Не ограничить ли рост музыкальной продукции?

Это в ходе разговора с Паулем Захером по поводу одной симфонии Гайдна, которую я услыхал впер­вые, мне пришел в голову такой вопрос. Мы с Захером сошлись во мнениях. Нынче больше не играют симфоний Гайдна и Моцарта, за исключением примерно трех, ибо эти авторы написали их необычайно много. Не испол­няют также и кантат Баха и по той же причине, а вовсе не потому, что здесь возникает сомнение в их качестве. Очень редко мы встречаем композиторов, музыка ко­торых исполняется в масштабах, соответствующих коли­честву написанного ими. Я знаю только пятерых: это Бетховен, Вагнер, Шопен, Равель и Бенджамин Бриттен.

Между тем мне хорошо знаком один прославленный художник, работающий очень продуктивно. Он легко пи­шет за день одну акварель. Эти его акварели, которыми так справедливо восхищаются и за которыми охотятся, хотя их много, все время повышаются в цене, причем всех радует такая плодовитость мастера. Его щедрость ни в малейшей мере не снижает репутации этого художника, а лишь способствует увеличению его славы и богат­ства. <...>

Рассказы Сименона, написанные в 1937—1938 годах, составляют пятнадцать книг. Но лично я, будучи его по­читателем, жалею, что их только пятнадцать, так как каждое из его новых произведений доставляет мне какое-

то особенное удовольствие. Вероятно, многие читатели разделяют мое мнение, ибо все эти тома сразу расхватали в книжных магазинах. Итак, чем больше возрастает про­дуктивность этого писателя, тем сильнее возрастает ин­терес к нему.

Предположим теперь, что некий композитор, обладаю­щий большим талантом (в сфере музыки не меньшим, чем таланты упомянутых мной живописца и писателя) начнет нам выдавать, подхлестываемый своим гением, — не по пятнадцать, нет — только по пять симфоний в год! О, это будет подлинной катастрофой, и она окажется тем большей, чем лучшими будут эти симфонии.

Ведь если они пролежат в столе у композитора, нас станут презирать наши потомки. Эти партитуры, следо­вательно, надлежит сыграть. Но кто их сыграет? Симфо­нические общества. Отлично!.. Но ведь у них имеются свои обычные программы, и есть еще бетховенские фе­стивали, без которых невозможно обойтись. Таким обра­зом, все остальное время поглотят симфонии невоздер­жанного автора. Для других молодых уже не найдется места. <...>

Можно себе представить, какую волну симпатии об­рушат на него его молодые и старые собратья.

Очевидно, далее обратятся в Организационный коми­тет концертных ассоциаций или в Союз композиторов, чтобы кто-нибудь все-таки пресек подобные невозможные злоупотребления, положил им конец. Обвиняемый, ко­нечно, будет защищаться. «Вы не смеете мешать посе­щающему меня вдохновению, даже если оно никогда не исчезает. Вы, вы сами признаете, что мои творения ге­ниальны. Я обогащаю художественную сокровищницу моей страны и всего человечества. Я усердно отдаю этому делу весь свой труд, всю свою жизнь, и т. д...»

Если Организационный комитет окажется на высоте своих полномочий, композитору ответят: «Именно Ваше усердие мы и ставим Вам в вину. Вы затопили все про­граммы Вашими произведениями. А поскольку слушате­лям они нравятся и они требуют их повторения, орке­стры, пианисты, радио и телевидение распространяют только их. Ведь в нынешнем сезоне едва-едва смогли всего лишь двадцать раз сыграть Концерт ми-бемоль ма­жор Листа и только четыре раза Девятую. А компози­ций молодых, даже наименее способных, вообще никто не

хочет слушать. Пора Вам ограничить Вашу продуктив­ность. Мы даем Вам право сочинять одну симфонию за пять лет, несколько романсов для ваших приятельниц-певиц и две-три фортепианные пьески. Вволю можете пи­сать только музыку для кинофильмов, требуемую в гран­диозных дозах и притом проходящую совершенно незаме­ченной. Ведь когда показывают фильм, буквально никто не прислушивается к музыке, что бы с ней ни проделы­вали: будь то насилие над Девятой или над „Весной свя­щенной" *. Кстати, партитуры к фильмам обеспечат Вас получше, нежели Ваши сонаты и концерты».

По отношению к некоторым композиторам уже сей­час успели принять меры: их стали назначать на разные официальные посты, предвидя, что там их так завалят бумагами, что им будет не до контактов с Музой.

Другие все уразумели сами, и как только их произве­дения стали несколько известными, решили замолчать из осторожности. Это — наиболее мудрые, и их примеру надлежало бы последовать.

Дата добавления: 2015-07-25