Гибель язычества 1 страница

Истоки вражды

Откуда начался путь, коим пошла смерть?

А начался он чуть более двух с половиной тысяч лет назад в древней Иудее с того, что некое, ослепленное самомнением и жаждой власти божество (именовавшееся Саваоф (Цебаот) и отвечавшее за военные дела или же, может быть, Яхве – личный покровитель племени иудеев) явилось большой группе людей и заявило, что оно является единственным, а все прочие боги – порождения зла, а следовательно надо гнать этих самых «прочих» в три шеи. Во всяком случае, именно так говорится в ветхозаветной книге Осии. Кстати, именно во время царствования упомянутого человека, в 621 г. до н.э., жрец Илия заявил о найденном при восстановлении Иерусалимского храма свитке подлинной Книги, и тогда «жрецы и пророки, проповедуя монотеизм, обосновали догматику иудаизма, зафиксированную в Ветхом Завете[39]», т.е., по сути дела, Тора (Ветхий Завет) была реформирована и поставлена как регламент не только бытовой, но и идеологической стороны жизни иудеев. Основными отличиями «Божьего закона», переделанного человеком, стали утверждение существования бога лишь в единственном числе и нетерпимость к другим верам.

Как получилось, что возникла такая исключительная форма религии, каковой является монотеизм – до сих пор остается загадкой. Выдвигается три возможных объяснения данного факта:

а) (Мистическое) Действительное явление божества (или галлюцинации) царю Осии, подвигшее последнего на религиозные реформы, имевшие лишь два относительных аналога – зороастризм и буддизм;

б) (Научное общепринятое) Выделение на первое место культа Саваофа-Иеговы (сопровождаемое вытеснением всех прочих культов) в связи с образованием и развитием рабовладельческого государства иудеев. Замечу, что подобного рода объяснение мне представляется маловероятным, поскольку более ни в одном из известных рабовладельческих государств (зачастую имеющих, кстати, куда более древнюю историю и значительно более развитых!) религии не преобразовывались в монотеизм, даже при условии наличия предпосылок к оному. Даже наиболее близкий аналог иудаизма – зороастризм – не принял форму абсолютного монотеизма, сначала признав равными богами творца Ахурамазду и его противника – Ангро-Манью, а потом и вовсе вернувшись к форме, близкой к изначальному язычеству;

в) (Сугубо мое). Религиозная распря представителей различных культов государства, в результате которой победившие сторонники культа Яхве потребовали от царя устранения конкурентов. Это объяснение имеет право на существование, поскольку известны многочисленные его аналоги – религиозная реформа в Древнем Египте (см. ниже), «эллинизация» азиатских народов, иногда носившая насильственный характер и др. К тому же, по ходу преобразования иудаизма в христианство и последующего развития второго, история получила множество аналогичных примеров: от многочисленных крещений языческих народов до расколов внутри христианской церкви.

Как бы то ни было – дело было сделано: появилась религия, жаждущая крови других вер. Что могу на это сказать я? У дурного дела всегда найдутся последователи (как правило – из числа дурных людей, недостатка в коих, увы, обычно не бывает)…. Нашлись они и у первых пророков монотеистического иудаизма. А дальше – больше: новая религия за короткий промежуток времени вытеснила весь староеврейский пантеон со всей территории, занимаемой иудейским народом и утвердила принцип истребления иноверцев. Ниже приведены примеры этих утверждений, почерпнутые из ветхого Завета:

а) Исход 32: 27-28. Моисей именем бога приказал Левииным сыновьям убивать поклонившихся тельцу (языческому идолу – прим. Лифантьева С. С.), не считаясь родством. Было убито около трех тысяч человек;

б) Числа 21: 34-35. После честной битвы с Сигоном – царем Аморрейским, победители-израильтяне изгнали аморрейцев с родной земли, потом, по приказу бога, сразились с Огом – царем Вассанским, а победив, уничтожили весь его народ. Как уточняется во Второзаконии 2: 34-36, бог приказал убить всех без исключений – мужчин, женщин и детей;

в) Второзаконие 7. Бог приказывает израильтянам уничтожать целые народы, из которых перечислены хеттеи, гегресеи, аморреи, ханаанеи, ферезеи, евеи, иевусеи, подчеркнув, что эти народы и их идолы должны быть уничтожены без жалости. (Второзаконие 7:27)

г) Второзаконие 13:8-9. Бог требует убивать даже родню за поклонение иным богам;

д) 1 Царств 15. По приказу бога, Саул победил Агара – царя Амалика и истребил весь его народ;

е) Книга Осии. Полностью посвящена борьбе с беззаконными, развратными и иноверцами. На их головы посылаются проклятия, а израильтянам отдаются приказы истреблять вышеуказанных.

