Октября 2001 (2001-10-11)

Тори в полном блеске

автор: Roger Catlin, рок-критик Хартфорд Курант

В прошлом месяце Тори Эймос вернулась с новым альбомом, Strange Little Girls, сборником каверов на песни авторов-мужчин, от Эминема до Джона Леннона. В это воскресенье она выступит в зале Оукдейл Тиэтр в Уоллингфорде в рамках своего турне Strange Little Tour. В среду Тори дала Хартфорд Курант интервью по телефону из Нью-Йорка.

Хартфорд Курант: Вы давно не давали сольных концертов. Легко ли вернуться к этому формату?

Тори Эймос: Это непросто. Выступать с группой и сольно – очень разные вещи. Общение с залом иное, нежели общение с другими музыкантами на сцене. В сольном туре можно быть более спонтанной.

ХК: Вы и раньше делали часто перепевали песни, написанные мужчинами – от Нирваны до Лед Зеппелин – на би-сайдах. Почему в этот раз вы записали целый альбом каверов?

Тори: Причин много. Например, из-за разницы в том, как мужчина слышит себя и как женщина воспринимает его слова – это меня очень заинтересовало.

Когда я начала об этом думать, я стала понимать, что я и мои друзья можем воспринимать одни и те же песни совершенно по-разному. И в голове у них формируется абсолютно иная картинка.

Например, то, что они любят слушать после секса – и то, что любишь слушать в это время ты. Знаете, лучше этого не знать.

ХК: Но как вы доносите свою мысль до слушателей, если ни единого слова в песнях не меняете?

Тори: А вот тут-то и начинается самое интересное. Не нужно менять слов, за тебя говорит музыка. И главное заявление в том и заключается, что ты меняешь слов – ты используешь слова мужчины и возвращаешь их ему же. И без единого изменения в тексте меняется всё. Вот что двигало мною.

ХК: Были ли ещё песни, которые так и не вошли в альбом?

Тори: Да, и некоторые практически были записаны, например Fear of a Black Planet группы Public Enemy, Marlene Deitrich's Favourite Poem Питера Мёрфи и Sick of You Игги Попа.

ХК: Ты сама отбирала песни или кто-то советовал тебе?

Тори: Я работала с группой мужчин, я ласково называю их своей лабораторией мужчин. Вообще сама моя задача – показать, как женщины слышат мужские слова – могла быть выполнена только при условии, что я поняла, как мужчины сами их воспринимают. Так началось наше бесконечное исследование.

ХК: Для этого проекта ты позировала в образе каждой из женских персонажей песен. Скажи, это было нужно для того, чтобы найти подход к музыке?

Тори: Все эти женщины сами меня нашли. Я как-то поняла, что в каждой написанной мужчиной песне скрывалась женщина, которая обращалась ко мне. Сперва было не по себе. Я так краешком глаза на неё смотрела и думала: «Что она тут делает?»

Мне было жутковато, но когда я поняла, что происходит, наступил такой момент…как у Синди Шерман. [Синди Шерман – фотограф, известная сериями женских портретов.]

ХК: А как эти песни вписываются в общую канву концерта, ведь ты и другие песни играешь?

Тори: Ну, меняется всё. Любая песня влияет на смысл предыдущей и следующей. Немного сдвигается угол зрения. Я вообще в последнее время много работаю над перспективой. Она же меняется в зависимости от твоего местоположения.

ХК: Ты была первым музыкальным гостем на шоу Дэвида Леттермана после 11 сентября. Ты играла Time Тома Уэйтса. Скажи, ты уже заранее планировала сыграть её или выбор был обусловлен ситуацией?

Тори: Я решила спеть эту песню уже после атаки.

Знаете, обычно на телевидении не любят баллады, тем более на вечерних шоу. Это как бы неписанный закон – по крайней мере, я там баллады не пою.

Они просто не хотят понижать настроение обычно. Но в тот раз всё было иначе. Когда я предложила эту песню, мне ответили: «Как считаешь нужным». И я сказала: «Знаете, я действительно верю, что нужно спеть именно её».

И я до сих пор так считаю. Но тогда я просто старалась вплести эту нить разбитых сердец в общую картину.

ХК: Ты и на концертах поступаешь так же?

Тори: Конечно. В каждом городе свой набор эмоций. И это многого требует от тебя как от художника. Сетлист в Нью-Йорке непохож на сетлист в Атланте, потому что это разные города и они по-разному реагируют на события в стране.

В Атланте актуальны одни песни, здесь другие. Некоторые песни поймут именно в Нью-Йорке, потому что здесь люди знают, что такое – когда метро встали, когда всё остановилось. А в Атланте нет такого понимания трагедии. Зато они лучше прочувствовали желание отомстить.

Понимаете, о чём я? Разные города чувствуют по-разному. И пока не окажешься в городе, пока не прочтёшь то, что написано, пока не узнаешь, как они это поняла – ты не сможешь сыграть нужные песни.

Я играла концерт в Вашингтоне несколько часов спустя после объявления об ответной атаке. Бомбы начали сбрасывать. И конечно, всё поменялось по сравнению с концертом там же за день до этого. За один день Вашингтон стал другим городом. Весь город знал – как единый организм – что принято определённое решение.

