Глава четвертая 1 страница. Шарлин Харрис

Шарлин Харрис

Мертвые и забытые

Сьюки Стакхаус — 9

Романтическая библиотека: http://romanticlib.org.ua

OCR & SpellCheck: Etariel

Шарлин Харрис «Мертвые и забытые»: АСТ, АСТ: Москва, Москва, 2010

Оригинальное название: Charlaine Harris «Dead And Gone», 2009

ISBN 978-5-17-064786-6, 978-5-403-03302-2

Перевод: М.Б. Левина

Аннотация

Телепатка Сьюки.

Частный детектив, расследующий преступления в общинах «порождений Тьмы» — вампиров, оборотней, черных магов, жрецов вуду и прочей нечисти, осевшей в «готском раю» — Французском квартале Нью-Орлеана.

На сей раз для Сьюки и места ее постоянной работы — стильного вампирского бара — наступают трудные времена.

Ее друзья — оборотни и метаморфы — решили последовать примеру вампиров и сделаться законопослушными членами общества.

Как выясняется, это — большая ошибка...

Очень скоро едва не на пороге бара Сьюки находят истерзанное тело «человека-кошки», которого она хорошо знала.

Все улики указывают — он стал жертвой людей.

Но когда Сьюки начинает расследование, ей становится ясно: в убийстве повинны представители древней, могущественной и жестокой расы, не имеющей никакого отношения к людям, вампирам и оборотням...

Глава первая

— Вампирши белой расы просто не имеют права носить светлое! — решительно заявил ведущий. — Мы сняли Девон Дон скрытой камерой. Она уже десять лет как вампир, и вот как она оделась для вечернего выхода в город. Посмотрите на ее наряд! В нем все, все как не надо!

— Что она себе думает? — подхватил ехидный женский голос. — Это ж надо — настолько застрять в девяностых! Посмотрите на ее кофточку — если можно так назвать этот предмет. Кожа криком кричит, просит контрастного цвета, а она что напялила? Бледно-желтое! И получается не кожа, а старая потертая кошелка!

Я оторвалась от завязывания ботинка — посмотреть на двух вампирских модельеров, накинувшихся на несчастную жертву... пардон, счастливицу, которой предстояло подвергнуться неожиданному улучшению внешности. И дополнительному удовольствию — узнать, что подруги сдали ее с потрохами полиции моды.

— Кажется, добром это не кончится, — заметила Октавия Фант.

Октавию моя соседка и жилица Амелия Бродвей втащила в мой дом контрабандой — воспользовавшись случайным приглашением, сделанным в минуту слабости, — но оказалось, что мы вполне уживаемся.

— Девон Дон, знакомьтесь: это Бев Леверто из фирмы «Щеголь-вампир», а я Тодд Сибрук. Нам звонила ваша подруга Тереза, что вам нужна помощь модельеров! Мы два вечера снимали вас скрытой камерой, и вот... АААКХР!

Метнулась белая рука, и на месте горла у Тодда появилась красная дыра. Камера завороженно проследила, как он мешком рухнул на пол, потом стала показывать драку Девон Дон с Бев.

— Ух ты! — сказала Амелия. — Кажется, Бев побеждает.

— У нее лучше поставлено стратегическое мышление, — ответила я. — Заметила, что она Тодда пропустила вперед в дверь?

— Я ее держу! — триумфально заявила в камеру Бев. — Девон Дон, пока к Тодду будет возвращаться речь, перешерстим твой гардероб. Девушка, которой предстоит жить вечность, не может себе позволить ходить как оборванец. Вампир не имеет права застревать в прошлом. Мы обязаны двигать моду вперед!

— Но мне мои вещи нравятся! — захныкала Девон Дон. — Я с ними сроднилась! А ты мне руку сломала.

— Заживет. Послушай, ты же не хочешь остаться в памяти потомков как маленькая вампирша, у которой не вышло? Ты же не хочешь, чтобы твоя голова застряла в прошлом?

