Глава двенадцатая. После этого воздух наполнился пулями, как сосновой пыльцой по весне.

После этого воздух наполнился пулями, как сосновой пыльцой по весне.

Я находилась на открытом месте, но ни одна из них меня не зацепила, что вызвало во мне невероятное изумление. Радостное.

Арлена, не успевшая нырнуть так быстро, как я, получила царапину поперек плеча. Вейсс досталась в верхнюю правую часть груди та пуля, что поцарапала Арлену. Энди попал в Уита Спрэдлина, спецагент Латтеста промахнулся первым выстрелом по Донни Болингу и попал вторым. Последовательность событий удалось восстановить где-то недели через три, но такой она была.

И стрельба стихла. Латтеста уже вызывал 911, пока я еще лежала на земле, проверяя, что ничего у меня не отстрелили. Энди звонил в департамент шерифа с сообщением, что была перестрелка, пострадали офицер и двое гражданских.

Арлена вопила так, будто ей вспороли живот.

Агент Вейсс лежала в траве, из раны текла кровь. Глаза у нее расширились от страха, губы были крепко сжаты. Пуля прошла под поднятой рукой. Женщина думала о своих детях, о муже, о том, что умрет сейчас среди бурьяна, осиротив их. Латтеста стащил с нее куртку и зажал рану, а Энди занялся двумя стрелками.

Я медленно села — стоять я никак бы не смогла. Так и сидела среди сосновых иголок на земле, глядя на убитого Донни Болинга. Да, убитого — ни намека на движение у него в мозгу. Уит был еще жив, хотя и в плохом состоянии. Энди бегло осмотрел Арлену и велел ей заткнуться. Вопли стихли, сменившись тихим плачем.

Мне было о чем сожалеть в своей жизни, и я добавила к этому списку сегодняшние события, глядя, как пропитывается кровью земля под левым боком Донни. Если бы я просто залезла в свою машину и уехала, никто бы не был убит. Но я думала, что должна поймать убийц Кристалл, и только сейчас, слишком поздно — я поняла, что эти идиоты даже и близко не были виноваты. Я говорила себе, что Энди меня просил помочь, что Джейсону нужна была моя помощь... но сейчас я понимала, что еще долго буду все это тяжело переживать.

На долю секунды мне захотелось лечь и пожалеть, что меня не убили.

— Как ты? — спросил Энди, надев на Уита наручники и убедившись, что Донни убит.

— Нормально. Энди, ты прости...

Но он уже выбежал к дороге, махая подъезжающей «скорой». Вдруг стало очень много народу.

— Вы как? — спросила меня женщина в форме сотрудника «скорой». Закатанные рукава открывали такие мышцы, которые я бы никогда не предположила у женщины. Они ходили волнами под кофейной кожей. — Вид у вас какой-то оглушенный.

— Мне нечасто приходится видеть, как убивают людей, — ответила я. В основном правду.

— Сядьте-ка лучше вот сюда, на стул, — сказала она, показав на складной стул, видавший лучшие дни. — Сейчас посмотрю раненых и вернусь к вам.

— Одри! — крикнул ей напарник — мужик с брюхом, выпирающим как эркер. — Тут еще пара рук нужна, быстрее!

Она бросилась помогать, а ей на смену из-за трейлера выбежал еще кто-то со «скорой». У нас произошел почти тот же диалог.

Первой увезли в больницу агента Вейсс. Я поняла, что врачи хотят стабилизировать ее состояние в больнице в Клариссе, а потом перебросить по воздуху в Шривпорт. На второй машине уехал Уит, третья приехала за Арленой. Убитый ждал приезда коронера.

Я ждала, что будет дальше.

Латтеста стоял, тупо уставясь куда-то в сосны. Руки у него были в крови — он зажимал рану у Вейсс. Потом он встряхнулся, снова лицо стало осмысленным, мысли потекли дальше. Он стал о чем-то советоваться с Энди.

Теперь во дворе кишели полицейские всякого рода, все очень важные. Перестрелки с ранением сотрудника не так часто встречаются в Бон-Темпс или в округе Ренар. А поскольку тут еще сотрудник из ФБР, напряжение выросло где-то вчетверо.

Еще несколько человек спросили меня, как я себя чувствую, но никто из них не дал себе труда сказать, что мне делать или предложить уехать, так что я осталась сидеть на шатком стуле, держа руки на коленях, наблюдая всю эту суету и стараясь ни о чем не думать. Это оказалось невозможным.

