Глава одиннадцатая. Надо было понимать, что брат обязательно придет меня навестить

Надо было понимать, что брат обязательно придет меня навестить. Удивляться можно было лишь тому, что этого не случилось раньше.

Когда где-то к полудню следующего дня я встала, расслабленная, как кот на солнышке, Джейсон уже был на заднем дворе в шезлонге, где я вчера валялась. Разумно с его стороны было не входить, учитывая наши теперешние контры.

День обещался совсем не такой теплый, как накануне. Было сыро и холодно. Джейсон напялил плотную камуфляжную куртку и вязаную шапочку. Он сидел и смотрел в безоблачное небо.

Я вспомнила предупреждение о близнецах и внимательно в него вгляделась. Нет, это был Джейсон. И его мысли выглядели привычно, — хотя, быть может, фейри и такое способен изобразить. Я прислушалась. Нет, это точно мой брат.

Странно было видеть его, сидящим неподвижно, а еще непривычнее — видеть его в одиночестве. Джейсон всегда говорил, пил, заигрывал с женщинами, работал на работе или дома, а если он появлялся без женщины, то был со своей тенью-приятелем. Когда-то это был Хойт, пока его не перехватила Холли, теперь — Мел. Созерцание и уединение никак с моим братом не ассоциировались. Глядя, как он таращится в небо, я подумала, прихлебывая кофе: «А ведь Джейсон теперь вдовец».

Странное название для Джейсона. Тяжелое — такое, что он может и не справиться. Его чувства к Кристалл были сильнее, чем ее к нему. И переживаний ему тоже хватило. Кристалл — хорошенькая, глупая и вероломная — была его женским аналогом. Может быть, ее неверность была попыткой отстоять свою независимость, протестом против беременности, которая еще сильнее привязала ее к Джейсону. А может, она просто была испорченной женщиной. Я никогда ее не понимала, а теперь уже и не пойму.

Я знала, что поговорить с братом должна. Хотя и велела Джейсону держаться от меня подальше, он не послушал (а когда он меня слушал?) Может быть, наше временное перемирие из-за гибели Кристалл он принял за изменение в наших отношениях?

Я вздохнула и пошла к двери. Поскольку я так поздно встала, то душ приняла еще до того, как сварила кофе. Схватив старую розовую стеганую куртку с вешалки, я натянула ее поверх джинсов и свитера.

Поставив на траву перед Джейсоном чашку кофе, я села рядом с ним на складной стул. Он не повернул головы, хотя знал, что я здесь. Глаза он прятал за темными очками.

— Ты меня простила? — спросил он, глотнув кофе из чашки. Хриплым, сорванным голосом. Наверное, он плакал.

— Думаю, что рано или поздно я смогу это сделать, — ответила я. — Но относиться к тебе как прежде не смогу никогда.

— Господи, ну как же ты очерствела! Ты же единственная у меня осталась из родных!

Темные стекла повернулись ко мне.

Ты должна меня простить, потому что больше никого у меня нет, кто мог бы прощать.

Я посмотрела на него — немножко усталая, немножко грустная. Если я и правда черствею, то это моя реакция на окружающий мир.

— Если я так тебе нужна, то стоило тебе дважды подумать прежде, чем так меня подставлять.

Я потерла лицо свободной рукой. Есть у него родные, про которых он не знает, а я не собираюсь рассказывать. Найэла он бы тоже попытался использовать.

— Когда отдадут тело Кристалл? — спросила я.

— Может, через неделю. Тогда можно будет похоронить ее. Ты придешь?

— Да. Где это будет?

— Есть церковь рядом с Хотшотом. Не особо примечательная.

— Церковь Святой Скинии?

Он кивнул:

— Кэлвин сказал, что именно там совершают погребальные обряды для покойников из Хотшота. Один из местных там пастором.

— Кто именно?

— Марвин Норрис.

Марвин — дядя Кэлвина, хотя и моложе на четыре года.

— Кажется, я видела за этой церковью кладбище.

— Ага. Община копает могилу, кто-то сколачивает гроб, кто-то служит панихиду. Все по-домашнему, все друг друга знают.

— Ты там бывал на похоронах.

— Да, в октябре. Умер младенец.

О смерти младенца в газетах Бон-Темпс не сообщалось. Я не могла не задуматься, был ребенок рожден в роддоме или же у себя дома и остался ли где-нибудь письменный след его земного существования.

