда я услышала разговор работников, я думала, что они шутили насчет того, что Зейн привел в качестве своей пары телохранителя. Но, похоже, что я ошиблась, да?

- Да, они не шутили, - тихонько посмеявшись, говорит он. - Но вообще-то мы не пара. Я просто составил ему компанию. С его стороны было очень мило пригласить меня сюда.

- На самом деле, это очень странно с его стороны, - исправляет Кара. - Божечки, такое чувство, словно я в «Титанике». Или как там назывался этот фильм с Джей Ло?

- «Госпожа горничная», - подсказывает одна из ее шайки.

- Точно. Отличный фильм. Слегка нереалистичный только. - Она хохочет, словно это смешно. - В любом случае, Зейн, я хотела спросить, можем ли мы поболтать немного. Наедине. Можно в танцзале, если хочешь потанцевать, пока мы говорим.

Зейн до боли сжимает руку Лиама.

- Мне нужно в туалет, - громко говорит Лиам. - Зейн, можешь показать мне, куда идти?

Зейн подрывается с места.
- Конечно. Извини, Кара. В другой раз.

Она кричит ему вслед, но Зейн уходит, не оборачиваясь, Лиам следом за ним. Они виляют между столиками, обходя людей, которые пьют напитки и ведут «светские беседы». Никто из них не пытается задержать их, чему Зейн несказанно рад. Он просто не создан для подобных мероприятий, и ему совершенно непонятно, почему его приглашают, или почему менеджмент настаивает на том, чтобы он их посещал. Ведь это даже не выписывается в его имидж, правда. Он не какая-то важная шишка с миллиардами на счету. И он совершенно уверен, что, например, Бруно Марса не обязывают проходить через этот ад, разве нет? Почему его не заставляют ходить на какие-нибудь показы мод, как других звезд?

- На самом деле, мне не нужно в туалет, - говорит Лиам, когда они находятся уже далеко от своего стола. - Я просто пытался тебя спасти до того, как ты, ну знаешь, сломаешь мне пальцы.

- Вот как... - Зейн останавливается и потирает затылок. - Спасибо. И... извини. Она меня ненавидит. Это не имеет к тебе никакого отношения.

- Всё нормально, - пожимает плечами Лиам.

Это правда не нормально, но Зейн не знает, что сказать, чтобы это исправить.

- Может, пойдем в танцзал? - предлагает он. - Мы не обязаны танцевать. Но наверняка там есть что-нибудь покрепче вина, и я бы не прочь выпить рюмку-другую.

Лиам прыскает со смеху.
- Я настолько ужасный спутник, что тебе необходимо напиться, чтобы меня вытерпеть? - Зейн открывает рот, но Лиам быстро добавляет, - Я пошутил.

Господи, он снова не в себе. Лиам в этот проклятом костюме плохо на него действует, и Кара со своей дьявольской усмешкой плохо на него действует, и вино, которое он выпил, плохо на него действует. Ему нужно отсюда убраться, но он не может уйти до определенного времени, иначе станет понятно, что он изначально не хотел здесь находиться. Было бы очень мило. «Зейн Малик: слишком крут для благотворительности?» Он уже может представить, что бы выдумали про него люди, так что пока ему придется смириться.

Когда они приходят в танцзал, Зейн направляется прямиком к столу для пожертвований, доставая по пути чековую книжку. Он пишет на чеке огромное число, улыбается женщине, которая благодарит его за щедрость, после чего отправляется на поиски спиртного. Он находит бар в соседней комнате и заказывает рюмку водки, в то время как парень, сидящий рядом с ним, осматривает его с интересом. Лиам стоит прямо за спиной Зейна, и, наверное, поэтому он заказывает вторую рюмку.

- Который час? - бормочет он немного позже (и всего одну рюмку спустя, потому что не доверяет своему здравому смыслу, чтобы выпить больше), стараясь не опираться на Лиама. Вместо этого он облокачивается на стену.

- Почти половина одиннадцатого, - отвечает Пейн.

