Глава 8. Печальное Рождество

Из воспоминаний Оэуна Полларда, семейного адвоката Малфоев, декабрь, 2007 год.

Это была странная зима. Слишком холодная и снежная.

Работы перед праздниками было немного, только вот Бриджит Бакли, затеявшая бракоразводный процесс со своим восьмым мужем, и Малфои.

Я помнил Драко с детства. Всегда был таким самоуверенным, слегка надменным ребёнком. Сын своего отца, что тут скажешь. Только когда Люциуса не стало, я в полной мере осознал, как много ему дала зверская диктатура отца. Он сам взялся за документы и счета, не имея никакого опыта или советников, кроме меня, дотошно разбирался в деталях, выспрашивал про все тонкости деловодства. Уменьшил расходы, сократил штат эльфов до одного. Тогда я его зауважал.

А когда стало ясно, что миссис Малфой захворала – и пожалел.

Вернувшись в Англию из-за этой истории с поместьем, Драко был зол, словно дракон. Когда же в министерстве мне сообщили о том, что покупатель отказался от сделки, он мне спокойно так сказал: выясните всё, мистер Поллард. И когда я отчитывался о том, что мистер Поттер оплатил налоги, он не высказал никакого удивления. Только усмехнулся, но как-то совсем невесело.

Накануне Рождества я прибыл в их дом, привезя кое-какие документы. Драко интересовался состоянием счетов, обмолвился, что хочет весной отправиться куда-то к морю, что хотел бы вложить деньги в мастерскую одного художника, но деталей не уточнил.

Миссис Малфой было значительно лучше. Она словно пришла в себя, поддерживала со мной беседу и предлагала остаться на обед.

Странная, конечно, это была семья. Светловолосые и бледные, умеющие держать лицо.

Поле трапезы они отнесли к могиле Люциуса Рождественский венок. Тяжелый, из красных пятнистых цветов, которые росли неподалёку в теплице.

Потом мы до вечера обсуждали новости гоблинской биржи и стоимость акций.

Миссис Малфой рано отправилась спать. Она сердечно пожелала мне хороших праздников и обняла сына. Драко же поцеловал её в щёку. Сухо, без лишних эмоций, но было видно, что он счастлив. Словно ожил после тех смутных времен, когда, казалось бы, светлая полоса никогда не наступит. Я даже порадовался за них, всё-таки Рождество действительно внушает надежду.

У себя дома перед сном я поблагодарил всех святых за то, что в моей семье всё хорошо.

А на рассвете получил горестное письмо от Драко. Наутро выпал свежий снег. Только Нарцисса Малфой не проснулась.

* * *

Из воспоминаний Фреда Уизли, декабрь, 2007 год.

Когда я было заикнулся о частной вечеринке, Поттер так хмуро на меня взглянул, что я невольно перестал улыбаться. Попробовали мы растормошить его, узнать, что Малфой за фортель такой выкинул, что Гарри подкосило. Только он словно воды в рот набрал. А как назвать то, что с ним происходило?

Мы случайно встретили Ромильду в арт-кафе “Тыква”, так я ему чуть руку не выломал, удерживая за нашим столиком, потому что Гарри психовал, как взбесившийся гипогрифф, пока эта звёздочка хихикала в углу с подружками и они все трое косились в нашу сторону. Наверняка сплетничали. Девчонки, что с них взять.

Вообще, нервный он стал, замкнутый и злой. Отказался от приглашения на приём, проигнорировал Хагрида, который позвал его встретиться в Дырявом котле. С Роном тоже они что-то не поделили. Зато хорошо вступил в министерстве с Рождественским поздравлением, улыбался и пожимал всем руки. Я-то думал, кризис миновал, но вечером, в Сочельник, который мы провели в Норе, он отказался от вина, поковырял праздничную индейку в тарелке, а когда я сказал о том, что еще детское время и самое время завалиться куда-нибудь, махнул рукой и отправился спать наверх. Даже Джинни пробовала с ним поговорить, но толку ноль.

Тогда мы с братом переглянулись и, не сговариваясь, отправились в гараж. Там-то вдвоём мы и сочинили Малфою письмо. В красках расписав, что мы с ним сделаем, если Хорёк не сменит гнев на милость. Гарри нужно было спасать, потому что он мрачнел день ото дня.

И мы думали, что поступаем правильно, когда нам пришла короткая записка: “Завтра, в десять утра, ДаблУизли”. Поглядел я на адрес и дорогой конверт и досадливо сплюнул.

Аппарировали мы в Уилтшир, значит. Мрачно там было.

— Гляди, — брат показал мне на старое поместье Малфоев, и я поёжился. Тёмная громада на фоне укрытого снегом луга.

Чертыхаясь, сползли мы со склона, а я уже думал, что скажу Малфою по поводу того, как он гостеприимно встречает посетителей. В низине получше было. Ели, березовая роща, небольшое озерцо. Но как-то пусто слишком, даже птиц не слышно.

Когда мы подошли к калитке, тут меня холод до костей и пробрал, хотя я и был в меховой мантии.

Дверь была распахнула настежь, а домовой эльф с покрасневшим носом тащил неподъёмный букет цветов. Странных, огненно-красных, на длинных стеблях.

— Мастер и мастер Уизли...визит придётся отложить...у нас горе, — полепетал эльф, всхлипывая. — Госпожа...

— Мерлин мой, — поражено выдохнул Джордж. Я повернул голову вправо, чтобы узнать, что его так удивило, и оцепенел.

Малфой шёл по снегу, рубашка была по рукава закатана, на ней какие-то серые разводы, волосы в диком беспорядке, глаза блестят, а предплечья исцарапаны.

— Тилли, отнеси скорее цветы, замёрзнут, — без тени эмоций сказал он. — С прошедшим Рождеством, Уизли, — сам Малфой был даже белее снега, с синими губами, покрытыми коркой.

