Программа упражнений

Медитация прозрения посредством метода сатипаттхана пользуется тремя группами практических объектов; каж­дая из этих групп по-своему содействует достижению же­лаемых конечных результатов.

1. Основным является неизменный и всегда культиви­руемый главный объект из области «созерцания и позна­ния через прозрение». Телесные процессы подходят лучше всего, поскольку они беспрерывно функционируют и не за­висят от нашей воли; вместе с тем они остаются доступными для наблюдения. Из них для этой цели годятся только два: дыхание и вызванное им движение брюшной стенки. Вышеу­помянутый бирманский мастер медитации досточтимый На-рада и его первые ученики пользовались внимательностью к дыханию, которая будет рассмотрена в следующей главе. Внимательность к подъему и спадению брюшной стенки в качестве главного объекта была введена достопочт. Махаси-саядо - и с тех пор с успехом используется во многих центрах медитации в Бирме и в других странах. Это движение брюш­ной стенки служит в качестве объекта соприкосновения с телом, или ощущения тела, фоттхаббараманья, и восприни­мается телесным сознанием, кайя-винньянья. Им не следует пользоваться в качестве видимого объекта, т.е. само движе­ние не нужно наблюдать глазами; здесь нет и речи о «созерцании пупка», как и нет ничего общего с чакра, телесными центрами тантристской йоги. То, что здесь про­исходит и что является целью, представляет собой, напротив, нечто совершенно далекое от мистики, а именно: выяснение того факта, что этот телесный процесс благодаря различимости ощущений давления отчетливо воспринимается - и при помощи внимательности становится доступным для регулярного контроля. И именно как такой постоянный и ритмичный процесс движения он в особенности способству­ет проникновению в преходящий характер существования и развитию прозрения.

Хотя в поучениях Будды нет упоминания о движении брюшной стенки в качестве объекта медитации, можно, од­нако, согласиться с одним выдающимся современным цей­лонским монахом, когда он говорит, что каждый телесный и психический процесс может быть законным предметом для медитации прозрения. В то время как в течение медитации дыхание становится всё более тонким, а иногда — едва за­метным, движение брюшной стенки сохраняет грубый ха­рактер и обычно легче воспринимается (хотя это справед­ливо не для всякой конституции). Однако дыхание в качестве объекта внимания имеет свои особые преимущества, и потому медитирующий после кратких проб с обоими мето­дами может сам сделать нужный выбор.

2. Второстепенные объекты во время упражнения таковы:

а) удерживание сидячего положения тела и ощущение давления, возникающее при сидении (по выбору);

б) в дальнейшем в качестве второстепенных объектов слу­жат другие положения тела по мере их появления на других стадиях упражнений (ходьба, стоянье, лежанье).

3. Общие объекты внимания - это другие телесные действия и восприятия, как они упоминались выше,а также чувства,мысли и настроения и т.д., которые могут появиться:

а) во время упражнений, при временных перерывах главной медитации (вследствие отвлечения или при рутин­ных обязанностях на разных стадиях упражнений);

б) вне времени упражнений в течение нормальной пов­седневной жизни.

Выбор объектов, степень устойчивости и длительность такой общей внимательности будут зависеть от соответ­ствующей ситуации и индивидуальных способностей.

В курсе строгой медитации время упражнений занимает целый день - от пробуждения до отхода ко сну. Естествен­но, это не означает, что всё это время мы должны посвятить только одному-единственному объекту медитации, т.е. од­ному из главных объектов: две другие избранные группы объектов являются важной составной частью на всех стади­ях упражнений; они сами по себе,особенно у начинающих, заполнят значительную часть времени.

Пробудившись, мы сейчас же направляем чистое наблю­дение на то, что ощущается прежде всего (но обычно эти ощущения или совсем не осознаются, или осознаются не вполне), а именно: легкое ощущение давления, вызванное лежаньем на кровати и лежачим положением тела. Благода­ря этому мы уже начали упражнение с «группой второсте­пенных объектов», или с положением тела (см. Поучение 1,2). Таким образом мы за короткий промежуток времени регистрируем «чувство» (в смысле телесного ощущения) и «лежанье». После этого мы не вскакиваем торопливо с кровати, а прежде всего констатируем намерение встать (умственное сознание), затем фазы выполнения: поднятие и вытягивание одной ноги, затем другой («сгибание и вытяги­вание», Поучение 1,3), принятое теперь сидячее положение («сиденье»), вставание («стоянье») и первые шаги («ходь­ба»). Все это совершается со вниманием к предшествующе­му намерению. Также сопровождаются вниманием одеванье, умыванье, завтрак и т.п. При вставании представляесят возможность и для созерцания чувств (Поучение II): если, например, мы в одно прекрасное утро чувствуем себя свежими телом и здоровыми, мы знаем: это приятное телесное чувство; если мы чувствуем себя нездоровыми или испытываем неприятное ощущение, мы знаем: это неприят­ное телесное чувство.

