Острые травмы

Пациент, на которого в детстве обрушилась внезапная беда, склонен считать ее наказанием за какие-то совершенные им про­ступки. Поскольку он рассматривает это как наказание, то может чувствовать свою вину за случившееся и вывести отсюда представ­ление о своем всемогуществе. Чем серьезнее катастрофа, тем бо­лее виноватым и всемогущим будет чувствовать себя ребенок. Кро­ме того, из внезапности несчастного поворота своей судьбы он может заключить, что беда может разразиться в любой момент. Поэтому он должен быть всегда начеку в ожидании следующих ударов судьбы.

Например, пациент, упомянутый в главе 1, родители которо­го отправили его, когда ему было два с половиной года, на шесть месяцев пожить вне дома, сделал вывод, что это наказание постиг­ло его за проявление чрезмерной инициативы и самостоятельнос­ти. После этой травмы он стал значительно более пассивным и покорным и сохранил эти качества и в своей взрослой жизни. Он также заключил, что ему не следует расслабляться и чувствовать себя счастливым. Во время психоанализа, как только он начинал расслабляться, он видел сон о грозящей катастрофе.

Пациент, мать которого умерла, когда ему было пятнадцать лет, заключил, что причиной ее смерти был его гнев на нее. Вследствие этого он стал подавлять выражение своей агрессии, чтобы не по­вредить человеку, который ее вызывал. Когда он пришел к пси­хотерапевту, то был не способен выражать гнев на свою жену и детей.

Хэрриет А.

Причиной тяжелой душевной травмы другой пациентки, Хэр­риет А., стал уход из семьи ее отца. Он покинул семью, когда пациентке было четырнадцать лет, и погиб в автомобильной ката­строфе два года спустя. Пациентка бессознательно взяла на себя вину за его уход из семьи и смерть. До отцовской смерти она на­слаждалась жизнью: приобрела известноть в своей школе, и моло­дые люди стали назначать ей свидания. Хэриет бессознательно решила, что именно ее счастье явилось причиной смерти отца, и заключила отсюда, что не должна быть счастливой, если не хочет следующей катастрофы. Ее личность претерпела сильные измене­ния. Она стала менее общительной. В колледже, куда она посту­пила после школы, у нее было мало друзей, и она проводила вре­мя в основном за сложением стихов. Выйдя замуж, Хэрриет стала чувствовать "ответственность всемогущества" за своего мужа. Она пыталась терпеливо удовлетворять его неразумные требования и покорно сносила его выговоры. Длительная психотерапия, начав­шаяся, когда Хэрриет было 35 лет, помогла ей преодолеть патоген­ное убеждение в ответственности за других. Она стала решитель­нее и настойчивее со своим мужем. Ей удалось также избавиться от чувства вины выжившего перед своей матерью. Она покончила со своей депрессией, стала активнее и общительнее.

Перед лицом продолжительной тяжелой травмы ребенок может счесть, что ему неоткуда ждать помощи. Тогда он может попытаться облегчить свою боль, уйдя в себя. Например, девочка, отец ко­торой умер, когда ей было девять лет, осталась на попечении сво­ей депрессивной матери-алкоголички. Девочка чувствовала ответ­ственность за свою мать. Кроме того, она чувствовала себя очень одинокой. Она не могла говорить со своей матерью или с кем-нибудь еще о постигшем ее горе. Так как это продолжалось долго, она потеряла всякую надежду и ушла в себя, оставшись наедине со своими чувствами. Вдобавок ко всему, она увидела, что ее се­мья отличается — и не в лучшую сторону — от семей ее однокласс­ников: в их семьях было по два счастливых родителя, а у нее — одна мать, пребывающая в состоянии хронической депрессии. Она сты­дилась своей матери и, следовательно, и себя. Она пыталась со­владать со своим стыдом путем своего рода анестезии — перестала чувствовать свои эмоции и пыталась быть веселой и беззаботной, подобно своим товарищам.

Дата добавления: 2015-07-10