Повесть древнерусская

Клима Самгина. Сорок лет» подзаголовок «П.», видимо, подчеркивая прежде всего, что это не роман, а повествова­ние вообще. «Повесть, — писал А.И.Солженицын в авто­биографической книге «Бодался теленок с дубом» (Paris, 1975. С. 31), — это то, что чаще всего у нас гонятся назы­вать романом: где несколько сюжетных линий и даже почти обязательна протяженность во времени. А роман (мерзкое слово! нельзя ли иначе?) отличается от повести не столько объемом и не столько протяженностью во времени (ему даже пристала сжатость и динамичность), сколько — захватом множества суцеб, горизонтом взгляда и вертикалью мысли». В последней трети 20 в. были писатели, проявившие себя преимущественно в жанре П., отчасти потому, что средний жанр навлекал меньшие идеологические претензии, чем крупный. Это зрелый Ю.В.Трифонов, ранний Ч.Т.Айтма­тов, В.Г.Распугин, В.В.Быков. Западные литературы по-пре­жнему часто оставляют прозаические произведения сред­него объема без четкого обозначения. Напр., «Старик и море» (1952) Э.Хемингуэя принято называть и П., и рассказом (но­веллой).

Лит.: Пиксанов Н.К. Старорусская повесть. М.;Пг., 1923; Шклов­
ский В. Заметки о прозе русских классиков. М., 1955; Русская по­
весть XIX века: История и проблематика жанра. Л., 1973; Scholles R._y
Kellogg R. The nature of narrative. N.Y., 1966. С.И.Кормилов

ПОВЕСТЬ ДРЕВНЕРУССКАЯ — общее обозна­чение произведений древнерусской литературы, различ­ных по своей художественной структуре; единственный общий для всех П.д. признак — сюжетность, связное описание неких событий. Понятие «П.д.» как обозначе­ние единой группы текстов сюжетного характера при­надлежит исследователям. В заглавиях древнерусских произведений «повестями» могли называться и жития святых (часто встречается заглавие «Повесть о жи­тии...»), и самостоятельные тексты — описания чудес, примыкавшие в рукописях к житиям, но не входившие в их состав. «Повестями» именовались произведения ре­лигиозно-назидательного характера, летописи («Повесть временных лет»), пространные исторические биографии прославленных царей и полководцев. Синонимами «по­вести» в заглавиях древнерусских произведений были «сказание» и (несколько реже) «слово».

Исследователи относят к П.д. не только произведения, озаглавленные «Повесть...», но и аналогичные им сочине­ния, в заглавии которых слово «повесть» отсутствует. В исследовательской литературе принято называть П.д. как самостоятельные, законченные произведения, так и отно­сительно цельные фрагменты, входящие в состав л етогшсей (воинские повести и «повести о княжеских преступлени­ях», описывающие вероломные поступки русских кня­зей). Первые П.д., бытовавшие в литературе Киевской Руси (И — первая треть 13 в.), были переводными. Повестью была названа в древнерусском переводе «История Иудейс­кой войны» историка Иосифа Флавия, рассказывающая о событиях иудейской истории 2 в. до н.э. — 1 в. н.э. В киев­ский период была переведена первая редакция легендар­ной греческой биографии Александра Македонского (т.наз. «Хронографическая Александрия»). В отличие от ви­зантийцев, читавших «Александрию» как роман о приклю­чениях Александра Македонского, древнерусские книжники видели в ней достоверное историческое сочинение и вклю­чали ее в состав исторических сводов-хронографов.

В 14-15 вв. были созданы пространные нелетопис­ные воинские П.д.: «Повесть о разорении Рязани Батыем»,

«Сказание о Мамаевом побоище», посвященное Кули­ковской битве. В этих П.д. усилено беллетристическое начало: подробно изображаются переживания персона­жей, приводятся монологи и диалоги. Авторы прибега­ют к приемам ретардации и убыстрения повествования в наиболее напряженные моменты. В 17 в. характер П.д. принципиально меняется. Беллетристические элементы романического характера проникают в произведения, внешне имеющие исторический характер (цикл повестей об основании Москвы, в одной из которых описывается убийство князя Даниила его женой и ее любовниками). Беллетристическое начало характерно и для исторических повестей 17 в. («Повесть об Азовском сидении донских казаков»). В 17 в. создаются многочисленные повести, получившие название «неполезных». Они лишены нази­дательности и религиозных мотивов; их установка—раз­влечь читателя описанием необыкновенных событий и приключений («Повесть о бражнике», «Повесть о Ше­мякине суде», «Повесть о Карпе Сутулове»). Воинские подвиги благородных богатырей-рыцарей, их и возвы­шенная любовь к прекрасным героиням составляют со­держание переводных повестей 17 в.: «Повести о Бове королевиче», восходящей к французскому рыцарскому роману; «Повести о Еруслане Лазаревиче», имеющей тюркское происхождение; «Повести о Брунцвике», пе­реведенной с чешского, и др.