Внимательность к мельчайшим телесным процессам при названных действиях, конечно, принесет с собою явствен­ное замедление всех этих видов рутинной деятельности. По­этому можно следить за всеми ежедневными занятиями лишь в общих чертах, однако внимательно и неуклонно, не давая мыслям возможности отклоняться. Будет, однако, полезно, если мы иногда выделим какую-нибудь одну форму телес­ной деятельности и станем сознательно выполнять и наблю­дать все ее отдельные фазы.

Цель всей этой «мелкой работы» состоит прежде всего в том, чтобы следить непрерывно за ограниченным рядом из­бранных видов действий и повысить уровень внимательнос­ти и сознательности на данной стадии упражнений. Сверх того, такие наблюдения способствуют познанию течения соответствующих телесных и умственных процессов. Вполне может оказаться, что по мере движения вперёд при этом проявятся отдельные проблески прозрения, например, прозрение в непостоянство и безличный характер этих процессов.

Закончив рутинные утренние занятия, мы отправляемся к отведенному для медитации месту, сознавая при этом цель и процесс ходьбы. Мы внимательно усаживаемся, констати­руя: «Сажусь; чувствую» (отмечаем ощущение давления). Затем направляем внимание на подъем и падение брюшной стенки. При этом нашим объектом является исключительно это спонтанное движение тела, при котором брюшная стенка движется взад и вперед; а порождаемое им дыхание остается без внимания. Здесь внимание направлено на объект сопри­косновения, фоттхаббарамманья, воспринимаемый те­лесным сознанием, кайя виньянья; и, как указывалось выше, его не следует использовать в качестве зрительного объекта.Такое выпячивание и спадение брюшной стенки и нижней части тела представляет собой естественный и всегда доступный процесс: не требуется никакого намерения или волевого усилия, чтобы его вызвать. Чем более спокойно и невозмутимо внимание покоится на этом ритмическом процессе движения и само движется вместе с ним, тем легче будет сохранить это чистое наблюдение в течение всё более долгого времени.

Может случиться, что это движение брюшной стенки не удастся заметить сразу же - или оно будет замечаться лишь неотчетливо и с перерывами. В этом нет ничего необычного, и в течение практики положение улучшится. В качестве вспомога­тельного средства можно лечь; в таком положении движение брюшной стенки станет ощущаться более отчетливо, а эта от­четливость сохранится более длительное время. Можно также слегка приложить ладони к животу и таким образом на некоторое время уловить его движение. Тогда следить за ним будет легче даже и после того, как мы уберем руки. Если мы сможем отбросить сонливость и вялость, тогда мы сумеем продолжать упражнение в лежачем положении до тех пор, пока движение не станет явственным даже и при сидении.

Однако если, несмотря ни на что движение брюшной стенки временами остается неотчетливым, никогда не сле­дует пытаться «уловить» его при помощи какого-нибудь внешнего средства, например, более быстрого или глубоко­го движения или дыхания; это повело бы только к телесному и душевному беспокойству. Не следует также нетерпеливо прекращать упражнения; так не поступают и тогда, когда возникают какие-либо мелкие помехи. Напротив, мы оста­емся спокойными и направляем внимание на положение тела, на то, как мы сидим, на ощущения легкого давления, которые возникают благодаря спокойствию тела и сидячему положению или опоре на спинку стула. Мы начинаем с ясного представления и констатирования сидячего положения: «сижу»; затем выбираем на теле шесть или восемь мест дав­ления, начиная с плеча, двигаемся как бы по кругу, к другому плечу, регистрируем при этом ощущения давления: «чувствую»...«чувствую». Далее опять начинаем с «си­денья», сопровождаемого «чувством», - и так далее. Эти слова, а также и другие, которые регистрируют наблюдения во время различных стадий упражнения, должны произно­ситься только в уме; и как только мы сможем обходиться без этого вспомогательного средства словесной формулировки, следует отбросить ее и осуществлять чистое, бессловесное на­блюдение самих процессов. Если во время упражнений с такими второстепенными объектами «сиденья» и «чувства» ум станет более спокойным или главный объект - более отчетливым, тогда мы возвращаемся к внимательному наблюдению за подъемом и падением брюшной стенки и продолжаем это упражнение как можно дольше.

