ГОСУДАРСТВО 2 страница

Более крупные Польша и Венгрия избежали подобного положения. Случаи принесения ленной присяги отдельными венгерскими правителями в XI в. и польскими князьями в XII в. не имели для этих государств сколько-нибудь серьезных политико-правовых последствий.

Итак, процесс консолидации знати, необходимый для формирования государственности в Центральной Европе начался на Среднем Дунае в великоморавскую эпоху, то есть в IХ в. На рубеже IX – Х вв. важные изменения происходят в жизни славянского населения Чешской долины. Пржемысловцы стали здесь «старшими» князьями. Ликвидация племенных княжеств завершилась в основном к середине Х в. К этому же времени под властью Пшемысловцев оказался также ряд территорий за пределами Чешской долины.

В этих условиях начались существенные перемены в традиционных формах этнического самосознания, видоизменявшегося под влиянием перехода от общинно-племенной организации жизни к государственной. Вслед за реальным обособлением знати (в особых поселениях, в выполнении особых функций), отрывом от массы членов племени, произошло и ее идеологическое отделение. Оно выразилось в появлении легенды о «призвании» Пржемысла – предка чешского княжеского рода: тем самым княжеский род, являвшийся ранее главным хранителем племенной традиции, теперь порывал с ней, освобождался от связей родства с массой соплеменников, становился над ними. Иными словами, наряду с понятием «чехи» как совокупность соплеменников – потомков одного родоначальника – возникало понятие о чехах как о совокупности людей, призвавших князя и передавших ему власть над собой, а, следовательно, ставших его подданными.

Не менее важные сдвиги происходили в жизни племенных княжеств, ставших объектом завоевательной политики чехов. Победа над этими княжествами была достигнута жестоким и насильственным образом, сопровождаясь разрушением традиционных племенных центров (средоточия отправления племенных культов и традиций) и уничтожением племенной верхушки, являвшейся главным носителем этих традиций. Практически все укрепленные резиденции местных князей были разрушены и сожжены. Управление этими землями переходило к княжеским дружинникам, уже оторвавшимся от племенных традиций, порывавших с ними.

Но к концу Х в., то есть ко времени полного объединения земель Чешской долины под властью Пржемысловичей, процесс интеграции населения в единый этнос находился еще в зачаточном состоянии. Даже у представителей правящего сословия отсутствовало представление о наличии в Чехии особого языка, а, следовательно, и этнической общности. По их мнению, чехи говорили на славянском языке, общем для них и ряда соседних им народов[258].

В таких условиях в Чехии начали формироваться раннефеодальные порядки. Племенные вожди, вельможи и другие могущественные личности с помощью дружин захватывали общее родовое имущество, обращали в свою собственность селения, связанные между собой роды и целые племена, заставляя жителей работать на себя, содержать дворы и дружины. Между феодалами происходили кровавые столкновения, владения побежденных часто присоединялись к владениям победителя. Таким образом, шел процесс объединения мелких территориальных и этнических единиц, особенно интенсивный в Средней Чехии, где правили Пржемысловичи, первым из которых, вспомним, под 872 г. в источниках указан князь Борживой.

При Болеславе I и его преемниках значительно изменилась система управления государством. Племенные вожди и старейшины родов, не подчинявшиеся князю, были истреблены. Государство разделилось на округа, управлявшиеся из княжеских замков, где помимо служилых людей во главе с каштелянами или бургграфами (как они названы немецкими хронистами) находились гарнизоны и челядь. На всей территории страны действовали постановления, исходившие из Пражского Града. На важные административные должности – главного бургграфа, верховного канцлера, главного писаря и др. – князь назначал своих дружинников, награждая их также землями с крестьянами, деревнями, крепостями, которыми они сначала пользовались как временными держаниями, а позднее стали передавать по наследству. Так формировалось сословие феодалов. Был учрежден первый государственный налог – «дань с мира» – установлены земские повинности.

В XI в. в Чехии завершалось формирование феодального общества. Начиная с Х в. чешский князь, а затем король, обладал многими правами. В число его владений входили обширные области, принадлежавшие ему как феодалу, все свободные земли страны, а также земли, выделенные церкви и дарованные знати за ее службу, т.е. он не имел права верховной собственности лишь на наследственные земли знатных родов. На этих территориях князь был наделен правом использования леса, водных пространств, недр, а население входило в число его подданных, которые производили материальные блага, платили повинности, несли различные службы. Он осуществлял и судебную власть над ними. Князь обладал правом строить грады (первоначально также и костелы), осуществлять рыночную торговлю, содержать корчмы, собирать таможенные пошлины и, главное, чеканить монету.

