Часть II. Одежды и шелка из могильника Вербовый Лог

тов на фреске из Могаоку [Терентьев-Катанский, 1993, с. 75]. В тан-гутском языке сохранился не только специальный знак, соответ­ствовавший понятию «пурпурная одежда», трактуемый также как «фиолетовая, коричневая, бордо» [Терентьев-Катанский, 1993, с. 168, №100], но и целое выражение, однозначно передающее социальный смысл этого колорита: «Одетому в пурпурные одежды все кланяют­ся» [Терентьев-Катанский, 1993, с. 171, №144]. В рассматриваемом случае фиолетовый цвет не просто компенсировал отсутствие золо­того декора на шелке шубы, но, очевидно, был более значимым маркером, принятым в среде представителей немонгольской знати империи, не только для обозначения своего социального статуса, но и для этнокультурной самоидентификации, в то время как для чингизидов такими цветами выступали красный и белый. В декора­тивном отношении монохромный колорит шубы и яркое пятно во­ротника и манишки на фиолетовом фоне придавали наряду особую изысканность.

Рассмотренный комплекс одежды не был надет на погребен­ную женщину. Из этого, однако, не следует, что умершую хорони­ли без одежды, лишь прикрыв ее платьем. В области правого плеча были обнаружены две металлические пуговки, которые не находят соответствия с рассмотренными предметами, но, возможно, ука­зывают на другое, не сохранившееся платье, в которое была одета погребенная женщина. К сожалению, невозможно установить, сколько комплектов одежды предназначалось ей при совершении обряда, а следовательно, была ли она одета в другой костюм, или рассмотренный комплекс составил весь ее погребальный убор.

Монголоидный тип погребенной женщины характеризует ее антропологический облик, а не этнокультурную принадлежность. Как и в джухтинском комплексе, характер погребального обряда и некоторые особенности костюма позволяют отнести ее к предста­вительницам кочевой аристократии одного из центрально-азиатс­ких тюркских племен [Доде, 2001, а, с. 117—127]. Набор ее одежды демонстрирует синтез китайских и степных тюркских традиций.

Основные параллели реконструированному комплексу одеж­ды устанавливаются главным образом в монгольском костюме эпохи династии Юань, что не вызывает удивления. Законодателями мод в Монгольской империи были представители правящего этноса. Ана­логии прослеживаются не только в конструкции изделий, но и в манере их ношения. Возможно, что отсутствие пояса в данном ком­плексе связано с субъективным фактором, который можно объяс­нить тем, что женщина из Вербового Лога явно стремилась подра­жать знатным монголкам и китаянкам династии Юань, носящим свободное, не подпоясанное платье.

Очевидно, что платья изготавливали в городских ремесленных центрах империи, на что указывает, во-первых, идентичный харак­тер технологических приемов отделки предметов одежды, обнару-

_________ З.В.ДОДЕ Глава 1. Предметы одежды

женных в памятниках, находящихся на значительных расстояниях друг от друга. Во-вторых, большое количество фрагментов различ­ных шелковых тканей, использованных в отделке изделий, скорее можно связать с ремесленной мастерской, где сохраняли и приме­няли обрезки от разных заказов, чем с долгим накоплением такого разнообразия типов очень маленьких кусочков шелка в семье. Одна­ко не город диктовал моду. Определяющими были прихотливые вку­сы степняков-кочевников, которые, стремясь одеваться так, чтобы демонстрировать свою включенность в состав подданных империи, сохраняли в своем костюме маркеры культурной самоидентифика­ции [Доде, 2005, а]. В данном комплексе таким знаком степной тра­диции являются крой и форма шубы, а также ее пурпурно-фиолето­вый цвет. Эклектичные вкусы заказчиков, хотя и отчасти, определя­ли тот синкретизм различных этнических традиций, который харак­теризовал ремесло и художественную культуру империи. Штаны-шальвары, выполненные из иранского шелка, но по китайским об­разцам, как и соединение в одном комплексе одежд с оседлыми городскими и кочевническими степными традициями, демонстри­руют синкретичный характер золотоордынской моды.

Юбка В мужском захоронении были обнаружены два
вида шелка — монохромная тафта и парчо­
вая, богато орнаментированная ткань, сохранившиеся в виде не­
скольких фрагментов различного размера и конфигурации. Сши­
тые между собой фрагменты шелка обнаруживают тенденцию к
тому, что их по характеру орнамента подбирали в прямоугольные
полосы, которые представляли собой клинья сохранившегося по­
дола одежды. Фрагментов ткани, которые можно было бы соотне­
сти с другими конструктивными деталями, не установлено, что
позволило предположить в этом изделии юбку.

На основании того, что большинство крупных парчовых фраг­ментов имели подпрямоугольную форму со следами вертикальных и горизонтальных швов и практически одинаковую ширину — 12 см, они были распределены в группы по идентичности орнамента, ши­рина которого не выходила за заданные параметры ширины пря­моугольного полотнища — 12 см. Таким образом, было выявлено 7 групп шелковых парчовых фрагментов, которые, очевидно, пред­ставляли семь клиньев подола изделия (рис. 20, а).

Длина максимально сохранившегося клина — 60 см. Посколь­ку к этому же полотнищу принадлежит еще один фрагмент высо­той 6,9 см, условно длину изделия можно принять за 69 см, учиты­вая подгиб низа изделия. Таким образом, прямоугольные полотни­ща, выполненные из парчи, длиной 69 см и шириной 12 см можно считать деталями подола.

К фрагментам трех парчовых деталей была пришита монохром­ная тафта, из которой, очевидно, также были выполнены детали

Дата добавления: 2015-07-08