Alternative Press

октябрь 2001 (2001-10)

Тори Эймос – дерьмо?

автор: Randee Dawn

Если честно – конечно, нет. Тори Эймос – очаровательная 38-летняя рыжеволосая женщина, которая отдаст тебе последнюю рубашку, ну или, в моём случае, вытащит окончательно сведённую копию своего восьмого альбома Strange Little Girls из своего плейера. Она американка, живущая в Англии – сочетание, которое отражается в её речи («мне нужен один кофе» [очевидно, это американизм, а британцы «обязательно» скажут: «мне нужна чашка кофе»…кто разберёт]) и держит её в отдалённом юго-западном краю Корнуолла. Она – сравнительно недавно вышла замуж (за Марка Хоули в 1998 году) и всего год назад стала матерью (дочка Наташья родилась в 2000 году), при этом Тори ведёт завидную профессиональную деятельность. Она продаёт достаточно дисков, чтобы жить счастливо и в достатке, не покоряя вершины чартов, и при этом она никогда не сдаётся. Тори Эймос, выбранная королевой выпускников в средней школе им. Ричарда Монтгомери в Роквилле, Мэриленд – Тори Эймос как личность – вовсе не дерьмо.

Тори Эймос как публичная персона…вот тут начинаются вопросы. И начинаются они вот отсюда: по словам Тори, альбом Strange Little Girls в каком-то смысле был вдохновлён статьёй Мартина Эмиса в Манчестер Гардиан о порно-индустрии в марте 2001. Статья начиналась со слов одной из звёзд индустрии «Киски – дерьмо (а «очко», как оказалось – не дерьмо). Эмис добавил, что слово "дерьмо" следует воспринимать в значении «обманка; ерунда»

Тори не могла пройти мимо этой статьи. «Статья Мартина Эмиса только ещё вышла [когда Тори обдумывала альбом], и в ней говорилось, что извращённый, жестокий секс продаётся успешнее всего остального. Я не могла не отпрянуть и подумала: Неужели сегодня люди не могут просто заниматься любовью? Что, всех так интересуют эти ужасы? – Мы так далеко продвинулись в столь многом, а тут…боже. Я более зрелая, я теперь мать. И некоторых вещей уже не могу не замечать».

На самом деле, статья не о том. (В ней есть выдуманная статистика, о ложности которой Эмис сразу же говорит читателю). [кто разберёт? Для желающих разобраться, права ли Тори или автор этой статьи рекомендую лично найти статью Эмиса] Но для Тори это уже не важно. Слова стали действиями, которые превратились в песни, вновь ставшие словами. И всё это – часть контекста альбома: 12 песен, все написаны мужчинами, и Тори переделала их, найдя в каждой женский голос (а в одной песне даже два голоса) и пропустив его через себя. И мир, в который Тори выпустила эти голоса – мир, над которым, правда это или не совсем, довлеет извращённый, жестокий секс. Так что неудивительно, что в песнях появляется оружие, и люди оказываются убиты.

Не является совпадением тот факт, что альбом Strange Little Girls появился именно в данный момент карьеры Тори. После трёх выкидышей (последний случился сразу после её сольного концерта в Лондоне в 1999 году), четвёртая беременность прошла успешно, и около года назад Наташья (Таш) появилась на свет. «Выкидыши – очень тяжёлый опыт», рассказывает Тори. «Мне было ужасно плохо. А потом случилось то, чего я совсем не ожидала: на Рождество я забеременела Таш. Я изменила свою жизнь, перестроила график и просто старалась учиться быть беременной».

Люди искусства всегда сравнивали свои произведения: песни, альбомы, картины и книги с детьми, особенно, если им задавали вопрос, что из созданного для них дороже всего. Родив настоящего ребёнка, Тори решила продвинуться в художественной метафоре и «подружиться» с отпрысками Нила Янга, Депеш Мод, Ллойда Коула, Джо Джексона и Битлз. «Я забралась в головы к этим парням и подружилась с их детьми-песнями», объясняет она. «Было похоже на то, что ты идёшь гулять с чьим-то ребёнком. Есть некоторые вещи, которые они не рассказывают своим матерям. И общаясь с ними, я поняла, в каком направлении идёт альбом».