Общество состояло из феодалов и подданных, распадавшихся на слои различного социального положения. Основу составляли свободные наследники землевладельцев, потомки первоначально свободных крестьян дофеодального периода. Они платили князю налоги, выполняли работы на земле, несли военную службу. В источниках их именуют седлаками или дедичами. Первоначально именно они составляли основную массу подданных князя, но ввиду усилившейся эксплуатации нередко добровольно переходили в подчинение одному из феодалов при условии сохранения наследственного пользования землей.

Часть свободных крестьян теряла землю и получала от феодала наделы без наследственного права, но при сохранении личной свободы. Этот слой назывался гости. Меньшая часть первоначально свободных крестьян стала лично-свободными воинами. Часть их впоследствии вошла в слой низшей шляхты, другие попали в феодальную зависимость. Были и рабы (сервы)[259]. Среди них преобладали держатели земли, полученной от землевладельцев, но не имевшие юридических прав. Однако известны и неимевшие своего имущества отроки – составлявшие господскую челядь. Большинство зависимых жили в поместьях князя, занимались земледелием и ремеслом, их число пополнялось за счет пленных, осужденных за долги лиц и разорявшихся свободных крестьян.

Феодальное сословие состояло из родовой аристократии, княжеских дружинников и небольшой части духовенства. Материальное существование церкви первоначально обеспечивалось княжескими дарениями – землями и людьми. Но постепенно духовенство обретало силу и становилось важной экономической частью феодального общества. С XII в. начинается его борьба за освобождение от влияния светской власти князя и феодалов, получение от нее иммунитета.

Среди дворцовых чиновников наиболее важное место занимал бургграф, замещавший князя во всех делах, особенно военных. Остальные должностные лица выполняли хозяйственные функции и обеспечивали обслуживание князя при его частых переездах с места на место. Позднее появился «наивысший коморник», контролировавший всю княжескую администрацию, особенно судебную, далее – дворский судья, т.е. председатель княжеского суда, рассматривавший дела всех свободных. «Подкоморник» отвечал за княжеские финансы. Был также канцлер.

Управление на местах опиралось на грады, где имел свою резиденцию управляющий (кастелян, бургграф), назначавшийся на время из членов дружины. С течением времени отдельные функции управляющего: военные дела, сбор дани и пошлин, контроль за выполнением повинностей, ведением судебных дел, досмотр и защита дорог и т.д. – стали выполнять подчиненные ему градские чиновники. При постоянно перемещавшемся дворе князь управлял страной, скорее, с седла, чем с трона. В одном месте невозможно было сосредоточить нужное количество запасов. Кроме того, князь стремился личным присутствием ограничить самостоятельность кастелянов.

На территории будущей Венгрии после присвоения Арпадами земель, первоначально принадлежавших родам, возникли различные виды земельных держаний. Владениями, принадлежавшими государству (короне), управляли из административных центров – градов. Владениями, принадлежавшими государю (династии), управляли в рамках системы государевых хозяйств (дворов). Часть владений оставалась за теми из представителей старой родовой знати, которые поддерживали государя и становились его сторонниками. Особые владения, обычно из конфискованных земель получали те, кто верно служил государю. Среди них были как местные уроженцы, так и иноземцы. Особую группу земельных владений составляло имущество церковных организаций, образовавшееся из дарений государя и других землевладельцев храмам и монастырям. Владения, дарованные государем церкви, выделялись из его личной собственности (из дворов) или из земель, конфискованных у потерпевших поражение племенных вождей, а также у недовольных или неверных вельмож. Венгерские ученые полагают, что в отличие от Чехии и Польши в Венгрии на ранних этапах развития феодальных порядков наряду с возникавшей государственной собственностью сохранялись истарые родовые владения, которые перестали быть коллективной собственностью всех членов рода и превратились в частную собственность предводителей родов, поддерживавших централизаторские усилия государя[260].