Однако, воцарившись среди «сынов Авраама», иудаизм пролил относительно мало крови, да и той – из своих же семитских народов. Время для кошмара еще не наступило.

Обратим теперь внимание на следующие факты:

В 1370 г. до н.э. фараон Эхнатон провел реформы религии Древнего Египта, выдвинув на первое место почитание бога солнца Атона. Многие ученые полагают, что этой реформой властелин хотел противопоставить себя могущественной касте жрецов, однако ряд исследователей видит в случившемся первую в истории попытку основания монотеизма. И все же, чем бы ни было данное начинание, оно быстро свелось к нулю: после смерти Эхнатона и его сына Тутанхамона пресеклась династия, а основатели новой начали с уничтожения культа Атона.

В десятом – седьмом веках до нашей эры, в Средней Азии пророк-маздист основал принципиально новый вид религии – зороастризм, где в угоду главному демиургу Ахурамазде были вытеснены остальные божества. Впрочем, довольно быстро они были возвращены «задним числом» и получили ранг «достойных почитания». К тому же, как было сказано ранее, в религии Заратустры почитались равными демиург и антидемиург (что уже отрицает монотеистическую форму, в которой демиург – самое могущественное существо во Вселенной, а его антипод поставлен, как минимум, на порядок ниже). В итоге получилось, что зороастризм, спустя малое время, вернулся к почти изначальной языческой форме).

В середине I тысячелетия до н.э. сложился еще один оригинальный вид религии – буддизм. Данная вера больше отрицала наличие богов, а также обожествляла Великое Ничто – «Нирвану» и Колесо перерождений, нежели реформировала устоявшиеся пантеоны. Ввиду этого, а также изначально пассивной позиции, буддизм не принимал попыток начать религиозный геноцид. Даже такое направление как «махаяна», которая создала учение о неком абсолютном божестве в первые века н.э., не устраивала никаких «крестовых походов».

Всем вышеуказанным я хотел обратить ваше внимание на тот факт, что удачные попытки создать подобия своего рода монотеизма и сделать их массовой религией имели место быть и до формирования иудаизма, но при этом ни одна из указанных вер не стала стопроцентным единобожием, и историей не зафиксировано уничтожения их последователями ни одного соседского пантеона. «Пофигистическая» религия Будды до сих пор привлекает массы лентяев и фаталистов, но не проповедует ничего, кроме самосозерцания. Зороастризм сохранился в языческой форме и проповедуется в наши дни лишь среди парсов в Иране и огнепоклонников в Индии. И только иудаизм, со своей ветхозаветной жестокостью, выжил в форме единобожия и был потенциально способен стать платформой для еще более кровавой формы своего развития. И это не замедлило случиться.

По территории Иудеи, завоеванной Римской Империей, начал свои странствия новый пророк. Так уж создан этот мир – во времена смут и ожиданий всегда возрастает количество проповедников и чудотворцев. Однако, Назаретянин все же смог отличиться и выделиться среди сотен других «мессий» тремя особенностями: а) свойственными ему остроумием и прекрасным владением риторикой (как говорит мне опыт виденного в этой жизни, подобная черта присуща лишь очень немногим проповедникам[40]); б) в то время как многие пророки на суде отрекались от своих взглядов или немного меняли их в угоду собственной безопасности, Иисус, наоборот, пошел на казнь ради права остаться верным своему слову (а не ради какого-то гипотетического «спасения мира» - это уже поздняя доработка); в) ученики и последователи не разбежались после смерти Учителя, но пошли проповедовать его философию. Эти черты, а также христианские догмы о терпении, небесном воздаянии и втором пришествии дали учению возможность выжить в течение нескольких поколений. К несчастью, оно выжило.