— Ну, я вообще-то...

— Вот! Правильно! Теперь я дам тебе встать. Кстати, судя по кашлю, Тодду уже лучше.

Я выключила телевизор и завязала второй ботинок, покачивая головой. Надо же — вся Америка подсела на вампирские реалити-шоу.

Вид моего красного пальто в шкафу напомнил мне о моих собственных проблемах с вампирами: два с половиной месяца назад вампирское королевство Луизианы было завоевано вампирами из Невады, и Эрик Нортман по уши был занят выстраиванием своей позиции в новом режиме и оценкой наследства, оставленного старым.

А у нас с ним давно уже назрел разговор насчет недавно вернувшихся к Эрику воспоминаний о нашей странной и напряженной совместной жизни в период, когда его временно лишили памяти колдовством.

— Что будете сегодня делать, пока я на работе? — спросила я Амелию и Октавию, чтобы не прокручивать очередной раз воображаемые разговоры.

Я надела пальто. В Северной Луизиане не бывает жутких холодов настоящего севера, но сейчас было около сорока[1], а когда буду уходить с работы, может быть еще холоднее.

— Моя племянница с детьми ведет меня ужинать, — сказала Октавия.

Она смотрела на кофточку, которую зашивала, а мы с Амелией удивленно переглянулись. Впервые Октавия виделась со своей племянницей после того, как перебралась от нее ко мне.

— А мы с Треем придем сегодня в бар, — поспешно сказала Амелия, чтобы прикрыть возникшую неловкую паузу.

— Тогда увидимся в «Мерлотте».

Я там уже много лет официанткой.

— Ой, я нитку не того цвета взяла! — воскликнула Октавия и поспешила к себе в комнату.

— Я так понимаю, с Пам вы больше не встречаетесь? — спросила я у Амелии. — Кажется, с Треем у вас уже что-то постоянное?

Я понадежнее заправила белую футболку в черные штаны, посмотрелась в зеркало над каминной полкой. Волосы я убрала в обычный для работы хвост. На красном сукне пальто виднелся длинный белокурый волос, и я его сняла пальцами.

— Пам — это было лирическое отступление. Она, я думаю, обо мне того же мнения. А Трей мне и правда здорово нравится. Похоже, ему плевать на денежки моего папы, и не колышет, что я колдунья. В постели он так зажигает, что весь мир качается, так что мы с ним отлично ладим.

Амелия мне улыбнулась, как кошка, слопавшая канарейку. Она могла сойти за футбольную мамашу-болельщицу — короткие блестящие волосы, белозубая улыбка, ясные глаза — но слишком интересовалась сексом и слишком (по моим стандартам) этот интерес диверсифицировала.

— Он отличный парень, — согласилась я. — Ты его уже видала в волчьей шкуре?

— Нет пока. Но надеюсь посмотреть.

Тут из прозрачной (для меня) головы Амелии до меня дошло нечто, меня всполошившее.

— Это так скоро? Откровение?

— Ты не могла бы этого не делать? — Обычно Амелия принимала мое чтение мыслей как данность, но сегодня возмутилась. — Я ведь и чужие тайны храню!

— Извини, — сказала я, и действительно почувствовала себя виноватой, а еще и огорчилась слегка. Вообще-то можно бы предположить, что в доме я имею право расслабиться и снять тугую узду с этой своей способности. Хватит и того, что мне с ней приходится сражаться каждый рабочий день.

— Ой, ты меня тоже прости, — немедленно отозвалась Амелия. — Ладно, мне сейчас надо собраться, потом увидимся.

Она легко взлетела по лестнице на второй этаж — он в основном стоял пустой, пока я не привезла с собой из Нового Орлеана Амелию. Когда «Катрина» крушила город, ее там уже не было. Бедняжке Октавии повезло меньше.

— Октавия, пока! Приятно провести время! — крикнула я и направилась через заднюю дверь к своей машине.

