Постскриптум первый. 2 страница

Гонка цивилизаций: секрет лидерства

Запада, захватившие глобальное ин- формационное первенство еще при Гутенберге, уступать его никому не собираются. Чем и обеспечивают себе прочные лидерские позиции в мире.

Это обстоятельство следует воспри- нимать как вызов, но ни в коем случае не как основание для комплекса не- полноценности. Прежде всего потому, что тяга к науке и культуре присущи русскому человеку по самой его при- роде, она лишь ждет и ищет благопри- ятных условий, чтобы развернуться во всю мощь, как это мы видели на при- мере XVIII в. Стоило тогдашнему пра- вительству лишь немного подтолкнуть процесс обретения людьми новой гра- мотности, как тяга к самообразованию вызвала лавинообразный рост книго- издания, а там и частных, и государ- ственных учебных заведений. Усиливая и подгоняя друг друга, эти факторы уже не имели предела для развития.

Важность означенного свойства русских нельзя переоценить.

И еще об одном важном историче- ском обстоятельстве я хотел бы на- помнить. Когда нам указывают на до- гоняющий характер развития России (по сравнению с Западом) и пытаются представить это чуть ли не извечной и непреоборимой данностью, доброже- латели забывают о двух вещах.

Во-первых, о том, что так было не всегда.

Во-вторых, о том, как и почему воз- никло историческое отставание Рос- сии.

Правильный ответ на данный во- прос — залог преодоления отставания. А поскольку он напрямую связан с историей русской книжности, я посвя- щаю ему настоящий постскриптум.

Гардарика — страна моя

Твой щит на вратах Цареграда.

А.С. Пушкин

Древнюю Русь соседствующие с ней скандинавы именовали Гардарикой —

Страной городов. В отличие от Запада, именно города, а не замки и поместья феодалов, не княжеские дворы и мона- стыри были главными центрами жиз- ни и развития нашей страны. По све- дениям, почерпнутым из летописей, с Х по середину XIII в., М.Н. Тихомиров подытожил: «Общее количество рус- ских городов… ко времени монголь- ского нашествия, вероятно, подходило к 300»5. На пространстве всей Европы, как Западной, так и Восточной, Русь в IX — первой половине XIII в. вовсе не выглядела пасынком европейской ци- вилизации.

Конечно, Византия — цветущий на- следник разложившейся античной традиции — во многом цивилизацион- но превосходила нашу древнюю роди- ну, но что касается Западной Европы, ориентирующейся на пребывающий в захирении Рим, тут в чем-то Русь уступала, а в чем-то, напротив, первен- ствовала. Страна была богатой, могу- щественной и весьма цивилизованной, относительно большинства ее соседей на Западе и Востоке.

Впрочем, и с Византией все было не так просто: показатель относительно- го могущества Руси — неоднократные победоносные походы Олега, Игоря, Святослава, Владимира и Яросла- ва Мудрого на Восточную Империю. Если даже древние полудикие предки славян — склавины и анты — наводили ужаснакультурныхвизантийцев, пред- почитавших лучше откупиться, чем во- евать с ними, то подробности войн на- званных князей позволяют говорить о большом техническом прогрессе, в т.ч. в области вооружений, о стратегиче- ском и тактическом мастерстве русов. Чего стоила одна, до смерти перепу- гавшая византийцев, инженерная идея Олега поставить свой флот на колеса и полем двинуть его под парусами на по- трясенного врага!

Но сравнение с первенствующей в

5 Тихомиров М.Н. Древнерусские города. Изд. 2-е. М., 1956.

155

Александр Севастьянов

том мире Византией сейчас нас мало занимает. А вот что касается Запа- да, то многие свидетельства говорят о превосходстве или, по крайней мере, равноценности русской культуры IX– XIII вв.