[ Маленькая сноска. Подобно многим языческим экстремистам, я долгое время (начиная от своего обращения в язычество до самого написания этой главы) считал первовиновником гибели политеизма собственно Иисуса Христа. Мои взгляды были в корне изменены. Случилось это следующим образом: я не желал уподобляться христианам, и выкрикивать профашистские лозунги против неугодных, ограничившись чужими словами и своими антипатиями, поэтому пришлось заново отштудировать весь Новый завет. То, что я обнаружил, поразило меня до глубины души: Христос ни разу, ни в каком из Евангелий не сказал ничего против язычников. Запомните это, мои собратья по вере и отбросьте свое заблуждение: виновны другие.]

Я не собираюсь выставлять Христа идеалом. Он тоже имел недостатки – честолюбие (Матф 26:11 «нищих вы всегда имеете, а меня не всегда»), параноидальность (в Матф 24:23 он требует от учеников, чтобы они не верили никому, кто после него назовется мессией) и жесткость. Он говорил: «Не мир я принес вам, но меч», «я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее» (Матф 10:34-36). В каждой притче, где говорилось о наказании, преступник бросался «во тьму внешнюю, где плач и скрежет зубовный» (один раз было сказано больше: «и рассечет он его и подвергнет одной участи с лицемерами» (Матф 24:50-51). Но все это он говорил в пределах своего народа, и только народ Израиля подразумевался в его притчах (ведь «господин» из его притч наказывал своего «раба», а не раба, к примеру, соседа). Это Иисус указывает открытым текстом, когда дает наставления ученикам о том, как проповедовать – «… на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не ходите, а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Матф 10:5-6). Сам пророк видел в язычниках всего лишь Божье орудие наказания для иудеев, что ясно показано в Евангелье от Луки в главе 21:24. Также заслуживает внимания другой эпизод: ученики Христа запретили чужаку творить чудеса, потому что он «не ходит с ними», но сам Иисус велел не мешать «конкуренту» и сказал: «Кто не против нас, тот с нами» (Лука 9:49-50). Спустя тысячу и сто лет эту милосердную фразу превратили в жестокий лозунг «кто не с нами, тот против нас». Так же было переврано уподобление отступников засохшим ветвям, которые бросаются в огонь (Ин. 15:6).

[Хотелось бы отметить, что образ Христа вполне мог быть (по мнению ряда ученых) собирательным. Основными прототипами для него могли послужить:

а) правитель Спарты Клеомен III (III век до н.э.), отменивший налоги и освободивший илотов, за то изгнанный из Пелопоннеса. Позже он пытался поднять восстание против Птолемея IV, но, будучи разбитым, собрал на пир двенадцать соратников, посетовал на чье-то предательство и велел отказаться от борьбы;

б) некий Симон бар Косеба, предводитель восстания против римлян (II век н.э.), заставивший признать себя мессией и сменивший имя на бар Козиба – Сын Звезды;

в) некий преследуемый первосвященником Учитель Справедливости (из Кумранских свитков).

И, все же, каким бы ни был источник, вернемся к вопросу развития идеи.]

Иисусом при жизни было сказано много хорошего. Но он умер. Озверевшие от его смерти ученики, так и не осознавшие суть Учения Милости, рванули по Римской Империи, проповедуя насилие и жестокость. По сути дела, все написанные учениками пост-Иисусовские части Нового Завета переполнены кровью. Основными фигурами в этом деле выступают Симон Петр, Иоанн, Иуда (не Искариот) и обращенный позднее Савл-Павел.

«Рассудку заурядных людей было чуждо и непонятно божество, не требующее, не поучающее, не обладающее человеческими достоинствами и недостатками, а постижение иных качеств было недоступным для их недоразвитых искр. Их не интересовало божество, которое нельзя задобрить, которого не нужно было бояться. Им было безразлично божество, в отношениях с которым не было ни страха, ни выгоды.

Новое учение создало образ понятного им бога, одобряющего определенные человеческие качества и заинтересованного в них. Оно утверждало, что Единому можно угодить и получить за это награду.