Совсем нехорошо мне стало, когда брат стянул с себя мантию, оставшись в свитере, и накинул её Малфою на плечи. Тот молчал и не противился, когда мы уводили его, смотрел под ноги, надсадно и шумно дыша.

Обхватив Хорька за талию, я бросил взгляд на дом, заснеженный сад, тёмные деревья. Ветер завыл в роще, и я скорее прикрыл глаза, приготовившись к аппарации.

— Фред, там где-то в кресле пледы лежат, принеси, — скомандовал брат, стягивая с молчащего Малфоя домашние туфли.

Оказались мы в нашей квартирке над “Вредилками”, и я, спотыкаясь о коробки с товарами, поспешил в гостиную.

Признаться, тот день, наверное, был самым странным в моей жизни. Уложили мы Малфоя в постель Джорджа, закутав во все пледы и одеяла, а я до сих пор помню, как у него зубы стучали. Частое тук-тук-тук. Он молчал, не разговаривал, просто лежал, хрипя и глядя в стену, только не думаю я, что он что-то видел. Когда несколько часов спустя Малфой прикрыл глаза, а мы с братом прикончили бутылку огневиски, поделившись с Хорьком, я в себя немного и пришёл. Малфой не спал, но хмурился и бормотал что-то, а я гадал, как всё так лихо закрутилось, что он оказался в нашей квартире, в постели брата. Мы-то его чихвостить собирались. Вместо этого Джордж залез к нему под одеяло, обнимая поперёк тощего живота, такого, что внутренности прощупать можно было.

Я тоже рядом пристроился, и ледяные ступни тут же прижались к моим ногам.

Ночь полетела ко всем чертям.

Малфой ворочался, стонал, его лихорадило, и пару раз влажная вялая рука хватала меня за запястье. Я забывался полусном, просыпаясь несколько раз и боясь обнаружить рядом с собой окоченевшего Хорька. Пару раз его хриплое дыхание обрывалось, и тогда я вскакивал и зажигал свет. Джордж тоже не спал.

Хорек всхлипывал, и пару раз я касался щёк Малфоя, но они были сухими. Когда забрезжил серый рассвет, он немного притих, и я выдохнул с облегчением. Кажется, спал. Мы с Джорджем переглянулись, и у меня по коже пошли мурашки. Потому что тоскливый взгляд, с которым мой брат убирал его влажные слипшиеся волосы, слишком напомнил мне Гарри. Про себя я порадовался, что утром Малфой уйдёт, и я больше никогда не увижу такое выражение лица у своего близнеца.

В восемь утра, когда он застёгивал рубашку, к нам ворвался Рон, выкрикивая, что его уже затрахали жалобы наших соседей и что ещё одно заявление на шум из нашей лаборатории... Тут он прервался, вытаращившись на Малфоя, который даже не переменился в лице. Одев мантию Джорджа, он улыбнулся, глядя на исцарапанные руки, и поправил рукава.

Джордж кивнул мне, мол, всё мы сделали правильно. И я чувствовал, что вся моя обида на Малфоя истлела. Хорёк развернулся и ушёл, и тут Рон разразился такой бранью, что я и не ожидал от него. Провожать Малфоя мы не стали. Он сполна хлебнул горя и в нашем сочувствии больше не нуждался.

На следующий день во “Вредилки” принесли посылку. В бумагу была завёрнута мантия Джорджа и записка с коротким, аккуратно выведенным “Спасибо”.

* * *

Первое время в нём волной, удушающей и горькой, поднималась обида, стоило вспомнить о Малфое.

Поттер был задет, раздавлен и уязвлён. Чёртов Драко со своей невозмутимостью и холодностью уничтожил зачатки того, нежного и трепетного, что Гарри только недавно начал любовно выращивать в себе.

Он рассеянно, скорее по привычке, перебирал страницы мемуаров. И уже даже выучил отдельные фразы, которые относились к 1913 году. Розалия оказалась дамой с весьма острым языком и не стеснялась в хлёстких выражениях говорить о том, как сбегала из супружеской спальни и предавалась страсти на стоге сена с испанцем-конюхом. О переезде на Гриммо двенадцать говорилось вскользь. Миссис Блэк упоминала о том, что “старая ветошь должна быть передана прошлому”, и благодарила Мерлина за то, что этот ужасный дом сгорел, ибо последнее время в нём случились очень нехорошие вещи. Например, когда её шурин Поллукс охотился в прилегающих угодьях на лис, то подстрелил своего друга, который испустил дух перед большим платаном в саду. Сестра Розалии, Виолетта, споткнулась ночью на лестнице и свернула себе шею, а семейный фамилиар, овчарка по имени Август, утонул в располагающемся недалеко пруду, хотя обожал воду и прекрасно плавал.

Глаза раз за разом цеплялись за фразу: “Кассиопея всегда была странной. Никогда не интересовалась ни балами, ни платьями. Тихая и невзрачная, как мышь, она даже не проявила должного интереса к обустройству дома на Гриммо, словно знала, что долго там не пробудет”.

И хотя резона искать треклятую брошь больше не было, Гарри не поленился еще раз наведаться в бывший штаб Ордена Феникса. У четы Блэков в двадцатом столетии было четверо детей. Поллукс состоял в браке с Ирмой Крэбб, Розалия с Артурусом Макмилланом, Мариус остался холост, как и Кассиопея, судя по всему, незамужней.

Взгляд зацепился за имя Вальбурга Блэк. Вышедшая замуж за Ориона Блэка, она была дочерью Поллукса.

Гарри раздернул пыльные портьеры, скрывающие портрет в коридоре.

— Мерзкий полукровка, как смеешь ты осквернять мой дом? — зашипела старуха, воздевая когтистые пальцы к потолку картины.

— Миссис Блэк, я бы хотел у вас спросить... — терпеливо начал Гарри.

— Был бы жив мой муж, он бы не позволил отребью вроде того, с которым якшался мой сын, даже переступить порог! — Вальбурга всё больше беленилась. — Уроды, шваль!

— Миссис Блэк! — Гарри тоже повысил голос.