Известно, что мостовые Новгоро- да на 200 лет старше парижских и на 500 — лондонских, они появляются уже в Х в., во время княжения Святослава. Были деревянные тротуары в Киеве, в Суздале. А в XII в. в Новгороде уже были водопровод и канализация. Все эти удобства тоже были деревянные; цельные стволы дубов выжигались и высверливались изнутри, превращаясь в прочные и долговечные трубы, встав- лявшиеся одна в другую по принципу

«верхушка в комель». Кустарно? Зато остроумно, а в средневековой Европе и таких не было — римские акведуки в Испании и Франции не в счет, ведь это не их заслуга. К 1133 г. относится древнейшее достоверное упоминание Великого моста через широкий Вол- хов в Новгороде. Не удивительно, что этот город по заслугам входил в состав Ганзы — торгового союза северноев- ропейских городов, в котором зани- мал не последнее место. Интересно в данной связи наблюдение историков- экономистов, что в Киевской Руси, как и в Византии, монетарная экономика превалировала над натуральным хо- зяйством, в отличие от современных им западноевропейских стран. Иными словами, уровень нашего экономиче- ского развития был выше на целую фа- зу6.

Сегодня в зарубежной историогра-

6 Представления о Древней Руси как стра- не «лапотной» (лапоть принимается тут как символ отсталости) вообще нимало не соот- ветствует действительности. Ни в перенос- ном, ни в буквальном смысле: при раскопках Новгорода и Пскова в домонгольских слоях

фии всецело господствует мнение, ла- конично и твердо выраженное Дж. Ма- риоттом:«Россиянеявляетсяиникогда не являлась членом европейской се- мьи. Еще со времен падения Римской империи и миграций, вследствие за- воеваний викингов и тевтонцев, между скандинавами, англичанами, немцами, французами, иберами и итальянцами сложилась определенная степень род- ства, несмотря на все значительные различия в их развитии. Даже Польша, благодаря своей приверженности за- падной форме христианства, имела не- которое родовое сходство с Европой. Россия же нет»7.

Доля истины в этом есть: если Рос- сия и есть Европа, то весьма особенная,

«не такая», не «западноевропейская». Стоит, однако, обратить внимание на то, что данный постулат высказан в книге, охватывающей относительно поздние века. В домонгольские време- на все было не совсем так.

С одной стороны, Древняя Русь, до- татарская, в своих торговых и культур- ных связях была больше ориентирова- на на Византию, Балканы и Подунавье, чем на Западную Европу, и главными транспортными артериями, по кото- рым осуществлялись эти связи, были реки Волга, Дон и Днепр, текущие на юг.

С другой стороны, престиж русских городов (не только Новгорода и Киева) и Руси в целом был на Западе достаточ- но велик, и никакой духовной пропасти между русским и западным миром в те времена еще не сложилось. Судить об этом с уверенностью позволяют дина- стические браки, начиная с Владимира Святого, появшего за себя в т.ч. визан- тийскую царевну. Владимир заложил этим прочную традицию. Характерней- ший факт: все три его внучки, дочери Ярослава Мудрого (978–1054), вышли замуж за европейских владык: Елиза-

находят остатки кожаной обуви, но не лап-

тей, хотя условия для сохранения лыка в

156 местных почвах идеальные, судя по сохран-

ности берестяных грамот.

7 Sir J.A.R. Marriott. Anglo-Russian Relations, 1689–1943. 2d ed. London, Methuen

& Co., 1944. Р. 1..

Гонка цивилизаций: секрет лидерства

вета за норвежского принца Гарольда, Анастасия за короля Венгрии и Анна за французского короля Генриха I (пер- воначально сваталась за германского короля Генриха III, что тоже неплохо). Более того. Сам Ярослав Владимиро- вич был женат на шведской королев- не, его сестра стала женой польского короля (всего в домонгольский период насчитывается 15 русско-польских ди- настических браков), его сын Всеволод женился на византийской царевне, а внук Владимир Мономах — на англий- ской принцессе, а правнук Мстислав Великий — на шведской королевне, а дочери Мстислава вышли за датского, венгерского, норвежского королей и византийского царевича и т.д.

Все это однозначно свидетельствует о том, сколь высоко котировалась дота- тарская Древняя Русь среди первейших дворов Европы, если самые высоко- родные правители стремились связать себя с нею династическими браками. Так не ведут себя передовые страны с отсталыми, которых невозможно при- знать за «членов европейской семьи», выражаясь словами Мариотта.