Иными были обстоятельства формирования государственности на Балканах. Здесь были более контрастные условия, способствовавшие разным темпам и формам сложения государственности. Более чем в Центральной Европе, здесь сказывалось влияние соседей, прежде всего – Византии. В среду славянского сельского населения, расселявшегося среди аборигенов, проникали античные формы индивидуальных крестьянских хозяйств: прекращались периодические переделы пахотной земли, она переходила в собственность общинника, становилась его аллодом[261]. Но это было характерно для южной части региона и развитых земледельческих долин. В отдаленных анклавах долго сохранялись архаические порядки, а в горных районах Сербии и Хорватии славяне вообще переходили к ранее мало или вообще неизвестному им пастушеству. Отсюда у части населения возобладали консервативные порядки, замедлившие и хозяйственное, и государственное развитие, на что уже обращалось внимание во втором разделе. Это, прежде всего, относится к хорватским землям, развитие государственности в которых оказалось ближе к ценральноевропейским процессам, чем к соседним балканским.

Исключением было далматинские побережье, в городах которого сохранились римские правовые нормы, отвечавшие местным экономико-географическим условиям. Они гарантировали «гражданам» достаточно широкие и прочные имущественные права, а правящему слою – «нобилям» – и привилегии сословного характера (участие в политической, судебно-административной и военной деятельности). В окрестностях далматинских городов шел интенсивный процесс формирования слоя юридически неполноправных людей – «сервов», у которых, однако, зафиксировано наличие семей и собственного хозяйства (виноградников). В целом, далматинские города, даже оказываясь временами в составе хорватского королевства, оставались инородной общественной структурой. Это же относится и к южнодалматинским городам, входившим в пределы сербских княжеств.

Итак, процесс формирования средневековых государств в Центральной и Юго-Восточной Европе осуществлялся в несколько этапов. Из военной демократии выросли и становящаяся наследственной княжеская власть, и дружина как политическая сила, ее поддерживавшая, и народне ополчение свободных мужей-общинников, и общинные повинности как средство укрепления экономического и политического положения знати, и дань как форма экономической эксплуатации общества князем и знатью, и патриархальное рабство и т. д.[262] При этом античное влияние, в отличие от западноевропейских земель, здесь отсутствовало.

Преобразования первобытных общественных порядков начались в условиях славянского расселения VI – VII вв., в ходе которого стали формироваться отдельные племенные и межплеменные объединения типа Само. Но происходило это лишь в местах соприкосновения славян с внешними силами. Внутренние же условия выхода из первобытности – формирование наследственной знати – относится уже к последующему времени – к VIII – IХ вв., когда формируются устойчивые межплеменные княжения, среди которых выделяются Болгария и Великая Моравия. Менее активно консолидация знати, формирование правящего сословия происходили в Повисленье и на Северо-Западных Балканах, в местах расселения польских и сербо-хорватских племен. Там не сложилось политически значимых, замеченных соседями образований, но зато появились отмеченные археологами устойчивые резиденции знати. Поэтому относить начало формирования государственности у славян к VI – VII вв., как это встречается в литературе[263], считаю необоснованным.

Наиболее ранней и примитивной формой государственности у славян были политические образования типа племенных княжений, восходящих к большим территориальным племенам эпохи военной демократии. В военно-административном смысле племенные княжения опирались на систему укрепленных поселений – градов, бывших не только культовыми центрами, местами убежищ для окрестного населения в период военных действий, но и центрами пребывания князя с дружиной, а в дальнейшем, и укрепленными усадьбами знати. Устойчивость этих княжений основывалась на этнокультурном единстве их населения, уравновешивавшем социальное разделение на знать и «простой народ».

Дальнейший процесс формирования государств шел по линии подчинения одними племенными княжествами других. В результате такой политической интеграции образовывались более крупные политические организмы, охватывающие группы близко родственных по населению племенных территорий. Особенностью процесса политической интеграции было то обстоятельство, что, как правило, выделялось не одно, а два или несколько племенных княжеств, становившихся центрами политического объединения. В Чехии такими центрами стали княжество чехов и княжество зличан с центром в Либице, где правила самостоятельная династия Славниковцев. В Польше вслед за вислянами образуется еще один центр объединения – княжество полян с правящей династией Пястов. Создание таких относительно крупных политических образований, объединявших полностью или частично несколько первоначальных племенных княжений, знаменовало собой наступление нового этапа в процессе формирования раннефеодальной государственности, а также дальнейший шаг на пути образования средневековых славянских народностей[264].

Основной массой населения и на этой стадии развития остаются свободные общинники, которые продолжают участвовать в народном ополчении, игравшем важную роль в условиях оборонительной войны. Но наряду со свободными появляются и зависимые крестьяне. Не только отдельные разорившиеся общинники, но и целые общины попадают в зависимость от знати. Увеличивается и число рабов, используемых в хозяйстве князя и знати. Появляются новые источники рабства. В рабов могут обращаться приговоренные к казни преступники. С течением времени зарождается, по-видимому, и долговое холопство.

