Декабря 2001 (2001-12-02)

Тайны каверов [Under The Covers – непросто перевести такое, сохранив вообще хоть что-то из игры слов, однако]

Новый альбом Тори Эймос представляет собой перепетые с женской точки зрения рок- и рэп-хиты хиты, написанные мужчинами. Но это не просто новинка музыкальных магазинов, это – неоднозначный и противоречивый эксперимент, считает Vicky Allan.

Очень любопытный эксперимент. Тори Эймос попыталась сократить расстояние между женским и мужским мирами, собрав небольшую группу людей, которую она назвала Лаборатория мужчин, чтобы собрать «информацию со всех концов земли». Их всего 25 и они редко собираются вместе, чаще связываясь по телефону. Их задача – разговаривать о песнях, которые что-то для них значат. Тори надеется благодаря этому эксперименту создать альбом каверов на написанные мужчинами песни, которые рассказали бы о том, каковы мужчины сегодня. Говоря словами одного из каверов, песни Real Men Джо Джексона, «время от времени мы задумываемся о том, каковы же настоящие мужчины» [в оригинале: now and then we wonder who the real men are]. Ну и, раз уж затронули эту тему, каковы настоящие женщины и есть ли шанс, что они поймут друг друга.

Альбом уже вызвал споры и обсуждения. Но совсем не такие, какие последовали за выходом Me And A Gun, песни Тори о её изнасиловании пришедшим на концерт мужчиной. Нет, в этот раз говорят скорее о том, что ей хватило смелости напомнить Америке, о чём поют её любимцы. «А теперь давай скажем, что мама была очень, очень плохой» [For now we'll just say mamma was real, real bad], негромко поёт Тори в своей аскетично аранжированной версии песни Эминема ‘97 Bonnie & Clyde, и невозможно не встать на сторону убитой жены. В исполнении Тори она наконец может сама обо всём рассказать. Слова песни абсолютно те же, но, как говорит Тори, «с её точки зрения всё выглядит немного иначе».

Можно назвать эту песню просто кавером, но она – нечто намного большее. Вместе с остальными одиннадцатью песнями на альбоме, ‘97 Bonnie & Clyde исследует пропасть между мужским и женским мирами, погружая нас в мутные воды, разделяющие эти два мира. Как будто предлагает «Ну что, парни, примерьте-ка этот размер. Попробуйте влезть в одежду этой женщины, как я влезала в вашу». Как выражается Тори «Вот что происходит, когда мужское семя всходит в горле женщины».

Тори отвечает так, как и можно ожидать: немного загадочно, но в то же время очень умно. На вопрос, откуда пришёл альбом Strange Little Girls, она отвечает, что он о том, как мужчины могут быть матерями. Во время беременности Тори обратила внимание на то, что многие её друзья-мужчины очень хотели знать, как это – «быть домом на каблуках». «Я начала увлечённо думать о таком месте, где мужчины могли бы быть матерями, я думала о своих песнях и решила попробовать подружиться с их дочерьми».

После рождения дочери Тори забеспокоилась о том, как будет расти её ребёнок в агрессивном женоненавистническом обществе. «До 11 сентября в Штатах», говорит она, «было много новостей о случаях жестокого убийства женщин, а изнасилование окружалось чуть ли не атмосферой гламура. Сколько же ненависти было у американских гетеросексуальных мужчин по отношению к женщинам и Геям. И после убийства Мэтью Шепарда (молодого Гея, убитого в Вайоминге в 1998 году) стало ещё хуже. И я часто слышала такое: Да это одни слова, я не знаю, о чём они там все». Знаете, в определённый момент нужно просто остановиться и сказать: Джентльмены, вы ж себе сами вредите».

«Понимаете, я же знала, что они это делают, потому что вокруг только такие слова и были. Но если вы начнёте постоянно цитировать Первую поправку [которая, в том числе, запрещает Конгрессу издавать законы, ограничивающие свободу слова] и говорить: Да вы мне рот не затыкайте, Первая поправка даёт мне право говорить всё это – тогда, если Опра Уинфри спросит тебя: Вот вы говорите о том, что женщин зверски убивают, режут на куски – так как вы к этому относитесь? – Вы не сможете ответить: Ну это просто слова же. – Мы говорим о том, что кто-то расист или сексист, или ненавидящий кого-то на основании их ориентации. Так что я сказала мужу: Думаю, мне нужно поймать их на слове, так сказать».

