Часть II. Одежды и шелка из могильника Вербовый Лог

полочке не закрепляли, она свободно лежала на груди, и, поскольку существовала вероятность ее отворота, изнаночная сторона была тщательно обработана обтачным швом при помощи подкладки из шелка полотняного переплетения. Уцелевший обработанный край полностью совпадает с краем правой полочки, что в совокупности с сохранившейся обработкой нижнего края этой детали позволяет установить ее размеры и контур. При совмещении края «манишки» и края полочки вершина утла обработанного выреза в нижней части отлетной детали приходится на центральную ось переда. Таким обра­зом, рассматривая центральную ось переда как ось симметрии, можно полностью восстановить силуэт манишки (рис. 17, в).

Еще на одном небольшом фрагменте шелка от манишки со­хранились обработанные края верхнего и бокового контура, кото­рый, очевидно, являлся верхним правым углом рассматриваемой детали. На изнаночной стороне, по краю этого фрагмента, прохо­дит участок шва, выполненного шелковой нитью темно-красного цвета. Этот шов с изнаночной стороны фиксирует подкладочную ткань. На лицевой стороне этим же швом к основной ткани была прикреплена узкая шелковая завязка, небольшой участок которой сохранился на рассматриваемом фрагменте. Видимо, подобная за­вязка была пришита и с левой стороны. Их завязывали на спине и таким образом фиксировали «манишку» поверх правой полы. Надо отметить, что манишка не была выполнена из цельного куска тка­ни. Для создания площади этой детали использовали в том числе и очень мелкие фрагменты шелка, скрепленные соединительными швами «в разутюжку», которые нанесены на чертеж, но конструк­тивных особенностей не имеют.

Среди фрагментов одежды из рассматриваемого памятника зафиксированы две детали подпрямоутольной формы, которые мы склонны отождествить с концами завязок, которыми фиксировали воротник-чехол или манишку (рис. 18). Эти детали также обработа­ны краевым обтачным швом. На практически полностью сохранив­шейся прямоугольной детали шов, соединяющий ее короткие сто­роны, прерывается в срединной части на 1 см, образуя отверстие, в которое была вшита узкая завязка. Наше предположение о том, что эти детали относились к декоративному оформлению концов завязок, основывается на следующих обстоятельствах: во-первых, они были выполнены из той же ткани, что и сохранившаяся завяз­ка у горловины правой полочки, и фрагмент завязки в верхнем правом углу «манишки» (К. т. 27; к. т. 28). А во-вторых, завязки с широкими концами, превышающими их основную ширину, — до­статочно типичное явление в женском костюме, зафиксирован­ном китайскими изобразительными источниками. На гравюре из Харо-Хото в костюмах четырех красавиц совершенно отчетливо видны завязки с пришитыми к их концам декоративными прямо­угольниками [Самосюк, 2000, с. 230, рис. 1]. Декоративное оформ-

З.В. ДОДЕ Глава 1. Предметы одежды

ление самой гравюры имитирует свиток и изображение завязок, как бы пришитых к ее верхнему краю, аналогично используемым в костюме, — это прямая лента с расширяющимися и богато офор­мленными концами. Такой тип завязок, видимо, имеет давнюю и прочную традицию в китайском платье. Их использовали женщины эпохи Тан, и они сохраняются в этнографическом костюме наро­дов Республики Китай [Traditional Chinese Costume, 2002, p. 52, 104]. To обстоятельство, что на правой полочке у горловины была! пришита очень маленькая петля, в которую продевали завязку, за­крепленную на левой полочке, позволяет предположить, что ши­рокие концы принадлежали завязкам не воротника-чехла, а «ма­нишки», поскольку не совсем удобно каждый раз продевать широ­кий конец через маленькое отверстие петли. Однако шелк, из кото­рого выполнена эта деталь, настолько мягок и тонок, что не по­зволяет рассматривать данный аргумент как окончательный вывод. В принципе, завязки и на воротнике, и на манишке могли быть оформлены аналогичным образом.

Манишка из Вербового Лога является первым из археологи­ческих артефактов, упоминания о которых встречаются в письмен­ных и иконографических источниках как предшествующего, так и более позднего времени. А.П. Терентьев-Катанский, анализируя костюм в контексте памятников тангутской письменности и ико­нографии, упоминает о платье чжурчжэньской принцессы, на плечи которой «накинуто своеобразное украшение в виде короткой пеле­рины, вырезанной фестонами, с квадратной бляхой спереди», и о верхних халатах тангутских женщин, украшенных на груди орна­ментом в форме круга [Терентьев-Катанский, 1993, с. 43]. Специа­лист по восточному костюму Д.В. Сычев, опираясь на свидетель­ство томского казака Ивана Петелина, сделанное в 1619 году, и китайский рисунок XVII века, на котором изображен монгольский воин, приводит интересные данные о существовании в монгольс­ком костюме «накладных манишек», украшенных «дорогими каме­ньями и жемчугами», которые в русском источнике названы «оже­рельями», характерными для мужских и женских монгольских каф­танов [Сычев, 1973, с. И—12]. Съемные декоративные детали име­ли место и в китайском платье в эпоху династии Юань, о чем свидетельствует сохранившийся в Дворцовом музее г. Пекина во­ротник [Watt, Wardwell, 1997, p. 132, fig. 57]. Он представляет собой стойку и шелковую пелерину, закрывающую плечи, грудь и спину. Эту деталь надевали поверх платья и фиксировали у шеи тонкими шнурками. Пелерина вокруг стойки была немного посажена, что определило появление эффекта фалд на изделии. Исследователи связывают данный артефакт с буддийскими ритуалами — на осно­вании его «облакообразной» формы и декоративных лент, выпол­ненных из разных видов золототканых шелков [5000 Years of Textiles, 1999, p. 136—137]. Между тем находка в Вербовом Логе и данные,

З.В. ДОДЕ

Дата добавления: 2015-07-08