— Вон отсюда, порождение порока и грязи! — зашлась она в крике, выпучив глаза, и Поттер в раздражении задернул портьеры, слыша приглушённые ругательства.

Истосковавшись по общению, миссис Блэк более дружелюбной не стала.

Сам, будучи во взвинченном состоянии, Гарри пнул подставку в форме ноги тролля. За столько лет она по-прежнему пылилась на старом месте.

Внутри ещё теплилась крохотная бесполезная надежда, но и она угасла, когда Поттер оказался на тесной улочке с отполированной брусчаткой напротив маггловской пекарни. С глухим бесполезным отчаянием Гарри изучал взглядом румяные батоны и свежие рогалики. От мастерской Алистера Гриффера не осталось и следа. Последняя ниточка оборвалась.

* * *

Гром грянул в конце декабря — ранним зимним утром запылал склад с материалами для волшебных палочек на западе города.

На рассвете Поттера разбудила возня на лестнице. Накануне он остался ночевать в Норе вместе с Роном, Гермионой и Флер.

Сев на постели, Гарри нашарил в темноте тапочки и поёжился от прохладного воздуха. Хотелось пить, и он поплёлся вниз, где обнаружил злого Рона в уличной мантии.

— Что случилось? — хриплым со сна голосом спросил Гарри, машинально бросая взгляд на часы: пол шестого утра.

Рон замялся, торопливо отхлебнув кофе.

— Пожар в Доксайленде, на складе магических ингредиентов Кеннета. Погиб сторож. Пять минут назад я получил вызов из Министерства, так что сейчас аппарирую туда. Передашь Гермионе, что меня срочно вызвали на работу? — хмуро спросил он, протирая кулаками глаза.

— Я пойду с тобой, — сонливость мигом слетела с Гарри, внутри заворочалось предчувствие.

— Кингсли этого не одобрит, — едко заметил Рон, выходя в прихожую.

— Я итак уже знаю гораздо больше, чем следовало бы, — с этими словами Гарри бросился вверх по лестнице.

— Мерлин с тобой, Гарри! — в сердцах воскликнул Уизли, глядя ему в след.

На востоке занимался солнечный пожар. Дымились остатки балок, остро пахло горелой пластмассой. Крыша павильона рухнула, и сейчас её поддерживаемые чарами остатки парили в воздухе над руинами.

— Что здесь, Торридж? — без приветствия хмуро спросил Рон у одного из авроров, подходя ближе и наблюдая, как люди заново возводят обугленные стены и опоры.

— Сэр, очевидцы говорят, что склад загорелся в четыре часа утра. Хозяин, мистер Кеннет, прибыл спустя полчаса, но пламя потушить было невозможно. Ни одно из известных заклинаний не помогло, огонь затих сам собой, когда выгорел весь склад, — доложил аврор.

Изо рта вырвалось облачко пара, и Гарри переступил с ноги на ногу.

— Примечательно то, что остальные здания остались в целости и сохранности, хотя рядом находится, как оказалось, склад с запрещёнными снадобьями и зельями, их варили прямо здесь же, а затем под видом обычных лекарств продавали в аптеках.

— Как возможно было оградить пламя такой силы, чтобы сгорело огромное здание, а остальные не пострадали? — подал голос Гарри, когда они с Роном направились вдоль руин. В воздухе парили магические светящиеся сферы. Несколько человек поддерживали магией крышу, пока остальные исследовали пепелище.

— Я не знаю, — ответил Рон, без опаски заходя под крышу.

— Сэр, мы нашли тело сторожа, — раздалось слева. Гарри безразлично взглянул в сторону чёрных обугленных останков и отошел от Рона, рассматривая в полутьме горы пепла.

Пламя выжгло всё дотла, превратив в чёрные хлопья. В свете Люмоса, Гарри заметил блеск в ворохе золы. Присев, он провёл пальцами по полу и растер порошок. На коже остались серебристые блёстки. Подняв палочку повыше, он заметил, что пепел серебрился строго по прямой линии, а затем сворачивал под острым углом и исчезал в темноте.

— Рон! Сюда нужна сфера! — Гарри поднял повыше палочку, оглядывая пол.

— Что ты нашёл? — Уизли спешно подошёл к нему и сотворил сферу. Гарри заморгал от яркого света, но даже сквозь слёзы он смог разглядеть символ, в который складывались чёткие линии.

— Твою мать! — пораженно рявкнул Рон. — Торридж! Немедленно сюда! И свяжись с лабораторией! Нам нужен эксперт Мердо! И сообщи Каслу, что у нас чрезвычайная ситуация номер семнадцать!

Слабо поблескивающие линии оформились в шестиугольник. Тот самый, который давно, казалось бы, видел Гарри в кабинете у Кинглси.

— Сэр, вас срочно вызывает министр, — Маккнил заглянул в кабинет старшего аврора Уизли.

— Проклятье, Гарри, и так всегда! — Рон положил надкусанный бутерброд в ящик стола и оттянул крошки с мантии. — Что-то ещё сказал?

— Нет, сэр, — невозмутимо ответил Макнилл. — Мистер Поттер, вам тоже просили передать письмо с просьбой как можно скорее прибыть в министерство. Но, поскольку вы здесь, то надобности в этом нет.

Поттер, сидящий напротив Рона, кивнул.

— Ну, что, пошли, старший аврор, — хмыкнул он.

— Что за день такой, — бубнил Рон, пока они шли через штаб квартиру мракоборцев. Из одного кабинета валил фиолетовый дым, а молодая волшебница в авторской мантии хихикала над магом, у которого отросли рожки.

— Что случилось, Дэйзи? — поинтересовался Рон.

— Бэрроуз и О'конелл арестовали в Лютном двух воришек, так один послал в него заклятие, так до сих пор не можем понять, что такое, обычные контрзаклятия не действуют. Вызвали уже специалистов из Департамента, — она снова хмыкнула, глядя, как сердитый мужчина обмахивается хвостом. В его густой шевелюре красовались небольшие закрученные рожки.

