Модный Вавилон 1 страница

Имоджен Эдвардс-Джонс и Mr & Mrs X

OCR vanilla

Spell Check natasha-shubina

пер. с англ. B.C. Сергеевой. – М.: ACT:

ACT МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2008.- 319, [1] с.

ISBN 978-5-17-045332-0 (ООО «Изд-во АСТ»)(С: ЯЯ-РС)

ISBN 978-5-9713-6332-3 (ООО Изд-во «ACT МОСКВА»)

ISBN 978-5-9762-4132-9 (ООО «ХРАНИТЕЛЬ)

ISBN 978-5-17-047512-4 (ООО «Изд-во ACT»)(С.: Пятьзвезд(м))

Кто правит высокой модой?

Почему маленькое черное платье стоит целых три тысячи евро? Правда ли, что в мире от-кутюр все сидят на наркотиках и пьют шампанское как воду?

Как серая мышка становится супермоделью, а начинающий дизайнер – знаменитым кутюрье?

Кто зарабатывает деньги на женском тщеславии? Кто ворует чужие идеи?

Кто начинает и выигрывает закулисные войны? Взлеты и падения... Жестокая подковерная война...

Все тайны самого доходного и самого... модного бизнеса! Вы любите баловать себя эксклюзивными обновками? Вы жадно следите за последними тенденциями моды? «Модный Вавилон» заставит вас взглянуть на глянцевые журналы по-новому!

Пролог

Все нижеизложенное – истинная, правда. Имена действующих лиц изменены, чтобы защитить тех, кто достоин порицания. Все анекдоты и истории, аферы и мошенничества, сделки и соперничество, высшие и низшие – все это безумие предстанет перед вами в том виде, как было мне рассказано людьми, пожелавшими остаться неизвестными. Это обширная и пестрая галерея лиц, работающих в индустрии высокой моды. Главная героиня–дизайнер – вымышленный персонаж, но все происшествия с участием тех знаменитостей, о которых идет речь, тем не менее случились на самом деле, пусть и в разное время. Перед вами – шесть месяцев из жизни героини. Истории, поведанные мне анонимами, вписаны в этот отрезок времени. Все остальное – истинная, правда. Одни покупают одежду, другие создают ее, а третьи ухитряются дышать полной грудью в этой разреженной атмосфере. Это – полгода из жизни модной индустрии, о которой вы до сих пор не имели представления.

Утро. Мой взгляд упирается в задранный нос Александра. Вблизи видно, что его ноздри словно покрыты инеем – как стенки бокала из-под молочного коктейля. Ну и здорово он нанюхался! Впрочем, все мы вчера слетали с тормозов. Закончилась до предела измотавшая нас, изнурительная Неделя моды в Лондоне. А как еще, скажите, можно было сохранить присутствие духа, если не с помощью пары стаканчиков текилы, припрятанной в сумочке от «Хлои Паддингтон»?

И сегодня мы пожинаем плоды. Впечатление такое, что лежащий на спине, в одежде, с пустой бутылкой из-под бренди, которую он прижимает к груди, Александр напрочь утратил дар членораздельной речи, не говоря уж о том, чтобы острить и рассказывать анекдоты. Собственно, я тоже вряд ли могла бы чувствовать себя отвратнее. Вчера состоялся шестой показ мод за все время моей карьеры, и теперь, распростертая здесь и созерцающая потолок безумно дорогого номера, который мы забронировали заранее, чтобы было, где повеселиться после показа, я терзаюсь мыслью, что все могло пойти совсем не так.

