Постструктурализм. Постструктуралйзм(фр

ПОСТСТРУКТУРАЛЙЗМ (фр. poststructuralisme, англ. poststructuralism) — идейное течение западной гу­манитарной мысли, оказывающее в последнюю четверть 20 в. сильнейшее влияние на литературоведение Запад­ной Европы и США. Получил свое название «П.», по­скольку пришел на смену структурализму как целост­ной системе представлений и явился его своеобразной самокритикой, а также в определенной мере естествен­ным продолжением и развитием изначально присущих ему тенденций. П. характеризуется негативным пафо­сом по отношению ко всяким позитивным знаниям, к лю­бым попыткам рационального обоснования феноменов действительности, и в первую очередь культуры. Пост­структуралисты рассматривают концепцию «универсализ­ма», т.е. любую объяснительную схему или обобщающую теорию, претендующую на логическое обоснование зако­номерностей действительности, как «маску догматизма», называют деятельность подобного рода проявлением «метафизики» (под которой они понимают принципы причинности, идентичности, истины), являющейся глав­ным предметом их инвектив. Столь же отрицательно они относятся к идее «роста», или «прогресса» в области научных знаний, а также к проблеме социально-истори­ческого развития. Сам принцип рациональности пост­структуралисты считают проявлением «империализма рассудка», якобы ограничивающим «спонтанность» ра­боты мысли и воображения, и черпают свое вдохновение в бессознательном. Отсюда и проистекает то явление, которое исследователи называют «болезненно патологи­ческой завороженностью», иррационализмом, неприя­тием концепции целостности и пристрастием ко всему нестабильному, противоречивому, фрагментарному и случайному. П. проявляется как утверждение принци­па «методологического сомнения» по отношению ко всем «позитивным истинам», установкам и убеждени­ям, существовавшим и существующим в западном об­ществе и применяющимся для его «легитимации», т.е. самооправдания и узаконивания. В самом общем плане теория П. (скорее здесь можно говорить о комплексе представлений П., поскольку постструктуралисты отли­чаются крайним теоретическим нигилизмом и отрица­ют саму возможность какой-либо общей теории) — это выражение философского релятивизма и скептицизма, «эпистемологического сомнения», являющегося по сво­ей сути теоретической реакцией на позитивистские пред­ставления о природе человеческого знания.

Выявляя во всех формах духовной деятельности че­ловека признаки «скрытой, но вездесущей» метафизи­ки, постструктуралисты выступают прежде всего как критики «метафизического дискурса». На этом осно­вании современные западные классификаторы фило­софских направлений относят П. к общему течению «кри­тики языка», в котором соединяются традиции, ведущие свою родословную от Г.Фреге и Ф.Ницше (Л.Витген­штейн, Р.Карнап, Дж.Остин, У.Куайн), с одной стороны, и от М.Хайдеггера (М.Фуко, Ж.Деррида), с другой. Если классическая философия в основном занималась пробле­мой познания, т.е. отношениями между мышлением и вещественным миром, то практически вся современ­ная западная новейшая философия переживает своеоб­разный поворот к языку, поставив в центр внимания про­блему языка, и поэтому вопросы познания и смысла приобретают у них чисто языковой характер. В резуль­тате и критика метафизики принимает форму критики

ее дискурса, или дискурсивных практик. Язык рассмат­ривается не просто как средство познания, но и как ин­струмент социальной коммуникации, манипулирование которым со стороны «господствующей идеологии» ка­сается не только языка наук (т.наз. «научных дискурсов» каждой дисциплины), но главным образом проявляется в «деградации языка» повседневности, служа призна­ком извращения человеческих отношений, симптомом «отношений господства и подавления». При этом веду­щие представители П. (Деррида и Фуко), продолжая традиции Франкфуртской школы, воспринимают кри­тику языка как критику культуры и цивилизации.

Причины, по которым общефилософские идеи П. оказались столь привлекательными для современного литературоведения, обусловлены целым рядом факто­ров. Во-первых, все основные представители П. (Дер­рида, Ж.Делез, Ф.Гваттари, Р.Жирар, Фуко, Ж.Лакан, Р.Барт, Ю.Кристева) либо непосредственно вышли из рядов литературоведов, либо, что очень характерно для теоретической мысли конца 20 в. вообще, активно ис­пользуют художественную литературу для доказатель­ства и демонстрации своих гипотез и выводов. В этом отношении П. находится в общем русле той тенденции современного научного мышления, которая сделала изящную словесность испытательным полигоном для разного рода концепций философского, культурологичес­кого, социологического — и даже научно-естественного характера. Во-вторых, сама специфика научного мышле­ния, заостренного на языковых проблемах и апеллирую­щего не к языку логического и строго формализованного понятийного аппарата, а к языку интуитивно-метафори­ческих, поэтических многозначных понятий, вызывала повышенный интерес к проблематике литературно-худо­жественного свойства. В-третьих, литературоведение, со своей стороны, перестает быть только наукой о литера­туре и превращается в своеобразный способ современ­ного философского мышления.

В чисто литературоведческом плане теория П. раз­вивалась как критика структурализма, которая велась по четырем основным направлениям: проблемам струк­турности, знаковости, коммуникативности и целостно­сти субъекта. Критика концепции целостного субъекта была осуществлена в значительной мере уже в рамках структурализма и в теории П. получила лишь свое окон­чательное завершение. Прежде всего, в русле той тен­денции П., которую Барт по аналогии с иконоборчеством назвал «знакоборчеством» (С. 271) была предпринята попытка «дезавуировать» традиционную структуру зна­ка. Первым против соссюровской концепции знака вы­ступил в 1950-х Лакан, отождествив бессознательное со структурой языка, и заявив, что «работа сновидений следует законам означающего» (С. 116). Он утверждал, что означающее и означаемое образуют отдельные ряды, «изначально разделенные барьером, сопротивляющим­ся обозначению» (С. 149). Тем самым Лакан фактичес­ки «раскрепостил» означающее, освободив его от зави­симости от означаемого, и ввел в употребление понятие «скользящего», или «плавающего означающего». Позд­нее Кристева развила эту мысль, выдвинув концеп­цию «текстуальной продуктивности», где принципом, связывающим текст, служит процесс «означивания». Смысл этой операции заключается в том, что вместо «обозначения», фиксирующего отношения между озна­чающим и означаемым, приходит процесс «означива-

Дата добавления: 2015-08-20