В 1660-х была написана «Повесть о Савве Грудцы-не» — произведение сложного жанрового состава, счи­тающееся первым опытом русского романа. В нем есть черты религиозного жанра — сказания о чуде (Богороди­ца спасает Савву от власти дьявола), фоном же повество­вания служат подлинные события русской истории начала 17 в. Вместе с тем, сюжет повести напоминает приключе­ния героев волшебных сказок, а бес, сопровождающий Савву в его приключениях, подобен сказочным персона­жам — «ложным помощникам» главного героя. В пове­сти впервые; в древнерусской литературе выразительно описаны любовные томления Саввы. Судьба беспутного молодца, нарушающего родительский запрет, изобража­ется и в другой оригинальной повести 17 в. — стихотвор­ной «Повести о Горе-Злочастии». Историю П.д. заверша­ет «Повесть о Фроле Скобееве», по-видимому, написанная уже в петровское время. Это своеобразная плутовская по­весть-новелла, изображающая приключения бедного дво­рянина, соблазняющего боярскую дочь и после женитьбы на ней делающего головокружительную карьеру. Фрол Ско-беев не осуждается, его плутни скорее вызывают восхи­щение и любование.

Традиции исторических П.д. в дальнейшем продол­жали сохраняться в старообрядческой литературе («По­весть об осаде Соловецкого монастыря», начало 18 в., Семена Денисова); сходство с беллетристическими пе­реводными и оригинальными повестями 17 в. прослежи­вается в творчестве М.Д.Чулкова (повесть «Пригожая повариха», 1770; сборник «Пересмешник, или Славенские сказки», 1766-89), в авантюрных романах М.Комарова («Жизнь Ваньки Каина», 1779; «Повесть о приключении аглинского милорда Георга», 1782), в «Русских сказках» (1780-83) В.АЛёвшина.

Лит.: Архангельский А.С. Опыты оригинальной светской повести //
Он же. Лекции по истории русской литературы. Казань, 1913; Сперанс­
кий М.Н. Эволюция русской повести в XVII веке // ТОДРЛ. Л., 1934, Т. 1;
Кузьмина В.Д. Рыцарский роман на Руси: Бова, Петр Златых Ключей.
М., 1964. А.М.Ранчин

ПОВТОР

ПОВТОР — основная разновидность стилистичес­
ких фигур прибавления. В простейшем его случае слова
повторяются подряд (эпаналепсис, А А); в более слож­
ных — в началах и концах смежных отрезков текста {ана­
фора, А..., А...; эпифора,...А,...А; анадиплосис,...А,
А...; симплока, А... В, А... В). П. с ослаблением смысло­
вого тождества повторяемых слов дает антанакласис
(«У кого нет в жизни ничего милее жизни, тот не в си­
лах вести достойный образ жизни» — старинная сентен­
ция), с ослаблением звукового тождества — паронимию
(«Есть соль земли—есть сор земли», А.А.Вознесенский),
этимологизацию, полиптотон. По аналогии с этими сло­
весными П. различаются и звуковые П. (различные виды
аллитерации), и фразовые П. (рефрен, припев), и образ­
ные П. (одних и тех же мотивов, ситуаций и пр.; см. Лейт­
мотив). М.ЛТаспаров

ПОГОВОРКА — образное выражение, не имеющее (в отличие от пословицы) нравоучительного смысла, напр.: «Семь пятниц на неделе». В основе П. лежат ме­тафора, сравнение, гипербола.

ПОДЗАГОЛОВОК см. Рама произведения. ПОДРАЖАНИЕ см. Мимесис.

ПОДСТРОЧНИК — пословный перевод художе­ственного произведения на другой язык для дальнейшей обработки — перевода художественного. В поэтичес­кой практике П. известен давно, особенно при переводе памятников фольклора и литератур Востока. В.А.Жуков­ский, работая над «Одиссеей» Гомера (1849), сверял ее текст с немецким П. После Первого съезда советских писателей (1934) П. получил широкое распространение при переводах из национальных литератур.