Но не в показе дело. Несмотря на вздорность портних, нехватку времени и ограниченные средства, коллекция вовсе не была так уж плоха. Мне действительно удалось продемонстрировать свои дизайнерские способности. Так сказать, руку мастера. Теперь меня знают. И мне это нравится. Один элегантный шов, знаете ли, способен пополнить ваш карман не одним фунтом стерлингов! Мои жакеты были коротенькими и узкими, юбки облегали бедра и подчеркивали талию, брюки обрисовывали изящную линию ног, а для блузок был выбран самый стильный покрой рукава. На этот раз меня захватила морская тематика – полоски, матросские шапочки... Много белого. А одно платье – серебристо-светлое – вышло просто сногсшибательным! Мне действительно понравилось, как все прошло. Показ начался вовремя и в нужном порядке. К счастью, обошлось без форс-мажоров, не то что у одного из дизайнеров, вся коллекция которого во время перевозки посваливалась с плечиков, так что в результате он получил кучу мятого тряпья и никакого представления о том, что делать дальше. Бедняга сидел на лестнице, рыдал и клялся, что отныне он бросает это коварное ремесло. А моя коллекция прибыла вовремя. Как и манекенщицы. Впрочем, парочка из них все же запоздала, а еще несколько были не в самой лучшей форме после выпитого где-то шампанского. Но все, же им удалось пройти по прямой – на всякий случай на полу была прочерчена линия. Самая вздорная из моделей, которая обычно болтает не умолкая, для моего показа сделала исключение. Может быть, даже в мою честь. Что касается зрителей, то улыбки на их лицах были неподдельными, хоть и не слишком широкими. Как бы то ни было, в целом все прошло неплохо. Все приложили к этому усилия. Никто не упал на своих шпильках, как Наоми Кэмпбелл. За кулисы ввалилась целая толпа, чтобы бурно выразить свое одобрение... И после презентации мы зверски напились.

Нет, настоящая беда не в этом. А в том, что два последних моих показа имели успех благодаря прессе. Особенно осенняя коллекция. Господи, она понравилась самой Анне Винтур. Конечно же, Винтур ее не видела. Трудно сказать и что мы потрясли столицу Британии. Мы слишком незначительны и не обладаем должным финансовым могуществом, чтобы рассчитывать на высокий визит. Иногда Винтур удостаивает своим присутствием Неделю в Лондоне. По слухам, ее ждут в следующем сезоне, но с таким же успехом она может отправиться в Милан или Париж. Считается, что на лондонских премьерах и презентациях появляются в основном фигуры вроде Мадонны, и потому Винтур всегда ждут с особым трепетом – а ее все нет и нет. Именно на волне такого ожидания на моем предыдущем показе и оказался один из корреспондентов Vogue. Но как бы то, ни было, презентацию сочли яркой, значительной и своевременной – достаточно актуальной для того, чтобы уделить ей целый столбец и даже поместить в еженедельном обзоре фотографии двух моих блузок и пальто. Журнал Еllе напечатал статью. Корреспондент из Marie Claire попросил интервью. Из Harper's тоже пришли. Evening standard посвятил мне полный разворот, вдобавок высказав предположение, что я, возможно, Ролан Мюре номер два. Во время вечеринки появился борзописец из Telegraph. Даже создатели сайта style.com не нашли в себе достаточно сил, чтобы закатать меня в асфальт. Они оказались довольно любезны. Да что там – все были очень милы! А в индустрии высокой моды это – тревожный сигнал.

На вчерашнее шоу возлагалось много надежд, и я не уверена, что смогла их оправдать. Британская ассоциация моды великодушно предоставила для моей презентации именно то время, которое мне было нужно, – половина седьмого, четверг. Впервые! Каждый год они любезно осведомлялись, какое время меня бы устроило, каждый год я выпрашивала себе вечер четверга – и неизменно получала утро вторника. Никакой модельер не захочет устраивать показ в начале рабочей недели, ибо потенциальные покупатели-американцы не станут ради этого пересекать Атлантический океан. Никто не придет смотреть утреннюю презентацию. Кто будет пить шампанское перед завтраком? Но в этом году мне удалось выговорить себе самое удобное время и самый лучший день; мой показ стоял в плане непосредственно за показом Бетги Джексон, так что народу пришло уйма. Партер был полон – включая задние ряды. Появился и кое- кто из знаменитостей – например Аплтон, та девушка из «Икс-фактора». Поговаривали даже о намерении Виктории Бэкхем присутствовать на показе, но тут Александр заартачился. В отношении ее он вообще настроен скептически.

