Британский журнал

октябрь 2001 (2001-10)

Тори Эймос беседует с Джеймсом МакНейром

Как вы отбирали песни?

«Я собрала, так сказать, лабораторию мужчин, которые предлагали песни, что-то для них значащие. Я хотела изучить, как женщины слышат слова мужчин, но сперва мне нужно было понять, как мужчины воспринимают свои же слова. Очевидный тому пример – '97 Bonnie & Clyde. Некоторые из мужчин моей лаборатории не хотели даже обсуждать её, но один очень умный парень сказал, что сочувствует герою песни, потому что эта сучка достала его. Я сказала ему на это: Да откуда ты знаешь, что она сучка? Ты что, уверен? – Никто не хотел взглянуть на всё с её точки зрения. Но когда она [героиня песни] позвала меня в сторонку, я узнала, что она слышала – что её дочь стала соучастницей убийства».

Вы ждёте реакции Эминема?

«Нет. Я не жду ничьей реакции. Для меня эти авторы-мужчины – родители своих песен-детей. У меня отношения с их детьми, не с ними самими. Интересно то, что каждой песне – целый мир. Эминем, например, дал той девочке из песни возможность обрести свой голос [прозвучавший в песне Strange little girl]. Да, я признаю, что все эти авторы – достойные поэты, но слова могут как излечить, так и нанести увечья».

Вы записали ещё песни, которые так и не вошли в альбом?

«Да, After All Дэвида Боуи и Sick of You Игги Попа. Последняя – только вокал и клавесин. Возможно, я использую их для би-сайдов». [В конце концов, вторым би-сайдом оказалась Only women bleed…может, когда-нибудь, мы и Sick of you услышим? Так хочется ещё клавесинчику!]

«Вчера ночью эта пластинка изменила мою жизнь» [непонятно, откуда это – возможно, приложение к предыдущему интервью; возможно, самостоятельное – но почему-то на yessaid.com оно не оформлено отдельно]

Лед Зеппелин, плоть и дьявол

От лимонных карамелек до туфель на шпильках…как Тори Эймос полюбила свою кундалини [это не мой бред, это всё «аффтар»]

«Я услышала альбом Led Zeppeiln II лет в 8-9. Мы жили в пасторском доме рядом с объединено методистской церковью Доброго пастыря в Силвер Спринг, Мериленд. Я сидела в подвальной комнате – там были телевизор, магнитофон, ковёр с длинным ворсом. Моя подруга Линда дала мне послушать этот альбом. И когда я включила его, всё моё тело начало двигаться. Как только запел Роберт. Я знала, что не смогу больше без него жить.

До того момента я не могла понять, от чего меня пытались оградить мужчины в церкви. Я не понимала, почему они хотели оградить меня от Битлз или даже Роллингов, но я взрослела и смогла понять, почему именно этот альбом вызывал у них такую реакцию. Я жила в окружении строгой морали, а в случае с Зеппелин слово проникало в плоть.

В церкви всегда были классные мальчишки, мы поднимались на колокольню, курили травку и играли в бутылочку. А вот с Зеппелин это было больше о том, что внизу живота. Моя женственность наконец начала просыпаться. Да, повсюду звучали слова, были намёки – но пока ты сам это не почувствуешь, ты не сможешь толком понять.

Я с двух с половиной лет играла на фортепиано, но тогда я осознала важность страстности. Джон Бонэм! Да, этот парень мог трахаться под метроном. Битлз и Джони Митчелл уже научили меня структуре и форме, но Зеппелин точно духов вызывали. И хотя Роберту [Планту] нравится думать, что он имел доступ к Вальхалле, я уверена, что им овладевала Богиня. Есть одна богиня на островах Тихого океана, которая показывала всем свои гениталии, чтобы уничтожить этот «стыд тела», и вот она вполне могла находиться в Роберте. Да, без вопросов, он мужчина, но в нём проснулась кундалини.