— Попросишь ты у меня кофе, когда у самой закончится, Доус, тогда и посмеёмся, — угрюмо ответил он.

— Дэйзи, займись делом, — приказал Рон. — И так каждый мерлинов день, — закатил он глаза, когда они отошли.

В приёмной у министра, в обители идеального порядка, Персиваль чинно пил кофе. Прытко пишущее перо резво сновало по пергаменту.

— Доброе утро, Рональд, Гарри, — вежливо поприветствовал он, не подав вида, что помнит о маленькой потасовке, случившейся между ним и Поттером.

— Министр ждёт вас, — он учтиво указал на дверь.

— Как дела, Перси? — на ходу спросил Рон, пересекая приёмную.

— Посредственно, — немногословно ответил тот.

— Наверное, скрепки закончились, так он не в настроении, — шепнул аврор Гарри, и тот ухмыльнулся.

Кингсли мерил шагами кабинет. В кресле напротив сидел Робардс — седеющий и сухопарый, с суровым лицом и изрезанном морщинами лбом.

Рон вытянулся по струнке, и Гарри сделал то же самое. Робардс славился крутым нравом и, ещё в бытность работы Поттера в Аврориате, не терпел бездельников и лоботрясов, был строгим и, порой, достаточно жёстким в высказываниях. Гарри столкнулся с этим еще в юности, и сейчас нахлынули старые воспоминания. Каким бы ни был Теодор Робардс, за тридцать лет работы аврором он приобрёл солидный опыт и, если он настолько хмур и зол, значит, происходящее озадачило даже его.

— Присаживайтесь, — Министр жестом указал на мягкие кресла перед столом. Нервно проведя ладонью по лысине, Бруствер обратился к Рону.

— Аврор, вы получили результаты от Мердо?

— Да, сэр, — Уизли кивнул. — Смесь из лигнина и серебра. Быстро возгорается и мало дымит. Это маггловской изобретение, но следы похожи на те, что были найдены при возгораниях в кафе, у Паддифут, на стоянке и рынке. В этот раз кто-то намеренно оставил следы и пентаграмму...

— “Кто-то” — отличный ответ для старшего аврора, когда дело касается преступления, — сказал Робардс, и Гарри искоса на него взглянул.

— Что говорит хозяин склада? Кеннет? — Бруствер опустился в свое кресло, просматривая составленный утром отчёт.

— Вчера ему привезли корнеплоды и экстракты, некто Грей. Поставка была из Ирландии. Есть основания полагать, что фамилия поставщика ложная. Кеннет никогда не работал с сомнительными фирмами, однако предложенная цена была слишком соблазнительной, да и качество товара оказалось на уровне. Ящики доставили вчера вечером, этот самый Грей привёз документы и забрал сумму оплаты.

— Что там были за ингредиенты? — Робардс обхватил подбородок пальцами.

— Ничего противозаконного, Министр. Из Бэлфасткого ботанического сада, семена медуницы... — ответил Рон.

— Кеннет говорит, что оставлял поставщика одного на несколько минут, пока возился с бумагами и проверял качество товара, — Робардс задумчиво взглянул на Уизли. — Ему бы хватило времени рассыпать эту смесь. Но как он её поджог потом — весь вопрос в этом. И как они ограничили круг пожара. Стихию такой мощности контролировать невозможно. Потребовалось бы несколько человек, причем они должны были находиться в эпицентре пожара, но, когда прибыли авроры, то никого не было, а горел только склад.

— А что с этим сторожем? — спросил Гарри.

Робардс обернулся к нему.

— Англичанин, да при том сквибб, семидесяти двух лет. Работал на складе последние три года. Алкоголем не злоупотреблял, жил уединенно в небольшой квартирке неподалеку. Обычно он сидел с книгой в помещении с семенами. Именно там, где произошло возгорание. Судя по всему, огонь вспыхнул мгновенно, потому что он даже не попытался сбежать...или не смог. Не оставляет сомнения, что это Мэддоуз.

— Но ведь его поймали? — Гарри внимательно посмотрел на Кингсли.

- В том-то и загвоздка, Поттер, — не без ухмылки ответил аврор, словно его позабавил вопрос. — Хотя человек, которого убили ирландцы, и напоминал внешне Шэйна, но структура его генов не соответствует той, что была в досье в Отделе Тайн. Как вы знаете, под действием оборотного зелья создается наружное сходство, но она временно и организм возвращается в своё исходное состояние, восстанавливаясь, — Робардс снова посуровел.

— Есть основания полагать, что убитый принял оборотное зелье неизвестной модификации. В желудке его не было обнаружено снадобья, однако генетическая экспертиза не обманывает. Скорее всего, ко времени поимки заканчивалось действие зелья и, хотя внешность оставалась прежней, на клеточном уровне уже началась перестройка. Проживи он еще хотя бы несколько минут — мы бы были уверены, что погибший — подставное лицо, а сам Шэйн жив.

Рон шумно выдохнул.

— Снова заводить дело? — спросил он.

— Меня вообще удивляет, Уизли, что за столько лет работы вы не научились чувствовать подвох. Вам подбросили ложные доказательства, позволили убить фальшивого Мэддоуза, и вы на этом упокоились, — Робардс укоризненно покачал головой, а Рон, побелев, стиснул руки в кулаки.

— Но это ещё не всё, — как ни в чём не бывало, продолжил Теодор. — Сегодня утром нам сообщили любопытные сведенья.

Бруствер кивнул.

— Скажите, аврор Уизли, когда в августе, по моему приказу, вы накладывали дополнительные защитные заклятия на корону Герцога Йоркского, кто был с вами тогда в Национальном Музее? — спросил он.

— Маккнил, сэр, и Торридж, — мгновенно ответил Рон.

Гарри прикусил губу.

— Что-то снова пошло не так в вашем идеальной плане, министр? — пролюбопытствовал он, и Робардс сбоку хмыкнул.