– У нее жуткий загар, силиконовые сиськи и наращенные волосы, – заявлял мой партнер, когда слышал хотя бы упоминание о том, что от нее могут прийти и попросить у меня билет в первом ряду. – И она просто не следит за модой, это совершенно очевидно.

– Кавалли тратит на нее все свое время, – возражала я.

– Ой, брось, – возмущался он. – Этот старый осел? Да он разбирается в моде ничуть не лучше отставного мусорщика!

И Александр, нашпигованный всякими сенсационными историями, которые я, честно говоря, считаю чистой выдумкой, принялся рассказывать одну такую. Пару лет назад, когда Том Форд все еще сотрудничал с Gucci, он будто бы позвонил своему представителю в Лондон и потребовал сделать так, чтобы «эта баба» не притрагивалась к одежде от-кутюр. Представитель, кажется, сказал, что это невозможно, поскольку Виктория – активный покупатель. Тогда Форд якобы помолчал, а потом гаркнул: «Значит, надо ее остановить!»

– Следовательно, поскольку эта красотка не устроила Тома Форда, – заключил мой коллега, – пусть и к нашей коллекции не приближается даже на пушечный выстрел.

...Александр начинает кашлять. Видимо, просыпается. Да что у него там в горле? Вся кровать трясется! Наконец, издав почти звериный рык, он садится. Выпущенная из рук бутылка скатывается с кровати на покрытый толстым ковром пол.

– О черт, – говорит он, разлепляя веки. Трет, бледные щеки и ерошит напомаженные спутавшиеся волосы. – Как же мне хреново! – Александр снова разражается кашлем. – Не найдется сигаретки?

– М-м-м, – отвечаю я, оглядывая комнату.

Я сплю с Александром в среднем дважды в год – начиная с тех пор, как мы вместе провели канун нового тысячелетия – и могу смело утверждать, что поутру это не самая приятная личность.

– Господи, – говорит он и трет нос, в свою очередь обозревая номер. – Что тут было? Все вверх дном...

Александр прав. Везде пустые и полупустые бутылки, в недопитых стаканах плавают окурки. На столе – растерзанная коробочка из-под порошка. Возле двери валяется платье. Тапочки. Кем-то забытая золотисто-белая дамская сумочка.

– О Господи, – стонет Александр, сползая с постели и держась за голову. В своем темном костюме с белой рубашкой, похожий на сороку, он брезгливо ступает в черных шелковых носках по замусоренному полу. – Взгляни-ка! Недурная штучка... – Он подцепляет с пола сумочку и нюхает кожу. – Стащила у кого-то?

– Похоже, на Tanner Krolle, – отзываюсь я, садясь в постели.

– Пожалуй... – Он бросает сумочку обратно на пол. – Но ничего особенного...

Он присаживается на одну из двух мягких серых кушеток и начинает обшаривать пустые пачки на столе, пока не находит, наконец, сигарету. Закуривает, затягивается и снова разражается оглушительным кашлем.

– Ну вот... – облегченно вздыхает Александр, откашлявшись. – Смотри! – Он явно приободрился. – Смотри-ка, что у нас есть. Карточка покупателя Selfridges! – Мой коллега улыбается и поднимает карточку так, чтобы я видела. – Мое имя написано на ней кокаином! – Он бросает карточку в коробку из-под порошка и высыпает оставшийся кокаин на стол; пошарив по карманам пиджака в поисках денег, находит замусоленную пятерку, которую ему дали в такси в качестве сдачи. Скатывает банкноту в трубочку и, уже вставив одним концом в ноздрю, вдруг вспоминает о хороших манерах.

– Хочешь?

– Нет, спасибо.

– Тогда ладно. – Александр улыбается и втягивает в себя весь порошок. До крошки. – Отлично! – провозглашает он, хрустит пальцами и вытирает ладони о брюки. – Как ты себя чувствуешь?

