Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Зерцало

ДУХОВНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА | ДУХОВНЫЕ СТИХИ | ДУХОВНЫЕ СТИХИ | ЖЕСТОКОСТИ ТЕАТР | ЖИВОТНЫЙ ЭПОС | ЖОНГЛЕР | М.А.Абрамова | ЗАПАДНИЧЕСТВО | ЗАПИСКИ | ЗАЩИТА ПОЭЗИИ |


Читайте также:
  1. Саксонское зерцало
  2. Саксонское зерцало
  3. Саксонское зерцало
  4. Саксонское зерцало
  5. САКСОНСКОЕ ЗЕРЦАЛО
  6. САКСОНСКОЕ ЗЕРЦАЛО


 


зарубежной интеллигенции (название дано в память о «З.л.» пушкинской поры), создано по инициативе З.Н.Гиппиус и Д.С.Мережковского на основе их «воскресений» — еже­недельных собраний писателей в доме Мережковских № 11 -бис по улице Колонель Бонне в Пасси, фешенебель­ном районе Парижа. Председательствовал на «воскресе­ньях» Мережковский, «чаем и угощением» заведовал секретарь Мережковских В.А.Злобин. Речь шла о русских литераторах старшего поколения — В.В.Розанове, Ф.Со­логубе, А.А.Блоке, А.Белом, которым были посвящены созданные в 1925 воспоминания Гиппиус «Живые лица» и которых не знали молодые писатели эмиграции. Об­суждались отдельные тезисы книг Мережковского «Ат­лантида» (1930), «Иисус Неизвестный» (1932-34), «Лица святых» (1936-38), «Данте» (1939), новые книги русских писателей, номера журналов «Современные записки», «Чис­ла», статьи в «четверговых» литературных полосах газет. «Воскресенья» у Мережковских, по мнению Терапиано, «в течение всех предвоенных лет были одним из самых ожив-ленных литературных центров; они принесли большую пользу многим представителям «младшего поколения», за­ставили продумать и проработать целый ряд важных воп­росов и постепенно создали своеобразную общую атмос­феру» (Терапиано Ю. Встречи. Нью-Йорк, 1953. С. 46). «Воскресенья» продолжались до весны 1940; после смерти Мережковских попытки возродить собрания закончились неудачей, т.к. «заменить Мережковских и их уменье вносить столько непосредственного интереса в собеседования было уже некому» (там же).

После первых же заседаний внимание литераторов
и общественности русского Парижа к новому обществу
«З.л.» стало постоянным вплоть до 1939, начала второй ми­
ровой войны. На отдельных заседаниях, проходивших в зале
Русского торгово-промышленного союза, аудитория до­
ходила до нескольких сот человек; на чтения стихов при­
глашались русские шоферы и рабочие завода «Рено». Сте­
нограммы первых пяти «бесед» опубликованы в журнале
«Новый корабль» (1927. №1,2; 1928. № 4). В дальнейшем
публиковались только краткие отчеты, информации о про­
исшедших или предстоящих заседаниях и отдельные док­
лады в виде статей. Заседания «З.л.» проходили примерно
раз в месяц (за исключением времени, когда Мережковских
не было в Париже); за период с 5 февраля 1927 по 26 мая
1939 (даты первого и последнего заседаний) было 52 засе­
дания. «Зеленая лампа» — общество как будто литератур­
ное, —замечал Мережковский,—мы говорим только о рус­
ской литературе». Но ведь существо русской литературы
в том, что она не только литература, а что в ней есть элемент
религиозный; еще прямее сказать, элемент христианский»
(Терапиано. Встречи. С. 80). Религиозно-нравственные бе­
седы «З.л.» возрождали память о религиозно-философских
собраниях
Петербурга до первой мировой войны, обраща­
ли к этим вопросам мысль молодого поколения литерато­
ров-эмигрантов. II. В. Королёва

ЗЕРЦАЛО (лат. speculum) — средневековый дидак­тический жанр, свод знаний в какой-либо области чело­веческой деятельности, получивший распространение на латинском и национальных языках. Энциклопедию всех наук (ок. 10 000 глав) — «Зерцало природы», «Зерцало истории», «Зерцало учености» — создал Винцент из Бове (ум. ок. 1264). Многочисленны королевские 3., дававшие