— Торридж самый молодой аврор из тех, что находятся под вашим началом? — проигнорировал его выпад Кингсли.

— Да, сэр, но я абсолютно уверен в своих ребятах, они...

Бруствер поднял раскрытую ладонь перед собой, аврор замолчал.

— Тогда скажите мне, Уизли, как же так вышло, что под вашим бдительным оком кто-то подменил настоящую корону на подделку? — министр упёрся руками в стол, нависая над ними.

Поттер напрягся в кресле, обратившись в слух.

— Сегодня я получил извещение, — буднично продолжил Министр. — Эксперт, проверяя магический фон зачарованных вещей, обнаружил, что там, где хранилась корона, круг разрывается. Потому что это кусок металла, а не артефакт! — вдруг шарахнул он кулаком по столу. Рон потупил взгляд, но Гарри и не подумал этого сделать.

— Не та ли эта корона, в которую переплавили эвклаз?

— Полюбуйся, — Бруствер подвинул к ним фотографию. Тонкий ободок из белого золота, инкрустированный камнями и овальный, похожий на белое стекло, эвклаз в центре, в обрамлении змеиных голов.

— Это невозможно, сэр, — осторожно начал Рон, — я могу поручиться за них...

— Вместо пустых слов, Уизли, лучше проверьте своих подопечных. Передайте Робардсу досье и собственную характеристику. Музей надежно охраняется и то, что корону украли из хранилища — исключено, — мрачно отрезал Бруствер.

— Но...

— Выполняйте приказ, старший аврор, — лицо Рона при этих словах окаменело, и он поднялся с кресла.

— Есть, сэр, — Кингсли проводил его взглядом, а затем повернулся к Гарри. Робардс с непробиваемым лицом изучал стену напротив.

— Ты действительно считаешь, что в этом есть что-то забавное? — прищурив глаза, спросил он, усаживаясь напротив и глядя на улыбающегося Поттера.

Тот покачал головой.

— Нет, министр, — веселье исчезло с лица Гарри, и он уперся локтями в стол. — Меня удивляет то, куда смотрят ирландские авроры. И как так вышло, что небольшой отряд поймал того, кто смог обвести вокруг пальца несколько десятков ваших людей в тот вечер у Слизнорта? — он приподнял брови.

— Я знаю, на что ты намекаешь, Гарри, — недобрым тоном ответил Кингсли, сверля его взглядом.

— Я открыто говорю о том, что вы допустили огромную ошибку, — Гарри понимал недопустимости подобного тона, но его несло. — Если по вашим словам это всего лишь кучка фанатиков, то почему они до сих пор не пойманы и у них в руках оказались тёмные амулеты? А среди ваших людей, возможно, завёлся шпион?

— Он приходил ко мне, — немного тише проговорил Бруствер. — Шэйн Мэддоуз. В начале лета.

— Приходил к вам?

— Не перебивай. Если я закрываю глаза на твой тон, это не значит, что тебе всё позволено, Поттер! — он на секунду прикрыл глаза и уже спокойнее продолжил. — Лига — это фанатично настроения группировка. В тот день ко мне должен был прибыть аврор из Ирландского министерства. Пол Стрикс. У Шэйна была палочка настоящего аврора и министерский значок. Мне доводилось встречаться с Полом, а вот Персивалю — нет. Никто не распознал подмены. И этот самозванец оказался в моём кабинете, — министр нахмурился.

Министр тяжко вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— Что ты помнишь о проекте Отдела Тайн? – спросил он.

Гарри сцепил пальцы в замок.

— Когда я начал работать в Аврориате, в Отделе Тайн произошёл несчастный случай, — хмуро вспомнил он. – Еще во время войны велась работа над оружием против Волдеморта, но проект не был завершён. Я помню, что в результате взрыва пострадали невыразимцы и пол этажа разнесло вдребезги. Это всё, что нам рассказал Касла.

Кингсли побарабанил пальцами по столу.

— Проектом руководил Шэйн Мэддоуз, — понизив голос, сказал он. – Это было не оружие, а средство защиты. Он изучал всевозможные виды защиты при помощи заклятий, амулетов и артефактов. Он обработал огромное количество материала, Шэйн был гением в плане экспериментов…

— Почему вы говорите «был»? – у Гарри внутри всё похолодело. Бруствер уставился в окно и медленно заговорил.

— Когда произошёл взрыв, Шэйн оказался в эпицентре и ему были нанесены тяжкие увечья. Они пробовали сделать проект более мощным, применив к нему как чары, так и зелья. Кислота воспламенилась, и его тело было обожжено. Тогда Мэддоуз едва выжил.

— Что случилось потом? – Поттер изучал взглядом кипу бумаг на краю стола.

— Проект был закрыт, не хватало финансирования, да и заниматься этим было некому. Шэйн пробыл несколько месяцев в Св. Мунго, но он остался обезображен, — Кингсли поджал губы. – Он потерял глаз, а на его теле осталось множество шрамов. Понятно, что оставаться в Отделе Тайн он не мог и ушёл в отставку. Если бы мы тогда знали, что он станет делать со своим талантом… — Бруствер печально покачал головой.

— Как он связался с Тёмной Лигой?

— Хм…— задумчиво протянул министр. – Наверное, его подтолкнули к этому собственные амбиции. От него ушла жена, Скарлетт Мэддоуз, он утратил работу и человеческий облик. Как нам известно, он обособленно жил на севере Белфаста. Там его и нашёл Руф. Он предложил ему работу. Шэйн – создатель многих интересных наработок и изобретений, он специалист по защите от нападения. Ему пообещали финансирование в обмен на создание Амулета Всевластья, — Гарри не поверил ушам и вскинулся, щуря глаза и смотря в лицо напротив.

— Он хотел изучить те самые проклятые драгоценности Фавста, но легенды всё же являются выдумкой, да и брошь так и не была найдена. Шэйн излагал свои требования. Независимость ирландского министерства от центрального правления. Иными словами, Тёмной Лиге нужна автономия магической Северной Ирландии.

