Ларри Досси, доктор медицины 17 страница

Мне запомнилось это особенное чувство —восторг и окрылен- ность от того, что находишься в безопасности, это незнакомое чувство осознания себя землевладельцем. Мой собственный клан, по большей части разбросанный по свету и не владевшей собственностью, прошел через муки Освенцима, Аушвица, Треблинки, а затем польских гетто и был выжжен на корню. И все же в своих снах я прикасался к этому наследственному имуществу, к этому личному достоянию, охватывающему целые столетия. Мне известно некое место, которое не обозначено на карте, я — часть близких мне людей, находящихся за пределами земного времени.

Агате, элегантной горожанке, приснилось, что к ней в дом ворвались без приглашения сильные и грубые женщины — некогда родители Агаты жили в сельской местности. Воспитывая девочку, родители редко вспоминали о своих корнях. Ее родственники давно переехали в город, их угнетала отсталость земледельческой жизни. Но эти крепкие и пышущие здоровьем женщины поселились в подвале ее дома (во сне он назывался подвал корней), они разговаривали и смеялись, запасались на зиму и натягивали веревки для сушки белья. Их простота и естественность заставила Агату задуматься над тем, что ее семья потеряла в погоне за современностью. И теперь ее наследие кажется неким корневищем, забытым запасом духовной пищи.

«Не оглядывайся назад», — говорим мы себе, даже когда голоса невидимой общины шепчут нам о наших истоках. Мы стараемся изо всех сил стать кем-то, стараемся добиться своего; но в то же время мы уже что-то собой представляем. Чтобы узнать своих предков, нам, вероятно, нужно оглянуться назад и — в положительном смысле — быть своим прошлым. Благодаря снам, люди говорят об утраченной чувствительности, о дружелюбии и простоте; они принимают благословения, о которых втайне тосковали. Некоторые даже рассказывают о снах своих давних прадедов — тех, что спали у очага на заре человеческой эры, первых людей, у которых еще столь ярко воспоминание райского сада и с которыми нас связывают кровные узы.

В наше время прошлое исчезает как туман. Наши предки, наши боги и духи, говорящие во сне, были однажды приглашены в родовой круг и остаются в нем одними из главных его членов. Но кто станет их слушать сегодня? Племенные культуры, их почитающие, вымирают, и сам их язык обречен на вымирание. Сама нить премудрости, питающая нас, утончилась настолько, что вот-вот порвется. Наша память коротка, и мы уже не считаем их частью себя тех, кто был до нас. Голоса мириад существ — видимых и невидимых, — окружающих нас, становятся тише, хотя они и продолжают говорить с нами во сне.

Инки сохраняли свою историю с помощью системы узелков на веревке. Наши сны также являются континиумом, доказывающим (при пристальном нашем рассмотрении), что мы не одни — существует целый клубок взаимоотношений со всем, что было, есть и будет.

Глава 8

ИСЦЕЛЕНИЕ РАНЫ ВРЕМЕНИ

Выведал ли ты также у реки тайну того, что времени как такового не существует?...Река находится одновременно повсюду: и в своем истоке, и в своем устье...

Герман Гессе. Сиддхарта

Нам кажется, что мы знаем Время. Что сделано, то сделано, нельзя сделать из яичницы яйцо. Наше настоящее ощутимо присутствует сегодня. Будущее поджидает нас на дороге, и мы не можем его узнать: всему свое время. Однако исцеляющие сновидения дают нам свое совершенно иное представление о времени. Будьте уверены, если внимательно относиться к своим снам, вы непременно разглядите в них отдельные фрагменты предсказаний будущего. Обычно эти причудливые вкрапления касаются вполне тривиальных вещей: вам снится подруга, которую вы не видели десять лет, и на следующий день она звонит; или образ из сна может всплыть в фильме, который вы увидите через неделю (при этом вы уверены, что не видели накануне никакой рекламы).

Чаще всего сон изображает некое случайное происшествие, выделяющееся на фоне повседневной рутины. Карл рассказывал мне, что в десять лет ему приснилось следующее. Я направляюсь в дом школьного служителя, чтобы получить деньги за разнос почты. Подходя к двери, я замечаю, что окна совершенно темные, и слышу. как кричит женщина.

