Часть II. Одежды и шелка из могильника Вербовый Лог

вища» — были излюбленными образами иранского искусства, в том числе текстильного. Так, изображение рыбы на ткани из Вер­бового Лога мы также склонны отнести к иранской художествен­ной традиции.

Орнаменты, расположенные между панелями с рыбами и меж­ду панелями с птицами, построены по условной геометрической сетке. В каждой полосе использовано несколько повторяющихся групп основных мотивов, что производит впечатление простран­ственного развития орнамента по вертикали. Эти признаки позво­ляют связать декор панелей с арабесками — орнаментальным при­емом, характерным для средневекового искусства мусульманских стран. По стилю, форме и содержанию отдельных элементов ди­зайн панелей рассматриваемой парчи находит продолжение в ор­наменте великолепного шелкового лампаса из Гранады, выткан­ного в XIV—XV вв., в котором арабески чередуются с арабскими письменами [Scott, 1993, р. 106-107].

Наконец, в контексте анализа дизайна нашей парчи следует обратить внимание на его тектонику, которая принципиально отли­чается от системы декора китайских шелков монгольского периода. В орнаментальных шелках династии Юань основные элементы ди­зайна располагаются среди густых растительных мотивов фонового орнамента, спроецированного на горизонтальную плоскость [Доде, 2005, с. 143]. В рассматриваемом случае очевидно вертикальное раз­витие декора, в котором доминирует четкое разделение на зоны. Не только в системе раппорта прослеживается преднамеренное выделе­ние «птичьей» и «рыбьей» половины, но и каждый основной эле­мент дизайна заключен в отдельную вертикальную панель, от со­седней отграниченную узкой декорированной полосой. Такой прием украшения шелков маркирует в первую очередь исламскую художе­ственную традицию. Характерное чередование панелей с образами парных грифонов с панелями, содержащими геометрический орна­мент, которые разделяют узкие декоративные полоски, представле­но в дизайне восточно-иранского шелка XIII в. из Национального музея в Копенгагене [Watt, Wardwell, 1997, p. 136, fig. 64].

В нашу задачу не входит анализ взаимодействия элементов де­кора в общем содержании орнамента, отдельные образы которого по большей части подбирались художником интуитивно. Между тем семантика образов в совокупности с художественно-стилистичес­кими особенностями их исполнения является важным культурным вектором.

Таким образом, в парче из Вербового Лога, очевидно, следует видеть продукцию, связанную с иранскими ткацкими традиция­ми, установленными на основании и техники, и художественного стиля. На сегодняшний день это первый из известных в золотоор-дынских могильниках Северного Кавказа и Поволжья образец вос­точно-иранского шелка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.163

Ткани золотоордынского крута широко изве­стны в музеях Европы и США. Они сохраня­лись, главным образом, в сокровищницах католических соборов, как подношения дипломатическим миссиям от восточных прави­телей. Находящиеся сегодня в музейных экспозициях драгоценные шелка в большей части не утратили свой цвет и блеск золотых ни­тей. Однако не все эти ткани сохранили свою историю. Изученные в технологическом отношении и исследованные с точки зрения дизайна, они остаются обезличенными примерами китайского, цен­трально-азиатского или восточно-иранского текстиля периода гос­подства монголов. Текстиль, происходящий из погребальных па­мятников, намного уступает этим шелкам в аттрактивности и со­хранности. Но, связанный с определенным археологическим ком­плексом, шелк становится важным историческим источником, и текстильные находки из могильников Северного Кавказа и Повол­жья важны не менее эталонных находок шелков, обнаруженных в захоронении члена Джурчжэньской императорской фамилии принца Qi, погребенного в 1162 году, недалеко от Acheng, в провинции Heilongjiang [Watt, Wardwell, 1997, p. 107], или принца Zhu Tan, захоронение которого в провинции Шаньдун может быть датиро­вано концом XIV века [Wilson, 1986, р. 35]. Конечно, мы никогда не узнаем имени погребенных в золотоордынском могильнике у хутора Вербовый Лог, но шелковые ткани, из которых были сши­ты их одежды, не менее информативны, чем «драконовые» халаты или специальные платья для придворной охоты из царственных захоронений.

Представленная коллекция узорных шелков значительно рас­ширяет наши представления об ассортименте золотоордынских тканей, использовавшихся населением Кавказского Улуса Джучи. Значительное количество шелковых образцов, обнаруженных в од­ном памятнике, представляет интерес не только с точки зрения их культурной атрибуции, но и для выявления исторических паралле­лей как имеющимся, но не введенным в научный оборот, так и будущим текстильным находкам. В этом отношении важной являет­ся установленная на основании анализа техники и стиля атрибу­ция иранского шелка, впервые представленного в золотоордынс­ких памятниках Северного Кавказа и Поволжья, наряду с уже из­вестными шелковыми китайскими тканями.

Тем не менее, если рассматривать данную коллекцию как реп­резентативную выборку, можно отметить, что количество иранс­ких тканей в Улусе Джучи было сравнительно невелико. Однако материал для рассмотрения шелков, как вектора торговых отно­шений в этом регионе, еще очень ограничен.

Мы не знаем, как долго находились в степях Предкавказья погребенные в Вербовом Логе женщина и мужчина. Если рассмат­ривать их одежды и шелковые ткани, из которых они выполнены,

3-В. ДОДЕ

Дата добавления: 2015-07-08