— Джейсон, а полиция больше не появлялась?

— Все время пристают. Но я этого не делал, и что бы они там ни говорили и ни делали, это не изменится. К тому же у меня алиби.

С этим я не могла спорить.

— А как у тебя с работой?

Я интересовалась, не уволят ли его. Не в первый раз он попадал в беду. И хотя он ни разу не был виновен в жутких преступлениях, ему приписываемых, но рано или поздно его репутация порядочного человека просто рассыплется навсегда.

— Кэтфиш мне велел взять отпуск до похорон. И начальство хочет послать венок на похороны, когда нам ее вернут.

— А как там Хойт? — спросила я.

— Давно не видел, — ответил Джейсон и озадаченно, и обиженно.

Холли, невеста Хойта, не хочет, чтобы ее жених водился с Джейсоном. И ее можно понять.

— А Мел?

— Ага. — Лицо Джейсона прояснилось. — Вот этот часто со мной. Вчера мы работали на его машине, а в выходные будем с ним красить мою кухню. — Джейсон улыбнулся, но тут же помрачнел опять. — Мел — хороший парень, — сказал он, — но я скучаю по Хойту.

Вряд ли я когда слышала от Джейсона такое честное признание.

— Ты что-нибудь слышала, Сьюки? — спросил он меня. — В смысле — ну, как ты слышишь? Если бы ты могла направить полицию в нужную сторону, они нашли бы, кто убил мою жену и ребенка. А я бы вернулся к жизни.

Вряд ли Джейсон вернется к прежней жизни. Я точно знала, что он не поймет, даже если я скажу прямо. Но тут, в момент полной ясности, я четко прочла его мысли. Он не мог выразить эти мысли словами, но понимал, и он притворялся, сильно притворялся, что все еще может стать прежним... если только выберется из-под страшной тяжести гибели Кристалл.

— Или если ты скажешь нам, — добавил он, — мы сами примем меры, Кэлвин и я.

— Сделаю все, что смогу.

А что я еще могла сказать? Я вылезла из головы Джейсона и поклялась себе никогда больше туда не залезать.

После долгого молчания он встал. Может быть, он ждал, что я предложу ему ленч.

— Ну, значит, я тогда домой, — сказал он.

— До свидания.

Через минуту заработал двигатель его грузовика. Я вернулась в дом, повесила куртку туда, откуда сняла.

Амелия оставила мне записку, прилепив ее к пакету молока в холодильнике. «Привет, соседка! — начиналась она. — Вроде бы ты не одна была этой ночью? Я слышала запах вампира, или мне показалось? И задняя дверь закрылась за кем-то в полчетвертого утра. Кстати, проверь автоответчик, там тебе кто-то что-то наговорил».

И это Амелия уже прослушала, судя по тому, что лампочка не мигала. Я нажала воспроизведение.

— Сьюки, это Арлена. Мне жаль, что все так вышло. Я хотела бы, чтобы ты приехала, поговорили бы. Перезвони мне.

Я уставилась на автоответчик, не очень понимая, как назвать возникшее у меня чувство. Прошло несколько дней, и Арлена могла пожалеть о своем демонстративном уходе. Может, она хочет отказаться от верований своего «Братства»?

Еще одно сообщение оставил Сэм:

— Сьюки, можешь сегодня приехать на работу пораньше или перезвонить мне? Нужно поговорить.

Я глянула на часы — как раз час дня, на работу мне только к пяти. Я позвонила в бар, Сэм снял трубку.

— Привет, это Сьюки, — начала я. — Что стряслось? Я видела твое сообщение.

— Арлена хочет вернуться на работу, — сказал он. — Не знаю, что ей ответить. Что ты думаешь?

— Она мне оставила на автоответчике сообщение. Хочет со мной говорить, — ответила я. — Не знаю, что и думать. Она ведь всегда что-нибудь новое придумывает, помнишь? Может, она хочет бросить «Братство»?

— Это если Уит ее бросил, — ответил он, и я засмеялась.

Но я не была уверена, что она хочет восстановить нашу дружбу, и чем дольше я на эту тему думала, тем сильнее росли сомнения. Арлена мне наговорила много обидного и плохого. Если она говорила всерьез, зачем ей восстанавливать отношения с такой гадиной, как я? А если нет, зачем же тогда говорить такое?