«Я не придал этому сну большого значения, — признавался он, — разве что посчитал его странным». В то же время, когда Карл разносил газеты, ему пришлось проезжать мимо дома служителя. Спустя несколько недель, когда он пришел за деньгами, Карл был поражен тем, что дом «был таким же, как во сне: на окнах оказались черные занавески, а женщина пронзительно плакала». На стук дверь отворил незнакомый ему мужчина и попросил зайти в другое время. Уже вернувшись домой, Карл узнал, что служитель умер утром от сердечного приступа. Впоследствии у Карла было несколько подобных снов, однако обнаружить их смысл (если таковой был) было непросто. Все они внушали страх перед чем-то неведомым, назвать их пророческими можно было лишь после того, как обозначенное событие свершилось. «Невозможно сказать, что именно я должен предпринять, и стоит ли вообще отвечать на них действием, — говорит Карл. — По-видимому, они показывают мне лишь то, что жизнь наша значительно шире, чем представляется невооруженным глазом».

Это действительно так: если такие сны реальны, они подобно некоему фантастическому граду разрушают наши обычные временные концепции. Вынуждают нас пересмотреть наши наиболее фундаментальные аксиомы причинной связи. Обычно полагают, что если причина А (событие) вызывает эффект Б (воспоминание), то, следовательно, А должно предшествовать Б во времени. Однако в таких случаях Б предшествует А, и закон причины и следствия не срабатывает благодаря обратной причинности.

Я всегда попадал под чарующее обаяние так называемых снов- предвидений. И в самом деле, ведь любопытно иногда заглянуть за временной угол, узнать наперед, оправдаются ли наши самые важные ожидания. И все же первые такие опыты в моей жизни основывались на весьма тривиальном материале. Когда мне было чуть больше двадцати, я работал поваром в гостинице для горнолыжников у подножья Больших Тетонов (Great Tetons) близ Вайоминга. Однажды ночью мне приснился на редкость яркий сон. Я лечу на вертолете, который то парит, то падает между горных вершин. На другой день рано утром я подъехал к стоянке и увидел в первый и, возможно, единственный в жизни раз «припаркованный» там вертолет. Его лопасти блестели подобно крыльям стрекозы в розовых лучах восходящего солнца. В ту же минуту я понял, что сон этот значил для меня что-то важное. Неподалеку я заметил летчика, не спеша подошел к нему и, словно мальчишка десяти лет, дергая за рукав машиниста чертова колеса, спросил: «Можно мне прокатиться?»

Летчик оглядел меня, пожал плечами и сказал: «Садись в кабину. Мне нужно сжечь лишнее топливо». Лопасти дрогнули, а затем закрутились, и мы с рокотом поднялись в воздух. Приятное возбуждение от падения и карабканья среди блестящих вершин в точности повторяло мой сон. Мы не сказали друг другу ни слова. Вопрос оплаты также не обсуждался. Я так и не узнал, кем был этот человек и как он там оказался. Когда я пожимал на прощание его руку, мы улыбнулись тем случайным минутам, проведенным в вышине, после чего он и его механическое чудо с ревом вернулись в небеса. В конце концов я стал ломать голову, пытаясь найти смысл этого нелогичного эпизода. Возможно, я обладал полной свободой выбора и, подойдя к летчику, сам способствовал развертыванию сна в реальности. Или же я только считал себя избранным, в то время как сама возможность и мой выбор уже были неким образом предвосхищены?

Вскоре после нескольких подобных случаев я лицом к лицу столкнулся с древним пугалом — неизменной и неумолимой Судьбой. В эпоху безграничного выбора сама мысль об этом кажется предрассудком. Однако эти ранние опыты значительно изменили мое чувство ориентации во Времени. Я уже не стоял на якоре в безопасной бухте настоящего, но дрейфовал в бескрайнем море, и стрелка моего временного компаса беспомощно вращалась.

Воздержусь от традиционных рассуждений, являются ли сны-предвидения реальными или нет. В этом вопросе я согласен с греческими писателями Макробием и Артемидором из Далдиса, включивших в свою классификацию снов такие категории, как oraculum (прямое пророчество) и visio (предвидение события в будущем), поскольку они наблюдали их эмпирически. Против таких взглядов вполне разумно возражал Цицерон, писавший в своем De Divinatione: «Из видений пьяниц и безумцев можно сделать бесчисленные выводы, ошибочно связав их с тем, что представляется фрагментами событий будущего. Ибо всякий, кто целит в мишень весь день, непременно в нее попадет. Мы спим каждую ночь и видим сны практически о любых вещах; стоит ли удивляться тому, что то, что нам снится, иногда сбывается?»