А вот в годы татарского владычества ифеодальныхмеждоусобиц, войнзаве- ликое княжение, почетное породнение русских великих князей с европейски- ми монархиями немедленно прекраща- ется (если не считать женитьб заметно ниже рангом на половецких да литов- ских княжнах). И не восстанавливает- ся аж до самого XVIII в. — за исклю- чением Ивана III, который внезапно по протекции папы римского подобрал себе беглую сироту-бесприданницу Зою Палеолог, племянницу византий- ского императора, после плачевного крушения империи (можно сказать, приобрел жену по случаю).

Но вот его дочерям посол импера- тора Фридриха III уже предлагал в качестве женихов лишь второго сорта владетельных особ: Баденского марк- графа, курфюрста Саксонского, марк-

в зятья императорского сына, Мак- симилиана, провалилась. Для своего старшего сына Иван не нашел лучшей невесты во всей Европе, кроме доче- ри молдавского господаря. Младше- му сыну Василию и вовсе пришлось первым браком жениться на боярской дочери Соломонии Сабуровой, а вто- рым — на Елене Глинской из рода ли- товских вельмож, восходящего к хану Мамаю. Династическими эти браки не назовешь.

Попытки его внука Ивана IV же- ниться на шведской принцессе или английской королеве также успеха не имели, выше кабардинской княжны его брачные возможности так и не под- нялись.

За беглого шведского принца Густа- ва попытался в 1601 г. выдать дочь Ксе- нию Борис Годунов, но тот, приехав в Москву, продолжал открыто жить с любовницей, и дело, не дойдя до брака, окончилось высылкой сумасбродного шведа в Углич. Через год Борис по- пытался залучить себе в зятья Иоан- на, брата короля Дании (московские вельможи негодовали, не желая видеть иноземца и нехристя в такой роли), но тот в Москве подхватил горячку и умер. В конце концов отчаявшийся отец по- слал посольство в Грузию, чтобы хоть там сыскать какую-нибудь княжну в невесты сыну Федору, но даже там эта затея не имела успеха.

Не претендовали на династические браки и первые Романовы, включая ца- ревну Софью (одна попытка выдать ца- ревну за немецкого принца не первой руки окончилась неудачей). Заведомую беспочвенность подобных притязаний приходилось прикрывать мотивом рус- ской религиозной исключительности, из-за чего царевны с молодых лет были сурово и несправедливо обречены на монастырское заточение во избежа- ние мезальянса — социального либо (якобы) конфессионального. Непро-

стительное расточительство русского

графа Бранденбургского. Попытка же Ивана III со своей стороны залучить

царственного генофонда под припев

«зелен виноград»!