Эту награду каждый понимал по-своему. Для Мага было несомненным, что тот, кто носил в себе искру Жрицы (Христос – прим. Лифантьева С. С), знал, что говорил, утверждая, что в высшем мире угодные Единому будут возвеличены, но не смог уточнить, как именно они будут возвеличены, потому, что в человеческом языке не было подходящих слов. Он пользовался сравнениями, которые каждый толковал в меру своего понимания. И каждый считал, что в высшем мире сбудутся все его неутоленные желания. Честолюбцы надеялись на славу и всеобщее поклонение, не слышавшие доброго слова желали были любимыми и обласканными, сластолюбцы мечтали о красивых женщинах, нищие и скупцы – о богатстве, замотанные тяжким подневольным трудом – о праздной жизни. Люди были согласны воздержаться от пороков в этой жизни, если там, в загробной жизни, их пороки будут удовлетворены сполна. <…>

Людям было достаточно намека, остальное они додумывали сами. Если Единый любит угодных ему людей, то, естественно, он ненавидит неугодных. Если он поощряет тех, кто соответствует его требованиям, то, конечно, он наказывает тех, кто им не соответствует. Тот, в ком воплотилась искра Жрицы, не утверждал этого напрямик, но за него потрудились последователи. Этим «ловцам человеков» казалось, что люди лучше поймут истины их учителя, если добавить к ним такой понятный, такой убедительный противовес. В мир пришло учение о добре, и рука об руку с ним явилось учение о зле.

Люди открыли простой, дешевый, надежный способ придерживаться стороны добра – истребление зла. Отслеживать и искоренять собственные недостатки было сложной и неблагодарной задачей. Преследовать инакомыслящих было гораздо легче и престижнее, и едва новое учение о добре набрало силу, борьба с ним развернулась вовсю[41]».

Первым был Петр – тот самый льстец, который в минуту опасности только и сумел, что отсечь ухо рабу, а после – трижды отрекся от любимого Учителя.

Петр указывал людям, что знамением бога будет «кровь, и огонь, и курение дыма; солнце превратится во тьму, а луна – в кровь» (Деян 2:19-20). Петр подчеркивал, что Бог кладет врагов к ногам своим (Деян 2:34-35). Петр убивает своего конкурента и оппонента – языческого чудотворца Симона-волхва. Потом Петр словом и чудом убивает обманувших его Ананию и Сапфиру (Деян 5:1-10), выступая тем против заповедей Христа, указанных в Матф 10:12-22. Далее он, побуревший, как сук дерева, объявляет язычников противниками (1-е послание Петра гл.2), да и своей пастве спешит взахлеб рассказать о том, что бог делал с неугодными (2-е послание Петра гл.2), как-то: ангелы-отступники, допотопные люди, жители Содома и Гоморры. А после такой проповеди – вводит наказания.

Вторит Петру в своем послании слабохарактерный Иуда, напоминая о том, что все, кто оказался вне закона и Бога, были наказаны. Он перечисляет: гибель неверных при исходе из Египта, наказание ангелов (почему-то дважды), пример Содома и Гоморры. После этой речи Иуда называет нечестивцами всех, кто не согласен.

Талантливый, очень талантливый писатель Иоанн создал «Апокалипсис», до краев наполненный жестокостью Бога-карателя. Помимо этого, в своем первом послании он именует ни много ни мало – антихристом – всякого человека не согласного с тем, что Иисус – мессия, посланник Бога и Спаситель. яркая и интересная фигура. Бывший гонитель христиан, он, видимо, и после обращения не смог прожить без гонений, только новым их объектом стали уже не христиане, а их идеологические противники.

В 1-ом послании к римлянам Павел называет неугодными тотемистов, а в их лице и всех язычников (1;23-24). В том же послании он (пока что на словах) навязывает единого Бога язычникам (3;29). И, почти сразу же, сам себе противоречит, сообщая, что есть благие язычники (1-е к римлянам Павла 9:30). Далее, видимо, выспавшись и протрезвев, Павел уже не допускает по отношению к язычникам никаких похвал. В главе 14:11 1-го послания к римлянам он напоминает о претензиях Бога на вселенское господство. А в главе 15 того же послания, апостол, среди объяснений по поводу своей миссии среди иноверцев, вставляет прямой приказ поклониться его Богу (15:1).

Заслуживает внимания и 1-е послание Павла к коринфянам. В главе 8, в строфах 1-8 апостол осуждает языческие жертвоприношения. Но уделим особое внимание строфам 4-6: в них Павел утверждает, что нет иных богов, кроме единого, а если они все-таки существуют (8:5), то и они подчиняются его Богу.

Дальше – больше:

1-е коринфянам гл.15:27-28 – Павел утверждает Бога всеобщим покорителем.

