Зодчий Имхотеп. Ill династия. 28 в. до н.э. Реконструкция

Египетская пирамида, бесспорно, — самое монументальное создание архитектуры вообще. Во всем мировом искусстве нет, быть может, памятника зодчества, в котором великий замысел нашел бы более точное, более могущественное и в то же время более лаконичное воплощение. Это навечно воплощенная в камне грандиозная геометрическая абстракция, призванная дерзновенно утверждать торжество над непостижимостью смерти. В Египте монументальность стала художественным принципом, основной чертой его стиля, сущность монументального состоит в простоте форм, не требующих для понимания тонкой восприимчивости, захватывающих с первого взгляда и говорящих своей простотой тем убедительнее, чем огромнее размеры.

Подтверждением этому могут служить пирамиды, возведенные в Гизе последовательно правившими в 3-м тысячелетии фараонами IV династии Хуфу, Хафра и Менкаура, которых греки назвали Хеопс, Хефрен и Микерин (илл. 2). Эти пирамиды знаменуют начало золотого века египетского зодчества и его вершину. В сознании людей последующих поколений они отождествляются со всем искусством Египта, с природой и обликом этой страны. Возведенные среди пустыни из светлого камня, они суровы и строги. Их предельная выразительность — следствие четкости и лаконичности найденных и необычайно отработанных форм и пропорций.

Каждая из пирамид представляет собой в плане квадрат, а стороны ее — равнобедренные треугольники. Конструкция и пропорциональные соотношения всех частей пирамид основаны на пропорциях «золотого сечения». При ослепительном солнце падающие резкие и четкие тени еще больше подчеркивают рациональную ясность этих сооружений.

Все три пирамиды производят величественное, подавляющее впечатление. Эти пирамиды, гигантские усыпальницы, как ни один памятник древнеегипетского искусства отражают основные, характерные черты общественного уклада с неограниченной деспотической властью фарао­на, представляемого богом на земле, с верованиями, связанными с заупокойным культом.

Простоту форм и материала пирамиды Хеопса постепенно сменяет все более богатые формы и изысканные материалы. Еще ярче это чувствуется в пирамидах и поминальных храмах V династии. Сохраняя выработанный в IV династии основной план, сооружения эти поражают своей новой отделкой. Увеличились их размеры, более тонко разрабатывались архитектурные детали, стены украшались рельефами и росписями, прославлявшими мощь обожествляемого царя.

Перекрытия залов и галереи теперь поддерживали колонны в виде связки лотосовых и папирусных бутонов или круглые с капителями в виде пальмовых листьев, цветка лотоса, водяной лилии или папируса. Такие колонны стали позднее наиболее характерными для египетской храмовой архитектуры (рис. 15). Статуи стоят в нишах молелен. Подчинение архитектурной конструкции, господство правильных геометрических форм, как бы извне сковывающих композиции и фигуры, характерно для всех видов изобразительного творчества Древнего царства.

Рис. 15. Египетские колонны

Стиль скульптуры этого периода сложился на основе заупокойного культа с его строгим требованием соблюдения портретного сходства, спокойствия и равновесия поз, фронтальности постановки фигур, величавой торжественности образов. Известная условность и торжественность позы скульптурного изображения в первую очередь достигалась симметрией, строжайшей уравновешенностью правой и левой частей фигуры, характерно это было для древнеегипетской скульптуры всех времен, цари и вельможи изображались в однообразных, спокойных, полных неподвижного величия и устойчивости позах, словно застывшими в веках.

У спокойно, прямо стоящей фигуры мужчины левая нога выдвинута вперед, руки опущены вдоль тела или же одна опирается на посох. Женская фигура обычно стоит с сомкнутыми ногами. Правая рука опущена вдоль тела, левая лежит спереди на талии. У сидящих фигур также фронтальна постановка, тоже близко сдвинуты или сом­кнуты колени, ступни ног, и одна, а то и обе руки лежат на коленях.

Тела мужских статуй окрашивали красновато-коричневой, а женских — светло-желтой охрой, передавая цвет загорелой кожи. Одежды покрывали белой краской, так как их ткали в Древнем Египте из льна, волосы раскрашивали черной краской, глаза инкрустировали светлым и темным камнем. Таким образом, общая композиция египетской скульптуры всегда находилась в единстве с общим архитектурным замыслом, она как бы вторила лаконичным плоскостям и объемам архитектуры.

В отличие от фараонов и вельмож, изображавшихся в строго определенных позах, рабы и рабыни изобража­лись в более естественных позах. В далекое доисторическое время слуги, а возможно, и жены, убивались после смерти своего повелителя. С ростом культуры дикий обычай был хитроумно видоизменен: вместо закланных слуг с именитым покойником погребались их изображения, способные силою магических формул в новом бытии сво­его господина выполнять ту же работу, которую совершали оригиналы изображений при жизни. И чем правдоподобнее изображение, тем больше вероятности, что оно полностью заменит живой и способный трудиться оригинал.

В скульптурах фараонов и вельмож художники добивались портретного сходства. При этом в древнеегипетской скульптуре четко просматриваются две манеры изображения: точная передача индивидуальных черт, полный реализм в изображении и некоторая идеализация модели, насколько это согласовывалось с требованиями портретного сходства. Так, в статуе Хефрена при реальности портрета подчеркнуто не столько персональное сходство, сколько тип фараона — властелина, отрешенного от повседневной жизни и живущего в веках.

Рельефы и росписи, которыми украшали стены гробниц и храмов, также были связаны с заупокойным культом. Они располагались с таким расчетом, чтобы утвердить плоскость стены, подчеркнуть лаконизм и строгость архитектурного образа в целом. В стенных росписях и цветных рельефах нет полутонов, красочных нюансов, как и в самом пейзаже Египта.

Рельефы и росписи имели двоякое назначение: они отвечали сути требования заупокойного культа и одновременно служили выразительным декоративным элементом архитектуры. Так как воображаемый загробный мир является полным подобием и продолжением реальной действительности, на стенах гробниц и поминальных храмов показывалась жизнь умершего, которая последовательно развертывалась по поясам", повествовательно с повторами, причем подчиняясь строгим правилам изоб­ражения — четкие геометрические формы и ясные силу­эты — и архитектуре.

В рельефах и росписях больше, чем где бы то ни было, в египетском искусстве монументальность сочетается с декоративным пониманием формы. Принцип фризового развития сюжета, типичного для рельефов Древнего царства, создает исключительно декоративные композиции. Фризообразная композиция воспринимается как ковер, заполняющий всю стену сверху донизу. Такое впечатление усиливается и характером росписи — заполнением всех изображений ровным слоем красок, издалека сливающихся в единую красочную плоскость, настоящий многоцветный ковер, который при приближении распадается на отдельные картинки, отражающие сцены из жизни.

Дата добавления: 2015-07-08