Выруливая по длинной дорожке, выводящей через лес на Хаммингберд-роуд, я задумалась: каковы шансы, что Амелия с Треем пробудут вместе достаточно долго? Трей — вервольф, занимается ремонтом мотоциклов и подрабатывает наемным силовиком. Амелия — энергичная перспективная колдунья, а папочка ее неимоверно богат, даже после «Катрины». Ураган пощадил почти весь товар у него на складе стройматериалов и создал ему столько работы, что на полвека хватит.

Если верить мозгам Амелии, сегодня ночью как раз и должно было произойти решающее событие. Нет, Трей не собирается предлагать Амелии руку и сердце. Этой ночью Трей предстанет открыто в зверином образе. Его двойная природа для моей соседки была плюсом — экзотика ее привлекает.

Я вошла со служебного входа прямо в кабинет Сэма.

— Привет, босс! — сказала я, увидев его за столом.

Сэм терпеть не может заниматься бухгалтерией, а именно это он сейчас и делал. Может быть, ему надо было отвлечься — вид у него был тревожный. Волосы растрепались еще больше обычного, их волны земляничного цвета встали вокруг узкого лица нимбом.

— Соберись, — сказал он мне. — Сегодня та самая ночь.

Я была горда, что он мне сказал, и при этом так точно повторил мои мысли — я не смогла сдержать улыбку.

— Готова. Сейчас буду на месте.

Я бросила сумочку в глубокий ящик его стола и пошла завязывать передник. Мне следовало отпустить Холли, но я, поговорив с ней о клиентах за нашими столами, сказала:

— Тебе придется сегодня быть поблизости.

Она бросила на меня проницательный взгляд. В последнее время Холли отпустила волосы, и покрашенные концы смотрелись так, будто их просмолили, а на дюйм от корней волосы имели приятный светло-каштановый цвет. Она так давно их красила, что я начисто забыла.

— Это настолько важно, что придется заставить Хойта ждать? — спросила она. — Они с Коди вообще-то ладят потрясающе, но все-таки мама у Коди — я.

Хойта, лучшего друга моего братца Джейсона, Холли подобрала после Джейсоновой свадьбы, и теперь он от нее не отходит.

— Надо будет тебе остаться на время, — сказала я с некоторым нажимом, многозначительно приподняв брови.

— Оборотни? — спросила Холли, и я кивнула. Она расплылась в улыбке. — Вот это да! Арлена ежей будет рожать со злости.

Арлена, наша сотрудница и бывшая подруга, ударилась в политику — ее увлек очередной мужчина из сплетаемой ею вереницы. Сейчас она по своим воззрениям была где-то правее предводителя гуннов Аттилы — особенно по вопросу о вампирах. Она даже примкнула к «Братству солнца» — это настоящая религиозная секта, хотя само братство так себя не называет. Сейчас она стояла возле одного из своих столов и вела серьезный разговор со своим мужчиной — Уитом Спрадлином. Он в «БС» занимает какой-то официальный пост, а работает в одном из «Хоум-Депо» в Шривпорте. У него большая лысина и слегка выпирающее брюхо, и для меня он никакого интереса никогда не представлял — в отличие от его политики. С ним, конечно, был какой-то приятель. Ребята из «БС», похоже, ходят только стаями — совсем как еще одна группа из меньшинств, встреча с которой им скоро предстоит.

Был здесь и мой братец Джейсон с Мелом Хартом. Мел работает в «Автозапчастях» в Бон-Темпс, и лет ему примерно как Джейсону. Может, тридцать один. У худощавого и сильного Мела длинные каштановые волосы, усы и борода на приятном лице. Последнее время я часто его вижу с Джейсоном. Джейсону нужно было чем-то заполнить пустоту, оставленную Хойтом — так мне кажется. Ему обязательно нужно иметь приятеля. Сегодня у них у обоих свидание. Мел разведен, но Джейсон номинально женат, так что ему неловко появляться на людях с другой женщиной. Хотя вряд ли бы кто-нибудь поставил это в вину: его жена Кристалл была поймана с поличным, когда изменяла ему с местным парнем.