Меня тревожила судьба Вейсс, накатывало иногда спадающей, но сильной волной чувство вины. Наверное, я должна была огорчиться, что убили этого деятеля из «Братства», но я этого не чувствовала.

Через какое-то время до меня дошло, что я опоздаю на работу, если этот тщательный процесс не двинется быстрее. Понимаю, слишком мелочная мысль, когда смотришь на пропитанную кровью пыль, но я точно знала, что для моего босса она мелочной не будет.

Я позвонила Сэму. Что говорила — не помню, но помню, что пришлось его отговаривать ехать ко мне. Я объяснила, что тут полно народу, в основном — вооруженного. После этого мне ничего не оставалось делать, как сидеть и пялиться на лес. Путаница сучьев, обломанных ветвей, листьев, разного оттенка красного и коричневого. Яркий дневной свет создавал захватывающую игру теней и цветов.

Глядя вглубь леса, я ощутила, что оттуда что-то смотрит на меня. В лесу, в нескольких ярдах от опушки стоял человек... нет, это был фейри. Их мысли мне читать не так просто. Они не так непрозрачны, как вампиры, но очень к ним близки.

Но в самой его позе легко было прочесть враждебность. Этот фейри был не на стороне моего прадеда. Он из тех, кто был бы рад, если бы я сейчас лежала на земле, истекая кровью. Я села прямее, вдруг сообразив, что понятия не имею, может ли вся полиция в мире охранить меня от одного фейри. Сердце снова заколотилось в тревоге, устало отвечая на прилив адреналина. Хотелось кому-нибудь сказать, что мне грозит опасность, но я знала, что если кому-нибудь показать на этого фейри среди деревьев, он не только растает в лесу — это еще может быть опасно для человека. А я и так уже на многих сегодня навлекла опасность.

Когда я приподнялась со стула без какого-либо приличного плана в голове, фейри повернулся спиной и исчез.

Ну может у меня быть хоть минута покоя?

При этой мысли мне пришлось согнуться пополам и прикрыть лицо руками, потому что мною овладел смех, и смех нехороший. Энди подошел, присел передо мной, пытаясь заглянуть в лицо.

— Сьюки, — сказал он очень бережно. — Давай, девушка, соберись. Тебе еще говорить с шерифом Дирборном.

И мне пришлось говорить с Бадом Дирборном, после него еще с множеством всякого народу. А потом я не могла припомнить ни одного разговора. Всем, кто задавал мне вопросы, я отвечала правду.

Про фейри в лесу я не сказала только потому, что никто меня не спросил: «Вы кого-нибудь еще сегодня здесь видели?» Когда меня на секунду отпустило чувство оглушенности и собственной несчастности, я задумалась, почему он показался, почему пришел. Он как-то за мной следит? На меня повесили какого-то супернатурального жучка?

— Сьюки! — окликнул меня Бад Дирборн.

— Да, сэр?

Я встала. Все мышцы у меня дрожали.

— Сейчас можешь быть свободна, а потом еще поговорим.

— Спасибо, — ответила я, не очень понимая сама, что говорю.

Села в свою машину в состоянии полной оглушенности, велела себе ехать домой, переодеться — и на работу. Подавать выпивку — это лучше, чем сидеть дома, пережевывая события дня. Если я смогу столько времени простоять на ногах.

Амелия была на работе, так что дом принадлежал мне. Я натянула рабочие штаны и футболку с надписью «Мерлотт» и длинными рукавами. Отражение в зеркале ванной просто напугало меня: я была бледна как вампир, под глазами черные круги. Выглядела я точно как человек, который в этот день видел много кровавых луж.

Я вышла из машины. Воздух был холоден и тих, наступал вечер. Поскольку мы с Эриком связаны, я ловила себя на том, что теперь каждый вечер, когда небо начинает темнеть, думаю о нем. Теперь, когда мы стали спать вместе, эти мысли окрасились желанием. Я все старалась запихнуть его на задний план, пока ехала к бару, но оно все вылезало вперед.

Может быть, это было из-за кошмарного дня, но я обнаружила, что готова все свои сбережения отдать за то, чтобы увидеть Эрика прямо сейчас.

Я пошла к служебному входу, сжимая в сумке копалку. Я считала, что я готова к нападению, но так задумалась, что свое шестое чувство не включила для обнаружения чужого присутствия, и не увидела Антуана в тени у помойки, пока он не выступил мне навстречу поздороваться. Он курил сигарету.