Сначала мы, может быть, будем воспринимать это двой­ное движение подъема и падения как два коротких, недиф-фиренцированных пункта внимания. Однако вскоре мы за­мечаем, что они занимают некоторый «промежуток време­ни»; и тогда необходимо с одинаково ясным вниманием отмечать начало, середину и конец протекания каждого отдельного подъема и падения. При внимательности к дыханию этому соответствует «восприятие всего тела (ды­хания)» (См. Поучение 1,1 и след. главу). Благодаря такой внимательности ко всему протеканию отдельного процесса, когда эти начало и конец выделяются сильнее, регулярное возникновение и исчезновение этих процессов станет более заметным и впечатляющим. Рано или поздно мы затем уловим также второй двойной ритм протекания - ритм телесных и психических процессов, нама-рупа; именно: телесное ощущение давления при подъеме и падении, а также психический акт направленного туда внимания, которое должно постоянно его сопровождать. Продолжающееся ясное осознавание этого двойного ритма (возникновение и исчезновение, тело и ум) в конце-концов приведет к «про­зревающему познанию» возникновения и исчезновения, уд-дайаббайа-ньяна.

Осознание всего процесса движения, его начала, середи­ны и конца, может также в один прекрасный день привести к созреванию еще одного результата: мы увидим, что конечная фаза отдельного подъема и падения совершенно спонтанно содержит как бы некоторый добавочный вес. Тогда переживание «смерти» каждого отдельного процесса будет производить столь сильное впечатление, что в сравне­нии с ним померкнут другие фазы. Это может быть пред­чувствием, предвестником или достижением второго про­зревающего познания, а именно: познания «растворения» процессов бытия, бханга-ньяна. Будет ли это уже самим зрелым познанием - мы увидим по силе и продолжитель­ности переживания, равно как и по тому, что после него прогресс медитации самопроизвольно достигнет особой интенсивности. Однако и в качестве простого приближения к такому познанию это переживание будет весьма продуктивным.

В этом пункте тому, кто практикуется без учителя, рекомендуется также ознакомиться теоретически с после­довательностью ступеней прозревающего познания, как она изложена в буддийской традиции. Информацию об этом дает «Вишуддхи-магга» достопочтенного Буддагхоши (в 21-й части его труда). Знающие английский язык могут полу­чить консультацию и в работе достопочтенного Махаси-саядо «Прогресс прозрения».

В личных наставлениях мастер медитации заговорит впер­вые о кратко рассмотренных выше двух видах прозреваю­щего познания только тогда, если медитирующий прибли­зился к ним или достиг их; мы находим уместным подготовить к первым фазам прогресса при помощи этих кратких замечаний лишь тех, кто практикуется без учителя. Но всё же практикующий в одиночестве должен остерегаться ин­теллектуального предвосхищения этих результатов или внушения их себе как чего-то желаемого.

Если после длительных упражнений ощущается онеме­ние ног, тогда мы направляем чистое наблюдение на ощуще­ние боли в соответствующей части тела, не выходя за пределы простого констатирования — «чувствую боль», -т.е. не разрешая себе по этому поводу никаких размышле­ний или настроений. Мы останавливаемся на этом чувстве до тех пор, пока боль или неприятное ощущение не станет достаточно сильным, чтобы отвлекать нас от медитации. Во время такого повторного чистого наблюдения зачастую оказывается, что чувство боли ослабело или полностью исчезло, и можно опять вернуться к главному объекту. Дело в том, что болевое ощущение способно явственно уси­ливаться из-за того, что психическая настроенность вносит в телесные явления эгоизм, жалость к самому себе, раздра­жение, гнев, страх и т.д. Всё это будет устранено при помощи чистого наблюдения. В течение всего упражнения мы оста­емся с этим созерцанием чувства (Поучение II); затем, несмотря на появившееся в результате созерцания усиление внимательности, можно также перед вставанием и прекра­щением упражнения понаблюдать за чувством боли, как при наблюдении процесса главного объекта. Таким способом можно помеху для медитации превратить в тему медитации и объект познания.