Я слыхала, что беременная Кристалл переехала обратно в общину Хотшота к своим родственникам (ей нашлась бы комната в любом доме Хотшота, и она была бы среди родственников. Такой уж это городок). Мел Харт тоже родился в Хотшоте, но он был один из немногих членов племени, решивших оттуда переехать.

К моему удивлению тут же сидел и Билл, мой бывший, с другим вампиром по имени Клэнси. Этот не входит в число моих любимцев, и не только из-за своего неживого состояния. Перед каждым стояла бутылка «Настоящей крови». Кажется, Клэнси раньше не захаживал в «Мерлотт» выпить, а с Биллом — точно никогда.

— Вам еще налить, ребята? — спросила я, улыбаясь, как могла. Вообще я в присутствии Билла несколько напрягаюсь.

— Да, пожалуйста, — ответил вежливо Билл, а Клэнси просто подвинул мне пустую бутылку.

Я подошла к бару взять еще две штуки «Настоящей крови», открыла их и поставила разогреть в микроволновку (пятнадцать секунд — наилучший вариант). Слегка встряхнув теплые бутылки, вынула их на поднос, добавив свежих салфеток. Когда я поставила напиток перед Биллом, он тронул меня холодной рукой и сказал:

— Если тебе дома понадобится какая-то помощь, позвони мне обязательно.

Я понимала, что это он из лучших побуждений, но так он подчеркнул, что сейчас у меня нет мужчины. Дом Билла как раз напротив моего через кладбище, и я знаю, что он бродит ночью вокруг моего дома. А если так, то он понимает: для развлечений я сейчас не слишком подходящая компания.

— Спасибо, Билл. — Я заставила себя улыбнуться ему в ответ. Клэнси только фыркнул.

Вошли Трей и Амелия. Усадив Амелию за стол, Трей подошел к стойке, приветствуя по дороге всех встречных. Сэм вышел из кабинета навстречу величавому Трею, который был дюймов на пять выше моего босса и вдвое толще в обхвате. Они обменялись улыбками, Билл и Клэнси насторожились.

Телевизоры на стенах вдруг перестали транслировать спортивную передачу, запикали, извещая посетителей, что на экранах что-то происходит. Постепенно бар стих, смолкли последние реплики рассеянных разговоров. На экране замигали слова «Специальный репортаж», наложенные на изображение ведущего с подстриженными прилизанными волосами и серьезной физиономией. Он торжественно объявил:

— Я Мэтью Харроу. Сегодня мы показываем специальный репортаж. Как и по всей стране, у нас в Шривпорте в студии гость.

Камера отодвинулась, показывая общий план, и на экране появилась симпатичная женщина. Чем-то ее лицо было мне знакомо. Она привычным жестом помахала в камеру рукой. Одета она была во что-то вроде свободного гавайского платья муу-муу — странный выбор для появления в телестудии.

— Перед вами — Патрисия Кримминс; она недавно переехала в Шривпорт. Патти... вас можно называть Патти?

— Лучше Патрисия, — ответила брюнетка. Теперь я вспомнила: она была членом стаи, поглощенной стаей Олси. Хорошенькая, как картинка. То, что не было скрыто платьем, выглядело загорелым и подтянутым. Женщина улыбнулась Мэтью Харроу: — Я здесь сегодня как представитель народа, который живет среди вас уже много лет. Глядя, с каким успехом открыто объявили о себе вампиры, мы решили, что пришло время и нам выйти на свет. В конце концов, вампиры — мертвецы, они же даже не люди. А мы — нормальный народ, вроде вас всех, только с некоторым отличием.

Сэм сделал громче. Народ в баре стал поворачиваться к экранам — посмотреть, что там такое.

Улыбка ведущего застыла, как ледяная, и он явно занервничал:

— Патрисия, это невероятно интересно! Так... так кто же вы?

