5 страница

Trotzdem aveva avuto spesso occasione di avvicinare operai che per varie ragioni salivano o scendevano dall’altipiano, ma ne aveva cavato poco o niente. Intanto erano tutti ben catechizzati e non si sbottonavano. Ma anche i pochissimi che l’impegno della segretezza non lo prendevano troppo sul serio, dimostravano di avere idee molto confuse.

L’unica cosa notevole ch’era riuscito a sapere era la seguente: tranne i capi e pochissimi capitecnici, nessuno dei lavoranti aveva seguito i lavori dal principio alla fine, al massimo dopo un paio d’anni di permanenza lassù, tutti venivano sostituiti, nessuno quindi poteva avere una idea precisa di quanto era stato fatto.

Molto più interessanti, anche se inspiegabili, erano, secondo il tenente Trotzdem, altre notizie ed episodi (еще более интересными, и также необъяснимыми, были, по словам лейтенанта Троцдема, другие сведения и эпизоды) riguardanti il presidio di guardia ai limiti esterni della zona 36 (касающиеся гарнизона охраны внешних границ зоны 36); interessanti soprattutto perché egli ne poteva fare fede come diretto testimone (особенно интересные потому, что он мог подтвердить их как непосредственный свидетель; fede, f — вера, подтверждение). E fra l’altro raccontava (и, между прочим, он рассказывал):

“Ai militari del presidio esterno era vietato rigorosamente di entrare entro il perimetro della zona militare (военным внешнего гарнизона было строжайше запрещено заходить на территорию военной зоны), delimitato da una rete di filo spinato (ограниченную колючей проволокой; rete, f — сеть) (anche sui fianchi delle rupi (даже на склонах скал)). Essi avevano però l’obbligo di segnalare immediatamente al comando del Centro (однако они были обязаны немедленно предупреждать командование Центра; obbligo, m — обязательство), con le radio portatili o col telefono (по переносной рации или по телефону), qualsiasi avvistamento sospetto o novità di qualche importanza (об обнаружении любого подозрительного /объекта/ или о чем-нибудь новом, /независимо от степени/ важности). Negli ultimi tempi le sollecitazioni dall’alto a intensificare la sorveglianza erano diventate addirittura un’ossessione (в последнее время указания усилить надзор, /исходящие/ сверху, стали прямо-таки навязчивой идеей), come se avessero motivo di temere qualche ostile attacco dall’esterno (как будто были причины бояться какого-нибудь вражеского нападения извне).

Molto più interessanti, anche se inspiegabili, erano, secondo il tenente Trotzdem, altre notizie ed episodi riguardanti il presidio di guardia ai limiti esterni della zona 36; interessanti soprattutto perché egli ne poteva fare fede come diretto testimone. E fra l’altro raccontava:

“Ai militari del presidio esterno era vietato rigorosamente di entrare entro il perimetro della zona militare, delimitato da una rete di filo spinato (anche sui fianchi delle rupi). Essi avevano però l’obbligo di segnalare immediatamente al comando del Centro, con le radio portatili o col telefono, qualsiasi avvistamento sospetto o novità di qualche importanza. Negli ultimi tempi le sollecitazioni dall’alto a intensificare la sorveglianza erano diventate addirittura un’ossessione, come se avessero motivo di temere qualche ostile attacco dall’esterno.

“Ma lo strano era questo (но странно было вот что). Tutte le volte che le pattuglie o le sentinelle fisse facevano un avvistamento (каждый раз, когда патрули или часовые замечали /кого-либо/; fisso — прикрепленный, фиксированный, постоянный; avvistamento, m — наблюдение, обнаружение) (si trattava quasi sempre di boscaioli o cacciatori (это были почти всегда дровосеки или охотники; boscaiolo, m — дровосек; лесник)), e lo segnalavano per mezzo della radio, oltre che con triplice suono di un corno (и сообщали об этом по рации, а также тройным звуковым сигналом; segnalare — сигнализировать, предупреждать; corno, m — рог), immancabilmente esse venivano precedute, sia pure di pochi secondi, da una analoga segnalazione del comando (их непременно опережало, хотя бы на несколько секунд, аналогичное сообщение от командования; segnalazione, f — сигнализация, подача сигналов). Per esempio veniva diramato l’ordine (например, передали приказ): “Attenzione al quadrato 78 (внимание на квадрат 78) (tutta la carta topografica della zona era stata divisa in quadratini numerati (вся топографическая карта зоны поделена на пронумерованные квадраты; dividere)) destra orografica vallone Rio Sprea (правый сектор долины Рио Спреа; orografico — орографический)”. Ed era esattamente il punto dove i soldati avevano proprio allora avvistato un estraneo (и это было именно то место, где солдаты как раз обнаружили чужого). In certi casi l’avvertimento era ancora più esplicito (в некоторых случаях предупреждение было еще более определенным): “Due sconosciuti in quadrato X costeggianti le rocce (двое неизвестных в квадрате X идут вдоль скал; costeggiare — идти вдоль берега; costa, f — бок, сторона; /морской/ берег). Attenzione (внимание)”. E capitava talora che le sentinelle non si fossero ancora accorte di niente (а порой случалось, что часовые еще ничего и не заметили; accorgersi).”