– Не то чтобы на все сто процентов... – хриплю я.

На самом деле это преувеличение. Я чувствую себя полностью разбитой, больной и потерявшей веру. Это самое неприятное в работе дизайнера. Ты трудишься как вол. Делаешь все, что можешь. Не спишь неделями. Питаешься исключительно дешевыми конфетами и кока-колой. И никакой репортер не примет это во внимание. В один прекрасный день тебя вознесут или уничтожат. Прикроют твой бизнес. Сделают так, что никто ничего у тебя не купит. Затопчут в грязь. Отправят в небытие – единым росчерком пера!

Сердце колотится, во рту пересохло, я едва дышу. У меня было два хороших показа и один великолепный сезон. Вне всякого сомнения, конкуренты уже готовы нанести по мне мощный удар. Ведь что нужно знать о Лондоне? В фаворе вы до тех пор, пока молоды, свежи и бедны. Здесь обожают открывать таланты и давать шанс. Пищат от радости, когда появляется кто-нибудь вроде Изабеллы Блоу и скупает всю вашу коллекцию. Или когда Кейт Мосс выходит на прогулку в вашей одежде. Но если вы уже добились успеха, если в Harvey Nichols за вами постоянно забронировано несколько полок, а в сумочке лежат несколько контрактов с закупщиками, то репортеры теряют к вам всякий интерес. Они ждут следующее шоу – авось там обнаружится какой-нибудь очередной изыск в области мужской одежды или женского белья, который можно будет поместить на первой полосе. Если вы хоть раз победоносно ходили по городу и скупали журналы, в которых шла речь о присуждении премии «Дебютант года» в области моды (как это делала я в прошлом году), то потом для вас закроются все пути. Кроме дороги вниз.

– Хочешь, чтобы я сбегал и узнал последние новости? – спрашивает Александр. – Или пойдем вместе?

– Мне нужен свежий воздух. Мы можем зайти в какое- нибудь интернет-кафе? – предлагаю я. – Давай сначала узнаем, что пишут на style.com. В конце концов, они задают тон.

– Идет. Натягивай юбку! – Он смотрит на свои дешевенькие часики, которые купил где-то на пляже в Сардинии. – Уже одиннадцатый час.

Через пятнадцать минут, выложив четыреста тридцать восемь фунтов за номер, мы идем по Сохо в поисках кафе. Начало сентября, погода необыкновенно солнечная, небо совсем чистое. Александр скрывает следы похмелья за огромными очками в стиле ретро. В черном костюме от Dior и ботинках от Gucci он смотрится странновато. Большинство народу на улице одето еще как в разгар весенне-летнего сезона: дурацкие многослойные юбки, металлические пояса, разноцветные топы; можно сказать, Александр опережает время. Хотя полагаю, что и я неплохо звучу. На мне узкая серая юбка и облегающая блузка – из тех, что так выигрышно смотрелись на февральской презентации.

Миновав Вардор-стрит, мы находим маленькое кафе, в котором можно разжиться кофе и булочками. Здесь полно иностранных студентов, проверяющих электронную почту.

– Мы недалеко от офиса, почему бы не зайти туда? – спрашивает Александр, оглядываясь и слегка поджимая губы. Он не любит мешаться с простыми смертными.

– Я бы предпочла залезть в Интернет сейчас, – говорю я. – Потому что, когда мы вернемся в офис, начнутся звонки.

– Ладно. – Он кивает. – Иди, садись, я принесу кофе. Как обычно?

– Спасибо. – Я улыбаюсь. Я, наверное, единственная в индустрии моды, кто предпочитает кофе с цельным молоком.