1-е коринфянам гл.16:22 – Павел объявляет первую в истории анафему иноверцам.

2-е коринфянам гл.6:14-17 – Павел, среди прочего, разделяет Бога и богов (идолов) как благого и неугодных.

2-е коринфянам гл.11:4-14 – Павел утверждает лживость иных свидетелей Христа, основывая тем самым будущие комиссии по сортировке чудес.

Галатам 1:8 – Павел заявляет, что готов предать анафеме даже ангела, если он будет вещать не то, о чем рекут апостолы.

[ Личный комментарий: после прочтения вышеописанного почему-то думается, что прав был М.Успенский, и слова бога были не «Савл, почто ты меня гонишь?», а «Савл, че ты гонишь?!» – прим Лифантьева С.С.]

Галатам гл. 5 – среди перечисленных грехов – идолопоклонство и волшба.

Ефесянам гл. 5:17 – Павел разрешает понимать бога по своему разумению. Жаль, что он не с этого начал и не этим закончил – было бы меньше крови.

Ефесянам гл. 6 – приказ облечься во всеоружие Божье. Этот приказ спустя века истолковали как благословение религиозных войн.

Филиппийцам гл. 2:10-11 – Павел проповедует всеобщее поклонение его Богу.

Тимофею 1-е – Павел хвалится тем, что предал Сатане Именея и Александра за их иные мнения.

Евреям гл. 10 – Павел утверждает безжалостное наказание смертью за отречение (28) и призывает к большим наказаниям за поклонение другим богам (29).

Вспомним теперь столь любимые многими людьми псалмы царя Давида:

2 – о покорении земли; 5 – о ненависти Бога к беззаконным; 7 – обращенный к Богу призыв восстать в гневе; 9 – хвалы Богу за наказание им врагов; 9:37 – обращенное к язычникам требование исчезнуть; 10 – снова о ненависти Бога к беззаконным; 15 – проклятия иноверцам; 17 – о гневе Божием, о безжалостном истреблении врагов, о власти над другим народом; 20 – об истреблении людей гневным Богом; 32:10 – о разрушении замыслов народов и советов язычников; 33 – об истреблении врагов и самой памяти о них; 34 – снова проклятия врагам; 46 – о всеобщем покорении; 48 – предсказание наказания и гибели врагов; 54 – проклятия, обращенные ко врагам; 57-59 – обращенные к богу призывы убивать людей; 65 – о всеобщем поклонении Богу; 68 – снова призывы к Богу убивать людей; 77 – о милости Бога наравне с жестокостью; 78 – обращенные к Богу просьбы уничтожить армию язычников-победителей; 79:6-7 – о низложении Богом других богов; 85 – о всевластии Бога; 88 – восхваление Божьей силы наравне с Божьей жестокостью; 90 – жалобы на ярость Бога; 93 – и снова Бог призывается на роль убийцы людей; 104 – о жестокости Бога по отношению к несогласным; 105 – снова о жестокости Бога; 109 – о покорении врагов; 113 – о преимуществе Бога перед богами язычников; 134-135 – о жестокости Бога; 137 - и снова Бога зовут для убийств; 139 – проклятья, обращенные к врагам; 144 – о непогрешимости любого божьего дела; 149 – о войне и покорении других народов[42].

Очень смиренно и милосердно, не правда ли?

Именно в духе этих отрывков воспитывались христианские неофиты. Но существуют и другие причины ненависти монотеистов к политеистам. Эти причины скорее социальные, нежели идеологические. А суть их состоит в том, что изначально христианство было религией рабов и нищих. Судите сами: жрецы и философы имели своих божеств и не видели смысла менять их на новых, аристократии и купеческому сословию было, по большей части, вообще наплевать на богов (а тем представителям, для которых религия представляла собой хоть что-то значимое, совершенно не хотелось принимать бога, которого несли нищие еврейские изгнанники); остальным людям было сложно представить, как можно сменить вековых хранителей и прародителей на нового, который объявляет всю их веру дьявольским замыслом. А вот рабы и нищие стремились хоть в чем-то противостоять более богатым и удачливым, поэтому они с радостью принимали христианство, где сладким елеем лились на уши слова: «легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому попасть в рай». Сколачивались первые «церкви» из отбросов общества. Рядовые христиане – рабы и нищие – мечтали разгромить ненавистных господ и все, что с ними связано (в т.ч. и богов). «Пастыри» жаждали свергнуть языческих жрецов и ученых, которые умело высмеивали плохо написанную (в то время) Библию. А фанатики, пуская ртом кровавую пену, цитировали отрывки из деяний Петра и посланий Павла. Возникала огромная и неуправляемая разрушительная сила.