Но я подумала о ее детях, и какую-то струну это во мне затронуло. Коби и Лиза. Столько вечеров я провела с ними, так их полюбила, и уже больше месяца их не видела. Оказалось, что разрыв отношений с их матерью меня мало трогает — Арлена уже давно и целенаправленно разрушала нашу дружбу. А вот по ее детям я скучаю.

Все это я изложила Сэму.

— Ты слишком хороший человек, cher, — сказал он. — Я вот не хочу ее возвращения. — Он уже решил. — Надеюсь, она найдет себе работу, и я ей дам рекомендации — ради ее детей. Но она и до этого взрыва устраивала неприятности, и я не вижу смысла всех нас класть под пресс.

Повесив трубку, я поняла, что решение Сэма повлияло на меня в обратную сторону — увидеться с бывшей подругой. Поскольку нам не удастся теперь постепенно помириться в баре, я должна бы попытаться наладить отношения, чтобы мы могли хотя бы кивнуть друг другу, встретившись в магазине.

Она подняла трубку с первого звонка.

— Арлена, это Сьюки.

— Ой, лапушка, я так рада, что ты перезвонила!

И настала пауза.

— Я подумала, что могла бы к тебе заехать, просто на минутку, — произнесла я неловко. — Хотелось бы посмотреть на детей и поговорить с тобой. Если это можно.

— Ой, конечно! Дай мне только пару минут, я тут приберусь.

— Для меня не надо.

Я не раз прибиралась в трейлере у Арлены в благодарность за какую-нибудь ее услугу, или просто когда сидела с ее детьми и мне нечего было делать.

— Я не хочу возвращаться к старому, — сказала она радостно и с такой нежностью ко мне, что у меня сердце забилось от волнения... но всего на секунду.

И я не стала ждать несколько минут.

Я поехала сразу.

Не могу объяснить, почему я не сделала так, как она просила. Может быть, что-то я услышала в ее голосе, даже по телефону. Может быть, я вспомнила все случаи, когда она меня опускала, все разы, когда делала мне плохо.

Вряд ли я раньше позволяла себе задумываться над этими инцидентами — они меня выставляли в очень уж жалком свете. Мне очень, очень нужна была подруга, и я цеплялась за эти крохи со стола Арлены, хотя она каждый раз мною пользовалась. Когда у нее начиналось новое увлечение, она ради него могла бросить меня, не думая.

И вот чем дольше я на эту тему думала, тем сильнее росло во мне желание развернуться и ехать домой. Но нет: ради Лизы и Коби я должна еще раз попытаться наладить отношения с их матерью. Я вспомнила все наши настольные игры, как я укладывала их спать, а потом сама ночевала с ними, если звонила Арлена и спрашивала, не могу ли я.

Какого черта я делаю? Как я могу сейчас верить Арлене?

Я и не верила. То есть верила не до конца. Вот почему я и пыталась оценить ситуацию.

Арлена жила не в трейлерном парке, а на акре земли чуть к западу от города, которую ей подарил отец до того, как ушел из жизни. Расчищена была только четверть этого акра — клочок земли под трейлер и небольшой двор. За трейлером висели старые качели, которые кто-то из прежних обожателей Арлены сделал для детей, и стояли два велосипеда, прислоненные к трейлеру.

Я смотрела на трейлер сзади, потому что свернула с дороги в заросший двор, где раньше стоял дом, сгоревший пару месяцев назад от короткого замыкания. Там осталась обгорелая коробка, а жильцы нашли себе другое место. За домом можно было поставить машину, потому что из-за холодов бурьян не захватил весь двор.

Я пошла по тропинке, вьющейся вдоль границы бурьяна и леса, отделяющих этот дом от участка Арлены. Пробравшись сквозь чащу, я вышла к точке, откуда открывался вид на парковку перед трейлером и весь задний двор. С дороги была видна только машина Арлены, потому что она стояла перед домом.

А оттуда, где стояла я, видны были еще черный «форд рейнджер», лет десяти, наверное, и такой же винтажный красный «бьюик скайларк». Пикап был нагружен брусками дерева, и один был такой длинный, что торчал сзади. Примерно четыре на четыре дюйма.

Я увидела, как из задней двери трейлера вышла женщина, которую я с трудом узнала. Ее звали Элен Эллис, и она четыре года назад работала в «Мерлотте». Несмотря на то, что работать она умела, а мужчины влеклись к ее красоте как мухи, Сэму пришлось ее уволить за бесконечные опоздания. Она тогда рвала и метала.