Александр пробирается к прилавку, а я выхожу в сеть. На то, чтобы на экране появилась страница style.com, требуется несколько секунд. Смесь водки с колой, стресс и хронический недосып в течение стольких дней – этого достаточно, чтобы человеку захотелось разбить компьютер. Я, наконец, захожу на сайт, набираю свое имя, и на экране появляется фотография моей склочной манекенщицы, Она идет прямо на меня, в белой юбке и блузке без рукавов, с огромным воротником. Я набираю побольше воздуха и начинаю читать отчет. «То, что мы увидели минувшим вечером, можно обозначить лишь одним словом: скука. Дизайнер, на которого все возлагали столько надежд и который, по нашему мнению, благодаря своему нетривиальному взгляду и несомненным способностям мог бы достичь высокого уровня, выдохся. Конечно, стоило поаплодировать тем стараниям, которые были вложены в эту коллекцию, но результат не поразил воображение. Мы надеялись, что будем в очередной раз удивлены нестандартными решениями, которые прежде всегда проявлялись в работах этого мастера, но платья оказались неоригинальными, а брюкам явно не хватало смелости...» И так далее. Идеи у меня банальные, стиль тяжеловесный, обувь неуклюжая и безобразная. Заканчивалась рецензия так: «Давайте надеяться, что это всего лишь временные трудности». Я гляжу на экран, не веря своим глазам... Черт! Черт!

– Не переживай, милая, – говорит Александр, со свистом втянув воздух сквозь зубы. Он стоит у меня за спиной и читает с экрана, потом садится и ставит на столик две кружки кофе. – Кстати, мы могли бы сходить в какой-нибудь магазин спортивной обуви.

– В какой это? – удивленно спрашиваю я.

– Например, к Вивьен.

– Вествуд?

– Ну да. – Александр закатывает глаза. – Обувь у нее идет нарасхват, как горячие пирожки. – Он улыбается. – Но в основном самые большие мужские размеры. Они производят настоящий фурор в спортивных клубах.

– Да, при таком раскладе и при том, что написала эта чертова сволочь, я сегодня не вылезу из кроссовок.

– А им не откажешь в проницательности! – Александр кивает на экран.

– Ты так думаешь?

– Уверен. – Еще одна улыбка. – Послушай, не стоит так беспокоиться. – Александр отхлебывает кофе. – Кто их читает?

– Все.

Я усаживаюсь поудобнее, вздыхаю и начинаю пить кофе. Мой мир рушится. Дело, на которое было затрачено почти шесть лет, летит ко всем чертям. Как и многие британские дизайнеры, я возникла с шумом, а ухожу с мыслью о кровной мести.

– Хочешь шоколада?

– Спасибо.

Александр хорошо меня знает. Это мой друг, вдохновитель и партнер. Деловой, естественно, не постельный. Мы познакомились восемь лет назад в пабе в Сохо. У него в кармане лежал вызывающий сомнение диплом выпускника колледжа по специальности «графический дизайн», а у меня уже имелся некоторый опыт работы. В тот момент, когда он подошел, я была занята тем, что обдумывала обложку для журнала Face и механически рисовала на обороте почтовой открытки женские костюмчики. Александр сказал, что у его приятеля есть свободная студия на Бервик-стрит. Мы выпили пива, выкурили четыре пачки «Мальборо» и обнаружили, что оба любим конструировать одежду. Потом поболтали о неуклюжих юбках работы Хусейна Чалаяна, посплетничали о Вивьен Вествуд и поделились впечатлениями от воскресного похода в Музей Виктории и Альберта[1]. Так было положено начало. И с тех пор мы вместе.

В том, что я ненавижу делать, Александр просто незаменим. Он прекрасно управляется с расчетами и легко общается с деловыми людьми. Умеет подмаслить тех, кого надо, заключает сделки направо и налево и, очевидно, получает удовольствие от бесед с этими ледяными бабами, которые управляют миром высокой моды. Только один раз он всерьез потерпел поражение, когда пару лет назад попытался перетрясти партер. У нас оказалась уйма свободного времени, и мы решили проявить просто невероятный демократизм. Мы долго готовили подиум – сделали так, что он огибал зал, – и расставили вдоль него стулья, но никому эта идея не понравилась – просто никому! Редакторы журналов ссорились с директорами модельных фирм, в свою очередь, орали на своих ассистентов, а они переругивались со стажерами. Никто не знал, куда кому сесть, где самое почетное место и откуда будет лучше видно. Никогда не следует забывать о людском тщеславии. Служащие Vivienne Westwood однажды уже сделали подобную ошибку, раздав в Париже билетов больше, чем было мест. Презентация закончилась скандалом.