Если, однако, ощущение боли не прекратилось, и жела­тельно изменить положение тела, мы осторожно встаем и делаем всё возможное для устранения неприятных ощуще­ний: вытягиваем ноги или массируем их, встаем с места и прохаживаемся по комнате или ложимся - все это со вниманием к намерению и выполнению. Также если во время упражения снижается телесная или умственная энергия, или возникает усталость, рекомендуется переменить положе­ние тела, в особенности подняться с места и походить. Внима­тельно подняться и походить -это, однако, не вспомога­тельно средство, а тоже весьма полезное самостоятельное упражнение, которое принадлежит второй группе объектов. Для того, чтобы расправить онемевшие ноги, а также для быстрой ходьбы, или для длинного отрезка пути будет Достаточно, если мы станем внимательно следить за каждым отдельным шагом и констатировать: «левой, правой!» Но для продолжения медитации в другой форме требуется замедленная ходьба с констатированием по меньшей мере двух фаз каждого отдельного шага: 1) подъёма ступни, 2) установки ее на землю. Впоследствии мы добавляем к этому в качестве промежуточной фазы движение ступни вперед, к новому месту; или же мы начинаем прямо с трех фаз. Вкратце эти сопровождающие слова, которые позднее мы опускаем, можно сформулировать следующим образом:

А. «Поднимаю, ставлю».

Б. «Поднимаю - переставляю - ставлю».

Три фазы предпочтительнее, так как они облегчают за­мкнутую последовательность движения внимания во время отдельных шагов, тогда как между А-1 и А-2 легко может возникнуть разрыв внимания. При повороте кругом мы вни­мательно наблюдаем за положением тела стоя и за движением ног. Если мы отводим на ходьбу достаточное время, тогда для упражнения следует предпочесть не слиш­ком короткие расстояния, например, коридор или две смежные комнаты, чтобы уменьшить перерывы при поворо­тах кругом.

Хотя в общем при сидячем положении тела достигается лучшая сосредоточенность, всё же и вставание с последую­щей ходьбой может быть ценным источником познающего прозрения. Поэтому можно было бы посвятить упражнени­ям с ходьбой значительную часть своего рабочего дня и регулярно перемежать их с сидячими упражнениями. В начале мы будем ощущать склонность пораньше менять упражнение; но с возрастанием внимательности и сосредо­точенности мы сможем сидеть или ходить в течение более длительного времени; также уменьшится потребность в перерывах.

Во время всех стадий упражнения мы следим за вторже­ниями отвлекающих мыслей, за перерывами с отклонением внимания от всего упражнения с главным объектом или от его отдельных фаз, от ходьбы и других видов деятельности. Внимательно следим и за тем, сразу ли мы замечаем перерывы внимания; за тем, не оказались ли мы «отброшен­ными» от объекта, а если да, то на какое время. После констатирования этих перерывов мы сейчас же воз­вращаемся к объекту упражнения. Мы избегаем предваря­ющих мыслей (например, относящихся к практике) и фанта­зирования о будущем - или отмечаем их появление. Кстати, фантазирование о будущем, как и размышления о прошлом, представляет собой частую форму отклонений ума. Упражнения внимательности направлены исключительно на данный момент.

Частота и длительность отвлекающих мыслей в течение упражнения уменьшатся, и этот факт может служить мас­штабом продвижения вперед. Эта возрастающая скорость реакции внимания окажет большую помощь в приобрете­нии господства над собой, в обуздании собственного ума и особенно в предохранении себя от вредных и ложных мыслей, в избавлении от них сразу же при их появлении. Важность этого аспекта упражнений для повседневной жизни, как и для движения по целительному пути учения Будды, самоочевидна.

Что же касается внешних и внутренних помех, то из-за них не следует ни раздражаться, ни падать духом; нужно добиваться их «разоружения», делая сами эти отклонения временными объектами внимания, потому что все они могут найти место в четырех областях внимательности, о которых говорится в Поучении. Об этом будет сказано больше в главе VIII «Действующая сила чистого наблюдения», осо­бенно в той ее части, где говорится о «ненасильственном методе».

Если мы не заняты главным или второстепенными объек­тами, мы в течение дня выбираем серию каких-нибудь действий или какой-то процесс восприятия (например, зре­ние или слух) с присоединяющимися к нему мыслями, чувствами и поступками - и наблюдаем их непосредственно в их отдельных фазах. Это произведет многие полезные действия: будет способствовать «приобретению беглости» в развитии чистого наблюдения, расширит радиус действия внимательности, станет источником и побуждением к позна­нию действительности.

При обострении внимательности можно будет также за­мечать тончайшие настроения и мысли удовлетворенности-неудовлетворенности, например, по отношению к течению упражнения. Они могут оказаться ростками удовольствия и неудовольствия, влечения и отвращения, гордости и мало­душия. Поэтому необходимо ознакомиться с ними, конста­тировать их и освободиться от них - и таким образом помешать их росту.