— Автономия? — эхом повторил Гарри.

— Мэддоуз сказал, что тело Пола можно найти в мусорном баке около телефонной будки, где вход для посетителей Министерства. И предупредил, что при малейшей попытке нанести ему вред, всё здание взлетит на воздух к чёртовой матери, так как у него в кармане была заводная бомба. Шэйн предупредил, что в случае моего несогласия можно ожидать неприятные сюрпризы.

-Мерлин, зачем им это? — Гарри запустил руку в волосы и оттянул их назад. Он смотрел на спокойного министра и не понимал, как можно так безмятежно сидеть в своём кабинете, когда за окнами творится такое.

— Преступную часть общества не устраивают последние законопроекты, которые были утверждены касательно частных предпринимателей и крупных производств. Чтобы поднять социальные показатели качества жизни, мы ввели большие налоги для власть имущих. А торговый контракт позапрошлого года уничтожил торговые связи чёрного рынка с Норвегией. Шэйн прямым текстом дал понять: на выборах нам не победить, — министр устало протёр глаза и вздохнул.

— То, что они устраивают, их неуловимость, подрывает наш авторитет. Ползут нехорошие слухи, и количество тех, кто поддерживает Харди, растет.

— Вы думаете, что Шэйн жив? — спросил Гарри, глядя в окно. С той стороны валил мягкий мокрый снег.

— Думаю, да. Сейчас в Ирландии находится Касла, он работает в их Министерстве. И, признаться, пока что ничего хорошего. Среди служащих полно недовольных, процветает коррупция, — слова повисли в воздухе, вязкие и угрюмые. Словно приговор.

— Бруствер, хватит с ним церемониться. Слишком много ему рассказываешь и в слишком мягкой форме. Не наивный юнец, в конце-концов, — Робардс уставился на Гарри своими желтыми глазами.

Кингсли махнул рукой.

— Послушай, Поттер, — аврор сложил перед собой руки, упираясь локтями в подлокотники. — С тобой тут откровенничают не для того, чтобы ты осуждал и сыпал своими замечаниями и упреками. Этой операцией занимаются опытные авроры, и никто не отрицает, что были совершены ошибки. Однако ты, судя по всему, не осознаёшь до сих пор, что происходит.

— О чём вы? — холодно поинтересовался Гарри, выпрямляясь в кресле.

— О том, что ты, зная о трости, не сообщил об этом нам.

— Посмотрите, что вышло из вашей попытки защитить корону. Готов поспорить, она у Шэйна, — Гарри не стал отрицать. Тяжелый взгляд Робардса говорил лучше любых слов — им было известно всё.

— О чём я и говорил, Министр, — Теодор разочарованно нахмурил лоб. — Поттер наверняка считает, что куда более дальновиден, чем любой из нас. Так вот послушай сюда! — повысил он тон. — Тебя позвали не для того, чтобы ты строил из себя гения и стратега! Я всего лишь предположил, что ты будешь куда более сговорчивым, чем близнецы Уизли, которым я позволяю приторговывать мелочевкой! Да, Гарри, Аврорат куда более сведущ в некоторых вопросах, чем ты думаешь, — Поттер упрямо стиснул зубы. Не перечить Робардсу он научился много лет назад. Его душила злость, но он понимал, что и так позволил себе слишком много.

Теодор шумно вздохнул и уже обычным тоном продолжил:

— Когда начались поиски броши, я лично отвез подделки миссис Беннет и дал ей задание сдать их в нескольких торговых точках. На них были наложены простые защитные чары, однако они нагревались в ладонях и фонили, словно в них действительно находилась мощная сила. Беннет отдала броши скупщикам, чтобы сбить Лигу с толку. К сожалению, Аманду убили, когда Лиге стало известно, что она была владелицей амулета, но избавилась от него, — ровным тоном продолжил он. Гарри всегда задавался вопросом, сколько нужно увидеть смертей, чтобы они стали обыденными.

— Это дало нам фору, так как Мэддоуз занялся поисками и прошерстил чёрный рынок. Твоим близнецам крайне повезло, что Лиге стало известно о том, что брошь поддельная, в противном же случае от их магазина не осталось бы и следа.

— А вы любите рисковать, — зло вырвалось у Гарри.

Робардс рассмеялся.

— Твоя горячность мешает тебе видеть многие очевидные вещи, Поттер, — строго произнёс он. — Ты, к примеру, даже зная, что такая сильная магия, как в амулетах, является огромным соблазном и опасностью, не сообщил в Аврорат. Хотя, признаться, я одобряю, что трость хранится рядом с забастовочными завтраками. Лучший способ спрятать что-либо — положить его на видное место, а на складе со сладостями никому не придет в голову искать, — Теодор поджал губы.

— Единственное, чего мы не учли, так это то, что вмешается этот глупец Шанпайк. Когда мы наконец добрались до Джошуа, он сообщил нам, что отдал трость Стэну. Однако через несколько дней Гленвилла прихлопнули в игральном доме за долги.

— Оттуда вы знаете, что Шанпайк сдал трость во “Вредилки”? — хмуро спросил Гарри, постукивая альфами по колену.

— Мы продолжали следить за магазином, в том случае, если бы вдруг произошло нападение. И в отчете я видел упоминание о том, что он приходил в магазин. Стэн давно не в ладах с законом, потому на него и обратили внимание, а затем Гленвилл сказал, что отдал трость какому-то оборванцу и описал его нам, — ответил Робардс таким тоном, словно это было само собой разумеющимся.

Гарри скрестил руки на груди и взглянул на хладнокровного министра:

— Значит, вы водили всех за нос, включая и меня?

— Не осуждай меня, Гарри. Вот уже восемь лет я пытаюсь воссоздать то, что разрушил Тёмный Лорд. И вдруг, после стольких лет затишья, появляется Мэддоуз и спокойно сообщает, что планирует разделить страну. Британия не будет Британией без Северной Ирландии. Я должен был сделать всё возможное, чтобы предотвратить это.