«Повстречав» этих детей, Тори разглядела женскую фигуру (явную, скрытую или даже отсутствующую) в каждой песне. В песне Эминема ‘97 Bonnie and Clyde она решила стать мёртвой женой в багажнике, которую рассказчик сбрасывает в реку. И ей это удалось – её голос отдаёт замогильной жутью. Опыт знакомства с героиней песни Слэйера Raining Blood она описывает следующим образом: «Ты просто ждёшь, пока тебя не похлопают по плечу – тогда понимаешь, что она появилась, эта личность, которая может озвучить песню и знаёт её. Тогда всё твоё тело ощущает себя совершенно иначе. Я шла из дома в амбар – у нас студия в амбаре – и я почувствовала её. Вдруг эта [девушка] из французского Сопротивления явилась мне. Когда я услышала Слэйера, я увидела её. Я знала, кто она. У меня появилось особое чувство. И через несколько дней она пришла».

Но не со всеми песнями было столь легко. «Было кое-что, куда я просто не могла найти дорогу», объясняет она. «Иногда я слушала песню, мне хотелось её спеть, она мне нравилась в музыкальном плане…а потом в пятницу вечером мы пели в караоке в местном пабе» [шерше ля логика J Тори неисправима]. Например, Тори очень хотела спеть песню Fear of a Black Planet группы Public Enemy – правда, хотела. «Я считала, что в 2001 году пришло время сделать это, потому что нужно было, чтобы белая женщина сделала это, рассказала об этом - о том, что это значит для меня. Тот альбом был настолько важным. Public Enemy были глубоко уверены в своих взглядах. А это – ещё один краеугольный камень альбома: Каковы твои взгляды? Во что вы верите? На этой пластинке я не даю много ответов, но наталкиваю на вопросы».

Так что на этом моменте вопрос «Дерьмо или нет?» начинает светиться неоновыми огнями. Какого хрена Тори не может назвать всё своими именами: Strange Little Girls – концептуальный альбом каверов? Французское Сопротивление, вашу мать! Подобные утверждения и концепты не сильно обрадуют тех, кто не является поклонником Тори и её музыки. Они уже полагают, что она затерялась где-то в английской глуши с феями и личным шеф-поваром, который крошит галлюциногенные грибы в соус. Скептикам всегда нужно знать, почему она не может придерживаться стандартов музыкальной индустрии? Почему она не может быть стандартным ненормальным музыкантом? Почему Тори не может читать между строк и облегчать нам понимание себя?

Много вопросов, маловато ответов.

Эдриен Белью, проживающий в Нэшвилле, штат Теннеси, участник Кинг Кримзон, автор 14 сольных записей, поработавший с Дэвидом Боуи, Трентом Резнором – а теперь и с Тори Эймос (его своеобразная игра на гитаре пронизывает весь альбом Strange Little Girls) – Эдриен не из тех, у кого в голове ветер. У него есть гитара, на которой он обалденно играет. Вскоре он отправится в тур с Кинг Кримзон – а эти ребята играли ещё при Никсоне. Но неделя в Корнуоллском «притоне», где Тори танцует, пока он играет свою партию, оказала на Белью сильное воздействие.

«Она сказала: Привози всё, что тебя сейчас интересует», вспоминает он, «а я как раз незадолго от того купил безладовый гитарный синтезатор. Может, он пока единственный в мире. Это безладовая гитара, но она работает и как синтезатор. Я использовал её на песне Нила Янга [Heart of Gold]».

Милый гитарный мир. А ведь его посещение Корнуолла задумывалось как нечто рутинное. Он когда-то работал над общим проектом с барабанщиком Тори – Мэттом Чемберленом, который и замолвил за него слово. И тут Белью говорит нечто неожиданное: «Окончание Happiness is a Warm Gun превратилось в блюз, и меня это настолько вдохновило, что я открыл новый способ игры на гитаре. Я повернул модулятор по-иному – никогда не видел, чтобы кто-то так делал – и сыграл так, как не играл ещё».