– Держи, – говорит Александр, возвращаясь с кружкой кофе, припорошенного шоколадной стружкой.

– Спасибо! – Я беру ложечку, зачерпываю шоколад и отправляю в рот. – Полагаю, следующий пункт – Сюзи Менкес?

Сюзи Менкес, воплощение справедливости, пишет корреспонденции для International Herald Tribune с тех пор, как появилось само понятие «мода». Любительница сенсаций и «изюминок» с неизменным коком на голове, она – одна из лучших журналисток. Хорошая рецензия от Сюзи Менкес, учитывая ее беспристрастность, педантизм и настоящую любовь к миру моды, может вытянуть даже провальную коллекцию.

– Не раньше чем завтра, – вздыхает Александр. – Или даже послезавтра.

– После всех, – говорю я, зачерпывая еще одну ложечку шоколада.

Александр кивает.

– Нам пришел конец.

– Может быть, и нет, – возражает он, потирая руки. – Всегда остается Telegraph. Там тебя любят.

– Да, но нам нужны The Times, Standard и... о Господи... Sunday Times.

Мы с Александром смотрим друг на друга и начинаем смеяться. Это горький смех. Даже немного истеричный. Он быстро обрывается.

– Они ни за что этого не сделают, – ухмыляется Александр. – Им никогда не нравились твои работы. Никогда.

– Ты прав.

– Они тебе хамили, даже когда всем остальным коллекция была по душе.

– Ты прав.

– А теперь ты надеешься, что на этот раз они сжалятся?

– Ты прав!

Голос у меня такой пронзительный и дрожащий, что иностранные студенты начинают глазеть на нас, как на ненормальных. Полагаю, так оно и есть.

– Давай вернемся в офис, – предлагает Александр. – Пока мы окончательно не свихнулись.

Мы идем в офис рядом с книжным магазином на Бервик-стрит. Здесь все как после кражи со взломом. Топчется персонал, все три этажа завалены мусором. На первом этаже, где у нас что-то вроде вестибюля (стол, фиолетовая кушетка) и огромная примерочная, везде раскиданы бумага, ткани и разные швейные отходы. Пуговицы, обрезки, булавки, иголки... На темно-розовом ковре туфли без пары и всякая бижутерия. На втором этаже, где находится кабинет Александра и где стоит мой стол, – немного чище. Но и там тоже кругом валяются куски ткани и всевозможные швейные принадлежности. На последнем этаже, где работают раскройщицы и портнихи, как будто взорвалась бомба, начиненная пайетками. В моей коллекции очень мало платьев, украшенных блестками, – всего два – но весь этаж просто усыпан этой ерундой. И повсюду обрезки серебристого шелка – остатки ткани, из которой шились куртки. Я внезапно решила их смастерить, когда увидела нечто похожее на презентации Марка Джакобса неделю назад.

Одна из привилегий, которую предоставляет жизнь в Нью-Йорке, – это возможность наблюдать за тем, что делают другие. Никогда не вредно взглянуть на работу Марка Джакобса, Анны Суи, Майкла Корса, Келвина Клайна и Ральфа Лорена и хотя бы мельком – на великолепного Оскара (или, как его называют манекенщицы, «Оскар Дай Денег»), просто для того чтобы убедиться, что ты на правильном пути. Для небольшой фирмочки очень важно иметь в ассортименте несколько образцов одежды, напоминающих те, что в текущем сезоне считаются «гвоздем» – например, одну юбку в русском стиле, блузку в духе начала прошлого века, но тем не менее очень современную, приталенный жакет, серебристое пальто. Ведь если все вокруг считают актуальным красный цвет, а ты вдруг предложишь бирюзовый, то можешь быть уверена, что в конце сезона не получишь и строчки в подборке новостей. Все эти разделы, посвященные «новым коллекциям для лета» (осени, зимы) и украшающие собой первые полосы глянцевых журналов, для таких, как мы, просто хлеб насущный.