— Тебя никто и не просил вмешиваться, Поттер, — вмешался Робардс. — Ты сам полез во всё это, чем основательно спутал нам карты.

— Вместо того чтобы обвинять меня во всех грехах, послушайте, что мне рассказал Стэн Шанпайк в тот день, когда его не стало.

Робардс хмыкнул, покачиваясь на своем кресле.

— Успел с ним повидаться, значит? Что же, я всегда говорил, что ты не промах, — он удовлетворенно закивал, глядя на Гарри.

— Стэн сказал, что Гленвилл выглядел сумасшедшим, что твердил о проклятии и просил добровольно принять трость, — произнес Гарри. - Джошуа не смог сдать её в игральном доме мадам Трюш, и на улице встретил Шанпайка, который, не гнушаясь, взял себе трость. Он сказал мне, что чувствовал исходящую от нее силу, словно она была живая. Но, если трость перешла к Стэну, то почему Гленвилл погиб? Из-за проклятия, или это был несчастный случай? — спросил он, смотря на Робардса. — И как его снять?

— Наконец-то правильный вопрос! — Теодор даже хлопнул в ладоши. — Это то, с чем мы до сих пор не можем разобраться. С ней связана сложная магия, возможно, особая разновидность древней защиты, связанная с кровным родством.

Гарри задумчиво опустил голову. Сумбур из мыслей сбивал с толку.

— Пока что трость должна находиться у близнецов. И не дай Мерлин, с ней что-то произойдёт, — отчеканил Робардс и поднялся с кресла.

— Министр, днем прибудет Касла, — напомнил он Брустверу. — Хочет посоветоваться, что делать с начальником ирландского спецотдела.

— Хорошо, — устало вздохнул Кингсли. — Это всё, что мы хотели тебе сообщить, Гарри.

— И ещё, — процедил из-за спины Робардс. — Пусть Уизли держат язык за зубами.

— Да, сэр, — Поттер повернулся к аврору и кивнул.

Теодор пронзительно взглянул на него.

— И проследи за Малфоем, — сурово сообщил он. — За последний месяц погибло трое бывших Пожирателя смерти. Некоторых в свое время Лига хотела склонить на свою сторону. Так что намечается нехорошая тенденция. — Он кивнул Министру и ушёл, не прощаясь.

Спустя сорок минут, Гарри разглядывал цветные схемы маршрутов на волшебной карте, пока Рон подписывал распоряжения.

— Кингсли говорит проверить Торриджа, но, Мерлином клянусь, я ему верю, как себе, с тех самых пор, как он меня прикрыл на операции, когда мы Ноттов трясли с их притоном в Лютном. Малкольм тогда сам под заклятие бросился, прикрывая меня, — пробубнил Уизли, когда стайка цветных бумажных самолётиков вылетела из кабинета.

— Проверить всё равно стоит, — Поттер откинулся назад, и кресло стало на задние ножки.

— Обсуждаем в Аврорате заговор и преступления...Как в старые добрые времена, да, Гарри? — улыбнулся Рон, подходя в подоконнику и сливая свой остывший чай в жёлтую кадку с фикусом.

— Что? Он несладкий, — оправдался он, когда друг расхохотался.

— Да, как в старые добрые времена, — закивал Поттер, игнорируя злобный взгляд волшебника с колдографии на доске подозреваемых.

— Куда ты сейчас? — спросил Рон и протянул пачку крекеров.

— К близнецам, — аврор закивал, пролистывая какой-то отчёт.

— Гарри, совсем из головы вылетело! Представь, зашел я к близнецам на днях. Матильда на них жалобу в очередной раз настрочила, что в подвале что-то взрывалось и хлопало ночью и она не могла уснуть. Так значит, вломился я в их квартиру, а там Малфой.

— Малфой? — Гарри показалось, что он ослышался.

— Да! — Рон сморщился. — Хорьчина, значит, одевается, Джордж в постели лежит, а Фред кофе попивает.

— И что он там делал? — руки сами сжались в кулаки. Ай-да близнецы, однако.

«Успокойся», — приказал он себе. Внутри подняло голову недовольство, смешанное с недоумением.

— Понятия не имею, вот у тебя хотел спросить, вы же общаетесь. А то они меня выперли тут же, как Малфой слинял, — раздосадовано пробурчал Уизли, делая на полях какие-то пометки.

— Я...Рон, мне надо идти, — Гарри резко встал с кресла.

— Да, конечно, передай этим мудакам, что я прощу их, если они пришлют мне две пачки шоколадной пастилы, — аврор склонился над отчетами. Стайка влетевших обратно служебных записок избавила Гарри от необходимости отвечать.

* * *

— Вот что значит настоящие друзья, да, Уизли? — Фред хмыкнул, а Джордж насупился. Во “Вредилках” было полно покупателей, бессменная Верити сновала между детворой, которая толклась возле полок с волшебными игрушками.

— Всевкусные галеты в другом зале! — надрывалась она, указывая кому-то направление. Другая ведьмочка деловито упаковывала в подарочную бумагу коробку с Забастовочным завтраком.

— Потише, Поттер, а то всех клиентов своим мрачных видом распугаешь, — кисло сказал Фред и почти потащил Гарри в подсобные помещения.

Наверное, он всё же сорвался и орал о том, что близнецы обязаны ему были сообщить про Малфоя, который не пойми как оказался с ними, что он, чёрт побери, места себе не находил, но одна жёсткая и лишенная улыбки фраза “Заткнись, Поттер” от непривычно серьезного Джорджа заставили его захлопнуть рот.

— Нарцисса Малфой умерла, — бесстрастно сказал Фред.

— Что? — тупо переспросил Гарри.

Близнецы обменялись взглядами: осуждающий у Джорджа и какой-то виноватый у Фреда. Гарри сидел в оцепенении и слушал, не анализируя и не поддаваясь эмоциям. Но внутри что-то скреблось, отвратно и мерзко, нарастало, как снежный ком, грозя погрести под собой, и каждый вдох давался всё тяжелее.