- Отлично, - облегченно вздыхает Зейн. - Пошли.

- Мы уходим? - удивленно спрашивает Лиам. Или, может, это просто влияние алкоголя, и Зейну это кажется. Он не уверен.

- Ты не хочешь?

Лиам кривится.
- Я был готов уйти еще в тот момент, когда эта девка сказала «Джей Ло». Я просто думал, что ты хочешь остаться подольше.

- Уж точно нет.

Он начинает пробираться через комнату, зная, что Лиам идет следом за ним, всегда идет следом за ним, всегда прямо за его спиной.

На выходе он бегло прощается с некоторыми людьми, такими как: Лаура Уильямс, которая организовала мероприятие и поблагодарила его за пожертвования, и Джордан Питс, который оказался одним из немногих в этом месте, кто действительно приятен Зейну, - в то время как Лиам проверяет, что машина уже на месте. И затем они с Лиамом направляются к большим дверям, которые ведут наружу.

Первое, что он делает, когда выходит на улицу, - глубокий вдох свежего воздуха. А затем он замирает, когда слышит щелчки камер. Он смотрит налево и видит девушку (как ее зовут? Аманда? Миранда? Что-то в этом роде), которая разговаривает с папарацци и, перекинув золотистые волосы через плечо, сообщает:
- Я просто люблю благотворительность.

Зейн делает неуверенный шаг, и они словно чувствуют движение, потому что в следующее мгновение все поворачиваются к нему. Вместо того, чтобы идти вперед, что было бы верным решением, он отшатывается назад и удивленно ойкает. Может быть, он был не так трезв, как рассчитывал. Его мозг тормозит, работает слишком медленно, чтобы сообразить и придумать способ выбраться из этой ситуации.

Его ослепляет вспышка, и отдаленно он задумывается над тем, зачем ее используют. Нет, серьезно? Можно обойтись без нее?

- Зейн! Это правда, что...?

- Вы правда...?

- Это ваш...?

Ему в лицо суют камеры, кто-то хватает его за руку, но это не Лиам, и от этого его охватывает паника. Он не видит ничего дальше двух метров: только людей с камерами и вспышки. Кажется, что все звуки перемешиваются, и в итоге он не может разобрать ни единого слова. Он поднимает одну руку, чтоб закрыть глаза, а вторую вытягивает перед собой, чтобы образовать какое-то расстояние между ним и людьми.

Но затем перед ним появляется тело, легко загораживая Зейна. Возможно, после этого им все же удастся заснять его, но это будет не больше, чем край его глаза, одна из рук или ботинок, который виден между ног Лиама.

Кому-то удается пронырнуть мимо Лиама, но тот снова без проблем загораживает путь к Зейну и поднимает руку, чтобы закрыть объектив. Вторую он протягивает назад и обхватывает запястье Зейна. Малик слишком потрясен, слишком пьян и слишком напуган, поэтому он просто ковыляет за Лиамом, когда тот начинает аккуратно спускаться по ступенькам.

В какой-то момент ему удается развернуть их так, чтобы Зейн шел впереди. Когда они оказываются перед машиной, он открывает дверь и бесцеремонно заталкивает Зейна внутрь, захлопывая за ним дверь. Как только Лиам закрывает свою дверь, на машину кидается фотограф. Стекла затонированы, поэтому им не видно, что внутри, но Зейну видно, что снаружи. Видно, как они изо всех сил пытаются сделать очередное фото, выкрикивая вопросы.

В момент, когда они отъезжают от здания, ладонь Лиама находит в темноте его руку. Зейну снова легче дышать.

Его радость длится недолго. Как только они подъезжают к его дому, он видит у входа толпу папарацци. Как минимум, десять человек в ожидании его. Это не первый раз, но обычно консьерж Карл теряет терпение и угрожает звонком в полицию, если они не уйдут.

- Блять, - бормочет Лиам, наклонившись к окну Зейна. Зейн заметил, что Лиам матерится не часто. Только когда это действительно неизбежно, и, должно быть, это как раз один из таких случаев. - Запасной выход есть?