	Александр Севастьянов
Однако позже, когда Россия верну-	столице мира, королева Франции Анна
ла себе могущество и «европейскость»,	Ярославна имела основания жаловать-
традицию династических браков не-	ся в письмах к отцу: «В какую варвар-
медленно удалось возобновить, на-	скую страну ты меня отослал. Дома
чиная с царевича Алексея и царевны	здесь мрачные, церкви — некрасивые,
Анны, сына и дочери Петра Великого.	а обычаи ужасны…»8.
Отметим еще одну важнейшую тра-	Такую оценку можно было дать
дицию, вполне развитую в домонголь-	только в сравнении, а сравнивала она,
ский период, заглохшую в эпоху ига	понятное дело, с Киевом, с другими
и вновь расцветшую уже в XVI столе-	русскими городами.
тии: это наступательные, победонос-	Анна знала, что писала. Ведь имен-
ные войны русских с народами Запада,	но ее отец Ярослав заложил в 1037 г.
включая Польшу и Литву. К примеру,	«город великий Киев», увеличив его
в 1076 г. Владимир Мономах совершил	территорию более чем в десять раз и
успешный поход против немецкого им-	выстроив храм Св. Софии по образцу
ператора Генриха IV. Русские войска	цареградского. Недаром выдающийся
с боями прошли Богемию и останови-	католический писатель-хронист Адам
лись в Силезии, западнее города Гло-	Бременский (ум. после 1081) назвал го-
гау. Позднее, в 1254 г. дружины Да-	род «соперником Константинополя».
ниила Галицкого сражались с немцами	Как показали раскопки археологов,
в Чехии и Германии за Одером, возле	«Большой Киев» при Ярославе достиг
города Оппель. Немало было и русско-	400 га и был окружен валом высотой
польских войн, начиная уже с Влади-	14–15 м и длиной 3,5 км.
мира Святого.	Но и до того Киев был одним из са-
После татарского нашествия Русь	мых больших городов Европы, вызы-
уже не могла так эффективно прово-	вавшим восхищение современников.
дить свой интерес на Западе и, вплоть	К примеру, хронист и епископ города
до Ливонской войны, только теряла от	Мерзебурга Титмар (975–1018) указы-
военной агрессии западных соседей,	вал, что ко времени смерти Владимира
в первую очередь поляков и литовцев,	Первого «в этом большом городе,
отчасти шведов и немцев. Своеобраз-	составляющем столицу этого госу-
ным исключением стало участие в	дарства, имеется более 400 церквей
Грюнвальдской битве трех смоленских	и 8 рынков, народу же неизвестное
полков, поставленных в центре союз-	множество» (кн. 8, гл. 32). Подсчеты
ной обороны и выдержавших главный,	советских ученых позволили уточ-
самый страшный удар тяжелой кон-	нить: население города Киева должно
ницы Валленрода. Мощь тевтонского	было достигать 50–80 тыс. человек.
ордена не была бы сломлена без этой	Для сравнения: Париж, один из круп-
относительно небольшой, но все ре-	нейших европейских городов, в начале
шившей русской силы.	XIII в. имел около 100 тыс. жителей,
Эти факты заставляют нас вновь	Страсбург в XIV в. — 20 тыс., Бремен
вернуться к разговору о взаимном со-	в 1349 г. — 30 тыс., Франкфурт-на-
отношении культурных уровней Рос-	Майне в XIV в. — 8 тысяч.
сии и Европы IX–XIII вв.	О масштабах русского градострои-
В ту далекую пору русским в голо-	тельства зачастую приходится судить
ву бы не пришло комплексовать перед	по летописным рассказам о больших
лицом европейской цивилизации. Ни	пожарах. Они весьма впечатляют.
o каком «догоняющем» характере на-
	шего, и без того передового, развития	8 Семенкова Т. Древняя Русь и Франция в
	не могло быть и речи. Характерно, что,	XI веке. Судьба русской царевны Анны Яро-
	побывав в Реймсе и Париже, будущей	славны // Наука и жизнь. 2004. № 5.

Гонка цивилизаций: секрет лидерства

К примеру, Никоновская летопись утверждает, что в Киеве в пожаре 1017 г. (через два года после смерти Владимира Святославича) погорело

«яко до семи сот» церквей, а Лаврен- тьевская летопись сообщает, что в по- жаре 1124 г. их сгорело в городе «близь шести сот». Русские города легко го- рели, но легко и восстанавливались в своем деревянном обличье.

Вторым после Киева по величине и значению древнерусским городом был Новгород Великий, в котором с 1045 г. до XIX в. сгорело не менее 816 церк- вей9. Сведения об этих опустошитель- ных пожарах (всего их было более 100) достаточно подробны, что позволило историкам предположить, что в нача- ле XI в. в Новгороде проживало около 5–10 тыс. человек, а в начале XIII в. — 20–30 тысяч.

Одним из крупнейших городов Руси первой трети XIII в. был Смоленск. Судя по записи Троицкой летописи под 1230 г., во время мора, продол- жавшегося два года, в городе было по- хоронено 32 тыс. человек, но жизнь в нем не прекратилась, следовательно, первоначально население существенно превышало данную цифру.

Крупными по европейским меркам были Ярославль (в пожаре 1221 г. сго- рело 17 церквей); Ростов Великий (во время пожара 1211 г. погибло 15 церк- вей); Владимир-на-Клязьме (в 1186 г. сгорело 32 церкви). Их население, по расчетам, составляло от 10 до 20 тыс. человек.