И вот, три дня назад, увидев во время презентации у Марка нечто серебристое и очаровательное, я послала Триш, семнадцатилетнюю студентку колледжа, в универмаг на Бервик-стрит с наказом купить как можно больше серебристо-серой ткани. Я задумала сшить несколько курток! Александр сказал, что Триш может не возвращаться, если не найдет ткань или забудет чек.

Мне всегда немного жалко эту Триш, но Александр говорит, что напрасно. Мы оплачиваем ей проезд и выдаем на расходы десять долларов в день. Я не представляю, на что она живет. Хотя подозреваю, что, как и мы, она питается дешевыми конфетами и атмосферой моды. Как бы то ни было, Триш худенькая и неплохо выглядит. Ей всегда удается раздобыть самые стильные очки от Chanel или пояс от Balenciaga – в отличие от своих друзей, которые вынуждены довольствоваться всяким старьем, раздобьггым в чужих примерочных. В остальном гардероб Триш – результат ее собственных ухищрений плюс футболка из Top Shop или что-нибудь в этом духе.

Так или иначе, она, в конце концов, вернулась – подозреваю, выкурив не меньше полпачки сигарет и выпив пару кружек кофе в забегаловке за углом. Тут-то и начался настоящий ад! Мои швейки, в основном португалки и полячки, подняли крик и вой; раскройщицы-японки свирепо вздыхали, однако после целой ночи непрерывной ругани, потребив огромное количество сигарет и пива, они представили мне три довольно приличные шелковые куртки – с огромными капюшонами и бледно-розовой отделкой. Но этим вещицам так и не суждено было войти в коллекцию. Мой стилист Мими сказала, что они ей не нравятся. Вот так.

И теперь, стоя посреди этого хаоса и ощущая в носу пощипывание от запаха застоявшегося сигаретного дыма из мастерской, я созерцаю одну из опальных моделей, висящую на спинке стула в моем кабинете. Смотрится она довольно мило. Мягкая, легкая, довольно элегантная! Может быть, все же следовало включить их в коллекцию? Или придется выкинуть их на распродажу в конце месяца?

– Э-эй! – раздается с нижней площадки.

– Привет, Триш, – откликается Александр.

– Привет, Алекс... то есть Александр!

– А ты быстро схватываешь!

– Я раздобыла газеты, – докладывает Триш.

– Ты так рано пришла! – подаю я голос, спускаясь вниз.

– А я здесь ночевала...

– Серьезно?

– Абсолютно. – Она кивком указывает на фиолетовую кушетку. – Опоздала на последний автобус. Подруга предложила переночевать у нее в Саутуорке, но я подумала, что не стоит тратить столько сил, и завалилась прямо здесь. Это веселенькое меховое пальто с прошлого сезона такое теплое!

– Ты спишь в старомодной одежде? – изображает возмущение Александр.

– Увы, – хихикает она. – У меня было два варианта: или отморозить себе задницу, или согрешить таким вот образом. Я подумала, что никто не узнает.

Облаченная в сшитые ею темно-серые брюки с высокой талией и черную футболку, с огромными очками от Chanel на макушке, Триш на самом деле не шутит. Она скорее отморозит себе задницу, чем наденет вещь прошлого сезона. Я улыбаюсь. Девочка далеко пойдет!

– Ты уже просмотрела отчеты?

– Пока еще ничего нет. Зато я кое-что нашла в Standard.

- И?..

– Не так уж плохо. – Триш поводит плечами. – Они отмечают кое-какие плюсы.

– Кое-какие? – прищуривается Александр.

– Прочесть? – спрашивает Триш.

– Читай, – приказываю я. Пока она разворачивает газету, ладони у меня успевают покрыться потом.