ПОДТЕКСТ — скрытый смысл высказывания, вы­текающий из соотношения словесного значения с кон­текстом и особенно — речевой ситуацией. Основой П. как художественного приема является отмеченное В.В.Виноградовым свойство разговорной речи, где «в зависимости от ситуации, от намерений, цели говорящего, от его экспрессии предметные значения слов могут стать средством выражения эмоционального смысла; прямые лексические значения слов переста­ют формировать и определять внутреннее содержание речи» (С. 56). Представление о П. сформировалось на рубеже 19-20 вв. Понятие «П.» использовалось также при характеристике чеховских пьес деятелями Худо­жественного театра. Впоследствии в системе К.С.Ста­ниславского термин «П.» приобрел более широкое значение и стал обозначать психологическое, эмоци­онально-волевое начало сценической речи, а также вошел в литературоведение. Говоря о месте П. в пье­сах А.П.Чехова, В.Гофман отмечал, что в них, наряду со «словами-смыслами», есть «слова-симптомы» (С. 38). Однако П. может обозначать скрытый смысл не только драматической реплики, но и высказывания рассказ­чика (у Э.Хемингуэя) или лирического героя (стихот­ворение «Тоска по Родине!.. Давно...», 1934, М.Цве­таевой).

Лит.: Гофман В. Язык литературы. Л., 1936; Виноградов В. В.
О художественном прозе // ВЯ. 1955. № 1; Гинзбург Л. О лирике. М.,
1964. О.А.Чуйкова

«ПОКОЛЕНИЕ 1898» (исп. generation de 1898) — культурное и литературное течение в среде испанской интеллигенции с конца 19 в. до 1930-х. Возникло в ре­зультате распада испанской империи и поражения Ис­пании в испано-американской войне 1898, породившей стремление к «национальному возрождению». К «П. 1898» относятся испанские писатели, начавшие писать в конце 19 в.: Мигель де Унамуно (1864-1936), Пио Бароха-и-Неси (1872-1956), Асорин (1874-1967), Ра-мон Мария дель Валье Инклан (1869—1936), драматург Хасинто Бенавенте-и-Мартинес (1866-1954), поэт Ан-тонио Мачадо-и-Руис (1875-1939) и др. В поисках правды жизни писатели «П. 1898» преобразовывали вы­разительные средства литературного языка, добиваясь простоты стиля; их творчество характеризуется глубо­ким лиризмом.

ПОЛИМЕТРИЯ (греч. polys — многочисленный и metron — размер) — применение различных стихот­ворных размеров внутри одного произведения. П. изве­стна с античных времен; в Новое время была особенно употребительна в поэзии барокко, романтизма и 20 в.

Обычно применяется в больших произведениях
(поэмах), где размер выдерживается в одном тематически
целом куске и меняется с переходом к другому куску («Со­
временники», 1875-76, Н.А.Некрасова; «Двенадцать», 1918,
А.А.Блока), реже — в небольших стихотворениях (напр.,
у В.В.Маяковского, В.Хлебникова). М.ЛТаспаров

ПОЛИПТОТОН (греч. polyptoton) — многопадежие, разновидность стилистических фигур прибавления — повтор одного и того же слова в разных падежах: «Душа душу знает, а сердце сердцу весть подает»; «Внемли мне

И уСЛЫШЬ меня» (Пс. 54). М.ЛТаспаров

ПОЛИСЙНДЕТОН см. Многосоюзие.

ПОЛИФОНИЯ (греч. polys — много; phone — звук, голос) — музыковедческий термин, почти метафоричес­ки перенесенный М.М.Бахтиным в область эстетики словесного творчества, поэтики и теории романа для обозначения особой, высшей в литературе Нового вре­мени формы авторства — «художественного видения» человека и общества, — осуществленной полифоничес­ким романом. Понятие и концепция П., обоснованные Бахтиным на материале творчества и под углом зрения «поэтики» Достоевского (см.: Бахтин М.М. Проблемы творчества Ф.М.Достоевского. Л., 1929; Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1963) нуждаются в существенной оговорке; бахтинская концепция П., как структурного принципа романа Достоевского, оказалась не столько в плену своего времени, сколько в плену соци­ального научного языка советского времени (как 1920-х, так и 1960-х), на который автор концепции вынужден был «переводить» свою мысль, многое оставив в ней непроясненным, непроговоренным (см.: Бочаров С.Г. Об одном разговоре и вокруг него // Он же. Сюжеты рус­ской литературы. М., 1999. С. 475^76).

Термин и концепцию П. целесообразно тематизи-ровать как некоторую систему взаимосвязанных пара­доксов не бахтинской мысли, а скорее восприятия ее (в России и за рубежом): ведь «принципиальное нова­торство» Достоевского, с одной стороны, и причины его влияния на художественное (и вообще творческое)

---

Дата добавления: 2015-08-20