наставления правителям. В 1185 Готфрид Витербергский пишет стихотворное «Зерцало царей». Требования следо­вать высоким нравственным принципам и обличение по­роков общества содержали в себе 3. по этике. Сатирой на монахов становится поэма Нигела Вирекера из Кентер­бери «Зерцало глупцов» (ок. 1190), упоминаемая Дж.Чосе-ром в «Кентерберийских рассказах» («Рассказ монастырс­кого капеллана», 1398). К ранним немецким 3. относятся «Саксонское зерцало» (ок. 1225) Эйке фон Репкова, излага­ющее местное городское право, анонимные «Зерцало всех немцев» (ок. 1260), «Швабское зерцало» (ок. 1270). И.Роте создает ок. 1416 дидактическую поэму «Рыцарское зерца­ло» — об идеальном рыцаре и нравственном оскудении современного ему рыцарства. Аллегорическую сатиричес­кую поэму «Зерцало брака» (1381) пишет французский поэт Эсташ Дешан. Перу итальянца Я.Пассаванти принадлежит сборник проповедей на темы морали — «Зерцало ис­тинного покаяния» (середина 14 в.), иллюстрированное примерами, с одним из которых—«новеллой об угольщи­ке» — полемизировал в «Декамероне» (1350-53; V, 8) Дж.Боккаччо. «Зерцало любви» (первая половина 16 в.) написал Б.Готтифреди. Поэму на французском языке «Зерцало человеческое, или Зерцало размышляющего» (1377-79) о борьбе пороков и добродетелей за челове­ка написал английский поэт Дж.Гауэр. В Нидерландах было популярно моралите (зиннеспел) «Зерцало спасения для каждого, или Элкерлейк» (т.е. «Каждый»), написанное ок. 1475 фламандским гуманистом Питером Дорландом ван Дистом и повествующее о конфликте души и тела. При­страстие к назидательной эмблематике испытывал ни­дерландский писатель Я.Катс (сборник «Зерцало старого и нового времени», 1632). С критикой папства выступил глава чешской Реформации Ян Гус в трактате «Зерцало грешного человека» (1410-е). «Зерцалом, или Образом, в ко­тором человек каждого состояния легко может, как в зерка­ле, увидеть свои поступки» (1567) назвал свое нравоучи­тельное сочинение отец польской письменности М.Рей. Польский писатель Л.Гурницкий, переработавший книгу «Придворный» (1528) итальянца Б.Кастильоне, становит­ся автором «Зерцала порядочного человека» (изд. 1566) — свода правил хорошего и примеров дурного поведения. Ук­раинский проповедник Кирилл Старовецкий опубликовал свои поучения в книге «Зерцало богословия» (1618).

На Руси жанр 3. известен с 14 в. В 1677 был переведен с польского языка сборник нравоучительных рассказов «Великое зерцало», восходящий к латинскому «Великому зерцалу примеров» (составлен в 1605 иезуитом Иоанном Майором), который, в свою очередь, являлся переделкой латинского сборника «Зерцало примеров», напечатанного в 1481 в Нидерландах. Большой известностью пользовалось «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому об­хождению» (1717), напечатанное повелением Петра Вели­кого. В 20 в. понятие 3. приобретает иной смысл и характер в названиях сборников М.де Унамуно («Зеркало смерти», 1913), З.Гиппиус («Зеркало: Вторая книга рассказов», 1898), В.Брюсова («Зеркало теней: Стихи», 1912). Вяч.Ива-нов назвал вторую книгу своих стихов «Cor ardens» (1911-12) «Speculum speculorum: Зеркало зеркал».

Лит.: Державина О.А. «Великое Зерцало» и его судьба на рус­
ской почве. М., 1965. А.Н.

ЗИЯНИЕ см. Хиатус.



 


 