За Элен вышли на крыльцо Коби и Лиза, Арлена остановилась в дверях. Она была одета в леопардовый топ на коричневые брюки-стрейч.

Дети так выросли с прошлого раза, как я их видела! Вид у них был хмурый и несколько недовольный, особенно у Коби. Элен им улыбнулась поощрительно и повернулась к Арлене со словами:

— Позвони мне, когда это все кончится. — Пауза, будто она искала слова, которых дети не поймут. — Она получит только то, что заслужила.

Я ее видела только в профиль, но радостная улыбка вызвала у меня рвотный спазм. Я проглотила слюну.

— О'кей, Элен. Я тебе позвоню, когда их можно будет привозить обратно.

За спиной Арлены стоял мужчина. Он был слишком далеко от двери, чтобы его разглядеть, но я думаю, это был тот, кого я стукнула по голове подносом пару месяцев назад. Который так мерзко вел себя с Пэт и Амелией. Один из новых приятелей Арлены.

Элен и дети сели в «скайларк» и уехали.

Арлена закрыла дверь, чтобы не выстуживать дом. Я закрыла глаза и мысленно нашла ее внутри трейлера. С ней были двое мужчин. О чем же они думают? Я была довольно далеко, но напряглась и услышала.

Они думали об ужасных вещах, которые будут делать со мной.

Я заползла под облетевшую мимозу. Никогда еще не чувствовала себя такой несчастной. Да, я уже знала какое-то время, что Арлена — не слишком хороший человек. И уж точно не слишком верный. Да, я слышала, как она распинается насчет искоренения супернатуралов. Да, я понимала, что она меня к ним причисляет. Но никогда я не позволяла себе верить, что те теплые чувства, которые она ко мне питала, совершенно стерты привитой «Братством» ненавистью.

Я вытащила сотовый и позвонила Энди Бельфлеру.

— Бельфлер слушает, — ответил он по-деловому сурово.

Мы никогда не были особыми приятелями, но я обрадовалась его голосу.

— Энди, это Сьюки, — заговорила я, понизив голос. — Слушай, тут два мужика в трейлере у Арлены, и у них в грузовике длинные деревянные брусья. Они не знают, что я про них знаю. Они собираются со мной сделать то, что было с Кристалл.

— У тебя есть что-то, с чем я могу пойти в суд? — спросил он осторожно.

Энди всегда верил в мою телепатию, хотя это не значит, что он мой фанат.

— Нет, — ответила я. — Они ждут, чтобы я показалась. — Я подползла ближе, изо всех сил надеясь, что они не смотрят в окна на задний двор. Мне пришлось закрыть глаза, чтобы справиться с наползающим ужасом.

— Со мной тут Вейсс и Латтеста, — сказал Энди. — Ты согласна войти внутрь, если мы там будем и прикроем тебя?

— Не вопрос, — ответила я абсолютно неискренне. Я просто знала, что должна это сделать. Это положит конец всем подвешенным подозрениям насчет Джейсона. Это может быть расплатой за Кристалл и ее ребенка. Это позволит хотя бы некоторых фанатиков «Братства» посадить за решетку, а остальным послужит уроком. — Где вы? — спросила я, трясясь от страха.

— Уже в машине, чтобы ехать к мотелю. Можем там быть через семь минут.

— Я поставила машину за домом Фреера, — ответила я. — Мне пора. Кто-то выходит из трейлера.

По ступеням вниз сошли Уит Спрэдлин и его приятель, фамилии которого я не вспомнила. Они выгрузили из пикапа брусья, уже сложенные заранее в нужные конструкции. Уит повернулся к трейлеру, что-то сказал. Открылась дверь, вышла Арлена и сошла с крыльца, держа на плече сумочку, подошла к кабине пикапа.

Черт, она сейчас сядет и уедет, оставив перед домом свою машину, будто она здесь!

Все остатки теплого чувства, еще жившие у меня в сердце, в этот момент испарились. Я посмотрела на часы — минуты три еще до подъезда Энди.

Она поцеловала Уита, махнула его спутнику, и они вернулись в трейлер, чтобы я их не увидела. По их плану я должна была подъехать к двери, постучать, они откроют и втащат меня внутрь.

Конец.

Арлена открыла дверцу, держа в руке ключи.

Надо, чтобы она здесь осталась — она и есть слабое звено. Я это понимала мозгом, эмоциями и своим шестым чувством.