Дальнейшее развитие государственности в Центральной и Юго-Восточной Европе связано с созданием княжеств Болеслава II Чешского во второй половине Х в. и Болеслава Храброго Польского на рубеже Х – XI вв., государство Готшалка у полабских славян XI в., первые славянские королевства на Балканах. Показательно сохранение связи политических процессов с представлениями о славянской этнической самобытности, что нашло яркое отражение деятельности Кирилла и Мефодия, получившей развитие в разных славянских землях. Но, параллельно с этим, происходило и формирование отдельных славянских народностей, завершившееся в сложившихся княжествах.

Важнейшим элементом общественной надстройки в этих государствах становится христианство. Оно формирует государственную идеологию. Исключение представляет только историческое развитие полабского славянства, где христианство именно в силу того, что оно оказывалось символом немецкой агрессии, встречает решительное народное противодействие. Но христианская церковь (отсюда заинтересованность княжеской власти в независимости церковной организации от внешних и тем более враждебных центров) используется не только как элемент государственной надстройки. Вместе с тем она активно участвует в формировании феодального базиса независимо от того, сколь быстрыми темпами развивается собственное церковное землевладение. В странах латинского обряда оно, видимо, развивается несколько энергичнее, в странах со славянским языком богослужения медленнее, что, возможно, связано с особенностями развития церковного землевладения в Византии[265].

Итак, одной из важнейших черт, присущих всем государствам Центральной и Юго-Восточной Европы, было опережающее утверждение централизованного управления подданными. Организация сбора налогов и выполнения населением трудовых повинностей составила одну из главных функций формировавшейся государственной власти, создавшего для этой цели уже на начальном этапе своего развития особые органы и в центральных резиденциях правителей, и на местах.

Присущая Западной Европе система вассально-ленных отношений с существенной автономией местных феодалов, с гарантированными правами на земельные владения, при которых суверенными землями монарха считались лишь его семейные, личные владения, здесь не сформировалась. Причиной этого, еще раз укажем, была более прочная, чем у германцев, община, в которой отсутствовали безусловные наследственные права на индивидуальные наделы типа аллода. Из-за этого у западных и южных славян, как, впрочем, и восточных, не сложилось представление о возможности индивидуального владения землей. Наоборот, в ментальности надолго сохранялось первобытное осознание общности прав на землю как на совместное достояние общины и (или) племени. Отдельными участками можно было пользоваться, но не более того. С выделением княжеской власти право наделения землей перешло от общины к правителю. Но и он не мог ни сам «приватизировать» землю, ни позволить это сделать другим. В этом – источник силы княжеской власти, но и, одновременно, источник ее потенциальной слабости. Не имея права наделять землей своих военных слуг-дружинников, князья вынуждены были держать основную дружину при себе, содержать ее, для чего им и приходилось настойчиво бороться за централизованный сбор ренты с подданных. На это, на выколачивание податей и даней, на эксплуатацию податного населения, уходила основная энергия княжеской власти, в том числе и самой дружины.

В Западной же Европе короли, опираясь на сложившиеся еще в варварской среде представления об индивидуальных наследственных земельных наделах, раздавали земли во владение своим военным слугам и, тем самым, снимали с себя заботы об их содержании. Это на определенном этапе вело к ослаблению королевской власти и той «разнузданной» раздробленности на Западе, которую не испытали славянские народы при переходе к развитому средневековью. Но избавление королевской власти от бремени повседневной заботы о государственной экономике избавило и подданных западных государств от содержания огромного административного и фискального аппарата, чьей единственной целью было собирать и перераспределять подати. В итоге и у трудящихся, и у правящего сословия на западе континента оставалось больше ресурсов для собственного существования, что, в конечном счете, способствовало ускорению темпов развития хозяйства и последующему вытеснению из общественно-экономической жизни всего феодального сословия в ходе так называемых буржуазных преобразований.

В обществах Центральной Европы осознание индивидуальных прав на землю происходило под внешним влиянием, по инициативе знати, желавшей сравняться с правами своих западных собратьев-феодалов. Как было рассмотрено во втором разделе, создание феодальных поместий и преобразование королевской власти из централизованной в договорную с феодалами-вассалами началось с ХI – ХII вв. раздачей иммунитетов, Золотыми буллами и завершилось лишь в ХIV – ХVI вв. формированием сословных монархий с выборными королями и внедрением в крестьянский мир так называемого немецкого права с четко очерченными обязанностями и правами крестьян на земельные наделы. В условиях начавшегося изживания феодальных порядков в западноевропейской экономике (усиления роли городов и рыночного хозяйства) центральноевропейские страны оказались в хозяйственной зависимости от Запада. Образование сословных монархий в Центральной Европе также ослабило государства региона.