Некоторые из авторов песен на новом альбоме известны своим женоненавистничеством. Но в Зеппелине никогда такого не было.

Уже в 10 лет я знала, что хочу вместе с Робертом есть арахисовое масло и бутерброды с желе. Я думала, вот я сделаю бутерброды, возьму их с собой, поиграю на пианино и мы попоём песни. Встретилась ли я с ним в конце концов на самом деле? О да. Он прекрасный учитель и частенько приходит на мои концерты.

Что ещё? В этом альбоме есть и мелодика – спасибо Джимми. Я не хотела красть идеи у других пианистов, поэтому я изучала игру гитаристов, в том числе Джимми. Я играла его риффы на пианино и пыталась устроить этакий заочный джем-сейшн. Позже Зеппелин в целом повлияли на моё чувство мелодики. [поёт отрывок из песни Going To California, альбом Led Zeppelin IV; MOJO улавливает сходство с песней Тори Tear In Your Hand]. Вам кажется, похоже? Ну это же неплохо. Это не заимствование, конечно, это вариация. Зеппелин просто уже в моей музыкальной ДНК, так что неудивительно, что это заметно.

Одной из причин, почему мне понравился альбом, были названия песен. В случае с песней The Lemon Song я ещё не понимала намёков на секс, я думала, она о лимонных леденцах. Помню, мне было 13 лет, когда мой друг [или подруга] просветил меня. Сначала я подумала, не хочу я это всё знать, но через пять минут моё мнение поменялось.

Другие песни? Вот Thank You – чудесная песня. Я раньше пела её на концертах. Думаю, Роберт написал её для своей женщины. Помню, я думала: Как бы хотелось и мне что-то такое написать. Но моя любимая их песня – Whole Lotta Love. Когда я впервые встретила своего мужа [звукоинженера Марка Хоули], эта песня обрела новый смысл. Вдруг снова всё пропиталось чувственностью. Whole Lotta Love – чистый афродизиак. Слушаешь её и так и хочется шпильки надеть.

Ближе к двадцати годам я перестала на какое-то время слушать этот альбом, но потом вернулась к нему. Он стал частью меня и до сих пор остаётся со мной. Даже сегодня я могу найти эту девочку, которой я была, когда в первый раз послушала альбом. А сейчас у моей племянницы как раз начинается пора музыкальных откровений, так что он ещё пригодится.

Журнал Spin

октябрь 2001 (2001-10)

Не шутите с Природой-матерью

Тори Эймос создала уникальный альбом каверов – нечто среднее меджу Сивиллой и Квадрофенией – попутно попытавшись разобраться с мужским насилием, оружейным лобби и Эминемом. А ещё она родила прехорошенькую дочку. Spin заехал в гости к рок-мстительнице и, по совместительству, молодой маме Тори Эймос.

автор: Will Hermes

Тори Эймос сидит на пустынном пляже в Западном Корнуолле. С её рыжими волосами, каштановыми у корней и седеющими на висках, играет свежий ветер. Мы находимся в Волшебной стране, где-то между известной своими загадками пустошью Бодмин-Мор и городком под названием (без шуток) Фейри-Кросс [что-то вроде «ведьмин перекрёсток»]. По слухам, тут водятся духи, банши и мстительные русалки. Тори, которой в этом году исполнилось 38 лет, находится явно в своей среде. Она призывает к любви к Земле, нашей общей матери. Она восхищается женственной красотой утренней луны. Она обращается к силе Египетской богини-воительницы Шехмет. А ещё она прославляет поэзию легендарных североамериканских королей трэш-металла Слэйер.

«Басист Бек (Джастин Мелдал-Джонсен) предложил мне перепеть Raining Blood Слэйера», говорит Тори, нанося малиновый бальзам для губ. «Я читала о том, что случилось в Афганистане: как там обращались с женщинами, как взорвали священные статуи. И когда я услышала эту песню, я просто увидела огромную сочную вагину посреди неба, которая орошала кровью всех этих грёбаных расистов и женоненавистников».