— О господи, Антуан, ты меня до смерти напугал.

— Извини, Сьюки. Собираешься что-нибудь сажать? — Он глянул на копалку, которую я успела выхватить из сумки. — Сегодня у нас народу немного, я вот и улучил минутку покурить.

— Все сегодня спокойно? — Я сунула копалку обратно в сумку, не пытаясь объяснить. Пускай спишет на мою общую странность.

— Да. Никто не приходил проповедовать, никого не убили. — Он улыбнулся. — Д'Эрик взахлеб рассказывает, что один сегодняшний посетитель — фейри. Д'Эрик у нас немножко простоват, зато видит иногда такое, чего не видят другие. Но — фейри?

— Не фея, в смысле голубой, а настоящий фейри — как Чинь-Чинь из «Питера Пэна»?

Я думала, что у меня уже сил не будет тревожиться — ошиблась. И парковку сейчас оглядела с заметной тревогой.

— Сьюки, это правда? — Антуан уставился на меня.

Я устало пожала плечами. Все-таки выдохлась.

— Черт! — выругался Антуан. — Ну, просто черт побери. Нет, не тот это мир, в котором я родился когда-то.

— Да, Антуан, не тот. Если Д'Эрик еще что-нибудь скажет, передай мне сразу, пожалуйста. Это важно.

Это мог быть присматривающий за мной мой прадед или его сын Диллон. А мог быть и Враг, притаившийся в лесу. Что такое случилось в мире фей? Я годами никого из них не видела, а теперь ткни копалкой наугад — попадешь в фейри.

Антуан посмотрел на меня нерешительно.

— Обязательно передам. Слушай, Сьюки, ты во что-то влипла, о чем мне следовало бы знать?

Ага, стою по пояс в аллигаторах.

— Нет-нет. Просто хочу избежать одной проблемы, — ответила я, не желая тревожить Антуана, а еще более — чтобы он этой тревогой делился с Сэмом. У Сэма своих хлопот достаточно.

Конечно, Сэм слыхал несколько версий событий возле фургона Арлены, и мне пришлось ему дать краткий отчет, придя на работу. Ему страшно не понравились намерения Донни и Уита, а когда я ему рассказала, что Донни убит, он ответил:

— Да и Уита тоже следовало бы.

Я сперва решила, что не расслышала. Но потом, посмотрев ему в лицо, я увидела настоящую злость и настоящую жажду мести.

— Сэм, я думаю, что и без того достаточно народу убили. Я не могу сказать, чтобы я их простила, может быть, я вообще на это не способна, но я не думаю, что это они убили Кристалл.

Сэм отвернулся, фыркнув, и с такой силой поставил на место бутылку рома, что я испугалась, как бы она не разлетелась.

Как бы сильна ни была моя тревога, а вышло так, что вечер этот я дорого оценила... потому что ничего не случилось.

Никто вдруг не объявил себя горгульей и не потребовал себе места за общеамериканским столом.

Никто не выбежал из бара, шипя от злости. Никто не пытался меня убить, предупредить или обмануть, никто вообще не обращал на меня особого внимания. Я снова стала частью обстановки «Мерлотта» — ситуация, нагонявшая на меня скуку. Я вспомнила вечера до встречи с Биллом Комптоном, когда я уже знала, что есть на свете вампиры, но впервые увидела одного из них во плоти. Вспомнила, как стремилась увидеть настоящего вампира. Я верила тогда их прессе, которая утверждала, что они — жертвы вируса, вызывающего у них аллергию к определенным предметам и явлениям (солнечный свет, чеснок, некоторая еда), и выжить они могут, лишь питаясь кровью.

Последнее в любом случае было чистой правдой.

Во время работы я думала о фейри. Они отличаются от вампиров и оборотней: умеют уходить и жить в своем собственном мире, как бы это ни происходило, и этот мир мне не хотелось бы ни посетить, ни увидеть. Фейри никогда не были людьми. Вампиры хотя бы могут вспомнить, каково быть человеком, а у вервольфов вообще вроде как двойное гражданство. И это очень важное отличие фейри от других супернатуралов, и поэтому фейри страшнее. Бегая от стола к столу, стараясь не перепутать заказы и подать их с улыбкой, я иногда ловила себя на мысли: не лучше ли было бы, если бы мой прадед не показывался мне? Чертовски привлекательной была эта мысль.