– На третьей странице? – уточняет Александр.

-Да.

– Неплохо!

– Итак?

Мы с Александром делаем синхронный кивок.

– Ну, самое скучное я пропущу... Вот! «Итак, за вычетом некоторых унылых костюмов этот дизайнер представил нашему вниманию неплохую коллекцию, которая, несомненно, понравится следящим за модой деловым женщинам».

– Неплохую? – переспрашивает Александр.

– Угу, – подтверждает Триш. Лицо у нее растерянное.

– Ну, зачем, скажите на милость, нам «неплохая» коллекция? Господи, Боже мой! – Александр вне себя плюхается на кушетку. – Неплохая... И это все, что они смогли придумать? Неплохая, мать вашу? В следующий раз они напишут, что наши юбки «довольно миленькие», а брюки, черт их дери, «хорошенькие». Неплохая... – Мой партнер приходит в ярость. – Кому она нужна, эта самая «неплохая»?

– Верно. – Триш морщит нос. – «Неплохая» – это так же ужасно, как и «практичная».

– Ну, нет... – протестует Александр.

– Как нет? Ведь все просто на стену лезут, когда их вещи называют «практичными».

– Можно взглянуть? – Я протягиваю руку за газетой.

– Смотри...

Открываю третью страницу, и газета чуть не выпадает из моих рук.

– О Боже! – Я показываю статью Александру. – Ты это видел?

– «Тед Николе требует вернуть ему титул короля моды», – читает он. – Дьявол! Вот чего нам действительно недоставало.

Триш пытается внести ясность.

– Статья о вас – чуть ниже.

– Спасибо, я заметила.

– Это называется «восставшие из мертвых», – стонет Александр. – Но, ради всего святого, как такое могло случиться?

В течение двух следующих дней появились и другие отзывы. В основном отрицательные и абсолютно невоодушевляющие. В большинстве из них говорилось одно и то же – что я не оправдала надежд, провалилась и вообще не представляю никакого интереса. Что и говорить, я была потрясена тем, как легко может пойти псу под хвост результат полугодового труда. Но Сюзи Менкес меня не подвела. Господь ее благослови! Она написала о том, что я преодолела некий рубеж и стала оригинальнее. Ей понравились мои блузки и узкие юбки. Но – уже слишком поздно. Остальные рецензии оказались все в том же заупокойном духе. А в Telegraph не поскупились на подробные описания – они всегда так делают, когда им что-нибудь не нравится. Мы ждали выхода Sunday Times. Впрочем, это было уже не важно. Катастрофа свершилась. Моя коллекция не гвоздь сезона...

Зато Александр неотразим. Курит без перерыва и то и дело заходит ко мне в кабинет. Он так возбудился от кофеина и настолько пропитался ядом, что, наверное, Теду Никол су сейчас здорово икается.

– Этот тупой гомик обанкротился, и теперь его все любят. – Александр, меряя шагами кабинет, перемежал слова кашлем и пощипывал себя за верхнюю губу. – Чертов гей. Если бы у него все шло хорошо и он устроил бы показ, ему не расточали бы столько комплиментов. Сначала ему везло, потом он провалился, а теперь снова на коне. История обычная. Если однажды мир моды сможет тебя удивить, это будет чудо!

Тед Николе учился со мной в колледже Сен-Мартин. Мы вместе поступили, и одно время он был моим парнем. Мы собирались создать совместную коллекцию после выпуска, но потом Тед меня бросил, решив, что он голубой, и сошелся с компанией из Хокстона. Теперь он поклонник Кэти Гранд, так что мы почти не видимся. Кэти – не нашего поля ягода, и она никогда не впустит человека вроде меня в свой круг. Если начистоту, она никогда со мной даже не заговаривала – и не заговорит. Ни одно из моих творений не появлялось на страницах ее журнала Pop, который поистине отражает дух времени. Держу пари: она скорее умрет, чем наденет что-нибудь из моих вещей.

Дата добавления: 2015-09-04