Да, считайте это учтивым приглашением в мир Strange Little Girls – возможно, обладающего самой сложной концепцией альбома каверов в истории рока. Тори перепела дюжину песен, созданных мужчинами, включая Битлз, Депеш Мод, Джо Джексона и (кхм!) Эминема – с женской точки зрения (Тори в целом сохранила оригинальные тексты песен). Некоторые песни, например, Time Тома Уэйтса, остались верны первоисточникам. Другие, например, Heart of Gold оказались населены вопящими фуриями, которые вполне могут оскорбить поклонников олд-скульного Ниля Янга. А вот фанаты Пи Джей Харви будут явно в восторге.

В музыкальном плане в альбоме есть что-то готическое: винтажные клавиши Fender Rhodes и Wurlitzer добавляют тягучести и ностальгии, а колдун Эдриен Белью извлекает из гитары потусторонние звуки. Концептуально альбом граничит с перформансом: для каждой песни Тори создала отдельную героиню. Иногда это женщина непосредственно из текста песни, например, жена Слим Шейди, умирающая в багажнике машины, пока её муж делает их дочь соучастницей убийства (‘97 Bonnie and Clyde). Иногда героиня полностью выдумана Тори, например, техасский рейнджер, которая появилась посреди школьной стрельбы сродни случаю в Колумбине – в песне I Don’t Like Mondays группы Boomotown Rats. Каждой героине соответствует фотография Тори в её образе, похожая на фото автопортретистки Синди Шерман, снабжённая кратким рассказом о героине. Друг Тори, графический новеллист Нил Гейман, создал по короткому рассказу для каждой героини.

Возможно, всё это из-за того, что Тори слишком мало времени проводит на свежем воздухе. Или из-за долгих мыслей о том, кем станет твой ребёнок и какое будущее её ждёт. Наташья Лориен стала сюрпризом для родителей. Она появилась на свет 5 сентября 2000 года, после третьего выкидыша Тори. Сейчас ей 10 месяцев, и это своенравная, любопытная девочка, к тому же умеющая флиртовать. У неё проницательные серо-голубые глаза и неплохой арсенал гортанных дифтонгов. Материнская кровь сильна.

Наташью Лориен можно считать неупомянутым в буклете соавтором Strange Little Girls – альбома, пропитанного настолько же яростным материнским инстинктом, насколько яростна культура насилия, которая критикуется на альбоме. «Да, есть такое клише, что с появлением ребёнка всё меняется», говорит Тори, пока мы подъезжаем к студии Martian Engineering – перестроенному фермерскому дому 19 века, где она и её муж, звукоинженер Марк Хоули, работали над альбомом. «Но это клише – правда».

Spin: Вы глубоко проникли в эти песни. К какой из них вы чувствуете наибольшую близость?

Тори Эймос: Эта песня так и не была записана – Fear of the Black Planet группы Public Enemy. Их альбом Fear of the Black Planet сподвиг меня на написание [первого альбома Тори] Little Earthquakes – своей приверженностью убеждениям. Этот альбом заставил меня задать себе вопрос: А во что я верю? – Для меня это было важно. И я думала, настало время женщине, относящейся к «белым», спеть эту песню. Но я так и не смогла найти путь к ней.

[Смотрит на фото] Расскажите мне об этих женщинах. Кто это? Мне нравится её кожанка с логотипом Kiss.

«Она из песни Rattlesnakes Ллойда Коула. Она работает актрисой мюзиклов. Она старше остальных в труппе. Хочет выступать в театре, но не сложилось. Она много общается с актрисами порно, но не осуждает их. Она просто хочет любить их. Ориентируется на старых легенд экрана, таких как Ева Мари Сейнт из фильма «На северо-северо-запад». И живёт она в выдуманном мире, в этих историях».

Ммм. А насколько этот альбом автобиографичен?

«Не хочу об этом говорить».