Я подала Джейн Бодхаус ее четвертый стакан и дала знак Сэму, что ей уже хватит. Она все равно будет пить, станем мы ей наливать или нет — решение завязать продержалось у нее неделю, да я и не рассчитывала на большее. Она уже завязывала раньше, и с тем же результатом.

По крайней мере, когда Джейн пьет здесь, можем быть уверены, что она доберется домой. Я вчера убила человека, пусть даже фейри. Может, сын ее заберет — он хороший парень и в рот не берет алкоголя. Сегодня я видела, как застрелили другого.

Мне пришлось на минутку остановиться — стены чуть перекосились.

Прошла пара секунд, мир вернулся на место. Я мельком подумала, выдержу ли я так весь вечер. Путем повторной постановки одной ноги впереди другой и недопущения в мозг ненужных мыслей (я это отлично научилась делать) я этого добилась — продержалась. Даже не забыла спросить Сэма, как там его матушка.

— Ей лучше, — ответил он, закрывая кассу. — Отчим тоже подал на развод. Утверждает, что алиментов она не заслуживает, поскольку при заключении брака скрыла свою истинную природу.

Хотя я всегда была и буду на стороне Сэма в чем бы то ни было, но я не могла не признать (строго про себя), что логика его отчима мне тоже понятна.

— Мне очень жаль, — сказала я несколько невпопад. — Понимаю, что это трудное время для мамы и для всей вашей семьи.

— Невеста моего брата тоже не в восторге, — сообщил Сэм.

— Правда, Сэм? Ее отпугнул тот факт, что твоя мама?..

— Ага. И про меня она теперь тоже, конечно, знает. Мои брат и сестра как-то сейчас с этим сживаются, и для них ничего страшного нет, но Дейдра ощущает это по-другому. И ее родители, насколько я понимаю, тоже.

Я сжала его плечо, не зная, что сказать. Он улыбнулся мне и потом обнял.

— Ты надежна, как каменная стена, Сьюки... — Он напрягся: — От тебя пахнет... след вампирского запаха.

Вся теплота в его голосе испарилась. Отпустив меня, он вгляделся мне в глаза. Пристально.

Я отмывала себя изо всех сил и воспользовалась всеми продуктами для кожи, что у меня есть, но острый нюх Сэма не мог не учуять остаточный аромат Эрика.

— Ну... — начала я и запнулась. Постаралась сформулировать, что хотела сказать, но мешала тяжелая усталость последних сорока часов. — Да. Эрик у меня ночевал.

И я ничего больше не добавила, хотя сердце у меня екнуло. Можно бы попытаться объяснить Сэму ситуацию с моим прадедом, рассказать, чем это всем нам грозит, но у него своих забот сейчас полон рот. А к тому же весь штат нашего бара переживал арест Арлены.

Слишком много всего случилось.

Снова на меня навалилось головокружение, но тут же прошло, как и перед этим — Сэм даже не заметил. Он погрузился в невеселые размышления — насколько я могла прочитать перепутанные мысли оборотня.

— Проводи меня к машине, — предложила я импульсивно.

Мне надо было попасть домой и хоть немного поспать, и я понятия не имела, появится ночью Эрик или нет. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь выскочил передо мной чертиком из табакерки, как Мурри. Не хотела, чтобы кто-нибудь заманивал меня навстречу гибели или открывал стрельбу рядом со мной. И предательств от тех, кто мне дорог, я тоже не хотела.

То есть требований у меня было полно, и я знала, что это нехороший признак.

Беря сумочку из стола у Сэма и прощаясь с Антуаном, который убирал на кухне, я поняла, что вершина моих амбиций на данный момент — попасть домой, лечь, ни с кем не разговаривая, и проспать спокойно ночь до утра.

Интересно только, возможно ли это.

Сэм ничего больше не сказал про Эрика, и вроде бы отнес мою просьбу проводить меня до машины на счет нервов, разгулявшихся после нападения у трейлера. Я могла бы просто остановиться в дверях бара и включить шестое чувство, но осторожность не бывает лишней: моя телепатия и обоняние Сэма отлично друг друга дополняют. Он охотно проверил парковку. И, кажется, даже был разочарован, когда сказал, что никого, кроме нас с ним, там нет.

Отъезжая, я увидела, как Сэм облокотился на капот своего пикапа, стоящего перед трейлером. Руки он держал в карманах и смотрел на щебень так, будто его ненавидит. Когда я сворачивала за угол, Сэм рассеянно похлопал свою машину по капоту и направился в бар, ссутулив плечи.

Дата добавления: 2015-10-28