Похожими были и судьбы балканских государств. На их развитии сказалась сильное влияние Византии. Но, в отличие от последней, в них не произошло обожествления, сакрализации верховной власти. Вследствие этого и церковь, несмотря на первоначальную почти полную зависимость от князей, в конечном счете, не оказалась в столь сильном подчинении от светской власти, как в империи. Но судьбы балканских государств оказались трагичнее из-за турецкой агрессии, прервавшей естественный ход событий.

Дальнейшее развитие центральноевропейских государств, как отмечалось, происходило в рамках сближения с западными соседями как в хозяйственном, так с политически-династическом аспектах. Как писал Ф.Дворник, «Начиная с XII в. судьбы чехов, словаков, поляков, хорватов и словенцев оказались тесно связанными с Западной Европой: в большинстве случаев западноевропейские модели давали импульс возникновению и оказывали влияние на развитие их социальной, религиозной, литературной и культурной жизни. В этой ситуации логично предположить, что политическая организация этих стран также определялась западноевропейскими институтами»[266].

Этому процессу предшествовал кризис ХI – ХII вв., вызванный противоречием еще сохранявшейся древней традиции, согласно которой страна являлась уделом правящего рода, все члены которого обладали правом на долю в управлении. Результатом было членение этих стран на мелкие княжества, в которых постепенно утрачивалось представление об общегосударственных интересах. Последствия этого были особенно гибельны в Польше, лишившейся в результате двух важных областей – Силезии и Поморья. Но и в Чехии соперничество внутри рода Пржемысловичей едва не привело к распаду государства, когда на некоторое время все территориальные князья оказались непосредственно подчинены императору. Наибольшей опасность распада была в правление императора Фридриха I Барбароссы. И лишь то, что Пржемысловичи были не столь многочисленны, как Пясты, позволило в начале ХIII в. Пржемыслу I ликвидировать уделы и Чехия не разделила участь Польши и Киевской Руси[267]. Сказались и небольшие размеры Чехии. В Польше удельный сепаратизм удалось преодолеть лишь Казимиру III в середине ХIV в. Но медленное развитие городов в дальнейшем привело в этой стране к гипертрофии роли шляхты и новому ослаблению центральной власти в ХVI в.

В Чешском государстве центральная власть укрепилась с конца XIII в., хотя временами усиливалась и роль шляхты. Могущество короля основывалось на обширной экономической базе, состоявшей из непосредственных владений государя, королевских городов и церковных институций. Кроме того, король получал средства от регалий, т.е. исключительного права на некоторые виды деятельности, а также от налогов. Важнейшей из регалий было право чеканки монеты. Все административные функции, связанные с чеканкой монеты, добычей серебра, управлением рудниками, находились к компетенции чиновника, который с 1378 г. стал называться главным минцмистром. С середины XIII в. к регалиям короля стала относиться охрана евреев, за что с последних взимался особый налог. Прочие налоги делились на общие и специальные. Общий налог опирался на земельные владения с сидящими на них крестьянами – главными налогоплательщиками. Но с начала XIV в. объявление налога («берны») требовало предварительного согласия шляхты. Самостоятельно же король мог взимать только специальные налоги – с монастырей и городов. Кроме того, королю шли платежи от деятельности судов, в том числе от суда каждого отдельного города.

Главным чиновником двора оставался управляющий финансами – коморник. Остальные должности при дворе, превратившиеся постепенно в наследственные и замещавшиеся представителями наиболее знатных родов, предназначались для обслуживания личности короля и со временем стали почетными. Канцелярию возглавлял канцлер. С середины XIV в. появилась должность «канцлер короля». Он назначался королем и был его помощником. Во второй половине XIV в. канцелярия стала важнейшим органом королевской администрации. В XIV в. возник и новый дворцовый суд, которому подлежали непосредственные подданные короля.