За обедом с Тори и её мужем мы обсуждаем случай с Эндрю Кернаном, пациентом психиатрической клиники, которого недавно застрелила ливерпульская полиция. Марк, немногословный англичанин с копной каштановых волос и трехдневной щетиной, предполагает, что отряд хорошо обученных копов вполне мог бы утихомирить Кернана, который бегал по улицам, размахивая самурайским мечом.

«Тут становится, как в Америке», говорит он, хмуро ухмыляясь.

Тори добавляет: «Я думаю, люди привыкают к насилию. И это очень меня беспокоит. Я читала о детях, которых привозили в больницы, а они не могли поверить, что их раны [от пуль] действительно болят».

«Очень печально, что и 20 лет спустя после написания I Don’t Like Mondays [песня о бессмысленной стрельбе в школе] не утратила своей злободневности. Мы решили записать её после школьной стрельбы в Сан-Диего в 2001 году. И эта строчка про ‘в голове перегруз’ [в оригинале switched to overload]…я видела, как такое случается, в собственной семье. Однажды моя племянница бегала с ножом за своей мамой – я не шучу. Потом она позвонила мне и сказала: Тётя, иногда я просто вне себя от злости. – А я ей в ответ: Ничего себе! – Но видите, что выходит. Нельзя сказать, что такое случается только с проблемными детьми. А ведь в тот день, когда мозг сорвётся с катушек, почти у любого ребёнка есть доступ к тому или иному виду оружия…да, в Америке есть культура оружия. Но не должно быть так, чтобы пистолет было купить легче, чем получить водительские права».

А теперь расскажите мне об этом фото…

«Это мать, героиня песни '97 Bonnie and Clyde. За минуту до того, как её убили. Ей очень грустно, ведь она безоговорочно любит свою дочь».

А сложно было понимать, что на определённом уровне в этой песне Эминем фантазировал о своих настоящих жене и дочери?

«Нет. Это песня не о человеке по имени Эминем. Я вижу женщину, ставшую жертвой. Последнее, что она слышит – отец её ребёнка [в глазах Тори показываются слёзы] втягивает их дочь в убийство собственной матери. Я воспринимаю эту историю как мать».

То есть вы смотрите на песню как на повествование?

«Конечно. Она больше, чем Эминем и его жена. Точно так же Me and a Gun больше, чем Тори».

Кажется, ваши слова точно защищают работу Эминема. Вы признаёте, что он сильный автор.

«Да дело не в авторстве. Дело в том, чтобы отвечать за свои слова. В этом альбоме я пою: Слова подобны оружию. И если вы в это не верите – что ж, шах и мат, ублюдки».

То есть вы бросаете Эминему вызов?

«Не в нём дело. Все песни подтверждают мысль, что то, что ты видишь, зависит от твоего положения. Нужно понимать силу слова. Я за то, чтобы люди писали о том, во что они верят. Но многие потом говорят, что «это просто слова» и они сами в них не верят. Но нельзя отделить себя от своих произведений. Нельзя. Нужно отвечать за то дерьмо, которое ты создаёшь».

Легко отбросить мнение, что артисты должны подавать пример. Но в поп-индустрии, населённой бездушными людьми, готовыми сказать что угодно Ролекс, Тори Эймос, самопровозглашённая «альфа-самка», вызывает уважение. Она готова не только спорить о художественной ответственности до глубокой ночи, но и помолчать и уступить своему творчеству. «Начинаешь чувствовать вещи. Начинаешь задавать вопросы».

Так как же те, кому не нравится, как вы поступили с их любимыми песнями? «Да плевала я на них. [смеётся и откидывает голову] Скорее всего, их воспоминания об этих песнях смутные – наверняка выделывались под неё на вечеринке с какой-нибудь девчонкой, которая их уже и не помнит. Я взяла эти песни с собой на весенние каникулы и оторвалась с ними на славу. И они не собираются тащить меня домой знакомиться со своими мамами. Я не их тех, кого ведут знакомиться с мамами».

Creative Loafing (Творческое безделье)

Дата добавления: 2015-11-14