“Ma lo strano era questo. Tutte le volte che le pattuglie o le sentinelle fisse facevano un avvistamento (si trattava quasi sempre di boscaioli o cacciatori), e lo segnalavano per mezzo della radio, oltre che con triplice suono di un corno, immancabilmente esse venivano precedute, sia pure di pochi secondi, da una analoga segnalazione del comando. Per esempio veniva diramato l’ordine: “Attenzione al quadrato 78 (tutta la carta topografica della zona era stata divisa in quadratini numerati) destra orografica vallone Rio Sprea”. Ed era esattamente il punto dove i soldati avevano proprio allora avvistato un estraneo. In certi casi l’avvertimento era ancora più esplicito: “Due sconosciuti in quadrato X costeggianti le rocce. Attenzione”. E capitava talora che le sentinelle non si fossero ancora accorte di niente.”

Trotzdem perciò si domandava (поэтому Троцдем спрашивал себя): “Che cosa significa questo (что это значит)? C’è qualcuno che ci controlla, non visto (существует кто-то невидимый, который нас контролирует), ed esercita la nostra stessa sorveglianza (и выполняет само наше наблюдение = выполняет то самое наблюдение, которое должны выполнять мы; stesso — такой же; сам; esercitare — упражнять; исполнять, выполнять /обязанности/), anzi ci supera in tempestività e precisione (и даже превосходит нас по оперативности и точности; tempestività, f — своевременность)? Ma chi (но кто)? E da dove (и откуда)? Loro, guardie, non avevano mai scorto nessuno nei paraggi (они, часовые, никогда не замечали никого в окрестностях; scorgere), né sul ciglio delle rupi sovrastanti erano mai stati visti uomini di fazione (и на гребнях скал, возвышающихся /вокруг/, никогда не видели караульных; fazione, f — караул). O bisognava ammettere che quelli del comando fossero dei maghi (или следует признать, что в командовании маги: «что те, что в командовании, были бы маги»)?”

“Ma lei, tenente (но вы, лейтенант)”, domandava Ismani (спросил Измани), “gli impianti, lassù, non li ha mai visti (никогда не видели тех сооружений; impianto, m — установка; устройство /действие и результат/; агрегат; система; сооружение; завод; фабрика; промышленное предприятие)?”

“Mai (никогда). Le ho detto che noi, del presidio, siamo esclusi (я вам /уже/ сказал, что мы, гарнизон, не входим /в число тех, кто может появляться в зоне/; escludere — исключать). Qui intorno non si vedono che boschi, e rocce (здесь, вокруг, не видно /ничего/, кроме лесов и скал). Solo dal vallon degli Angeli, sarà un chilometro da qui, si può vedere qualche cosa (только из долины Ангелов, /на расстоянии/ километра отсюда, можно кое-что увидеть).”

Trotzdem perciò si domandava: “Che cosa significa questo? C’è qualcuno che ci controlla, non visto, ed esercita la nostra stessa sorveglianza, anzi ci supera in tempestività e precisione? Ma chi? E da dove? Loro, guardie, non avevano mai scorto nessuno nei paraggi, né sul ciglio delle rupi sovrastanti erano mai stati visti uomini di fazione. O bisognava ammettere che quelli del comando fossero dei maghi?”

“Ma lei, tenente”, domandava Ismani, “gli impianti, lassù, non li ha mai visti?”

“Mai. Le ho detto che noi, del presidio, siamo esclusi. Qui intorno non si vedono che boschi, e rocce. Solo dal vallon degli Angeli, sarà un chilometro da qui, si può vedere qualche cosa.”

“Che cosa (что)?”

“Mah (ну)... come un pezzo di muro, liscio, senza né feritoie né finestre (как кусок стены, сплошной, без отверстий и без окон). E dietro il muro si intravede, un’antenna, altissima, un po’ come quelle della radio (а из-за стены видна антенна, очень высокая, немного похожая на радиоантенну). E in cima una specie di globo (а наверху что-то вроде глобуса).”

“Una sfera (сфера)?”

“Pressappoco (приблизительно). Qualcuno dice di averla vista muoversi (кто-то говорит, /что/ видел, /как/ она двигается).”