— Спасибо за своевременный вопрос, Мэтью! Я — вервольф. — Патрисия сцепила руки на колене, положив ногу на ногу. Самоуверенности в ней хватило бы на хорошего продавца подержанных автомобилей. Олси не ошибся в выборе. А к тому же если кто-то убьет ее прямо сейчас... ну, так она в стае новенькая.

Слово пронеслось от стола столу, и «Мерлотт» затих. Билл и Клэнси подошли к стойке, и я поняла, что они здесь на случай, если понадобится сохранять мир. Наверное, это Сэм их попросил прийти.

Трей начал расстегивать рубашку, Сэм стянул футболку через голову.

— Вы хотите сказать, что при полной луне превращаетесь в волка? — спросил, запинаясь, Харроу, пытаясь сохранить на лице улыбку и выражение непринужденного интереса. Нельзя сказать, чтобы ему это удалось.

— И в другое время тоже, — объяснила Патрисия. — Во время полной луны многие из нас превращаются принудительно, но я — из чистокровных оборотней, а мы умеем превращаться и в другое время. Есть много разных видов оборотней, но я лично превращаюсь в волка. Из двухприродных мы наиболее многочисленны. Сейчас я вам покажу, какой это захватывающий процесс, — не пугайтесь. Ничего со мной не случится.

Она сбросила туфли, но не балахон — и до меня дошло: она его надела, чтобы не раздеваться перед камерой. Патрисия опустилась на пол на колени, улыбнулась в камеру в последний раз и стала корчиться в судорогах. Воздух вокруг нее задрожал, насыщенный магией процесса, и весь зал в «Мерлотте» выдохнул:

— О-о-ох!

Как только Патрисия начала превращение на экране, Сэм и Трей занялись тем же прямо в зале. Белье на них был такое, чтобы не жалко было рвать его в клочья. Внимание всех присутствующих разрывалось между хорошенькой женщиной, превращавшейся на экране телевизора в зубастую тварь, и двумя мужчинами, занятыми тем же прямо в зале. В воздухе носились восклицания, которые в приличном обществе лучше бы не повторять. Подруга Джейсона Мишель Шуберт даже вскочила с места, чтобы лучше видеть.

А я гордилась Сэмом. От него требовалась изрядная смелость, поскольку его бизнес в известной степени зависит от его репутации.

Через минуту все было кончено. Сэм — редкий универсальный оборотень — принял наиболее привычную форму для себя форму — овчарки-колли. Он подошел, сел передо мной и счастливо привзвизгнул. Я наклонилась погладить его по голове, он высунул язык, улыбаясь.

Куда более зрелищной была смена формы у Трея: в северной Луизиане крупные волки встречаются редко и — будем смотреть правде в глаза — выглядят они пугающе. Народ как-то напряженно заерзал и мог бы броситься к выходу, если бы Амелия не присела рядом с Треем и не обняла его за шею.

— Он понимает, что вы говорите, — сказала она поощрительно сидящим за ближайшим столиком — и улыбнулась широко и искренне. — А ну-ка, Трей, отнеси-ка им эту подстилочку!

Она дала ему подстилку под стакан, и Трей Доусон, свирепейший боец — что в человеческом, что в волчьем обличье — подбежал рысцой и положил подстилку на колено ближайшей посетительнице. Она заморгала, заколебалась, но все же засмеялась, а не закричала.

Сэм лизнул мне руку.

— Господи боже мой! — громко ахнула Арлена.

Уит Спрэдлин и его приятель уже стояли на ногах. Среди других было еще несколько нервных, но такой бурной реакции не выдал никто.

Билл и Клэнси смотрели на все это с непроницаемыми лицами. Они явно были готовы действовать, если что, но все вроде бы при этом Великом Откровении шло гладко. У вампиров ночь Великого Откровения прошла не так безоблачно, потому что это было только первое потрясение из тех, что ждало основную массу общества в ближайшие годы. Но постепенно вампиры были признаны обычными американцами, хотя их гражданство до сих пор имеет некоторые ограничения.