Существовали также «земские» учреждения, обеспечивавшие участие в управлении представителей сословий. Чиновники земских учреждений назначались королем или маркфафом (в Моравии), но были подотчетны и сословиям. Важнейшей сословной институцией являлся земский суд. Он появился в 60 – 70-х годах XIII в. Постепенно господствующее положение в нем обрела шляхта. Это произошло после смерти Пржемысла II. Земский суд решал дела шляхты на основе обычного права; его решения не подлежали обжалованию. Поэтому он являлся центром политической власти шляхты и ее влияния в стране. Земский суд решительно восставал против всяких попыток короля кодифицировать чешское право.

Существовал и земский сейм. В него в XIII в. были преобразованы созывавшиеся королем собрания. Долгое время его значение было невелико. Но постепенно он обретал независимость. Основной его функцией с начала XIV в. стало разрешение на сбор общих налогов (общей берны). Но обсуждались и все важнейшие события: интронизация нового короля, решения о военных походах за границы королевства, меры по охране земского мира. Сейм выполнял и некоторые законодательные функции. Внутренне он никак не делился. В нем участвовали шляхтичи, при обсуждении важнейших вопросов – высшее духовенство, иногда – патрициат главных королевских городов. С 30-х годов XIV в. собирался и генеральный сейм – общий сейм сословий всех земель Чешской короны.

В первой половине XIV в. в Чехии завершилось отделение церковного управления от королевской администрации. В 1344 г. было создано Пражское архиепископство. Для решения важнейших вопросов созывались общие синоды – собрания всего высшего и части приходского духовенства от всех церковных административных единиц. Постоянное церковное управление находилось в руках епископских учреждений и должностных лиц. С начала XIV в. в Чехии действовала инквизиция, выполнявшая сыскные и судебные функции по делам веры. Управление монастырей определялось уставами духовных орденов – бенедиктинского, августинского и францисканского.

Вассалитет от Германии и поражения от нее во второй половине ХIII в. способствовали широкой немецкой колонизации в Чехию, осуществлявшейся прежде всего в церковную среду и города. Немецкое духовенство заняло, в итоге, все высшие церковные должности в стране. Монастыри, также первоначально основанные выходцами из Германии, предпочитали приглашать в свою братию соотечественников. Практика наделения монастырей землей постепенно привела к концентрации крупных владений в руках немецкого, по происхождению, клира.

В условиях медленной феодализации деревни и длительного сохранения свободного крестьянства сельские ремесленники не проявляли интереса к переселению в города. Поэтому королевская власть, заинтересованная в городах как источниках обложения, стимулировала рост городского населения за счет пришлых ремесленников и торговцев, каковыми оказывались, опять таки, западные соседи – немцы. Власти предоставляли колонистам существенные льготы, разрешали устанавливать самоуправление. К тому же, поскольку Чехия была вассалом империи, немцы не видели в ней заграницу[268]. В итоге патрициат и значительная часть ремесленников в чешских городах оказались немцами. Им же принадлежала основная масса железных и серебряных рудников. Тесные связи с соседней Баварией способствовали и росту немецкого влияния среди чешских феодалов, многие из которых перенимали соответствующие обычаи, имена, язык. Так значительная часть чешской аристократии оказалась германизированной.

В результате происходило переплетение социальных противоречий с национальными: среди правящих кругов и эксплуататоров преобладали немцы и связанная с ними знать, среди низших слоев всех сословий – чехи. Поэтому в дальнейшем традиционная антифеодальная борьба в Чехии приобрела и антинемецкую направленность, что стало спецификой историей страны в ХIV – ХV вв. Но, несмотря на такое развитие, Чехия оставалась славянской страной и немецкое влияние лишь накладывалось на чешское общество, вступало с ним в противоречие, но изменяло его[269].

Все это стало причиной рассмотренного во втором разделе гуситского движения в Чехии, оказавшего значительное влияние на ее дальнейшую историю. В контексте данного раздела обратим внимание на положение политических институтов. Конфликт с императором ослабил авторитет монархической власти. После завершения гуситского движения главным политическим органом Чехии стал земский сейм, состоявший из представителей трех сословий: высшей и низшей шляхты, а также королевских городов. В Моравии к ним еще добавлялись представители высшего духовенства – прелаты. Сословия обсуждали внутриполитические вопросы, внешней политикой занимался король. Высшим юридическим органом был земский суд, а решающим учреждением всей системы – королевский совет, дававший рекомендации королю и контролировавший его действия. Король стремился заполнить совет своими сторонниками. Его состав часто менялся, и в совете, и в земском суде главную роль играли аристократы, они же удерживали основные позиции в сейме. Такая система управления существовала вплоть до ликвидации самостоятельного чешского государства в начале ХVI в.

Дата добавления: 2015-08-20