Научный скептицизм, без сомнения, основан не на пустом месте: он утверждает, что всякое знание будущего на самом деле не что иное, как фольклор, а его случаи являются чистым вымыслом, обманом, совпадением, самореализующимися пророчествами или сбоями в механизме памяти. Я выступаю в поддержку Чарльза Ричета, ученого XIX века, лауреата Нобелевской премии; попытавшись методологически исследовать ясновидение и будучи осмеян, он заметил: «Я не говорил, что это возможно. Я сказал лишь, что это верно».

Если, как утверждает квантовая механика, время является иллюзией, неудивительно, что исцеляющие сновидения могут состоять из образов, результат воздействия которых станет явным лишь через недели, месяцы и даже годы. Однако в этом случае возникает серьезный вопрос: отдельные аспекты наших снов мы сможем понять лишь после того, как определенные события будущего раскроют нам свой смысл! И действительно, самый существенный элемент сна труднее всего поддается толкованию и раскрывает свой смысл позже — через повседневную реальность.

По моим наблюдениям, людям свойственно распознавать особый смысл таких снов. Одна женщина говорила о необычных ярких цветах своего сна, а затем добавила: «Это как телевизор с выключенным звуком. Люди говорят, но слова не выходят из их губ, как в немом кино». Другая женщина утверждала, что сильные сны о событиях в будущем отличаются яркой повествовательностью. В них есть начало, середина и конец. Сам рассказ не перескакивает с предмета на предмет, содержание излагается кратко и по существу. Согласно одному каббалистическому источнику, если сон очень ярок, как если бы его события происходили наяву и если после пробуждения сновидящий помнит его четко и до малейших подробностей, можно считать, что сон этот вскоре исполнится»¹.

Современные исследователи, не боящиеся принимать этот феномен всерьез, приходят к тем же заключениям. Профессор Роберт ван де Кастл, изучивший сотни отчетов о пророческих снах, пришел к выводу, что в 90 процентах случаев их образный план можно назвать скорее реалистичным, а не символичным. Подавляющее большинство событий, имеющих отношение ко сну, произошло в течение двадцати четырех часов после него. Как правило, в отличие от обычных снов сны такого рода кажутся сновидящему более яркими и красочными, Отдельные подробности сна, даже если человек упорно пытается выбросить их из головы, упорно не жалеют уходить на второй план. Эти сны могут сниться и в последующие ночи и даже по нескольку раз за одну ночь. Большинство из снов — страшные предупреждения об опасности, грозящей человеку, а порой и об общественных катастрофах. Исследователь заявляет, что, кроме того, женщины в два раза чаще видят подобные сны, чем мужчины.

Такой обзор тем не менее не является объяснением феномена. Ученым трудно работать с данными по снам-предвидениям, поскольку для их правильной оценки необходимы новые модели реальности — получаемая информация необъяснимым образом присылается нам из будущего. В этом случае мы приходим к парадоксальному выводу: если сегодня мы получаем информацию из будущего, следовательно, наше настоящее, являющееся нашим прошедшим будущем, также может посылать подробный отчет о прошлом тому, что уже произошло! Но даже такая концепция получателя и адресата, рассматривающая развернутую картину времен, — своего рода случай со слепым, пытающимся рассказать о слоне, ощупывая его хвост или хобот. Благодаря исцеляющим сновидениям мы можем увидеть животное целиком. Сны, в свойственной для них манере, заявляют об объединении всех частей в целое, даже если части эти кажутся нам слишком противоречивыми. Исследуя парадокс времени

Дж. В. Данн, один из первых инженеров-воздухоплавателей, по- святил вторую половину своей жизни исследованию предвидения. В книге 1938 года Эксперимент во времени он писал: «Если предвидение признать как факт, то факт этот попросту подрывает основу всех наших представлений о вселенной»². Долгие годы Данн исследовал свои сны с педантичным энтузиазмом и обнаружил огромное количество эпизодов, предвещающих события в будущем. Благодаря своим тщательным записям, он разработал сложную теорию под названием се- риализм. Согласно теории, настоящее, обозначенное как А, являлось лишь частью плеяды других таких А, существующих в прошлом и будущем. Записывая свои сны, а также фиксируя сны близких, связанные с предзнаменованиями, он был поражен, как часто люди оставляют сведения по этому А без внимания. Как правило, в содержании снов отсутствовала логическая последовательность. Ему снилось, например, что фермер пас трех коров при помощи палки, которую он держал в руке необычным образом. На другой день он увидел этот образ реально. Точно такой же случай произошел с причудливо раскрашенной шлюпкой, обнаруженной на другое утро на берегу.