Всего же в Гардарике-Руси, по дан- ным М.Н. Тихомирова, общая чис- ленность городского населения Руси, проживавшего в начале XIII в. в при- мерно трехстах городах, должна была приближаться к полумиллиону10. Что на фоне общего количества проживав- ших на Руси в то время людей, оцени-

9 Прозоровский Д.П. Новгород и Псков по летописям с дополнением по другим источ-

вающегося примерно в 7,75 млн. чело- век11, составляет весьма высокий по тем временам процент.

Уже эти скупые цифровые данные помогают понять русского писателя XIII в., не сдержавшего своих чувств, сочиняя предисловие к житию Алек- сандра Невского: «О светло светлая и украсно украшена земля Русьская! И многыми красотами удивлена еси: озеры многыми, удивлена еси реками и кладязьми месточестьными, горами крутыми, холми высокими, дубрава- ми частыми, польми дивными, зверьми разноличьными, птицами бещислены- ми, городы великыми, селы дивными, винограды обителными, домы церков- ными и князьями грозными, бояры честными, вельможи многами — всего еси испольнена земля Руськая».

Наряду с природными чудесами Русь, как видно, удивляла искусством градостроения, архитектуры, изобра- зительного и прикладного искусства. И впрямь, ни архитектура, ни кам- нерезное мастерство, ни мозаики и фрески русских людей того времени, судя по уцелевшим образцам, отнюдь не уступали лучшим аналогам роман- ской Европы. Во многом обязанные урокам высокого класса, полученным от Византии, от греческих учителей, русские архитекторы и художники- монументалисты привносили в свои произведения и национальное свое- образие. Особенно в резной белока- менный декор, отразивший стилистику деревянной резьбы, как можно судить по Дмитровскому собору во Владимире или княжеским палатам в Боголюбово. Далеко не всякий европейский собор того времени сравнится с этими шедев- рами. Хотя некоторые исследователи доказывают, что западные строители, художники и ремесленники, носители романской стилистики, трудились по

11 Яковлев А.И. Холопство и холопы в Мо-

сковском государстве в XVII в. Т. I. М.–Л.,

никам. СПб., 1887. С. 158–177.

10 Тихомиров М.Н. Указ. соч.

1943. С. 198; Урланис Б.Ц. Рост населения в Европе. М., 1941. С. 81–91.

Александр Севастьянов

	найму на Руси, но их воздействие на	ством использовали фрески и мозаики
русскую традицию не было определя-	для украшения подкупольного про-
ющим.	странства, апсид, стен и колонн. Что во
До нашего времени не дошли многие	многом искупало отсутствие витражей
главнейшие памятники древнейшего	и позволяло «выровнять счет» с Запа-
русского каменного зодчества: Деся-	дом.
тинная церковь, разрушенная монго-	Интересно, что традиции дохри-
лами, и радикально перестроенный	стианской Руси, ее народного быта и
Софийский собор в Киеве, а также и	творчества уже в этих ранних образцах
многое другое. Но и сохранившееся	начинают определять отход от визан-
позволяет делать вполне определен-	тийского духовного наследия, несмо-
ные выводы. Тем более, что, скажем,	тря на полное заимствование техно-
образ Киевской Софии просматрива-	логий. Эта самобытность проявляется
ется в Софии Новгородской, а к ней, в	и в травяных орнаментах, и в изобра-
свою очередь, близок также пятинеф-	жении скоморохов и русалок, охотни-
ный Софийский собор в Полоцке (се-	чьих сцен, воспроизводящих типично
редина XI в.). Все три собора роднит	русские способы охоты и русских зве-
между собой и техника кладки. На-	рей, а что самое главное — в русской,
помню, что Киевская София строи-	а не греческой или семитской типаж-
лась под впечатлением от Софии Ца-	ности лиц на фресках (ср.: св. Панте-
реградской и если не превзошла ее по	леимон в центральном нефе Киевской
грандиозности масштабов, остроумию	Софии). Отмечу, что в иконе эта ре-
инженерно-строительного решения и	волюция изобразительной этничности
богатству внутреннего убранства, то	началась лишь после победы на Кули-
во всяком случае стала самым велико-	ковом поле. Подражая великому кон-
лепным храмом Европы того времени.	стантинопольскому образцу, древние
В частности, ее мозаики не имели рав-	киевские художники даже изобрази-
ных на Западе.	ли, правда, не в мозаике, а на фресках,
Упомяну и другие выдающиеся об-	княжичей — детей князя Ярослава — и
разцы древнерусской архитектуры:	самого князя с миниатюрным храмом в
трехнефный, трехапсидный собор	руке.
Спаса Преображения в Чернигове	Сравнив названные храмы с, допу-
(1036); одноглавый трехнефный ше-	стим, наиболее древней сохранившей-
стистолпный Успенский собор Киево-	ся церковью Парижа — Сен-Жюльен-
Печерского монастыря (1073–1077),	ле-Повр (1165–1220), легко отметить,
аналогичный собор Выдубицкого мо-	что внушительностью монументальной
настыря (1070–1088) и не сохранив-	архитектуры, гармонией пропорций
шийся после Великой Отечественной	и мастерством кладки русские храмы
войны собор Михайловского Златовер-	дают куда более совершенный образец
хого монастыря (1108–1113), церковь	строительства. Правда, в этой некази-
Спаса на Берестове (начало XII в.); в	стой старинной парижской церковке,
Новгороде церковь Благовещения на	преимущественно романской архитек-
Городище (1103), Никольский собор на	туры (скругленные, а не стрельчатые
Ярославовом дворище (1113); Рожде-	арки и часть окон, сводчатый туннеле-
ственский собор Антониева монасты-	образный потолок центрального нефа
ря (1117) и Георгиевский собор Юрье-	без нервюр и т.д.), уже просматривают-
ва монастыря (1119), расположенный	ся местами робкие начала готического
на другой стороне Волхова, церковь	стиля (ряд окон имеет едва намечен-
	Спаса Нередицы (1199) и др.	ную стрельчатость, на потолке боко-
	Русские мастера, подражая визан-	вых нефов — простейшие нервюры).
	тийцам, увлеченно и с большим мастер-	В этом отразился плавный переход от

