Глава двадцать шестая

– Прости, что я должен сделать?

Он меня прекрасно понял и спрашивал вовсе не для того, чтобы я повторила свои слова, а чтобы было ясно – ни за что на свете он этого делать не станет.

– Я бы хотела, чтоб все знали – это не я с тобой порвала. – Я очень старалась говорить доброжелательно, не давя и не конфликтуя.

– То есть ты хочешь, чтобы я им всем позвонил и сказал: «Привет, вот, кстати, тут такое дело…» – Он мысленно докончил фразу, видимо представив себе всю ситуацию. – Так не пойдет. – Его передернуло.

– Тебе не надо никому звонить и не надо устраивать из этого никаких больших разбирательств, Блейк, я сама все им скажу. Через два дня мой день рождения, мы будем отмечать его, и тогда я без лишних затей им об этом расскажу, но они, скорей всего, мне не поверят. И, не исключено, позвонят тебе. А ты просто подтвердишь, что это так.

– Нет, – немедленно ответил он, пристально глядя куда-то во тьму. – Это было давным-давно, все уже быльем поросло, и мы не будем ворошить прошлое. Поверь мне, всем глубоко наплевать. Я не понимаю, зачем ты вообще решила к этому вернуться.

– Для себя. Мне это важно, Блейк. Они все считают, что я тебя обманывала, изменяла тебе, они…

– Ну, я им скажу, что это чушь, – покровительственно заявил он. – Кто так считает?

– Все, кроме Джейми, но не в этом суть.

Он насупился, мрачно выпятив подбородок:

– Ты же не изменяла мне, правда?

– Ты что?! Никогда! Блейк, да пойми, они считают, что я негодяйка, что я разбила тебе сердце, разрушила твою жизнь и…

– Ага, а ты хочешь, чтобы это я был негодяем, – сердито сказал он.

– Нет, конечно нет. Я просто хочу, чтобы они знали правду. Они винят меня за то, что произошло, не все, но, например, Адам…

– Да не думай ты об Адаме. – Блейк немного успокоился. – Он мой лучший друг, он мне дико предан, но ты же знаешь его: он принимает многие вещи слишком близко к сердцу. Я это улажу, он от тебя отстанет.

– Адам постоянно на это намекает. Между нами – мною, им и Мэри – из-за этого очень напряженные отношения. Я бы не слишком переживала на эту тему, но он страшно все усложняет. Если б он знал, что ошибается в главном, то прекратил бы на меня нападать. Может, даже извинился бы.

– Ты хочешь извинений? Так вот в чем проблема. Я поговорю с ним, скажу, чтобы он унялся, что здесь не из-за чего напрягаться, наши с тобой отношения развалились сами собой, а ты оказалась настолько сильной, чтобы указать на это и поставить финальную точку, и я вовсе не переживаю, а…

– Нет, нет и нет. – Я не попадусь больше на эту удочку, не надо втравливать меня в новую историю. – Нет. Я хочу, чтобы все узнали правду. Я не желаю пускаться в выяснения, кто что сказал и почему, это наше личное дело, им об этом совершенно незачем знать. Есть простая, элементарная правда, пусть они ее узнают. Ладно?

– Нет. – Он встал и отряхнул джинсы. – Не знаю, что уж вы там с ним замыслили и зачем сюда приехали. Хотите выставить меня плохим парнем перед нашими друзьями, но я на это не поддамся. Этого не будет. Прошлое – это прошлое, ты права. И нет никакого смысла к нему возвращаться.

Я тоже встала.

– Постой, Блейк. Что бы ты себе ни напридумывал, ты ошибаешься. Никто не собирается тебе вредить, ровно наоборот. Я хочу все уладить, в частности уладить свою жизнь. Мне казалось, что для этого нужно встретиться с тобой, и в общем я была права, но не все получилось так, как я себе представляла. Послушай, – я перевела дух, – все очень просто. Три года назад мы с тобой солгали. Нам казалось, что это мелочь, ерундовое вранье, но вышло, что это не так. На тебе это не отразилось, ты всегда в разъездах, ты путешествуешь по свету, и тебе не приходится с этим жить. А я живу с этим каждый божий день. Почему я ушла от человека, который всем хорош? Почему отказалась от замечательных отношений? Они спрашивают меня об этом всякий раз. Но я-то этого не делала. И правда состоит в том, что, потеряв эти якобы идеальные отношения, я стала шарахаться от всего, похожего на идеал. Я пыталась лавировать посерединке, ни к чему не привязываясь и ничего не любя, – из страха вновь потерять нечто замечательное, нечто, что я на самом деле люблю. Больше я с этой ложью жить не могу. Не мо-гу. Мне надо освободиться и идти дальше, а для этого мне необходима твоя помощь – всего в одном вопросе. Да, я могу сказать им правду сама, но ты должен поддержать меня, Блейк. Пожалуйста, я прошу тебя.

Он тяжело задумался, мрачно глядя на пустые пивные бочонки. Квадратный подбородок выставлен вперед, глаза злые. Потом наклонился, взял с земли свое пиво и мельком глянул на меня.

