Далмация

История средневековых Балкан неполна без сведений о городах Адриатического побережья полуострова. Здесь существовало множество городских центров: в Истрии (Пула, Пореч, Риека), в Далмации (Задар, Дубровник, Сплит), на так называемом Черногорском Приморье (Котор, Будва, Улцинь); наконец, в Албании (Влора – Валона, Дуррес – Диррахий, Драч). Многие из них были коммунами, а Дубровник самостоятельным государством – Дубровницкой республикой. Все эти города объединяла основная особенность – положение на побережье Адриатического моря связывало их со всем Восточным Средиземноморьем, что позволяло им сохранять определенную независимость от вышерассмотренных драматичных и противоречивых процессов сложения и всевозможных трансформаций государств региона.

Особенности региона. Географические условия Балканского побережья Адриатики, на котором сложились исторические области Далмация (наиболее обширная), Истрия и Албания – весьма специфичны. Все они – горные территории с удобными гаванями и мягким субтропическим климатом. На довольно узкой прибрежной полосе здесь сходятся несколько природных зон, и местные жители могли жить за счет разных занятий: выращивать по два урожая в год, кормиться от моря, разводить скот. Рано возникла и потребность в торговле, ибо природные условия, позволявшие, с одной стороны, производить с избытком оливы, виноград, другие садовые и огородные культуры, а также добывать соль и рыбу, с другой – порождали дефицит хлеба. Как и в Древней Греции, местная почва не способствовала разведению зерновых культур, и хлеб надо было закупать на стороне. В итоге уже с античных времен города региона включились в активную Средиземноморскую торговлю, что связало их с богатой административной традицией, идущей из соседних прибрежных областей. В средние века это была, в первую очередь, Италия.

Впрочем, эти связи не ограничивались одной Италией. Природные условия Далмации скорее напоминают греческий юг Балканского полуострова, чем Апеннинский полуостров. Здесь много островов, где жизнь местных общин сама природа ограничила узкими рамками, да и на материке городские округа были стеснены ближайшими горами. Так сложились небольшие местные мирки, в которых города были связаны с сельскими пригородами по образцу античных полисов.

Почти каждый из городов региона имел в древности своего античного предшественника. Это: Задар (Зара) (антич. Ядер), расположенный на небольшом полуострове; Сплит (от античн. Аспалатос), возникший на месте дворца, который некогда построил для себя Диоклетиан; расположенный на крошечном островке Трогир (античн. Трагуриум). Наконец, на юге Далмации находится один из самых известных балканских городов – Дубровник, стяжавший себе в позднее средневековье мировую известность торговлей, мощным флотом и яркой культурой.

Города во второй половине I тыс. В годы варварских вторжений явственно обозначился упадок этих городов. Правда, готы, пройдя вдоль побережья в IV – V вв., обошли города стороной. Оставаясь независимыми под управлением своих проконсулов в V в. и возвратившись под власть империи при Юстиниане I, местные города переживали кризис, но не исчезли. Упадок был значителен. В главном городе Далмации – Салоне, где некогда было 40 или даже 60 тыс. жителей, пустовали скамьи цирка, рассчитанного на 18 тыс. зрителей; во дворце Диоклетиана близ Салоны разместились ткацкие мастерские, значительно уменьшилось от этой эпохи число монетных находок. Но все же виллы земельных магнатов сохранялись, возводились в V – VI вв. внутри городских стен и церкви. Крупные перемены наступили лишь в первой трети VII в.

Около 614 г. очередная волна вторжений, теперь уже славянских, докатилась до Центральной Далмации. При этом часть городов устояла под натиском варваров и уцелела, другие были захвачены, разграблены и разрушены, а часть их жителей бежала. Основанные этими беженцами города (Сплит – жителями разрушенной Салоны, Рагуза, будущий Дубровник – беженцами из Эпидавра) были выстроены полностью заново. Но в обоих случаях античные традиции сохранились.

К сожалению, сведений о переменах, происшедших в Далмации в VII – VIII вв., крайне мало. Известно, что в эти столетия они стали фактически независимыми от Византии. Так, например, в начале IX в. Задар совершенно самостоятельно вступал в сношения с империей Карла Великого. Затем пришла пора постепенного восстановления византийского суверенитета на побережье: в далматинские воды был послан византийский флот и по Ахенскому миру 812 г. с франками города формально вернулись во власть империи. Претендовали на господство здесь и сицилийские арабы, которые в 866-867 гг. в течение 15 месяцев осаждали Дубровник.

В ходе этой осады городская община проявила большую сплоченность. Горожане спасли себя также потому, что заранее окружили город кольцом стен. И позднее, на протяжении столетий, в Дубровнике продолжалась энергичная градостроительная деятельность. Ведь возник город на пустом месте, и его застройка началась с «нулевой отметки».