Сэм и Трей ходили среди людей, разрешая себя гладить, будто обыкновенных ручных зверей. А тем временем ведущий на экране непритворно дрожал, глядя на красивую белую волчицу, в которую превратилась Патрисия.

— Смотри, так перетрусил, что аж трясется!

Это сказал Д'Эрик, кухонный рабочий и мойщик посуды. Посетители «Мерлотта» отмякли, почувствовав себя выше этого типа в телевизоре. Они-то проявили себя получше.

Мел, новый приятель Джейсона, сказал:

— А не фиг бояться такой красотки, даже если она малость линяет.

Весь бар ответил смехом облегчения. Я тоже его испытала, хотя про себя с некоторым сарказмом подумала: вряд ли бы они так смеялись, перекинься здесь сейчас Мел и Джейсон. Они — пантеры, хотя Джейсон превращаться полностью не умеет.

Но сейчас, после этого смеха, я знала, что все будет в порядке. Билл и Клэнси внимательно огляделись вокруг и вернулись к своему столу.

У Арлены и Уита, окруженных горожанами, на ходу приобретающими новое знание, был совершенно ошеломленный вид. Я слышала, как путаются мысли Арлены, не знающей, что делать. Сэм ведь не первый год наш работодатель, и если она не хочет вылететь с работы, то возмущаться не стоит. С другой стороны, ее страх и притаившуюся прямо за ним злость я тоже слышала. А реакция Уита на все непонятное всегда одинакова: ненависть, а ненависть заразна. Он мрачно переглянулся сосвоим собутыльником.

Мысли в голове Арлены крутились как шары в лотерейном барабане, и непонятно было, какой вылетит первым.

— Порази его смертью, Иисус! — воскликнула Арлена.

Первым оказался шар ненависти.

— Ну, Арлена! — послышались несколько голосов... но прислушались все.

— Это против Бога и природы! — громко и зло заговорила Арлена. Крашеные рыжие волосы тряслись от злости. — Вы хотите, чтобы такое вот было рядом с вашими детьми?

— Наши дети всегда были среди вот такого вот, — не менее громко возразила ей Холли. — Просто мы этого не знали. И ничего с ними не случилось.

Она тоже встала с места.

— Господь поразит нас, если мы не поразим их! — Арлена театральным жестом указала на Трея, раскрасневшись почти в цвет своих волос. Уит смотрел на нее поощрительным взглядом. — Вы не понимаете! Мы все окажемся в аду, если не отберем наш мир у них обратно! Смотрите, кто здесь стоит, чтобы нас, людей, держать в узде!

Она широким жестом показала на Билла и Клэнси, но они уже вернулись на место, и жест сильно проиграл в выразительности.

Я поставила поднос на стойку и шагнула в сторону, сжав руки в кулаки.

— У нас тут в Бон-Темпс все вроде бы нормально, — сказала я спокойным ровным голосом. — Только ты тут и недовольна, Арлена.

Она оглядела бар, ловя взгляды посетителей. Все они были ей знакомы, и она была искренне потрясена, увидев, что никто не разделяет ее реакции. Сэм подошел, сел перед ней, посмотрел на нее красивыми собачьими глазами.

Я шагнула ближе к Уиту — просто на всякий случай. Он как раз решал, что ему делать, не броситься ли на Сэма. Но кто пойдет вместе с ним бить колли? Абсурдность такого поступка понимал даже Уит, и оттого еще сильнее ненавидел Сэма.

— Да как ты мог?! — заорала на него Арлена. — Ты мне все эти годы врал! Я-то думала, ты человек, а не супернатурал проклятый!

— Он и есть человек, — возразила я. — Просто у него есть еще одно лицо.

— А ты! — обернулась она ко мне, выплевывая слова, — ты самая жуткая, самая нечеловеческая тварь из них из всех!