Рассмотрим теперь точки зрения христиан и ученых относительно существования христианства в первые века нашей эры.

Во все времена было модным кричать о гонениях христиан язычниками, о казнях и муках, о запрещающих декретах. Это сугубо христианская точка зрения; но то, что она является христианской, еще не означает, что она к тому же и правильная. Я спешу вас уверить: «гонениями» христиане назвали то, что теперьпринято называть«антитеррористическими операциями». Представьте себе, что существует государство, благополучие которого держится на милости и покровительстве богов, единство народа существует благодаря присягам государственным гениям (духам-хранителям), а в старых легендах хранится весь опыт поколений, начиная с божества-прародителя. Представили? Так вот, это, в слегка утрированном виде – политическая сторона религии Римской Империи. А вот теперь представьте, что какие-то бродяги хулят богов и нападают на храмы (ставя тем самым под угрозу благополучие государства), отказываются приносить клятвы гениям (проявляя тем саботаж по отношению к Империи), называют божеств-прародителей и защитников исчадьями зла (что, согласитесь, как минимум неуважительно), да еще и подстрекают к этому остальное население. Естественно, в ответ на такие выходки (а совсем не за монотеизм) следовало разумное (в зависимости от разумности судей) наказание. Согласитесь, что собрать всю юстиционную комиссию ради того, чтобы, тратя время и нервы, объяснять принявшему позу преступнику, что он не прав – является очень гуманным актом. А ведь именно так и поступали в Римской Империи с христианскими смутьянами. После чего последние гордо вопили о гонениях и гипотетическом мученичестве. Я, однако, не стану отрицать того, что нередко озверевшая толпа успевала расправиться с провокатором раньше, чем его ловила стража; как и того, что усталые судьи приговаривали, наконец, к смерти того фанатика, которого к ним доставляли уже в N-ный раз. Не стану я отрицать и императорских постановлений против христианства. Но, простите, а что должен был сделать император, узнав об очередном погроме христианами государственного храма? Правильно - то, что всегда делают в развитых странах после террористического акта, а именно – начать, наконец, отлов банд-формирований. И римские солдаты ловили именно христиан-террористов. Правда, историю потом все равно писали христиане-победители, а уж они-то про себя плохого не скажут. Еще хочу сказать, что сталкивались «ангцы божие» и с несправедливыми судьями, и с кровавыми самодурами-императорами, каковых хватало во все времена. Однако, в этих случаях гонения и расправы с учениками апостолов ничем не отличались от притеснений властьимущими всех остальных рядовых граждан Империи. Вера тут была ни при чем.

Вы приведете мне пример принявшей христианство античной интеллигенции? Что же, можно рассмотреть и его. Справедливо бичуя падение нравов у язычников античных цивилизаций и превращение священных легенд в порнографические рассказы, Тит Флавий Климент Александрийский (II-III вв. н. э.) с блеском использовал многовековой (замечу – опять же языческий) опыт философии. Но справедливо аргументировать истинность христианства и отсутствие прав на жизнь у многобожия в целом он не смог, и его слова напоминают проповеди современных зомбированных сектантов: «Во-первых, они не признают Бога, так как не знают воистину сущего Бога, второе же их заблуждение в том, что несуществующих считают существующими, и этих несуществующих, у которых нет ничего, кроме имени, называют богами».

