Декабря 2001 (2001-12-02)

Как Тори Эймос стала непривычно обычной

SOPHIA COUDENHOVE узнала о том, как брак и материнство смягчили характер Тори Эймос, королевы чудаков, и о том, смогут ли её поклонники привыкнуть к тому, что Тори счастлива

Странная девчонка

С измученной исполнительницей Тори Эймос случилось нечто действительно непоправимое. Героиня страдающего поколения Америки, чья музыка часто рассказывала о её собственных травмах – выкидышах, изнасиловании, неудачных отношениях – нашла своё счастье.

Да хуже того – она практически воплотила мечту о счастье в тихом пригороде. Ей 38 лет, она замужем (за своим звукоинженером-британцем) и воспитывает ребёнка. Она даже купила самый что ни на есть символ буржуазной семейной жизни – коттедж в Корнуолле. И она сама понимает, что её поклонники не сразу справятся с таким положением дел. «Мои песни не из тех, что играют на праздниках или свадьбах», говорит она за завтраком в отеле Трамп в Нью-Йорке. «Ну вы же знаете, только назови моё имя и всё, глаза закатят. Естественно, если только вы не пригрозите, что в противном случае пойдёт и спрыгнете с ближайшего моста».

Для Тори, летописца непонятной молодёжи, всё складывается удачно. Она продала больше 10 миллионов альбомов. Её фанаты по обеим сторонам Атлантики знамениты своей удивительной преданностью Тори. Девочки-подростки приносят подарки для неё на концерты и якобы плачут всё то время, что Тори играет для них.

«Она для нас как Будда, она открывает нам истину, учит признавать те стороны себя, о которых мы даже не знаем», говорит 22-летняя Мария Карулло, которая следует за Тори с концерта на концерт уже два года, с тех пор, как умер её отец. Тогда музыка Тори Эймос стала её главным утешением. Джейсон Хинсон, друг Марии, взял восемь недель неоплачиваемого отпуска, чтобы следовать за Тори в её мировом турне, попутно зарабатывая, продавая фанзин о «Торифории» [ну, Торифорию мы все знаем, а название её схоже со словом «эйфория», на что Джейсон и рассчитывал].

Другая поклонница признаётся «Тори для меня важнее всего на свете, кроме моей работы». Имейте только в виду, что её работа – имплантирование людям под кожу тефлона, чтобы они были похожи на пришельцев… На её левой икре красуется огромная татуировка с Тори. Её друзья тоже малость необычны. Когда она была беременна, её друзья-парни наверняка спрашивали её, каково это – быть организмом-носителем. Так что, наверное, по сравнению с ней Тори вполне адекватная. Даже несмотря на рассказы о том, что она в детстве мечтала о близости с Иисусом и подумывала, не убить ли ей свою бабушку ножом для масла.

Так как же ей теперь находить с поклонниками общий язык? «Знать не знаю», честно отвечает Тори. «Тяжело оно. Многие люди, сами понимаете, как сдуваются, когда заканчиваются несчастья. Давайте начистоту: когда вокруг кипят страсти, писателю не нужно искать вдохновения. Нет надобности закидывать рюкзак за плечо и идти искать материал. Но это всё банально, какое-то время так жить можно, но потом это начинает приносить одни мучения». Рождение дочери, по её словам, было «моим паролем, моим пропуском, позволившим выбраться из того замкнутого пространства и позаботиться о себе как о женщине, ведь я носила в себе жизнь».

Уже середина мирового турне. Когда видишь Тори вживую, в первые минуты всё вроде как всегда. Она начинает концерты песней с последнего своего альбома Strange Little Girls (это альбом перепетых ею с женской точки зрения песен, написанных мужчинами) ‘97 Bonnie and Clyde Эминема. Это рэп, рассказывающий о мужчине, убившем свою жену и едущем со своей маленькой дочкой к реке, чтобы избавиться от тела. Тори поёт эту песню почти призрачным голосом, от лица мёртвой матери в багажнике машины. Без сомнения, материнство Тори добавило песне остроты и смысла; на финальных аккордах зал почти не дышит.

Хотя Тори небольшого роста, на сцене она выглядит высокой, даже чуточку долговязой. Вот она встаёт со скамеечки для рояля, а потом садится обратно. На её пальцах сверкают драгоценные камни. Вот она играет вступление к Icicle, ранней песне о том, как героиня «кончает, кончает, пока они внизу распевают свои гимны» [в оригинале "getting off, getting off while they're all downstairs singing prayers"]. (Отец Тори – священник методист в Северной Каролине, и подавление чувственности церковью – одна из любимых тем в творчестве Тори. Свою чудаковатость она, по своим же словам, унаследовала от дедушки-чероки, который в детстве пытался научить её менять обличья.)

Но вот она поднимает руку и тихонько машет, говоря с премиленькой ухмылкой «Молодая мамаша!» Думаешь, вот сейчас все загудят, а на сцену дождём полетят пирсинги. Однако, что немного разочаровывает, зал, кажется, сам в умилении. И все хлопают сильнее, пока Тори воркует себе «А знаете, мужья так хорошо умеют менять подгузники». Неужели поклонники Тори стали в одночасье сентиментальными? Или им просто нравится наблюдать за тем, как Тори Эймос болтает о подгузниках на сцене в Нью-Йорке?

Позже всё становится ещё более странным, когда она достаёт белую кружку и прижимает к своей груди, прямо как Тони Блэр. А потом начинает петь Me and a Gun, свою самую шокирующую песню. Без аккомпанемента Тори откровенно рассказывает о том, что такое – быть изнасилованной под дулом пистолета одним из своих фанатов. Она держит в руках кружку с чаем, ей нужна только симпатия. И всё это как-то не укладывается в голове.

В личном разговоре Тори тоже не понять. Она вполне спокойно говорит об изнасиловании, о выкидышах, что случились перед рождением её дочки Наташьи Лориен (названной так в честь Лотлориен, королевства эльфов из книги Властелин колец), которой уже почти 15 месяцев. Но стоит спросить её о чём-нибудь вполне безобидном, например, почему у неё такие преданные поклонники, и Тори смущённо уходит от прямого ответа.

Немного растрёпанная, она чуточку опаздывает на завтрак. Тори оправдывается, говоря, что Наташья, которая ездит с ней по этой части турне, этим утром отказывалась одеваться. «У нас в штате есть один нудист, ну вот она решила тоже стать нудистом», говорит она с гордостью, как любая другая молодая мама говорит о том, что её ребёнок заговорил раньше обычного.

Но даже когда она не говорит о Наташье, она думает о детях. Тори называет мужчин, написавших песни, которые она перепела на Strange Little Girls, «матерями» этих песен. «Сегодня многие мужчины только берут от женщин, и я захотела взять их семя и опустить его сюда, в женский голос и познать его…»

Естественно, можно утверждать, что перепевание чужих хитов было просто удобным способом избежать самостоятельного сочинения песен, которые Тори могла бы написать в состоянии полного счастья. Но она решительно опровергает это. «Да вдумайтесь, это очень рискованный поступок, ведь он может погубить любую карьеру».

Но пока, кажется, игра стоит свеч. На альбом Strange Little Girls одно за другим выходят восхищённые отзывы, а билеты на британскую часть тура, которая начинается на следующей неделе, уже полностью распроданы. Остаётся только посмотреть, как отнесутся британские фанаты к широко улыбающейся Тори с кружкой горячего чая.

Санди Экспресс (британская газета)

Дата добавления: 2015-11-14