Данн пришел к выводу, что, хотя феномен этот — довольно-таки странная штука, предвидение во сне не является исключением из правил, проявлением сверхъестественных способностей³ отдельных людей, способных воспроизвести такие временные искривления, а раскрывает саму природу времени.

Данн тщательным образом рассмотрел повторяющиеся паттерны. Большинство исследуемых событий произошли в течение двухдневного срока. Он даже высказал предположение о том, что переживание ложной памяти (дежа ею) могло быть следствием реального видения предмета ранее, а именно — во сне. Он писал, что сновидящие, как правило, заранее были оповещены об экстраординарных событиях в жизни. Если же человек вел монотонную жизнь, где каждый последующий день напоминал предыдущий, то предвидения были крайне редки.

У меня есть свой личный список «странностей» снов. Например, я был поражен тем, что сны-предвидения почти всегда являются близоруко-буквальными: они словно держат в визуальном фокусе событие, которое случится в будущем. Стивен Янг, широко известный семейный терапевт, будучи старшеклассником, не имел друзей и очень хотел сойтись с группой крутых парней, которая его откровенно презирала. Однажды ночью ему приснился яркий сон, в котором лидер

группы ехал на его велосипеде по холму под названием Утес Остина и сорвался в пропасть. Стивен проснулся в слезах. Психотерапевт, вероятно, сделал бы вывод, что сон этот — проявление агрессии, возникающей как следствие унижения со стороны одноклассников. На другой день, увидев подростка в школе, Стивен рассказал ему о нем и расплакался, чем еще больше упрочил свою репутацию изгоя в лице товарищей. Спустя несколько дней он заметил, как тот же подросток карабкается в гору на своем велосипеде и — в точности, как это было во сне — падает с обрыва. Перепуганный, с колотящимся сердцем Стивен помчался к обрыву, ожидая обнаружить там разбившегося обидчика, но он, как оказалось, застрял в узкой канаве, прямо на самом краю. Сон, таким образом, представил точную картину и, кроме того, сообщал о маленькой победе Стивена. (Вероятно, он также нес в себе элемент враждебности: канава заросла ядовитым плющом, и обидчик еще неделю страдал от зуда кожи. В то же время слезы Стивена доказывают нам, что исцеляющее сновидение способно сопереживать даже Немезиде.)

Исследователи, кроме того, отмечали у подобных снов странную ограниченность восприятия. Сны эти (как в случае со Стивеном) могли наблюдать будущее в перископ, но не могли видеть, что происходит у них под ногами. Одна женщина-психолог из Лондона рассказала о кошмаре, периодически снящемся ей со времен юности. Я нахожусь в гостиничном номере. Мой отец погиб в авиакатастрофе. Передо мной появляется карлик, он хнычет и умоляет меня его простить.

Спустя несколько десятков лет, остановившись в заграничном отеле, она получила по телефону ужасное известие. Ее отец погиб, разбившись на вертолете в Африке. Через несколько дней в ее дверь постучали. Открыв ее, она с удивлением увидела человека, напоминавшего гнома, слезно молящего ее о прощении. Помощник пилота, выживший в авиакатастрофе, стоял перед ней на коленях.

Британский драматург и литератор Дж. Б. Пристли, в коллекции которого было несколько сотен подобных случаев (написавший, кроме того, популярную пьесу на основе сериализма Данна), приводит случай с мужчиной, видевшим необычайно яркий сон. Он содержал абсурдный образ — индейское каноэ проплывало по воздуху над площадью перед зданием муниципалитета. Спустя девять лет отца этого человека неожиданно назначили мэром городка, а он сам с удивлением увидел из окна муниципалитета раскрашенное боевое индейское каноэ. Высунувшись из окна, он обнаружил, что надувная индейская лодка на самом деле служила театральным реквизитом и была привязана к передвижной платформе с оборудованием. Еще одна женщина написала Пристли, что ей приснился рыжий тигр с большими клыками. Животное бросилось на нее через окно, и его морда вплотную приблизилась к ее лицу. Странным было то, что женщина не испугалась. На другой день она осматривала магазин игрушек, дочь подкралась к ней и сунула ей под нос большую ручную куклу с подвижной челюстью. Цвета и характерные особенности игрушки целиком соответствовали образу, увиденному ею во сне.