По сообщению Константина Багрянородного, беженцы из Эпидавра укрылись в «обрывистых местах». Как наиболее безопасный был избран скалистый участок в нескольких десятках метров от берега, отделенный от него топкой протокой, под современной горой св. Срдж («гора св. Сергия»). Пришельцы заселили вначале даже не все пространство этой скалы; им вполне хватило ее западной оконечности. Обрывистые утесы были укреплены каменными стенами, сложенными насухо, а образовавшаяся небольшая крепость так и была названа – «Каштель» (от лат. Castellum – крепость). Так возникла первая часть будущего города. Вскоре новоприбывшим стало тесно, и на прилегающей части скалистого острова возник новый квартал. В VIII в. его окружили более прочной стеной, построенной уже из камня с применением извести, а с северной стороны – даже крепкими башнями. Это была пологая сторона, открытая в сторону протоки, точнее, гнилого болота, отделявшего островок от материка. Город продолжал расширяться – в VIII – IX вв. возник еще один квартал: теперь их стало уже три. Скала была заселена полностью. Сложился «Старый город», частично сохранившийся доныне. Немного позднее, в XI – XII вв., уже по склону горы будут построены жилые дома и проложены улицы, засыпаны болота и протока – возникнет четвертый квартал города («Новый город»), в несколько раз больший, чем весь старый город. В этих границах, достигнутых в XII в. (15,5 га), город прекратил свой рост: освоение городской территории закончилось.

Чрезвычайно важно, что постройка города стала своеобразным способом формирования городской общины. А в Дубровнике, где все эти работы были особенно трудны, они дали и дополнительный психологический результат: приходилось жить на крутой и малодоступной скале, под ногами была не почва, а голый камень, в котором нельзя было пробить даже колодец. Преодоление этих трудностей заметно сказалось на внутреннем облике горожан, способствуя воспитанию в них упорства, стойкости, жизненной цепкости и энергии. На это впоследствии не раз обращали внимание современники-иностранцы.

Градостроительная история средневекового Задара происходила совершенно иначе. Его удалось отстоять от варваров. У горожан было все, что требовалось для жизни. В течение столетий они сохраняли обширное городское пространство (ок. 25 га), позволившее им иметь при домах дворы и даже сады, сохранить античную геометрическую схему расположения улиц. Традиции упорядоченной городской жизни здесь были прочными. Никакой серьезной ломки они не пережили. Разве что в VII – Х вв. пришел в упадок античный форум, возник новый рыночный центр Задара – «Большая площадь» и начали возводиться, перерезая античную магистраль, дома состоятельных горожан. В остальном все сохранилось по-старому, и в первые столетия средневековья жители Задара не вели серьезных градостроительных работ.

Античное прошлое далматинских городских центров проявляло себя и в ходе их этнического развития. И старые, и заново основанные города населяли в VII – VIII вв. потомки римлян и романизированные местные жители. В облике этих жителей сохранялись черты доримского, иллирийского прошлого. В частности, иллирийским является и корень топонима «Рагуза». Однако в раннем средневековье преобладало романизированное население. Славян поначалу было мало. В Задаре, например, в 918 г. славян среди мужского населения было менее 10% (женщин в документах не учитывали). И лишь в ХII в. славян в городах стало не менее половины жителей. В Дубровнике к началу ХIII в. славянский элемент уже был весьма значительным, а в состав верхнего слоя города (патрициата) славяне проникли еще в ХI в. Сплит уже в XII в. был по преимуществу хорватским городом, а Трогир стал таковым уже в XI в. Таким образом, только XII в. стал временем, когда, по самым осторожным подсчетам, произошла окончательная славянизация далматинских городов.

Рассматривая пути проникновения в города славянского населения, по традиции считают, что в основном это были браки горожан-мужчин со славянками из окрестных сел. Не отвергая этого пути славянизации (он, по-видимому, и был основным), следует учитывать еще одну демографическую ситуацию, а именно убыль населения во время эпидемий. Так, известно об эпидемиях чумы в 871 и 901 гг. в Дубровнике. Опустошения, чинимые мором, должны были компенсироваться за счет прилива населения извне. Во всяком случае, до 1100 г., в состав населения Дубровника единовременно переселилась значительная группа славян. Какую-то роль в славянизации играл и прилив в молодежи из окрестностей – служанок, подмастерьев, а также поденщиков и арендаторов на виноградниках.

Отчетливо различимы две формы взаимосвязей города и округи – сселение окрестных жителей в город и обратное движение горожан на пригородные земли в качестве их собственников и земледельцев. Существовал, видимо, и третий канал отношений, когда крестьянин, не переезжая ни внутрь города, ни под защиту его стен, но, продолжая жить у себя в селе, тем не менее, имел статус горожанина, принимая участие во всех городских долах.