Гонка цивилизаций: секрет лидерства

увядающего стиля к расцветающему, совершавшийся в течение полувека. Впоследствии именно готика достигнет величайших высот и ярко обозначит, как, может быть, ничто другое, всю бездну духовного отличия европейца от русского человека12, но тогда, в на- чале XIII в., это отличие было еще еле заметно. И уж во всяком случае, оно не позволяет говорить о каком-то пре- восходстве западной архитектурной мысли и традиции над русской.

Ранняя икона Древней Руси дошла до нас, к несчастью, в слишком недо- статочном количестве (всего около

50 единиц). Мы догадываемся, что в XI в. уже было создано множество икон (известно даже имя одного из иконописцев — Алимпия, жившего в конце того столетия). Однако пожары, войны и нашествия уничтожили боль- шую их часть. О самом страшном из подобных несчастий речь впереди. Тем не менее можно утверждать, что весь- ма долгое время, по крайней мере до XIII в., не только архитектура и стен- ная роспись, но и русская живопись (иконопись) также ни в чем не уступа- ла европейской. Во многом это было

традицией, но так или иначе, а факт на- лицо. Достаточно взглянуть хотя бы на прославленные флорентийские иконы того времени, чтобы в этом убедиться. Правда, в Европе в указанном веке уже появляется первый живописный светский портрет (французского ко- роля Иоанна Доброго), на триста лет обгоняя рождение данного жанра в России. Но это не значит, что портре- ты не писались на Руси. Пусть не на до- ске или холсте, но на фресках (напри- мер, в Софии Киевской) или в книжной миниатюре (великокняжеская семья в «Изборнике Святослава», Ярополк и его семья в «Трирской псалтыри») русские исторические светские персо-

нажи изображались уже в XI веке.

Что можно сказать о прикладных видах искусства?13Общий вывод та- ков: ни в ювелирном деле (скань, зернь, чернь, финифть, т.е. выемчатая и пере- городчатая эмаль, обработка кабошо- нов, общий ассортимент и качество украшений и т.д.), ни в резьбе по кости, ни в мастерстве оружейников и вообще кузнецов русские в ту эпоху нисколько не были слабее западных ремесленни- ков14.

обусловлено высокой византийской

13 См. об этом: Рыбаков Б.А. История

Дата добавления: 2015-07-25