Зейн кивает, но он не готов идти на такие жертвы. Он лезет в задний карман и через несколько секунд звонит Гарри.

Ладно, возможно, дело не в «жертвах». Возможно, дело в том, что он не хочет сегодня ночью оставаться наедине. Не хочет слегка пьяным и вымотанным плестись в кровать, дрожа после того, что случилось. Сегодня он не может остаться в пустой квартире.

Гарри поднимает трубку после третьего звонка с криком:
- Ты можешь хотя бы на две секунды перестать орать?!

Скривившись, Зейн убирает телефон от уха.
- Гарри?

- Нет, ясно? Я не трогал твой... я не трогал! - Пауза. - Даже не думай, Луи. Даже не... Прости, Зейн, я тебе перезвоню. Мой больной на голову сосед собирается выбросить целую пачку моей фруктово-ореховой смеси, потому что думает, что я... только не изюм, Луи!

- Я просто хотел спросить, можно ли у вас сегодня переночевать, - быстро говорит Зейн, пытаясь закрыть рукой трубку, чтобы его не услышал Лиам (что немного сложновато, учитывая, что он сидит у него под боком). - Я не хочу оставаться один, можно мне...

- Мне очень жаль, - в спешке говорит Гарри. Он слышит хлопанье двери и подозревает, что Гарри закрылся в ванной комнате. - Ты знаешь, что для тебя двери всегда открыты, но сегодня просто не подходящее время. Мы ругаемся уже час, и я сомневаюсь, что это прекратиться в скором времени.

Это неудивительно. Все, что они теперь делают, это ругаются или избегают друг друга, и это начинает бесить. Они не могут просто помириться? Признаться в своих чувствах? Перестать вести себя так глупо? Но это не касается Зейна, как неоднократно говорили ему Луи и Гарри, поэтому он не лезет.

- Да, это... не волнуйся об этом. Все равно спасибо.

- Прости, - искренне повторяет Гарри. - Я зайду завтра. Мы пообедаем. Посмотрим фильм. Люблю тебя, ладно?

- Я тоже тебя люблю, - тихо отвечает Зейн. Он кладет трубку первым, держа телефон в руках. Он моргает, глядя в окно, думает, почему вдруг ему хочется плакать и прижимает кулаки к глазам, чтобы предотвратить это.

Лиам громко прокашливается. Черт, Зейн почти забыл, что за ним кто-то наблюдает.
- Насколько неуместно это будет, если я предложу тебе остаться у себя?

Зейн поднимает на него взгляд, прищурившись и удивленно приоткрыв рот.
- Что?

Лиам выглядит смущенным, когда говорит:
- Просто ты сказал, что не хочешь быть один, и я подумал, что ты все равно не сможешь воспользоваться центральным входом, чтобы зайти в дом, так что... насколько неуместно будет с моей стороны предложить тебе переночевать у меня дома?

- Ээ... очень неуместно, - выдавливает из себя Зейн, находясь в состоянии шока.

- Так же неуместно, как с твоей стороны пригласить меня сегодня в качестве своей пары? Или сообщить мне об этом практически на пороге здания?

Он прав, это так, но это не меняет факта, что Лиам ходит по лезвию ножа. Неважно, какой он хороший (или привлекательный, - беспомощно подсказывает ему разум), любой работодатель давно бы его уволил. У Лиама плохая привычка переступать границу между деловыми отношениями и дружескими, за что 90% людей, которых знает Зейн, уволили бы. Но ведь Зейн делает то же самое, разве нет? Он только способствует этому, так что он не может валить всю вину на Лиама.

- Не думаю, что это хорошая мысль, - тихо говорит Зейн.

- Ладно, - Лиам пожимает плечами. - Как хочешь.

Зейн просит водителя сделать круг и вернуться обратно к его дому, но папарацци все еще стоят на входе. А с ними и консьерж, который выглядит разъяренным и пытается прогнать их. Он до боли прикусывает язык и спрашивает:
- Как далеко ты живешь?