ИГРА — как деятельность, направленная на со­здание автономных ситуаций, которые обладают зам­кнутой внутренней структурой (определяемой прави­лами И.) и повышенной (по сравнению с внеигровой реальностью) степенью непредсказуемости (задаю­щей «интерес И.»), имеет много точек соприкоснове­ния с литературой. Существует гипотеза о происхож­дении поэзии из таких архаических словесных И., как загадывание и отгадывание загадок, антифонное пе­ние (И. в вопросы и ответы), словесные состязания, к которым восходят поэтические «дебаты» и турни­ры Средневековья и Возрождения (Хёйзинга. Гл. 7). Присущая И. аномально высокая (в сравнении с обы­денной реальностью) степень внутренней непредсказу­емости в значительной мере разделяется литературой: читатель, как и игрок, помещен в ситуацию неопреде­ленности, провоцирующую на ожидание продолжения, того, «что будет дальше». В создании игровых ситуаций (напоминающих «иллюзорную» реальность литературы) используются как средства имитации, так и приемы комбинирования — перестановки и соединения по оп­ределенным правилам набора готовых элементов; имитация и комбинаторика являются двумя осново­полагающими моментами И., которые в значительной степени противостоят друг другу: если И.-имитация предполагает создание некой целостной ситуации и тем самым представляет И. в ее конструктивном аспекте, го комбинаторная И., в которой преходящие комби­нации элементов постоянно распадаются на состав­ные части и комбинируются заново, содержит в себе и сильно выраженный деконструктивный момент. Имитативный и комбинаторный моменты И. по-раз­ному представлены в истории литературы. Имитатив-ная И., в гораздо большей степени соответствующая идее произведения как законченного целого, с давних пор осознавалась как родственное литературе нача-fio, что видно уже из использования слова «И.» в обо­значении литературных и в особенности драматур­гических форм («Игра о Робене и Марион», 1283, Адама де ла Аля; «Игра о святом Николае», 1200, Жана Боделя); ludus (лат. «игра») как типичное опреде­ление литургических драм, эпизодически использовав­шееся и позднее (драма «Игра Дианы», 1501, К.Цель-гиса,); jeu parti («разделенная игра» см. Тенсона) как эбозначение поэтического жанра трубадуров — дис­пута о любви между двумя воображаемыми персона­жами. На основе представления об И.-имитации раз­виваются и учения об И. как эстетической категории; первое теоретическое осмысление эстетической фун­кции И. было дано в «Письмах об эстетическом воспи­тании человека» (1795) Ф.Шиллера, где И. понимает-:я как синтетическая деятельность, создающая «пре­красное» — «живой образ», в котором воплотилось «единство реальности и формы, случайного и необходи­мого, претерпевания и свободы» (письмо 15). В эстетике утверждается связь понятий «видимости», «иллюзии» с по­нятием «И.», поддержанная и этимологической связью ла-гинского ludus с illusio. Эту тему разрабатывал уже И.Кант:


«Видимость, которая просто обманывает, не нравится, но та, которая играет, очень нравится и доставляет на­слаждение» («Философские науки». 1986. № 1.С. 145). И. понимается как добровольное участие реципиента в эстетической иллюзии, в «добровольном обмане» ис­кусства и литературы: «Эстетическая иллюзия есть об­ман, который я произвожу сам в добровольной игре внутреннего подражания» (Groos, 191-192), зритель (участник) эстетического процесса «поддается обману лишь играя» (Lange, 256). Современная герменевтика, вслед за И.Хейзингой, усматривая в игре универсальный принцип культуры, склонна само эстетическое рассмат­ривать как частный момент И.: И. — «саморепрезента­ция», которая благодаря «преобразованию в структуру» «достигает своего завершения и становится искусством» (Гадамер, 147, 156).

Подобный подход не учитывает, однако, деструктив­ного момента И., который предполагается ее комбина­торным аспектом и приобретает особую значимость в модернистской и постмодернистской литературе. Од­нако в истории литературы до 20 в. комбинаторная И. отражена в меньшей степени, чем И.-имитация, посколь­ку принцип свободной перестановки элементов проти­воречит идее произведения как завершенного целого. Принцип комбинирования проявлялся на локальном уровне, в И. слов и букв {амфиболия, паронимия; по­пулярные в античной и средневековой поэзии приемы липограмматизма — избегания определенных букв, и обратного ему панграмматизма — повторения бук­вы в определенных местах текста), и не затрагивал структуры произведения как целого. Вплоть до сере­дины 19 в. попытки деконструировать завершенность структуры произведения посредством свободной ком­бинации элементов были единичны и имели характер ку­рьезов: таковы французская «Игра любви» (15 в.) — книга из 232 стихотворений, порядок чтения которых определял­ся выбрасыванием костей (см. Бобринский); русская «Пи­итическая игрушка...» (М., 1829, автор Н. М.[аркевич?]), в которой стихотворения составлялись из готовых строк посредством случайного выбора (бросками костей); по­пулярная в 18 в. стихотворческая И., при которой стихот­ворение распадалось по вертикали на два самостоятель­ных стихотворения («Сонет, заключающий в себе три мысли...», 1761, А.А.Ржевского). Первый опыт игрового разъятия структуры произведения на относительно автономные компоненты был предпринят С.Маллар­ме в поэме «Бросок игральных костей никогда не уп­разднит случая» (1897), представляющей собой набор текстовых блоков без предопределенного автором по­рядка чтения. Комбинаторная И. должна была опреде­лить форму и т.наз. «Книги» Малларме (начата в 1866, не окончена), состоящей из подвижных листков и чи­таемой командой игроков в течение нескольких лет на специальных сеансах; по словам Малларме, «том воп­реки впечатлению неподвижности становится, благода­ря этой игре, подвижным — из смерти он становится жизнью» (Scherer, 60). Отказ от строго заданной одно­направленной структуры произведения предполагает


Дата добавления: 2015-08-20; просмотров: 107 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
ЗАЩИТА ПОЭЗИИ| ИДИЛЛИЯ

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.007 сек.)