МОДЕРНИЗМ. книгу Э.Хемингуэй, в молодости близкий М.)

книгу Э.Хемингуэй, в молодости близкий М.). Эта кон­цепция, требующая преодоления устаревшего, на взгляд приверженцев М., принципа «миметической референ-циальности» (т.е. осознанной соотнесенности художе­ственного произведения с кругом явлений объективной реальности, признаваемых наиболее существенными для ее понимания), призвана выразить новое самосоз­нание литературы, озабоченной не проблемами досто­верного воссоздания действительности, но ракурсами и уровнями восприятия жизненного опыта. Однако еще признается, что этот опыт обладает определенного рода духовным содержанием («метафизика реальности»), а иногда писатели, принадлежащие М., даже находят в этом опыте, как Т.С.Элиот, некий трансцендентный смысл. Но по мере развития М. эта проблематика начи­нает играть менее значительную роль, уступая место самоценным экспериментам с художественным языком, которые приобретают все более формалистический (французский «новый роман», возвестивший програм­му борьбы с «ересью изобразительности»), а иногда и разрушительный характер (поздний С.Беккет, пришед­ший к идее «литературы молчания», т.е. к отказу от твор­чества, подменяемого пустыми страницами как жестом неприятия мира). Американский исследователь М. и пос­ледующей стадии «постмодерна» И.Хассан пишет, что на этой стадии, в отличие от «классического перио­да» М., в литературе становится возможным все, вклю­чая и «ритуальное уничтожение языка», и исчезают «метафизика», «трансценденция», «телеологичность», присущие художественной практике М., если, не игно­рируя принципиальных различий между ними, говорить о Джойсе, Элиоте или Э.Паунде. Все они, а также англий­ские писатели, примыкавшие к сложившейся в 1910-е груп­пе «Блумсбери» во главе с В.Вулф, сыграли важную роль в разработке наиболее существенных положений литера­турной программы М., которая предполагала новые прин­ципы построения художественного универсума (мифоло-гизм, подчеркнутая субъективность индивидуального восприятия и переживания реальности, множествен­ность обликов и трудность самоидентификации героя, обязательные и пространные отсылки к «культурной памяти», присутствующие непосредственно в тексте произведений, а нередко даже конструирующие этот текст). Существенное значение для писателей, принад­лежавших к этому кругу (а впоследстии и для эстетики М. в целом), приобрели интенсивно ими развивавшие­ся философские идеи Дж.Мура, чья работа «Принципы этики» (1903) доказывала невозможность разграниче­ния критериев добра и зла на основании доктрин соци­альной эволюции или естественных, общепринятых норм, а также положения неогегельянца Ф.Г.Брэдли, изложенные в трактате «Видимость и реальность» (1893). Эта работа подвергла критике концепции само­достаточности эмпирического познания действительно­сти и объявила недостоверным или, во всяком случае, неокончательным любое знание о ней, игнорирующее специфику преломлений реальности в индивидуальном восприятии.

Необходимую содержательную точность понятию М. придал Элиот. Ощущение кризиса идей и исчерпаннос­ти художественных возможностей, воплотившихся в ис­кусстве классического реализма, у Элиота и близких ему по взглядам художников (П.Валери, Г.Бенн) пере­растало в уверенность, что завершилась определенная

эпоха в культуре, отмеченная господством гуманисти­ческой доктрины. Новая система философско-эстетичес-ких идей, в которой осуществляется поиск изобразитель­ных форм, аутентичных для 20 в. (т.е. реализован прин­цип «современного видения», нормативный для М), складывается у писателей подобной ориентации под знаком всесторонней критики гуманизма, которому про­тивопоставляется апология надличностного творчества, противостоящего культу «декламирующей личности», которой не дано постичь высшие смыслы бытия. Пере­давая смятение личности, вместе с крахом гуманизма утратившей свои духовные опоры, аутентично воссоз­давая «несчастное сознание», в котором происходит «не­прерывное амальгамирование разнородного опыта», творчество, согласно Элиоту, становится противодей­ствием отчаянию, выходом из тупика, приобщением к миру непреходящих нравственных и культурных ценностей. «Магистральный сюжет» произведений М., ориентированных на принцип «надличностного творчества», определен стремлением за воссоздавае­мым хаосом «катастрофической» реальности обнару­жить присутствие культурной традиции и активность духовных начал, которые придают бытию осмыслен­ность и телеологичность. Поэтика, аутентичная для этого «сюжета», чаще всего представляет собой сплав трагедийности, пародии, лиризма, понятийных и ви­зуальных ассоциаций, резко специфичный у каждого крупного художника (особенно органичным он ока₇-зался в одном из программных произведений М. — поэме Элиота «Бесплодная земля», 1922). Для данной поэтики характерно широкое использование мифа или мифологических реминисценций (ими подчеркивает­ся устойчивость, «вечность» главных коллизий, про­ступающих через кажущуюся бессмыслицу «реально­го»), а также идея потока сознания, пришедшая на смену прежнему представлению о психологической устойчивости и однородности реакций индивидуума на внешний мир.

Новая система способов изображения и художествен­ных ходов в литературе М. утверждается вместе с новым пониманием человека, когда наиболее существенным оказывается все личностное, нетиповое, выходящее за пределы социальной детерминированности (в этом от­ношении особую важность представлял опыт Д.Г.Лоу-ренса). Интроспекция, отмеченная особенно заинтере­сованным вниманием к области подсознательного, как и к образам-архетипам, становится способом проник­нуть в сокровенные человеческие побуждения, прибли­зившись к истине и о природе человека, и о характере его связей с универсумом. «Ткань идей» в искусстве М. приобретает намного более существенное значение, чем попытки воссоздать «ткань действительности» в жиз-неподобном облике. Художественная условность в са­мых разнообразных ее проявлениях доминирует в этой литературе, приверженной подчеркнуто субъективному изображению мира — нередко с ярко выраженными элементами игры, иронии и травестии. Подчас (напр., в сюрреализме) пародийное начало сочетается с отчетли­во выраженной идеологической тенденцией: искусство осознается как мощное средство разрушения стереоти­пов и фобий логизированного, плоско рационалистичес­кого мышления.

С ходом времени в искусстве М. усиливается изна­чально ему присущее восприятие современности как.

Дата добавления: 2015-08-20