Более тридцати лет в музыке – и ничего нового. Десять дней в Корнуолле – и он изобрёл новый способ игры модулятором! Что же там происходит? «Люди там излучают особую энергию», предполагает Белью. «И всё это воздействует на тебя. Как-то раз Тори даже танцевала рядом со мной, пока я играл. Это насыщает всё электричеством».

Вот как бывает, когда тебя приглашают записать альбом с Тори Эймос. «Она сказала взять с собой то, с чем я хочу работать», говорит Белью, который быстро втянулся в процесс. Он завтракал в том отеле, где остановился, смотрел на сад, ехал к Тори поработать, а вечером все ужинали вместе за общим столом, говорили о политике, музыке и прочем. Напоминает старомодные художественные салоны – практика, которая практически исчезла за последний век. Белью вспоминает: «Там царит дух товарищества».

К тому моменту, когда приехал Белью, альбом был практически записан. «Все треки были уже закончены, если честно, на большинство уже был наложен вокал и прочее. Это было необычно, ведь чаще всего меня приглашают, пока ещё не записан вокал. Так что, когда я играл, я старался отвечать голосу – а для меня это непривычно. Но я понимаю, что Тори записывает рояль и голос одновременно».

Без этого никак, если появляется девушка из французского Сопротивления из песни Raining Blood и опускает руку тебе на плечо, замечает Тори. «Большинство песен мы записываем за один раз», говорит она. «Я записываю песни так, как выступаю. И когда песня появляется, нужно действовать».

Тори также оставляет на записях вокальные ошибки, позволяя «голосу» выражаться в каждой песне, вместо того, чтобы записать песню повторно и, возможно, упустить настроение. «Когда мы записывали песню Депеш Мод, я забыла сказать forgettable, так что в строке ‘Слова бессмысленны и забываются’ [в оригинале 'Words are meaningless and forgettable'] вместо ‘забываются’ я спела ‘не забываются’, потому что это отражало мой опыт последних шести месяцев: слова не забываются».

Белью согласился бы с этим заявлением. «Мне очень понравился этот опыт. Я бы ещё раз записал с ней альбом».

Для некоторых поклонников Тори лучше, чем сидеть на диване в её номере и беседовать, может быть разве что сидеть на диване в её номере и беседовать о порно. Она на всё имеет свою точку зрения.

«Я думаю, что порно – а мне оно нравится – это моё», размышляет она, вернувшись к теме статьи Эмиса. «Люди смотрят, как женщин жестоко насилуют, затем, чтобы испытать возбуждение. Но это не порнография. Порнография задумывалась как нечто более близкое к эротике. А сегодня жестокость уравняли с удовольствием. Мы с Нилом [Нил Гейман, писатель и друг Тори, который сопроводил буклет её нового альбома и готовящийся турбук небольшими рассказами о героинях песен] разговаривали об этом часами. Я считаю, что если взрослые люди с желанием идут на что-то в постели, это их дело. Но бывает, один из двух не согласен. Мне приходят сотни и сотни, да уже тысячи - писем, из которых понятно, что слишком часто один из двух совсем не согласен с происходящим. Я стараюсь создать безопасное место, сделать так, чтобы кого-то не изнасиловали лишь потому, что это женщина. Это неправильно».

Тема насилия от мужских рук и тема власти и силы всегда присутствовали в творчестве Тори. И даже те, кто знают о ней только в связи с песней Me and a Gun [из её альбома 1992 года Little Earthquakes], знают, что в 22 года с ней случилась ужасная трагедия, называемая изнасилованием - поэтому все обсуждения подобного автоматически дают Тори право высказываться откровенно. Но даже самые преданные поклонники Тори дотошно разбирают её изнасилование. Хотя она подходит к этой теме с разных точек зрения, разговор о деталях одновременно интересен и не имеет смысла. Тори очень увлечена мифами («Чтобы действительно прожить современный миф, нужно суметь стать его героем. Невозможно, чтобы в мифе об Иисусе оказалась Леди Макбет»), и миф её изнасилования создал важные, прочные связи между Тори и теми, кто столкнулся с изнасилованием и инцестом, а также с самими насильниками («Я получаю письма от насильников, где они пишут: Я никогда не думал об изнасиловании с подобной точки зрения») и, конечно, с учреждённой ею организацией RAINN (Национальная служба поддержки для жертв изнасилования, агрессии и инцеста).