Лиам расплывается в улыбке и наклоняется к водителю.
- Езжайте туда, откуда меня забрали, если помните адрес.

- Конечно, мистер Пейн, - отвечает водитель.

Лиам снова откидывается на спинку сидения и с улыбкой смотрит в окно. Зейн наблюдает за ним в мелькающем свете уличных фонарей и пытается понять, как этот улыбчивый мальчик может быть тем мужчиной, который всем своим телом, словно щитом, заслонил его от опасности? Это не укладывается в голове. Правда, не укладывается.

Такая же ситуация с тем фактом, что он едет к Лиаму домой, но он не сильно над этим задумывается. Или... старается этого не делать. Но ведь он не виноват, что папарацци захватили его дом, или что его лучшие друзья — идиоты, из-за чего он не может переночевать у кого-то другого, или что Лиам предложил ему альтернативу. Не виноват. И если кто-то спросит, то он будет придерживаться этой отмазки.

Такое впечатление, что они едут аж в противоположный конец города. Когда Зейн выглядывает на улицу, он понимает, что да, они действительно приехали в другой конец города. Они остановились перед небольшой многоэтажкой, которая, кажется, вот-вот наклонится в левую сторону. В подъезде стеклянная дверь, но, видимо, нижнее стекло недавно разбили, так как его место занимает кусок картонки.

- Спасибо, Роджер, - говорит Лиам, когда машина останавливается.

Он уже собирается спросить, кто, черт возьми, этот Роджер, но затем водитель машет на прощание рукой, и Зейна осеняет, что он никогда даже не думал о том, чтобы узнать имя парня, несмотря на то, что он возил Зейна по городу уже практически месяц. Но Лиам, очевидно, узнал, и от этого его мучает чувство вины. Он дает себе обещание, что позвонит и убедится в том, чтобы Роджер получил хорошие чаевые.

Как только Зейн выходит из машины, она тут же отъезжает. Он смотрит ей вслед, а затем оглядывается вокруг и уже частично раскаивается в своем решении. Вдалеке слышно, как ссорится пара. Мимо пролетает машина на скорости, которая явно превышает все дозволенные рамки, из нее на всю орет музыка, даже не смотря на закрытые окна. На другой стороне улицы у кого-то срабатывает сигнализация.

- Ты идешь? - спрашивает Лиам. Он держит открытой разваленную дверь и выжидающе смотрит на него. Зейн кивает и спешит внутрь. Хотя внутри не лучше, чем снаружи. Лестницу явно давно не подметали, а на втором этаже пол завален пустыми пивными банками. Лиам поднимается выше, даже не замечая их, в то время как Зейн аккуратно обходит мусор, чтобы не наступить.

- У меня в квартире лучше, - обещает Лиам, а Зейн думает, что, достичь лучшего, чем это, не так уж и сложно, если честно.

Лиам живет на самом верхнем этаже с левой стороны. Когда он пытается открыть дверь, она дважды заедает, и Лиам, нервно смеясь, толкает ее плечом. Она открывается, и Пейн показывает ему рукой, чтобы он проходил.

- Здесь немного тесно, - признает Лиам, - но я собираю деньги, а это место значительно дешевле, чем всё то, что я находил.

«Немного тесно» - очень большое недоразумение. Когда ты заходишь внутрь, то буквально сразу оказываешься на кухне, которая состоит из небольшой столешницы, маленькой раковины, холодильника, который мог сойти за новый где-нибудь в поздних восьмидесятых, и выцветшей старой печки. Делаешь два шага — и ты в гостиной, в которой хватает места только для двухместного дивана и небольшого телевизора. Может, Зейн и сможет лечь так, чтобы его голова и ноги не упирались в противоположные стенки, но он в этом не уверен.

Но здесь мило. Квартира безупречно чистая, и мебель кажется новой. Стены выкрашены в приятный серый цвет, и, по всей видимости, вся осветительная аппаратура была недавно заменена. Но все же. Площадь гостиной и кухни составляет площадь ванной комнаты Зейна.