— Не спеши делать выводы, Гарри. Ему и правда хреново, потому не торопись лучше, — посоветовал ему Фред на прощание, Джордж почему-то сохранял молчание во время всего их разговора.

— Значит, наш братец тебе проболтался? — Гарри ошеломлённо кивнул, протирая кулаками глаза. Он зажмурился и сжал переносицу пальцами. Спокойно. Спокойно. Спокойно.

— Да, сказал, что простит вас за две пачки пастилы, — на автомате хрипло выдавил он.

Проклятье. Когда-нибудь эта чёрная полоса закончится?

* * *

— Нет, Гарри, нет! — Рон замахал руками и отрицательно помотал головой для пущего эффекта.

— Неужели нет никакого способа? — поджав губы, Поттер хмуро взглянул на него исподлобья.

— Ещё раз говорю тебе, что границу Малфой не пересекал, а отследить его перемещения внутри страны практически невозможно! Никто же не вешал на него следящие заклятия, так что найти его почти нереально.

— Рон...

— Я сделал всё, что мог, Гарри, напряг ребят из своего отдела, хотя сейчас все и так работают сверхурочно... Особенно после пожара в Доксайленде, — Уизли взял магические ножницы и разрезал упаковку с эмблемой “Вредилок”.

— Будешь? — он протянул Поттеру пачку пастилок.

— Нет, спасибо, — понуро отказавшись, Гарри встал и подхватил свой плащ.

— Твою мать! — взревел Рон, отправив в рот вторую конфету и ощупывая своё лицо. Его кожа оказалась покрыта зелёными пятнами, как у больной лягушки.

— Что там, Гарри? — Уизли подскочил к магическому зеркалу, которое бесстыдно прыснуло со смеху.

— Закрою их лавчонку ко всем чертям! — бушевал Рон. — Я к Доус, Гарри, ещё увидимся! — рявкнул он. Гарри кивнул, и слабая улыбка на его губах погасла.

* * *

Малфой появился в его снах. Угрюмый и тихий, он копался в теплице, сажал какие-то цветы, собственноручно плёл из них венок. А затем, гордо держа спину, словно шёл на эшафот, относил их на могилы родителей. И каждый раз Гарри видел третью могильную плиту с именем самого Драко.

Поттер открывал глаза и спокойно смотрел на ночные тени. А внутри взволнованное сердце сжималось от облегчения и того, что кошмар — всего лишь исчадие ночи.

Домик у озера пустовал. Не было ни света в окнах, ни эльфа, а снег лежал нетронутым слоем.

Серость зимнего Лондона, казалось, пробралась внутрь него самого, пустила корни и основательно укрепилась в душе. Гарри казалось, что он проваливался в странную, похожую на промозглый туман, апатию. Бывали моменты, когда он тосковал, и хотелось выть раненым зверем, как будто Малфой ушёл из его жизни навсегда. Гарри боялся давать этому странному, щемящему чувству название, потому что оно значило безысходность.

Рон, у которого через два дня исчезла зеленая рябость, трижды спокойно объяснил, что отследить, где сейчас Драко нельзя, в четвёртый раз не выдержал:

— Гарри, да сдался тебе тот Хорёк! — всплеснул он руками и почесал рыжую макушку.

Играя в гостиной Норы с Моникой, которая стала очень добродушно к нему относиться после подарка в виде куклы, которую Поттер купил в детском магазине, он меланхолично думал, что Малфоя действительно оказалось не так просто вытравить из памяти. Он мерещился везде, и Гарри сходил с ума от этого наваждения. Поттер взял за привычку обходить все места, где они бывали вместе, чтобы удержать в сознании тот притягательный образ, который стал для него кошмаром.

Косо взглянув на лестницу и ощутив прилив жара к щекам, Гарри отдал Монику на попечение родителей и сбежал.

Как он оказался перед поместьем Блэков, Гарри затруднялся ответить. Он стоял возле кованой решетки забора и смотрел на унылые слепые окна. Вспоминал ехидство и отстранённость Драко, его вежливую холодность, горы пыльных вещей и конвертик с сыром, запах рыбы и машинного масла. Бережно, словно величайшую ценность, перебирал воспоминания и ощущения. Колкую щетину на подбородке Драко, ощущение жилистого худого тела на себе, жадные губы и саднящий локоть, покрытую испариной кожу и скрип старых ступенек.

Самые высокие волны на Атлантическом берегу, чувство полёта на сверхскоростной метле и самый безудержный секс, который случался у него в жизни, были тусклыми и блеклыми на фоне бесчисленных часов, пока Драко был рядом.

Уродливый ангел, украшающий фонтан в пустом саду, понуро склонил голову, словно разделяя его тоску.

Гарри брёл по мостовой, глядя под ноги. Снег под ботинками хлюпал и превращался в грязную жижу. Дойдя до речной площади, Поттер остановился у парапета и вытащил из карманов руки, обхватил заледеневшие перила, чувствуя, как покалывает кожу. Где-то неистово звонил колокол, река пенилась и бесновалась под ногами, ревел двигатель баркаса.

Гарри стоял, глядя на зажигающийся на том берегу маяк. Не чувствуя холода ни внутри, ни снаружи.

— Я люблю тебя, — с горечью признался он ветру, шальному и равнодушному, который трусливо сбежал, играя обрывками газет и целлофановым пакетом. Потому что ему эта чёртова любовь была нужна не больше, чем Малфою. И от этого хотелось зарыдать.

Запустив руки в карманы, Гарри нащупал в правом сложенный в несколько раз бумажный лист. Он с удивлением посмотрел на незнакомый почерк, а когда вчитался в слова, то ощутил, что волосы на затылке встали дыбом.

Через пятнадцать минут он шагнул в зеленое пламя камина, произнеся “Кабинет Старшего аврора Теодора Робардса”.

28.12.2012

Дата добавления: 2015-09-01