И там это чувствовалось совсем не так, как в Нью-Йорке, потому что Вашингтон – это место принятия государственных решений, а Нью-Йорк – место трагедии. И надо обязательно всё как рентгеном просветить, нельзя упустить ни единой мелочи.

Кливленд Фри Таймз (бесплатно распространяемая газета)

17-23 октября 2001 (2001-10-17/23)

Культ личностей

Многоликая Тори Эймос заново открывает сексуальное исцеление

автор: Jason Bracelin

«Киски – это дерьмо», так звучит заголовок статьи о порно-индустрии, написанной Мартином Эмисом для Манчестер Гардиан в прошлом марте [напомню, что Мартин Эмис – сын отличного писателя Кингсли Эмиса; однако, в отличие от папы, у Мартина юмор потемнее и менее жизнерадостный]. Этого оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание эксцентричной певицы и пианистки Тори Эймос, а позже и вдохновить её на новый альбом с подходящим названием Strange Little Girls (Атлантик Рекордз) [если мне не изменяет мозг, песенка Strange Little Girl, которую Тори перепела на альбоме, как раз о попавшей в порно-индустрию девушке из провинции]. Статья Эмиса, как поняла её Тори, была своеобразным комментарием на всё возрастающий спрос на секс, смешанный с унижениями и жестокостью. Это, в сочетании с рождением дочери Наташьи в прошлом году, после череды выкидышей – возмутило Тори.

И как же ответила Тори? Она, никогда не замалчивающая свои мысли, записала альбом, на котором перепела 12 песен об отношениях полов, написанных 12 разными авторами-мужчинами, от Эминема и Слейера до Джо Джексона. Тори поступила именно так, попытавшись изменить восприятие мужчинами написанными ими же слов, чтобы осветить несколько невидимых ранее синапсов в том, что по её мнению является сегодня превалирующим образом мыслей – в мужском сексуальном доминировании, возникающем скорее из-за непонимания, чем из-за неумения приспосабливаться.

Когда слушаешь альбом, возникает ощущение, что Тори не столько обвиняет, сколько открывает глаза. Она не бросается на мужчин с упрёками – вызывающая лишь отторжение необдуманная тактика многих феминисток – она пытается изменить их восприятие собственных слов. Чтобы достичь этой цели, Тори вживается в роли разных женщин – в одном случае, даже сестёр-близнецов – которые и поют песни на этом альбоме. В своём кавере на Happiness is a Warm Gun Битлз, 10-минутном размышлении о контроле огнестрельного оружия, Тори принимает обличье проститутки, объясняя, что Марк Дэвид Чепмен вызвал эскорт перед тем, как застрелить Джона Леннона. Для исполнения Rattlesnakes Ллойд Коула, она становится крашеной блондинской в кожанке с логотипом Kiss, которая наслаждается поездкой через пустыню. На заглавном треке, Strange Little Girl группы The Stranglers, она становится повзрослевшей дочерью героя песни Эминема.

Более того, Тори настаивает на том, что во время записи альбома она вступала в духовный контакт с каждым из женских персонажей пластинки.

«Когда я углубилась в проект, я начала встречаться с этими женщинами», рассказала Тори MTV News. «Являются ли они анимой авторов песен? Не знаю. Являются ли они самостоятельными личностями? Не всегда. У каждой из этих женщин свои отношения с песней. Некоторые только подразумеваются, тогда как другие явно присутствуют в песне, о них поётся открыто».

Результат оказался ошеломляющим и одновременно не отталкивающим. Едва ли можно услышать хотя бы в одной песне политизирование отношений полов или желание доминировать. Тори не всегда даже воспроизводит эмоциональное наполнение песен. Скорее, альбом строится на различиях в восприятии женщинами мужских слов – и наоборот. Поэтому, когда Тори перепевает снисходительную Heart of Gold Нила Янга, она не столько бросает вызов скрытому шовинизму Янга, сколько пробуждает в мужчинах осознание того, что они говорят.

Благодаря такому подходу альбом получился более проникновенным и намного более интересным, чем могло бы быть любое осуждение смысла песен. Извращённый секс в New Age группы Velvet Underground из заигрывания превращается в наказание. Raining Blood, фантазия на тему Освенцима группы Slayer, трансформируется в бесконечную погребальную песнь, намного более жуткую, чем оригинал.

Однако, наиболее ужасающей является кавер Тори на ‘97 Bonnie and Clyde Эминема. Перепетая с точки зрения убитой жены, песня становится мольбой матери, которая бессильно наблюдает за дочкой, пытаясь представить, что может с той стать. Эту песню Тори поёт шёпотом, как будто её муж может услышать слишком громкий голос прежде, чем она прошепчет последние слова на ухо дочери. Исполнение Тори вызывает одновременно горечь и симпатию, и непростительная демонстрация ненависти Эминема к женщинам превращается в песню о потере. Она полностью выражает замысел альбома. Услышав её, вы уже не сможете воспринимать оригинал, как прежде. Знакомый всем образ – машина Эминема со свисающей из багажника ногой, изображённая на обложке его дебютного альбома – уступил место более полной картине, теперь внутри багажника виден человек. И это уже не просто дополнение – это женщина.

Дата добавления: 2015-11-14