Так ли важно то, что в строгом «техническом» смысле слова Тори не была изнасилована (по её же признанию в интервью 1994 года)? Так ли важно то, Что ей угрожали ножом, а не пистолетом? Нет. Важно ли то, что её несколько часов держали с ножом у шеи, угрожая изрезать? Важно ли то, что она спаслась, исполняя церковные гимны своему захватчику, и в конце концов описала себя? Да. И если единственное значение слова «изнасилование», знакомое людям, совпадает с юридическим, значит, людям нужно внимательно читать словари. «Я считаю, что той ночью была психологически покалечена. И сейчас я пытаюсь вновь собрать себя по кускам», сказала она в интервью 1994 года. «С помощью любви, а не ненависти. И с помощью своей музыки».

Неужели Тори Эймос намеренно рассказывает эту чушь, чтобы кого-то обмануть?

Чушь – вовсе нет. Что касается её намерений – это под вопросом. Обмануть – слишком категоричное слово, но да. Если это делает миф глубже, если это открывает песню так, что не только Тори может слышать скрытые в ней голоса – тем лучше. Именно благодаря этому её так сложно понять, поэтому она является одной из наиболее значимых американских авторов песен. В случае с Тори миф является посланием.

Из всех мифологических героинь сейчас Тори лучше всего удаётся та роль, которая для неё насущна – роль матери. Два года назад она сомневалась, сможет ли она когда-нибудь вообще иметь детей (не в физиологическом, но психологическом смысле): «Я нахожусь на том этапе, когда я реализуюсь как женщина. Мы столько времени являемся чьими-то дочерьми, жёнами, друзьями или матерями – всегда стремимся из детства попасть в отношения, в зрелость - а так хорошо просто быть женщиной. Я наконец наслаждаюсь тем, что можно больше не быть тюленем в цирке или фокусником с волшебной шляпой». Однако из шляпы Тори вытащила малышку Таш. И когда Тори разговаривает о ней, её речь более прозрачна и понятна, чем в рассказах о «песнях-детях». «Она всегда тебя изображает», отвечает на вопрос, какая Таш. «Она наблюдает за людьми и начинает показывать им их же самих. Когда её щекочешь, она хихикает, но когда смеюсь я, она начинает изображать меня: Хе-хе-хе. – И просто сердце умиляется». Очевидно, что Тори обожает говорить о дочери. «Она любит азиатскую кухню, а ещё лосося и брокколи», но Тори признаёт, что «Хотя я давно была готова завести ребёнка, я не смогла бы раньше быть хорошей матерью».

Что бы там ни повлияло на мнение Тори, сейчас она говорит: «Я поняла, что мои и её нужды не могут быть одновременно на первом месте. И это не обсуждается. Раньше у меня не было столько терпения. За детьми нужен глаз да глаз. И нелегко играть в кубики пять часов без перерыва. Не все могут быть родителями. Для кого-то их место могут занять домашние животные, путешествия или плавание по морям. Всегда есть что-то, что открывает твою душу, и всё становится на свои места».

В этот раз Тори поедет в турне с дочерью. Она даже не думала о том, чтобы оставить Таш дома, «хотя нам придётся немного изменить распорядок дня ради неё», замечает она. «Слышали слова, что нельзя мешать детям спать? Лучше не будить их, если только рядом нет бомбоубежища». По словам Тори, трёх месяцев турне должно хватить, чтобы проверить, как Таш воспринимает её график. «А потом нужно будет вернуться к тому, что она знает». Также нужно будет дать Тори поработать над следующей пластинкой. «Я работаю над ней уже два с половиной года, это сильные песни. Я исследую структуры внутри и снаружи и пытаюсь понять, что получается». Вы хотите больше конкретики? Ничего ещё не определено. «Я в самой гуще написания, так сказать. Постоянные переписывания», отвечает она и закрывает эту тему.

