Часть II. Одежды и шелка из могильника Вербовый Лог

дов Центральной Азии и Дальнего Востока. Некоторые персонажи эскорта уйгурского принца, изображенные на картине-свитке VIII-

IX вв., одеты в юбки [Macfarquhar, 1972, р. 36]. На другой картине-свитке, «Лучник и конь», приписываемой китайскому художнику

X в. Ли Цзанхуа и хранящейся в Национальном дворце-музее в Тай-пее, киданьский охотник изображен в набедренной юбке, отделан­ной мехом (рис. 22) [Smith, Van Goveng, 1979, p. 154]. На гравюре из Харо-Хото, изображающей сцену во дворце императора с военны­ми и гражданскими чиновниками, на нескольких персонажах по­верх халатов надеты набедренные юбки [Терентьев-Катанский, 1993, с. 73, рис. 8]. Более того, есть и документальные свидетельства, под­тверждающие существование юбок как самостоятельного вида одеж­ды, сохранившиеся в памятниках тангутской письменности госу­дарства Си-Ся, где имеются термины, передающие понятия «юбка, подол, передник» [Терентьев-Катанский, 1993, с. 40, с. 170, №128, с. 41]. Империя тангутов, с одной стороны, испытывала сильное куль­турное воздействие, в том числе и на костюм, со стороны окружаю­щих ее народов — китайцев, уйгуров, киданей, тибетцев, и, в свою очередь, оказывала влияние «на менее развитые и более молодые в историческом отношении народы, в частности на монголов» [Те­рентьев-Катанский, 1993, с. 6]. Следует заметить, что изобразитель­ные памятники подтверждают только первую часть предположения В. Вильсон. Рассматриваемые юбки не требовали верхней одежды, скрывающей талию, напротив, их надевали поверх платья, поскольку они должны были сохранять тепло в области поясницы и при частой езде в седле препятствовать быстрому истиранию кафтана, сшитого из дорогого шелка.

Юбки различной формы как самостоятельный элемент комп­лекса одежды бытовали в мужском костюме времени Юань, при­мером чему служат не только рассмотренные экземпляры, но так­же находки в археологических памятниках, исследованных на тер­ритории Китая. Среди них отмечаются юбки-«фартуки» [Gold, Silk, Blue and White Porcelain, 2005, p. 63, kat. 33, p. 85, kat. 48], а также юбки, заложенные в поясе в крупные складки [Gold, Silk, Blue and White Porcelain, 2005, p. 86, kat. 49; Liming Wei, 2002, p. 39].

Итак, в исследуемом культурном контексте первые сведения о юбках как самостоятельной набедренной одежде фиксируются в па­мятниках уйгуров, киданей и тангутов; последние повлияли на развитие культуры монголов. Очевидно, этот же культурный импульс ранее оказал воздействие на появление набедренной верхней одеж­ды у кипчаков. Имеющиеся археологические артефакты из захоро­нений монгольской знати соответствуют типам белдемчи в киргизс­ком этнографическом костюме и китайской распашной юбке XVIII века. Таким образом, можно предположить единую линию развития распашных набедренных юбок в очерченном культурном контексте. Эта идея, ограниченная монгольско-китайскими и киргизскими па-

З.В. ДОДЕ

Дата добавления: 2015-07-08