Теперь о том, как христианство впервые победило. Легенда гласит, что римский император Константин (306-337 гг.) видел знамение от христианского бога, а на следующий день выиграл битву. После этого он, якобы, осознал божью благодать и ввел христианство в Империи, как новую государственную религию. Я, откровенно говоря, сомневаюсь, что человек, известный прежде всего, политическими свершениями, ни с того, ни с сего сменил проверенный тысячей лет культ на новый, переживавший не лучшие времена, только потому, что увидел знамение. Также я сомневаюсь, что исполниться божьей благодати мог человек, который на пути к власти убил сына, тестя, жену и зятя. Скорее всего, политик Константин обратил внимание на то, что Библия проповедует смирение раба (Лука гл.6, 1-е Петра гл. 2, 1-е Павла Тимофею гл. 6, Павла Титу гл. 2 и т.д.), а также на тот факт, что рабовладельческий строй к IV веку уже явно переживал кризис – терял эффективность и нуждался либо в полном упразднении, либо в укрепляющих его реформах. Христианство, будучи официальной государственной религией, могло бы ослабить кризис строя, да еще в придачу дать императору контроль над многочисленными христианскими смутьянами. Ни один политик не отказался бы от подобной выгоды. «А ритуалы? – спросите вы. – А страх перед Богом? А остальные духовные атрибуты?». Они никогда не волновали настоящих политиков, ни сотни лет назад, ни в наше время. А сделка вышла действительно удачной: императору достался более совершенный аппарат управления и пропаганды, а христианские массы получили, наконец-то, возможность отыграться на враждебных культах. И с чего это вдруг язычники не испытали от этого радости?

В 317 году (спустя три года после установления христианства гос. религией) в угоду Церкви государство отменило свой декрет о религиозной терпимости (прошу не удивляться его существованию: религиозная терпимость политеистов неоднократно выражалась в законах различных государств) и по всей территории Западной и Восточной Римской империи прокатилась волна массовых погромов и убийств: христиане спешили стереть саму память о тех временах, когда они еще не были у власти. Озверевшие фанатики убивали даже своих же христиан, если считали их еретиками и ересиархами.

В 387 году святой Августин, поощряя пытки и убийства, создал принцип самооправдания палачей. Он сформулировал его так: «скорее Католическая Церковь терпит гонения из-за гордости и нечестивости низких людей, которых она пытается направить на путь истинный вразумлением и устрашением, принятым как временная мера» (цитата из изданной в Чикаго в 1962 году книги «The political writings of St. Augustine»). Проще говоря – бедная Католическая церковь страшно угнетается тем, что зверски казнит несогласных с нею, а остановиться она, по известным причинам, не может. Н-да… Вот уж, воистину, «мышки плакали и кололись, но продолжали жрать кактус».

Дальше – еще хлеще. В году 392 император Феодосий Великий (387-395) ввел запрет на язычество как на религию. Убийства и погромы стали еще более массовыми и наглыми, поскольку их теперь еще и поощряли. Ок. 391-392 года, толпа христиан разгромила и разграбила под руководством епископа Теофила последнее уцелевшее отделение Александрийской библиотеки. Епископ Александрийский Кирилл создал и возглавил небольшую армию боевиков-фанатиков из числа христиан, и эта армия терроризировала еретиков, язычников и иудеев. В 451 году эти скоты схватили Ипатию – женщину-философа, возглавлявшую кафедру в главном университете Александрии. Банда Кирилла предала язычницу мучительной смерти (избиению камнями), а ее тело было расчленено и сожжено. Ну, и лично епископ Александрийский отличился в те времена: насильно крестил людей, изгнал из города всех евреев и закрыл церкви тех христиан, коих счел недостаточно верующими. За все вышеуказанные подвиги этого замечательного человека канонизировали под именем святого Кирилла и почитают ныне, как одного из отцов христианской церкви.

А в 435 году закон уже предусматривал смертную казнь за исполнение языческих обрядов. Последующие три десятилетия, вплоть до своего окончательного падения, Римская Империя превратилась в один большой эшафот.

«Оставалось только удивляться, как сумело учение о смирении, кротости и милосердии стать таким наглым, хищным и беспощадным. <…> потери исчислялись десятками, сотнями. Последователи нового учения – впрочем, оно давно уже не было новым – с неиссякаемым рвением выискивали непохожих, смеющих отрываться от стада, не желающих быть овцами. Повсюду, докуда могла дотянуться их власть, горели костры.

Жгли каждого, кто посмел оказаться творцом. Жгли каждого, кому было за что позавидовать, у кого было что отнять. Жгли не только мужчин, но и женщин – каждую, которая посмела оказаться слишком умной или красивой. Маленькие люди жгли больших, ничтожества жгли тех, кто представлял из себя хоть что-то. Оставшиеся вырождались, людское племя становилось малорослым и уродливым, приняв на себя отпечаток содеянного.

Дата добавления: 2015-10-24