Присваивая их слова, Тори наполняет смыслом даже самые, казалось бы, безобидные песни. Когда слушаешь альбом, кажется, что в каждой песне есть хотя бы намёк на оружие и насилие. Happiness is a Warm Gun становится этаким эссе о Второй поправке [о запрете на ограничение ношения и хранения оружия]. Песня I'm Not In Love группы 10cc превращается в нечто вроде садомазохистской дуэли. ‘97 Bonnie & Clyde на альбоме стоит особняком. Исполнение Тори бьёт по живому и в то же время напоминает о силе одномерного оригинала Эминема. Тори как бы оказывает Эминему услугу, напоминая слушателям о «той крови, в которой они танцуют». Кажется, она говорит: И вы все виноваты. Как мы могли просто стоять рядом, пока эту женщину убивали? Вы что, уже ничего не слышите?

«Кто-то из них не хотел, чтобы я ворошила это», говорит Тори, «а один умный парень сказал, что сочувствует герою песни, потому что эта сучка жить ему не давала. И я спросила его: А почём ты знаешь, что она плохая? Почему ты в этом уверен? – И никому не было дела до её взгляда на случившееся. Но вот она позвала меня за собой и рассказала, что слышала, как её муж практически сделал их дочь соучастницей убийства».

Эта женская фигура, позвавшая Тори за собой – «анима» [женская составляющая мужской личности, по К.Г. Юнгу], одна из многих, которых Тори обнаружила в песнях. И за каждой, говорит она, разглядела прятавшуюся женщину. В I Don't Like Mondays это женщина-полицейский, в Raining Blood – женщина, участвующая во французском Сопротивлении [во время 2-й мировой войны национально-освободительное, антифашистское движение против германских, итальянских, японских оккупантов, их союзников и коллаборационистов], в ‘97 Bonnie & Clyde – платиновая блондинка с праздничным тортом, которая схватила Тори за руку из багажника, где лежало её тело, и потребовала рассказать её историю. «Я точно не знаю, живут ли эти анимы в песнях – или во мне». Фотографии Тори в образе этих разных аним открыто смотрят с обложки альбома, напоминающего работы Синди Шерман. Как и образы Шерман, они, кажется, «пытаются заставить других разглядеть что-то в самих себе».

«Архетипы – нечто вроде дорожной карты души», говорит Тори, «и можно погрузиться в песню и рассмотреть всё самому. Я чувствовала, что если смогу создать пантеон современных женщин, произошедших от мужского начала, мы сможем наконец преодолеть разделяющее нас пространство. Тогда, возможно, мужчины смогли бы заглянуть в душу этих женщин и услышать слова мужчин так, как слышат их женщины».

Я спрашиваю Тори, встречала ли она хотя бы одного мужчину, которых сумел бы заглянуть внутрь женщины таким образом? «Редко, но бывает», отвечает Тори. «Попадаются мужчины-журналисты, которые говорят: Знаете, некоторые люди считают, что вы как в голову залезаете своими песнями».

В каком-то смысле, Тори и правда умеет залезть в голову. Она глубоко погрузилась в жизни своей «лаборатории». «Они такое выдавали, что хоть стой, хоть падай», говорит Тори о том, что она услышала в ответ на вопрос о смысле песни Heart Of Gold. «Один сказал: Она должна понять, что я игрок. И если я прихожу домой под утро, это ещё не означает, что я её не люблю. – Ну, я глядела на них и говорила: Ага, думаю, она это понимает».

Работает ли методика Тори? На мне-то работает, но я не уверена в том, как воспринимают альбом мужчины. Так что я включила диск своему другу. Он, казалось, не хотел ничего комментировать. Я спросила, смог ли он заглянуть в душу ослепительно красивой девушки по вызову из Happiness Is A Warm Gun. «Интересно, почему она её выбрала», ответил он, «ведь эта песня о… (окончание!!!)»

Санди Таймс (британское издание)

Дата добавления: 2015-11-14