А также тему новых детей. Хотя она ни в чём не уверена на сто процентов, надвигающаяся пятая декада жизни помогла ей понять, по крайней мере, то, что её главная суть – музыкант и рассказчик, иногда работающий с мифами других рассказчиков, но чаще всего изобретающий собственные. Кому-то это покажется благословением, кому-то проклятием. В любом случае, Тори продолжит творить в своём корнуоллском артистическом салоне, танцуя вокруг гитаристов. «Я не собираюсь больше заводить детей», говорит она. «Сами знаете, некоторые женщины умеют быть домохозяйками. Но это не про меня. Я не убираюсь. Меня бы уволили, пойди я работать уборщицей. Зато я прекрасно обеспечиваю семью. Я музыкант, это и есть моё призвание. И если я продолжу заниматься музыкой, я буду лучшей матерью. То моя страсть».

И это точно не дерьмо.

Героини альбома Strange Little Girls

New Age – «Она писатель», говорит Тори, «наблюдатель, исследователь. Она документирует жизненный опыт не хуже Британской Энциклопедии. Её любимая фраза: Знаешь, я провожу исследование».

‘97 Bonnie and Clyde – Эта песня поётся от лица матери, которую муж и маленькая дочь скоро сбросят с моста. «Важно то, что она слышит, как муж втягивает её дочь в это преступление. И так тяжело, когда ты бессилен и не можешь вмешаться. Она знает, что дочери придётся жить с этим до конца».

Strange Little Girl – «Это та девушка, чей отец убил её мать в песне Эминема. Она выросла и пытается жить с тем, что была пособником преступления. Она разделена в самом средоточии. Даже когда родители разводятся, внутри ребёнка происходит раскол, если один родитель настраивает ребёнка против другого родителя».

Enjoy the Silence – «Она работает в кабаре, я зову её Исидой. Возможно, она работает в Вегасе. Она старшая из танцовщиц и разбирается во всём. Она заботится об остальных. Она видит, как увольняют других. Она знает всех кукловодов и видит, когда им плохо или хорошо».

Rattlesnakes – «Она одна из моих любимиц. Она для меня во многом загадка. Мы иногда приятно беседуем за чашечкой кофе. Но до неё очень сложно достучаться. У неё такие задумчивые глаза, а ещё она любит ездить по пустыне».

I'm Not in Love – «Она немного фетишистка, любит садо-мазо. Она повёрнута на власти. И на самом деле она не влюблена, это правда. Когда-то была, но сегодня ей интересно другое. Она ещё по многим дорогам пройдёт».

Time – «Это смерть. Думаю, каждый сам решает, как выглядит смерть. И для меня, она и есть ‘Старуха с косой’, я её видела. Ведь часы-то тикают, Тори".

Heart of Gold – «Вот и наши близнецы. Они занимаются экономическим шпионажем. Их присказка: Бизнес - и никакого гламура. – Они внедряются в корпорации и собирают информацию, а потом продают её. Хорошо это или плохо зависит от того, на чьей вы стороне. Они не ходят по улицам с плакатами, они играют в шахматы с корпорациями. И это не этакий мирный протест, это очень эффективный способ борьбы с корпорациями».

I Don't Like Mondays – «Она поётся от лица техасского офицера полиции, которая выезжает в школу, находит первый труп в лестничном колодце [после стрельбы, описанной в песне], потом находит стрелявшую девушку и убивает её. [Офицер] имеет на это право, даже кажется, что она делает свою работу хладнокровно. Но на самом деле ей тяжело, потому что она не думает, что проблема в этой девушке».

Happiness Is a Warm Gun – «Одним из последних, кого видел Марк Дэвид Чепмен перед тем, как застрелить Джона Леннона, была девушка по вызову. Неизвестно, переспали ли они или просто говорили, но он сказал ей ‘молчать’. И эта песни спета её устами».

Raining Blood – «Это участница французского Сопротивления, чью сестру убили. После смерти всех, кого она знала, она ушла в подполье. Она взывает к определённым силам, тем же самым, к которым взывали Гиммлер и нацисты, правда, они обращались к тёмной их стороне. А эта женщина знает мифы и призывает силы, которые творят добро».

Real Men – «Она андрогин, как морской конёк. Её сущность – одновременно анима и анимус, они соединены. Её анимус действительно раскрыт, и она обращает его к миру. Нил Гейман уверен, что это он, но я не согласна с ним. Я думаю, она андрогин».

Дата добавления: 2015-11-14