Постмодернизм

щественное воздействие на сам факт формирования по­стструктурализма. Как собственно постмодернистский по своей природе стал рассматриваться феномен «по­этического языка» или «поэтического мышления». Именно «поэтическое мышление» и характеризуется современными теоретиками П. как основной, фунда­ментальный признак постмодернистской чувствитель­ности. В результате критики и теоретики литературы выступают по преимуществу как философы, а писате­ли и поэты — как теоретики искусства. Все то, что на­зывается «постмодернистским романом» Дж.Фаулза, Дж.Барта, А.Роб-Грийе, Р.Сьюкеника, Ф.Соллерса, Х.Кортасара и др., включает в себя не только описание событий и изображение участвующих в них лиц, но и про­странные рассуждения о самом процессе написания данного произведения. Вводя в ткань повествования те­оретические пассажи, писатели постмодернистской ори­ентации нередко прямо апеллируют в них к авторитету Ролана Барта, Жака Деррида, Мишеля Фуко и других теоретиков постструктурализма и П., заявляя о невоз­можности в «новых условиях» писать «по-старому», т.е. в традиционной реалистической манере. Подобный симбиоз литературоведческого теоретизирования и ху­дожественного вымысла можно объяснить и чисто практическими нуждами писателей, вынужденных объяснять читателю, воспитанному в традициях реали­стических, почему они прибегают к непривычной для него форме повествования. Однако проблема гораздо глубже, поскольку эссеистичность изложения, касается ли это художественной литературы, или литературы фи­лософской, литературоведческой, критической, вообще стала знамением времени, и тон здесь с самого начала задавали философы Хайдеггер, Бланшо, Деррида и др. Теоретики П. постоянно подчеркивают кризисный харак­тер постмодернистского сознания, считая, что своими корнями оно уходит в эпоху ломки естественнонаучных представлений рубежа 19-20 вв., когда был существенно подорван авторитет как позитивистского научного зна­ния, так и рационалистически обоснованных ценностей буржуазной культурной традиции. Сама апелляция к здра­вому смыслу, столь типичная для критической практи­ки идеологии Просвещения, стала рассматриваться как наследие «ложного сознания» буржуазной рационалис­тичности. В результате все то, что называется «европей­ской традицией», воспринимается постмодернистами как традиция рационалистическая или, вернее, буржуазно-ра­ционалистическая и тем самым как неприемлемая. В этих условиях практически, по единогласному мнению теоре­тиков П., для «серьезного художника» возможна лишь одна перспектива — воображаемая деконструкция «политики языковых игр», позволяющая понять «фиктивный харак­тер» языкового сознания. Отсюда и специфика искусства постмодерна, которое выдвигает на передний план непред­ставимое, неизобразимое в самом изображении.

Отталкиваясь от концепций Лиотара и Хассана, Фок-кема попытался спроецировать мировоззренческие пред­посылки П. на его художественную стилистику. П. для него — это прежде всего особый «взгляд дегуманизации». Если в эпоху Возрождения, по его мнению, возникли усло­вия для появления концепции антропологического универ­сума, то в 19-20 вв. под влиянием наук — от биологии до космологии—стало все более затруднительным защищать представление о человеке как о центре космоса. Поэтому постмодернистский «взгляд на мир» характеризуется

убеждением, что любая попытка сконструировать мо­дель мира — как бы она ни оговаривалась или ограни­чивалась «эпистемологическими сомнениями» — бес­смысленна. Если художники допускают существование модели мира, то основанной лишь на максимальной энтропии, на равновероятности и равноценности всех конститутивных элементов. Одним из наиболее распрос­траненных принципов определения специфики искусст­ва П. является подход к нему, как к своеобразному худо­жественному коду, т.е. своду правил организации текста художественного произведения. Трудность этого подхо­да заключается в том, что П. с формальной точки зрения выступает как искусство, сознательно отвергающее вся­кие правила и ограничения, выработанные предшеству­ющей культурной традицией. Мировоззренческая проти­воречивость художников-постмодернистов, их попытки передать свое восприятие хаотичности мира сознатель­но организованным хаосом художественного произведе­ния, скептическое отношение к любым авторитетам и как следствие — ироническая их трактовка, подчеркивание условности художественно-изобразительных средств ли­тературы («обнажение приема») абсолютизируются по­стмодернистской критикой, превращаются в основные принципы художественности как таковой и переносятся на всю мировую литературу. Познавательный релятивизм теоретиков П. заставляет их с особенным вниманием относиться к проблеме «авторитета письма», поскольку в виде текстов любой исторической эпохи он является для них единственной конкретной данностью, с которой они готовы иметь дело. Этот «авторитет» характеризуется ими как специфическая власть языка художественного про­изведения, способного своими внутренними средствами создать самодовлеющий мир дискурса.

Основной корпус постмодернистской критики на данном этапе ее развития представляет собой иссле­дования различных способов повествовательной тех­ники, нацеленной на создание фрагментированного дискурса, т.е. фрагментарности повествования. Лодж, Фоккема, Л.Хейман выявили и систематизировали мно­гочисленные «повествовательные стратегии» постмо­дернистского письма, т.е. сугубо условный характер ху­дожественного творчества. Именно благодаря этим «повествовательным тактикам» литературы 20 в., счи­тает Хейман, была осуществлена глобальная ревизия традиционных стереотипов наивного читателя, воспитан­ного на классическом романе 19 в., т.е. на традиции реа­лизма. Эта антиреалистическая тенденция характерна для всех теоретиков П., стремящихся не только обобщить опыт авангардистской литературы 20 в., но и пытаю­щихся с позиций этой художественной традиции дать эстетическую переоценку всего искусства реализма. У.Эко и Лодж считают неизбежным появление фено­мена П. при любой смене культурных эпох, когда про­исходит «слом» одной культурной парадигмы и возник­новение на ее обломках другой.

Лит.: Ильин И. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодер­
низм. М., 1996; Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литера­
тура. М., 1999; Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. СПб., 2000;
Курицын В.Н. Русский литературный постмодернизм. М., 2001;
Lyotard J.F. La condition postmoderne: Rapport sur la savoir. P., 1979;
Idem. Answering question: What is postmodernism // Innovation / Renovation:
New perspectives on the humanities / Ed. I.Hassan, S.Hassan. Madison; L.,
1983; Fokkema D.W. The semantic and syntactic organization of
postmodernist texts // Approaching postmodernism / Ed. D.W.Fokkema,
H.Berteus. Amsterdam; Philadelphia, 1986. И.П.Ильин

---

Дата добавления: 2015-08-20