— А ну, потише! — Джейсон вскочил на ноги, и Мел после полусекундного колебания последовал его примеру. Его спутница смотрела тревожно, а вот подруга Джейсона улыбалась. — Не трожь мою сестру. Она пасла твоих ребятишек, убирала твой трейлер и годами сносила твои капризы. И кто ты после этого?

Джейсон на меня не смотрел, а я застыла в полном удивлении. Совершенно не его жест. Может, он наконец немножко повзрослел?

— Я человек, который не хочет якшаться с противоестественными тварями вроде твоей сестры! — Арлена сорвала с себя передник, рявкнула в сторону колли: — Я ухожу отсюда! — и решительно направилась в кабинет Сэма за своей сумочкой.

Примерно четверть посетителей бара глядела с тревогой и беспокойством, половина просто была захвачена действом. Оставшаяся четверть еще не определилась. А Сэм заскулил, как опечаленный пес, и положил нос между лапами.

В ответ публика захохотала, и напряженный момент миновал. Уит со своим приятелем бочком, бочком выбрались из бара, и меня отпустило напряжение.

На всякий случай — хотя вряд ли Уит пошел доставать из машины винтовку — я посмотрела на Билла, и тот скользнул за дверь следом. Через секунду он вернулся, кивнул мне, показывая, что «Братцы солнца» уехали.

Когда за Арленой со стуком захлопнулась дверь, вечер пошел отлично. Сэм и Трей ушли в кабинет Сэма — перекидываться обратно и одеваться. Через некоторое время Сэм вернулся за стойку как ни в чем не бывало, а Трей подсел за стол к Амелии, и она его поцеловала. Какое-то время люди их сторонились, но где-то через час в «Мерлотте» стало все как всегда. Я взяла на себя столы Арлены и старалась быть как можно приветливее со всеми, кто еще не определился насчет событий этого вечера.

А заказы так и сыпались. Может, у кого-нибудь и были неприятные чувства к другой личности Сэма, но они никак не мешали давать ему прибыль. Билл переглянулся со мной и поднял руку, прощаясь, потом они с Клэнси вышли из бара.

Джейсон пару раз пытался привлечь мое внимание, а его приятель Мел так и сиял в мою сторону улыбкой. Он был повыше и поуже в плечах, чем мой брат, но у обоих был тот радостный и бодрый вид, что бывает у людей, управляемых не мыслями, а инстинктами. Мел, надо отдать ему должное, не спешил соглашаться со всем, что говорит Джейсон, — как всегда делал Хойт. Вообще с виду нормальный парень — по крайней мере, так я решила за время нашего краткого знакомства. То, что он, будучи пантерой, не живет в Хотшоте, тоже говорило в его пользу. Может, кстати, поэтому они с Джейсоном так закорешились. Они были похожи на других оборотней-пантер, но при этом сами по себе.

Если бы я когда-нибудь еще заговорила с Джейсоном, то задала бы ему один вопрос: как вышло, что в этот великий вечер для оборотней он не воспользовался случаем отвлечь внимание на себя? Он очень был озабочен своим статусом как пантеры-оборотня, потому что был не рожден, а укушен. То есть он стал оборотнем от укуса другого оборотня, а не был рожден с умением перекидываться, как Мел. В превращенном виде он был человекоподобен: весь покрыт шерстью, с мордой и когтями пантеры — жуть до чего страшно, по его словам. Но красивым зверем он не был, и это ему не давало покоя. Мел — урожденный оборотень, и в превращенном виде, должно быть, великолепен и внушает страх.

Может быть, пантер попросили не высовываться — просто потому, что зверь слишком страшен. Если бы в баре появилось нечто такое большое и смертоносное, как пантера, почти наверняка реакция посетителей была бы ближе к истерике. Мысли оборотней читать очень трудно, но разочарование этих двух пантер было вполне различимо. Я не сомневалась, что решение принял Кэлвин Норрис, предводитель пантер. Разумный ход, Кэлвин, подумала я.