Жуть до чего будет противно. Я взяла себя в руки, собралась.

— Привет, Арлена!

Я вышла из укрытия.

Она аж пискнула, дернувшись.

— Боже мой, Сьюки, что ты тут делаешь у меня на заднем дворе?

Арлена изо всех сил попыталась взять себя в руки. В голове у нее клубились, переплетаясь, злость, страх и чувство вины. И сожаления. Оно тоже было, клянусь.

— Тебя жду, — ответила я.

Что делать дальше, я понятия не имела, но Арлену слегка задержала. Может, придется ее задержать физически. Сидящие внутри еще не заметили моего внезапного появления, но скоро заметят, если только мне не будет невероятно везти. А последнее время я не наблюдала у себя приступов везения, тем более невероятного.

Арлена застыла, держа в руке ключи. Очень просто было пошарить у нее в голове, прочитать тот ужас, что там был.

— И куда же ты собралась, Арлена? — спросила я, не повышая голоса. — Ты же должна быть дома и ждать, пока я войду.

Она все поняла и закрыла глаза. Чувство вины, вины и вины переполняло ее. Она попыталась создать пузырь, чтобы скрыть от себя самой намерения этих людей, чтобы отгородиться от них, но это не вышло. Не вышло, но и не помешало ей меня предать. И сейчас ей пришлось заглянуть самой себе в глаза.

— Ты слишком глубоко влипла, — сказала я. Голос прозвучал отстраненно и ровно. — Этого никто не поймет и никто не простит.

Она широко распахнула глаза, вдруг поняв, что я говорю правду.

Но и меня ждало потрясение. Я поняла, сразу, вдруг и наверняка, что она не убивала Кристалл, и эти люди с ней — тоже. Они хотели распять меня в подражание убийству Кристалл, потому что это казалось им великолепной идеей — такой открытый ответ на открытое выступление оборотней. Я была выбрана жертвенным агнцем вопреки их знанию, что я — не оборотень. Это было им даже на руку: они не ожидали от меня серьезного сопротивления, раз я не оборотень, а лишь сочувствую им. Они сочли, что я не должна быть сильной. Мне это показалось невероятным.

— Какая же ты дрянь, — сказала я ей. Это не было руганью — просто констатация факта. — Ты хоть когда-нибудь сама себе говорила правду? Нет, ты этого не умеешь. Ты до сих пор кажешься себе хорошенькой молоденькой девушкой двадцати пяти лет, и все еще думаешь, что найдется мужчина, который это в тебе оценит? Будет о тебе заботиться, позволит тебе бросить работу, а детей твоих пристроит в частную школу, где они будут общаться только с такими, как они? Не будет этого никогда, Арлена. Вот она, твоя жизнь.

Я обвела рукой трейлер, заросший бурьяном двор, старый грузовик. Никогда я не говорила ни с кем так зло — но каждое мое слово было правдой.

И она завопила и не могла перестать. Я смотрела ей в глаза, а она пыталась отвести взгляд, но не могла.

— Ведьма! — орала она. — Ты ведьма! Я знаю, есть на свете ведьмы, и ты одна из них!

Будь она права, я могла бы предупредить то, что случилось потом.

В этот момент на двор Фреера въехал Энди, как я недавно. Насколько я понимала, еще было время подкрасться к трейлеру. Шум машины был примерно у меня за спиной, но все внимание я сосредоточила на Арлене и задней двери трейлера. Сзади подбежали Вейсс, Латтеста и Энди, а из двери трейлера с винтовками в руках вылезли Уит с его приятелем.

Мы с Арленой оказались между двумя вооруженными группами. Холодный ветерок шевельнул мне волосы, забросил локон на лицо. Над плечом Арлены я увидела лицо приятеля Уита и тут вспомнила, как его зовут: Донни Болинг. Недавно он постригся — это можно было заключить по белой полосе у него на шее. Одет он был в футболку с изображением размалывающей пни машины. Глаза у него были грязно-карие, и он целился в агента Вейсс.

— Не стреляй! — крикнула я. — У нее дети!

У него глаза стали большие от страха, он резко перевел ствол на меня. «Пристрелить!» — думал он. Я бросилась на землю, винтовка рявкнула.

— Брось оружие! ФБР! — крикнул Латтеста.

Они не бросили. Вряд ли даже поняли его слова.

И он выстрелил — но нельзя же сказать, что он их не предупредил?

Дата добавления: 2015-10-28