Несколько парапсихологов высказали предположение, что для наших предков, занимавшихся охотничьим промыслом и время от времени отражавшим настоящие нападения саблезубых тигров, сны- предвидения являлись характерной чертой адаптации. От их умения узнавать о нападении со стороны животного или врага, интуитивно находить воду, добычу или укрытие зависел вопрос их выживания в условиях непредсказуемого окружения. Для них эта способность являлась своего рода эволюционным преимуществом и была дарована тем, кто умел предвидеть будущую ситуацию и, следовательно, определял степень готовности людей.

Я заметил, что такие когнитивные функции становятся более активными, когда человек оказывается в незнакомом и потенциально опасном окружении, например, путешествуя по незнакомой стране. Год назад я путешествовал по Индии, с паспортом и обратным билетом в кармане и последней стодолларовой купюрой, прикрепленной ремешком к ноге. Меня пригласили поехать в Кашмир к одному ки- норежиссеру-сикху, жившему в плавучем доме на озере. Вначале предложение показалось мне заманчивым: в мои планы входила поездка в Ладакх к прославленному оракулу, а после — тайком через границу в Тибет. Однако в ночь перед отъездом мне приснился на редкость беспокойный сон: я увидел плавательный бассейн, приподнятый над землей на столбах. Внутри него темные, смуглые люди учинили братоубийство своими кривыми ножами. Бессмысленная резня окрасила воду бассейна кровью.

Проснувшись, я решил отложить поездку Позднее мой приятель написал мне, что путешествие было просто кошмарным. Кровавые мятежи между мусульманам и-сепаратистами и кашмирскими индуистами сопровождали их на всем протяжении маршрута. (В этой местности в качестве оружия использовали ритуальный кривой нож, крис.) За несколько часов до его приезда одного из европейцев выволокли из машиньг и зарезали насмерть, а Департамент Соединенных Штатов выпустил специальное предупреждение для туристов. На всем пути путешественников преследовали злоключения, и под конец они были вынуждены повернуть обратно. (В последующие годы эскалация междоусобицы и страшные гражданские столкновения в Кашмире унесли в общей сложности десятки тысяч жизней.)

Мне также памятна история одного моего знакомого скульптора, которого пригласили в Москву для совместной работы с группой местных художников. Вскоре после своего прибытия он увидел довольно-таки замысловатый сон, основной поразительной особенностью которого было следующее. Оказавшись на рынке, он столкнулся с девушкой в зеленой одежде, несущей два ведра с водой. Через два дня, оставшись без сопровождающих в большом городе и не зная языка, скульптор оказался в весьма затруднительном положении. Однако сон оставил его в уверенности, что все закончится хорошо. Стоя как истукан на Арбате, он вдруг увидел девушку в плотно облегающей зеленой одежде, несущую два новеньких ведра! Как оказалось, она была знакома с двумя художниками, сопровождавшими его и, что самое главное, оказалась студенткой, приехавшей по обмену. Девушка говорила по-русски и по-английски и стала провожатым скульптора до конца его поездки.

Воспоминания о будущем

Одним из наблюдений, больше всего заинтересовавших Данна, было то, что сам он называл интеграцией — стремление сна-предвидения сводить вместе образы прошлого и будущего. Он пишет, как, прочитав накануне про охоту на львов, ночью увидел следующий сон. Я наблюдаю из окна деревенского дома за львом. Лев сбежал из зоопарка, он охотится и убивает козла на кукурузном поле.

На другой день, взяв наугад первую попавшуюся книгу, Данн открыл ее на эпизоде, где леопард, сбежавший из бродячего зверинца, появляется возле деревенского дома и убивает козла. Его сон, вероятно, воспользовался дневными остатками прошлого (охота на львов) и соединил их без видимых швов с элементами восприятия из будущего (зоопарк, сельский дом, козел). Данн выдвинул предположение, что «ассоциативная сеть сновидений... протянута как назад, так и вперед во времени»⁴.