После закрытия бара я обняла Сэма, зайдя к нему в кабинет за сумочкой. Вид у него был усталый, но счастливый.

— Ты на самом деле такой довольный, как выглядишь? — спросила я.

— Ага. Моя истинная природа теперь открыта, а это освобождает. Мама пообещала, что сегодня расскажет отчиму, я жду от нее вестей.

Будто услышав, тут же зазвонил телефон. Сэм, все еще улыбаясь, взял трубку.

— Ма? — Его лицо переменилось, будто улыбку стерли ладонью. — Дон? Ты... не понял, что ты сделал?

Я опустилась в кресло у стола и ждала окончания. Вошел Трей попрощаться с Сэмом, следом за ним Амелия. Они застыли в дверях, встревоженные, желая услышать, что стряслось.

— Боже мой! — произнес Сэм. — Приеду, как только смогу. Выезжаю. — Он очень осторожно повесил трубку. — Дон стрелял в маму, — сказал он. — Она перекинулась, и он выстрелил.

Никогда я не видела Сэма в таком расстройстве.

— Она жива? — спросила я, боясь услышать ответ.

— Да, — ответил он. — Жива, но в больнице, с раздробленной ключицей и огнестрельным ранением левого плеча. Он ее чуть не убил. Если бы она не отскочила...

— Бедная мама, — сказала Амелия. — Сэм, мне очень жаль...

— Чем я могу помочь? — спросила я.

— Держи бар открытым, пока меня не будет, — ответил он, стряхивая с себя ошеломление. — Позвони Терри. Пусть они с Треем работают барменами по очереди. Трей, ты знаешь, что я заплачу, когда вернусь. Сьюки, график работы официанток на стене за стойкой. Найди кого-нибудь вместо Арлены.

— Не вопрос, — сказала я. — Помочь тебе собраться? Может, заправить пока твою машину?

— Не надо, справлюсь. У тебя ключ от моего трейлера — сможешь поливать мои цветы? Я собираюсь всего на пару дней, но мало ли что.

— Не беспокойся, будет сделано. И держи нас в курсе.

Мы расступились, пропуская Сэма к трейлеру собрать вещи. Трейлер стоял на парковке прямо за баром, так что это много времени не займет.

По дороге домой я пыталась себе представить, как такое получилось у Сэмова отчима. Он так перепугался, узнав о второй жизни своей жены, что среагировал автоматически? Или она перекинулась, когда он не видел, подошла к нему и напугала? Я просто не могла понять, как можно стрелять в того, кого любишь, с кем живешь, когда выясняется, что не все об этом человеке знал? Может быть, Дон ее вторую личность ощутил как предательство. Или то, что она ее скрывала. Если так посмотреть, его даже в чем-то можно понять.

Секреты есть у всех, и я почти все их знаю. Быть телепатом — ничего веселого в этом нет. Ты все время слышишь что-то пошлое, печальное, отвратительное, мелочное... все то, что мы хотим скрывать от своих собратьев, дабы не испортить свой имидж.

Хуже всего мне известны мои собственные тайны.

Та, о которой я задумалась сегодня — необычная наследственность у меня и моего брата, полученная по отцовской линии. Мой отец сам не знал, что его мать, Адель, была обладателем колоссальной тайны, которая мне открылась лишь в октябре прошлого года. Двое детей моей бабки — отец и его сестра Линда — не были плодом ее долгого брака с дедом.

Оба они были зачаты от связи с полуэльфом-получеловеком по имени Финтан. Как говорил отец Финтана Найэл, фейрийская часть наследственности моего отца и была причиной, что мать им увлеклась, и увлеклась так, что детям доставались лишь крохи ее внимания и нежности. Это наследство вроде бы ничего не изменило в судьбе Линды, сестры моего отца. Уж точно оно не помогло ей избежать смерти от рака или удержать при себе мужа, не говоря уже о его любви. Но внук Линды Хантер — такой же телепат, как и я.

Дата добавления: 2015-10-28