- Эмм, Лиам... Сколько мы тебе платим?

- Больше, чем нужно, чтобы позволить себе это место, - быстро отвечает Лиам. - Как я уже сказал, я собираю деньги, вот и все. И она такая маленькая только потому, что я хотел отдельную спальню, а не студию. Студии за эту же цену были больше, но я предпочитаю отдельное место для сна и всего остального, знаешь?

- Точно, - медленно кивает Зейн.

Лиам наклоняет голову набок, и уголки его губ поднимаются вверх.
- Тебе здесь не нравится.

- Я еще не видел всей квартиры, - отмечает Зейн.

- Тебе все равно не нравится, - настаивает Лиам, но он не расстроен. Он выглядит... веселым. - Не все из нас звезды-миллионеры, чьи квартиры стоят больше, чем некоторые зарабатывают за всю свою жизнь. Пошли, я покажу тебе спальню и дам во что-нибудь переодеться вместо этого костюма. Мне кажется, ты хочешь спать.

Только когда он разувается и следует за Лиамом по маленькому коридору (с двумя дверями по сторонам: одна — в спальню, вторая — в ванную комнату), его озаряет. Он стоит в спальне Лиама (размером с обувную коробку, если сказать честно) в носках и костюме, который стоит, скорее всего, больше, чем аренда этой квартиры на несколько месяцев. Но не это вызывает у него чувство неловкости. На самом деле, ему нравится эта крохотная квартирка, как бы странно это ни было. Но он не должен здесь находиться. Он не должен здесь ночевать. Он уже знает, что бы сказали люди. И хоть ему и плевать на слухи, это не слух. Это по-настоящему происходит, и он представляет себе лицо старого Вилли, если Зейна засекут здесь. И лицо Лиама, как только Вилли несомненно его уволит.

Но Лиам занят тем, что копается в шкафу с кучей полок, который напоминает встроенный в стенку комод, и Зейн не может заставить себя уйти. Он знает, что по логике вещей должен. Но просто не может.

- Держи, - говорит Лиам, вручая ему одежду. В его руках остается пара вещей, и он возвращается в коридор. - Если ночью пойдешь в туалет, учти, что в раковине горячая вода не работает, а чтобы смыть в унитазе, на ручку нужно нажать два раза.

- Хорошо.

- Спокойной ночи, Зейн, - говорит Лиам и тянется к дверной ручке.

- Стой! - Он ставит ногу между стеной и дверью, чтобы Лиам не смог закрыть ее. - Куда ты идешь?

Лиам делает такое лицо, словно ответ очевиден, и Зейн слегка тормозит.
- На диван...?

- Я не выгоню тебя из твой собственной спальни, - говорит Зейн. - Я буду спать на диване.

- Поверь мне, - говорит Лиам, уже идя по коридору, - ты не захочешь спать на моем диване. И мне все равно, правда.

- Лиам...

- Спокойной ночи, Зейн,- повторяет он, и Зейн знает, что этот бой проигран. Лиам слишком упрямый, и он не сдастся.

Вздохнув, он закрывает дверь и аккуратно раздевается, зная, что Макс убьет его, если он испортит костюм. Он складывает его, натягивает спортивные штаны и футболку, которые дал ему Лиам, и смотрит по сторонам в поисках места, куда положить свою одежду. Но такого места нет. Спальня — в буквальном смысле просто комната с кроватью. Больше ничего. И кровать маленькая, как та, что была у Зейна в детстве. Наполовину меньше его двуспальной кровати дома, может, даже еще меньше.

Из маленького закрытого окна слышен звук проезжающих мимо машин. Внезапно в стенку что-то ударяет, и Зейн подпрыгивает на месте. За этим следует смех, и кто-то кричит «прости, Лиам!». До него доходит, что стены здесь настолько тонкие, что Лиам, видимо, может спокойно переговариваться с соседями.

Дата добавления: 2015-10-31