Здесь следует сделать еще одну оговорку для тех обстоя­тельств, в которых мы, возможно, испытаем и увидим в не­значительной степени чувство подъема и удовлетворения. При успешном упражнении нам может показаться, что в уме установилось «сильное волнение», вызванное пережи­ванием прозрения. Оно бывает серьезным, самвега, или ра­достным, пити. Или медитирующий оказывается как бы затоплен быстрой последовательностью мыслей и чувств, в которых ему молниеносно становятся ясными некоторые положения учения, или изречения Будды, или какие-то общие проблемы жизни. Они вспыхнут как бы совершенно новыми переживаниями. Это будут ощущения более силь­ного внутреннего удовлетворения, которые временно пре­рвут и соразмерность практики внимательности. В эти мгновенья только сам практикующий должен решить, какое место следует предоставить этим сильным волнам мыслей и чувств. Разумеется, не следует мимоходом их подавлять, потому что переживаемая при них «взволнованность», пити, при некоторых обстоятельствах и правильном образе дей­ствий вполне может открыть дверь к медитативному погружению, джханап, к психическим компонентам которого она принадлежит⁷. Серьезное волнение, самвега, с другой стороны, может дать сильный стимул прогрессу в практике и развитию характера. Однако для того, чтобы иметь возможность воспользоваться таким волнением, нужно, вопреки рассудку, не утратить его; и если мы заме­чаем, что оно превращается в простое наводнение чувств, мы временно перестаем практиковаться. Мы не теряем из виду то обстоятельство, что здесь дело касается лишь внешнего проявления успеха или, в лучшем случае, его симптома, который не принадлежит ни его собственной области, ни поставленной нами цели. Поэтому как только эти волны мыслей и чувств успокоятся, мы возвращаемся к главному упражнению, чтобы с его помощью добиваться дальнейших и более высоких результатов утраченного про­зрения.

Но в ходе упражнения могут проявиться и другие пере­живания, по отношению к которым уместны значительная осторожность и сдержанность. При более сильной сосре­доточенности (а у некоторых лиц она наступает довольно скоро) иногда возникают световые восприятия большей или меньшей интенсивности; они переживались медитирующи­ми различных религий и описывались ими. Точно так же при усиленной сосредоточенности может проявиться мир образов подсознания, так что в сознание могут проникнуть простые или более сложные образные представления. Мистики зачастую проецировали в подобные световые и образные восприятия свои собственные религиозные пред­ставления. Однако ученик системы сатипаттхана встреча­ет все эти явления уже при первом их возникновении кратким и сжатым определением:«свет!», «галлюцинация» - и сейчас же вновь возвращается к объекту своего упражнения, не допуская дальнейших чувств или мыслей, относящихся к данному впечатлению. Если, однако, впечат­ление или мысли о нем продолжают действовать, мы прерываем упражнение до тех пор, пока представление не исчезнет или мысли не успокоятся. Мы знаем, что и здесь всё дело лишь в психологических феноменах, в побочных явлениях сосредоточенности ума, которые никоим образом не появляются у всех медитирующих. Также нет надобности пугаться этих световых или образных представлений, нет надобности и гордиться ими, как предполагаемыми «мисти­ческими переживаниями». А, в общем, излагаемая здесь система воспитания ума при помощи правильного внимания представляет собой малоблагоприятную почву для подобных феноменов.

В этой главе мы уже подчеркнули, что главное упражне­ние предпринимается почти ради него самого, т.е. как укрепление внимательности и собранности ума. Прежде всего надо близко соприкоснуться с проявляющимися при этих упражнениях телесными и психическими процессами и не стремиться к каким-либо ускоренным результатам, не ожидать их появления, как следствия этого роста внима­тельности и внутреннего спокойствия; далеко идущие ре­зультаты появятся на основе упражнений, как результаты естественного развития. Попытки ускорить их появление при помощи интеллектуального предвосхищения принесут лишь внутреннее беспокойство, мешающее успеху практики. «Общие упражнения внимательности» также имеют целью прежде всего поддержание максимально высокого общего уровня внимательности в течение всех стадий прак­тики, как и в повседневной жизни, вследствие чего и сосре­доточенность во время главного упражнения может решительно улучшиться. Однако и в другом направлении скоро станет заметным благотворное влияние. Конечные результаты, - усиление сосредоточенности, внимательнос­ти и проницательности - которые являются целью главной практики, вызовут кроме того усиление как раз этих свойств внутри общего применения внимательности и в деловой жиз­ни медитирующего. Далее, вполне может произойти, что важные наблюдения или познание отдельных факторов прежде всего будут сделаны над обычными объектами вни­мания, и это даст сильный импульс практике в целом. Такое ценное взаимодействие между общим и главным упражне­ниями делает желательным, чтобы мы старались создать условия для периодических упражнений в течение целого дня большей или меньшей длительности.

Дата добавления: 2015-07-10