Положение городов в Х – ХV вв. Данные источников о внутренней жизни далматинских городов в Х – XI вв. довольно скудны, но, тем не менее, можно проследить, что оно делилось на народ (populus), знать (nobiles, majores) и духовенство (clerici). Одним из основных источников доходов знати были земельные владения и скот. Наряду со светской знатью, не менее крупным собственником в далматинских городах было духовенство, в первую очередь различные церковно-монастырские корпорации. Особенно в этом отношении отличалось духовенство Сплита – резиденции далматинского архиепископа. Малоимущее население далматинских городов, именовавшееся народом, состояло из мелких торговцев, ремесленников, матросов и т. д.

Большинство далматинских городов, используя борьбу между различными претендентами на побережье Восточной Адриатики, добилось автономии во внутренней жизни. Городское управление сосредоточивалось в руках городской знати, избиравшей городского главу – приора и других должностных лиц.

В социальном отношении основная масса горожан (будущие «пополаны») вплоть до середины XIII в. была сравнительно однородной. Именно это обстоятельство обеспечило относительно равномерное созревание, а затем и фиксацию городского права, обусловило потребность в регулярном делопроизводстве, а затем и деятельность устойчивых городских учреждений. Этому не противоречит тот факт, что городские учреждения в своем окончательном виде после 1250 г. получили не пополанский, а аристократический характер. Особенность далматинских коммун в том и заключалась, что городская знать, монополизировавшая коммунальную администрацию, являлась силой, не созданной (даже частично) за счет внешних, иногородних элементов, а выросшей внутри города и поэтому органически связанной со всем городским строем[209]. С середины XIII в. в городах началась кодификация обычного права – создание городских конституций, статутов. Кодификация права была, таким образом, выражением глубоких социально-политических процессов, в ходе которых общественная жизнь города окончательно обрела зрелые коммунальные формы. К 1250 г. ранний период развития далматинских коммун завершился.

Прибрежные города сумели сохранить свой автономный статус и во время венецианского господства, и под властью Хорватии или Венгрии. Обычно ими управляли князь (comes, кнез), нередко назначавшийся венецианцами, которому были приданы заместитель-викарий и судьи, избиравшиеся городскими советами. В Дубровнике (Рагузе), например, было три совета – Большой совет, апелляционный Сенат и административный Малый совет. С византийских времен сохранялись городские собрания, объединявшие все взрослое мужское население, но к концу XIV в. они стали выходить из употребления.

Характерен пример крупнейшего города региона – Дубровника. В 1199 г. князем Дубровника был славянин – Доброслав. До 1205 г. город находился в зависимости от Византии, в 1205 – 1358 гг. – под властью Венеции, в 1358 – 1526 гг. – под номинальным сюзеренитетом короля Венгрии и Хорватии. Уже в XII в. он начал заключать торговые договоры с итальянскими городами. Значение Дубровника возросло в XIII в., когда к нему перешел ряд островов, а в XIV в. территория еще увеличилась благодаря сербскому царю Стефану Душану и боснийскому королю Стефану, благожелательно относившимся к этому растущему торговому центру Адриатики.

Первоначально община Дубровника была организована как городская коммуна с широким самоуправлением. Важную роль в решении городских дел играло собрание горожан – скупщина, или сабор, на котором право голоса имели все горожане. В течение XIII-XIV вв. внутреннее устройство Дубровницкой общины претерпело ряд изменений, пока в XIV-XV вв. государство Дубровник не сложилось окончательно как типичная аристократическая республика, внутреннее управление которой было организовано по образцу Венеции.

В XV в. первостепенное значение для Дубровника приобрели политические отношения с Османской империей. В первой половине XV в. Дубровник делал некоторые попытки принять участие в борьбе с турками, иногда оказывал помощь воюющим против них государствам. В то же время, поддерживая деловые связи с торговыми центрами на занятой турками территории, оказывая всевозможные услуги султанскому правительству, постоянно задаривая турецких вельмож, жители Дубровника сумели оградить свой город от грабительских турецких набегов.

По мере того как становился очевидным провал всех планов изгнания турок из Европы, Дубровник все более стремился к мирным отношениям с османами. В знак признания верховной власти султана жители города-государства с 1441 г. начали платить ежегодную дань в турецкую казну. Величина ее неуклонно увеличивалась и к концу века достигала 12500 дукатов. За это Дубровнику была обеспечена свобода торговли во всех владениях Турции. Сами мало занимаясь торговлей, турки были заинтересованы в ввозе различных товаров из европейских стран, а уплачиваемая Дубровником дань была солидным источником султанских доходов.

После битвы при Мохаче в 1526 г. и распада Венгерского государства, под суверенитетом которого формально находился Дубровник, он оказался под верховной властью султана, сохранив, однако, de facto свое независимое положение.

Дата добавления: 2015-08-20