Психоаналитик, возможно, мог бы сказать, что Данн, забыв о том, что он читал книгу, взял ее с полки потому, что подсознательно знал: ее содержание связано с увиденным накануне сном. В этом случае налицо было бы круговое использование одного из величайших инструментов психоанализа — свободной ассоциации. Сновидящий способствует соединению в цепь новых элементов с элементами сна, 218 которые, возможно, могут вывести на захороненные в давнем прошлом случаи эмоциональной травмы. Базовым предположением является то, что сны затрагивают исключительно прошлое пациента, и анализ сна раскрывает ему, как прошлое воздействует на его настоящее, давая ему свободу на формирование нового будущего. Предположение о том, что будущее также воздействует на настоящее, ставит под сомнение саму основу построений Фрейда. (Неудивительно, что Фрейд в своем посмертно опубликованном эссе, как кажется, склоняется к такому решительному утверждению, что «создание сна после события... само по себе допускает возможность существования [так называемых] пророческих снов».)

Но сны о будущем предполагают тот факт, что некоторые сны создаются до реального события. Нам, к собственному смущению, приходиться сталкиваться как с воспоминаниями о предметах прошлого, так и с воспоминаниями о предметах будущего (своего рода воспоминания о будущем). В таком случае кто может утверждать, что наше психологическое равновесие не подвержено воздействию как воспоминаний о прошлом, так и о будущем, о чем свидетельствует лев из сна Данна — смешение двух противоположных потоков времени? Таким образом, мы получаем видение мира, весьма схожее со взглядами Белой Королевы из Алисы в стране чудес, вскрикивающей от боли еще до укола шипом и говорящей в раздражении: «Плоха та память, если она может вспоминать одно прошлое]»

Забавным является и то, что тибетское название снов-пророчеств переводится как «воспоминание о будущем» — этот феномен четко связывается с функцией памяти. Вероятно, такое название не случайно. За вычетом фактора упорядочивания во времени, память и предвидение имеют определенные общие особенности. Оба они воспринимают события ненастоящего. Оба являются субъективными версиями объективного переживания. Память и предвидение — это восприятия, отделенные временным интервалом от представляемого (или предвидимого) ими опыта. В обоих случаях событие, случившееся в иное время, вызывает формирование ментального следа. Можно даже предположить, что переживание дежа вю — следование одному из таких воспоминаний о будущем, забытое вплоть до момента своего проявления в реальности. (Как говорила мне одна женщина: «Всякий раз, когда я переживаю дежа вю, это случается потому, что накануне мне приснился похожий сон»⁵.)

Доктор Джул Эйзенбад, классический психоаналитик, в своей практике буквально на каждом шагу сталкивался со случаями снов о будущем. Он пришел к выводу, что к событиям будущего, раскрывающим себя в таких снах, можно применять тот же подход, что и к дневным остаткам недавнего прошлого из обычных снов. Сны о будущих событиях — это своего рода ключи к проблемам индивидуума, на которые стоит обратить внимание. Эйзенбад заявлял, что такие на первый взгляд удивительные случаи не следует рассматривать отдельно от повседневной психологической работы. По утверждению доктора, если пациенту снится конкретное явление, разве оно не имеет важное психологическое значение для него? И, кроме того, разве по незначительным искажениям интерпретации события в будущем нельзя найти ключи к скрытым эмоциональным конфликтам человека? Согласно предположению психиатра Мирло, даже по самой предрасположенности к таким снам можно уже говорить о личности человека: «Переживаемые нами предчувствия и предвидения в терапевтическом плане связаны с... особой направленностью ума к опасностям и особой тягой к управлению будущим через предопределенные образы и схемы»⁶.

Исцеляющие сновидения, какими бы причудливыми они ни были, направлены на рост души и приносят нам психологические вызовы высшего порядка. И действительно, порой кажется, что элементы предвидения представляют собой механизмы, имеющие целью привлечь внимание к сложным эмоциональным проблемам. В этом смысле по значимости их можно приравнять к прямым пророчествам. Теологическое объяснение такой концепции содержится в работах Бенедикта Перерия, жившего в XVI веке. Говоря о снах, служащих прообразом и предзнаменованием событий, он заявлял: «Иногда Богу угодно на какое-то время сделать сны скрытыми и непонятными, с тем чтобы их правда была тверже понята и уяснена через их следствие и в ходе самого события»⁷.