– Извини, Люси. Я не могу. Считай, что мы это проехали, ладно?

И он ушел, исчез, дематериализовался в дверном проеме паба, откуда доносились веселые возгласы и обрывки песни.

Я села на траву, а потом опрокинулась навзничь и принялась прокручивать в голове наш разговор. Нет, ничего иначе, чем я сказала, сказать было нельзя. Уже совсем стемнело, солнце зашло, и тени вокруг стали густыми и мрачными. Я поежилась. Кто-то шел по тропинке от пивного сада сюда, ко мне. Это был Жизнь, кто же еще. Он замер, понял, что я одна, и не пошел дальше, а встал, прислонившись к стене.

Я хмуро поглядела на него.

– Нас могут подвезти до гостиницы через пять минут, если хочешь.

– Как, и не остаться до конца? Чему ж ты меня учил?

Он слабо усмехнулся, принимая шутку.

– Дженна сейчас поедет в свой летний домик. Она вообще-то собирается уезжать.

– Мои ей поздравления.

– Ты не поняла. Она собирается вернуться в Австралию.

– Что так?

– Похоже, дела пошли совсем не так, как она надеялась. – Он многозначительно посмотрел на меня.

– Отлично. Через пять минут я буду готова.

Он подошел ко мне и сел рядышком, тяжело, как древний старик, вздохнув, прежде чем опустить свою задницу. Чокнулся бутылкой пива о мой бокал с вином и сказал:

– Будем!

А потом задрал голову вверх и уставился на звезды. Мы молча сидели рядом, и в голове моей тупо прокручивался разговор с Блейком. Бессмысленно было бы пытаться убеждать его еще раз, он не передумает. Я посмотрела на Жизнь – он улыбался, глядя на небо.

– Что?

– Ничего. – Он широко ухмыльнулся.

– Давай говори уже.

– He-а. Чего говорить-то?

Я пихнула его под ребра.

– Ой, мамочки. – Он потер бок и сел рядом. – Да просто у него на визитке фотка. Его рожа. – Он захихикал, как школьница.

Он все громче ржал над этим, и я, вопреки себе, вдруг начала хохотать вместе с ним.

– Да, – я с трудом перевела дух, – печальноватое зрелище, правда?

Он хрюкнул, прямо как настоящая свинка, и мы залились идиотским смехом.

Жизнь запрыгнул в джип на заднее сиденье, вынудив меня сесть вперед к Дженне. Она приняла это молча, спокойно – но без утренней лучезарной улыбки. И не сказала ни единого слова наперекор. Я не думаю, что в ней вообще была хоть одна частичка – наперекор.

– Ну и денек сегодня, правда? – спросил Жизнь, нарушая молчание.

– Да-а, – согласились мы обе разом. И разом поглядели друг на дружку.

– Кто-то что-то болтал про вас с Джереми в пабе. Слухи? Сплетни? Любовь?

Дженна слегка покраснела.

– Да так, отметили день рождения… ничего особенного. Ну, что-то было, но ничего не было. Он не… – она тяжело вздохнула, – не то, что мне надо.

Таким образом объяснился ее статус на «Фейсбуке». Остаток пути мы проделали в молчании. Она подвезла нас к гостинице, и мы, поблагодарив ее, вышли из машины. Она развернулась, а мы стояли, чтобы помахать на прощание.

Жизнь глянул на меня.

– Что?

– Скажи что-нибудь, – нетерпеливо потребовал он.

Я вздохнула, посмотрела на нее – маленькую хрупкую блондинку в огромном джипе. Потом встряхнулась и постучала ей в стекло. Она опустила его. У нее был усталый вид.

– Я слышала, ты собралась домой.

– Да, правда. – Она отвернулась. – Это не ближний путь, как ты верно заметила.

Я кивнула:

– Уезжаю завтра утром.

Она вдруг повернулась ко мне, надеясь услышать нечто большее.

– Да?

– Да.

– Как жаль. – Она была слишком вежлива, чтобы сказать это язвительно, но и убедительно это тоже не прозвучало.

– Я не могу вернуться, – мне трудно давалось каждое слово, – я не могу вернуться назад.

Она вглядывалась мне в лицо, пытаясь понять, о чем я. А потом поняла.

– Хотела, чтобы ты знала.

– Понятно. – Она улыбнулась сдержанно, но все равно шире, чем намеревалась. – Спасибо. – Она помолчала. – Спасибо, что сказала мне.

Я отошла от машины.

– Спасибо тебе, что подвезла нас.

Я пошла к гостинице и услышала шум колес. Обернулась, увидела, как поднялось стекло, как она улыбнулась, как джип поехал по дороге. Он встал на развилке, помигал направо, обратно, откуда мы приехали.

Я выдохнула – все это время я не дышала, а когда она повернула, сердце скакнуло и остановилось на секунду. И на секунду я запаниковала. Мне захотелось вернуть ее, все переиграть, вернуть Блейка, вернуть все, что между нами было, и начать жить как прежде. А потом я вспомнила: это – по привычке.

Дата добавления: 2015-11-16