Исцеляющая судьба

В фольклоре (да и в реальности) общепринятым является то, что сны обращают внимание на грозящие катастрофы. Как рассказывал один австралийский абориген: «Если тебе приснился сон-предупреждение, ты просыпаешься с колотящимся сердцем, словно после бега», Сны сообщают о будущей кончине кого-то из членов семьи. И все же, если мы знаем, что сон предупреждает о будущей беде, то что из этого следует? Зогар говорит: «Если чей-то сон предсказывает недоброе, человек этот тем самым должен стремиться свести зло к нулю до того, как предсказание исполнится». Но как это сделать? Как нам поступить со сном о будущем? Антрополог Энтони Вэллэс приводит высказывание одного из представителей племени сенека, которому приснилась молодая женщина, оказавшаяся посреди потока в каноэ без весла. Сновидящий пригласил даму в свой дом на ритуал «отгадывания сна». В доме собрались разные люди, чтобы растолковать его смысл. Наконец загадка стала ясной, после чего девушке подарили миниатюрное каноэ с веслом. Такой ритуал должен был помешать несчастью, случившемуся во сне, произойти на самом деле»⁸.

Подобные практики, называемые обрядами отвращения беды, нередко можно встретить у племенных народов. Майкл Харнер, прошедший через обряд посвящения в амазонские шаманы и пытавшийся использовать их практики на Западе, рекомендует: «Если вам приснился «большой» сон, в котором вы пострадали во время автокатастрофы, дух-хранитель сообщает о том, что такое происшествие должно случиться. Возможно, вы не сумеете его предотвратить; однако у вас есть шанс разыграть его символически — самому либо при помощи друга, тогда ущерб ваш будет менее значителен, и таким образом вы снизите его пагубный эффект»⁹.

Разумеется, трудно просчитать эффективность подобных действий из-за другого временного парадокса: если мы пытаемся предотвратить или отклонить событие, увиденное во сне, и событие это так и не сбывается, откуда нам знать, проявилось бы оно в реальности вообще? Если событие не произошло, то что было тому причиной: сработала ли наша тактика по его избежанию или сам наш сон на деле оказался лишь беспочвенной фантазией?

Случай, описанный Г. Ф. Сальтмаршем в своем сочинении Предвидение, удивительным образом все объясняет. Лондонской домохозяйке, миссис К., приснилось, что ее преследует обезьяна — животное, к которому она испытывала отвращение. Проснувшись, она попросила мужа, предложившего ей сводить детей на прогулку после завтрака, распутать паутину этого незабываемого кошмара. Когда супруги прогуливались по улице, она, к своему ужасу, заметила ту самую обезьяну, которая по непонятным причинам стала ее преследовать. Попытка избежать сна только способствовала (как это случается в арабских сказках) его осуществлению.

Людям свойственно считать себя хозяевами собственной судьбы. Слово «воля» не случайно сопряжено с событиями в будущем и выражает нашу внутреннюю решимость. Мы намерены воплотить наше будущее в жизнь согласно нашим собственным о нем представлениям. Мы забрасываем крюк наших намерений вперед во времени в надежде зацепиться за край скалы; мы пробуем натяжение веревки, чтобы вытянуть себя к заветной вершине. Но что если крюк наш на деле лишь рыболовный крючок, а наш канат — леска? Нам кажется, мы тянем себя вперед, а на деле только притягиваем к себе собственную Судьбу!

Как-то раз я спросил у знакомой, индианки из племени кри, Сильвии, способен ли человек изменить будущее, если он увидел его во сне. По ее признанию, ей никогда это не удавалось. Возможно, причина состояла в том, что ее «дедушки» часто давали ей лишь двусмысленные указания. (Иногда «они просто поднимали ее на смех».) Даже в случае с понятными снами, которые затем сбывались, они лишь просто давали время, чтобы подготовиться. Давали силы справиться с тем, что произойдет, поскольку она и так уже была с ним знакома. Сильвия сравнивает предсказанное событие с телеповтором, когда уже знаешь, что увидишь.

Дата добавления: 2015-10-02