“Muoversi come (как двигается)?”

“Girare su se stessa (вращается вокруг своей оси; stesso — сам; su se stessa — вокруг самой себя).”

“E a cosa serve (а для чего она; servire — служить)?”

“A me lo chiede (вы меня это = об этом спрашиваете)? Mistero (тайна). Tutto qui è un mistero maledetto (все здесь проклятая тайна). E chi sa magari per che stupidaggine (и кто знает, может, из-за какого-нибудь пустяка; stupidaggine, f — глупость; глупость, глупый поступок; /разг./ мелочь, пустяк; stupido — глупый).”

“Lei non crede che sia un impianto atomico (вы не верите, что там атомная станция)?”

“Che cosa?”

“Mah... come un pezzo di muro, liscio, senza né feritoie né finestre. E dietro il muro si intravede, un’antenna, altissima, un po’ come quelle della radio. E in cima una specie di globo.”

“Una sfera?”

“Pressappoco. Qualcuno dice di averla vista muoversi.”

“Muoversi come?”

“Girare su se stessa.”

“E a cosa serve?”

“A me lo chiede? Mistero. Tutto qui è un mistero maledetto. E chi sa magari per che stupidaggine.”

“Lei non crede che sia un impianto atomico?”

“Le ho già detto (я вам уже сказал). Per quello che ne può sapere un ignorante come me (то, что может об этом знать такой невежда, как я)... Io dico che se fosse un impianto atomico (я говорю, что если бы там была атомная станция), si dovrebbe veder passare molto più materiale (было бы видно, как провозят гораздо больше материалов). E poi (и потом)...”

“L’unica comunicazione (единственный путь сообщения)”, chiese Ismani (спросил Измани), “è questa strada (эта дорога)?”

“Per il materiale c’è anche una teleferica (для материалов есть также подвесная канатная дорога), ma noi vediamo quando passa, se è carica o no (но мы видим, когда по ней провозят груз; passare — проходить, проезжать; carico — нагруженный)”, intervenne il sottotenente Picco (вмешался младший лейтенант Пикко) che dal tavolo accanto, dove sedeva solo, aveva seguito i loro discorsi (который сидел один за соседним столиком и следил за их разговором; accanto — рядом, близко, вблизи; соседний, близлежащий: casa accanto — соседний дом), “su, gli dica della voce (расскажи-ка о голосе; su! — ну!, да ну!; скорей!, смелей su, parla! — ну, говори!)...”

Trotzdem alzò le spalle (Троцдем пожал плечами; alzare — поднимать): “Non gli badi, professore (не обращайте внимания, профессор). A questa io non ci credo (в это я не верю). Per mio conto, è una leggenda (по-моему, это легенда; conto, m — счет; отчет). Dicono, molti dei soldati qui, che si sente una voce (многие солдаты говорят, что слышат голос: «слышится голос»). E non sembra voce d’uomo (и, кажется, это не человеческий голос)”.

“Le ho già detto. Per quello che ne può sapere un ignorante come me... Io dico che se fosse un impianto atomico, si dovrebbe veder passare molto più materiale. E poi...”

“L’unica comunicazione”, chiese Ismani, “è questa strada?”

“Per il materiale c’è anche una teleferica, ma noi vediamo quando passa, se è carica o no”, intervenne il sottotenente Picco che dal tavolo accanto, dove sedeva solo, aveva seguito i loro discorsi, “su, gli dica della voce...”

Trotzdem alzò le spalle: “Non gli badi, professore. A questa io non ci credo. Per mio conto, è una leggenda. Dicono, molti dei soldati qui, che si sente una voce. E non sembra voce d’uomo”.

“Viene dall’alto (он исходит сверху)?”

“Sì (да).”

“E che cosa dice (а что он говорит)?”

“Ah, non riescono a capirlo (они не смогли понять; riuscire — удаваться). Certi sostengono che è una lingua straniera e perciò non si capisce (некоторые утверждают, что это иностранный язык и поэтому непонятен). Altri dicono che è troppo lontana (другие говорят, что он слишком далеко). Io non l’ho mai sentita (я никогда его не слышал).”

Ismani si rivolse al sottotenente Picco (Измани обернулся к младшему лейтенанту Пикко; rivolgersi): “E lei (а вы)?”.

“Io (я)... mi è sembrato, qualche volta (мне казалось, иногда)... ma onestamente non potrei giurare (но, честно /говоря, я/ не мог бы поклясться; onesto — честный)...”

“Lo vede (видите)?”, fece Trotzdem (сказал Троцдем). “Quando si vuole andare al sodo, non si cava un ragno dal buco (когда надо это выяснить, ничего не получается: «когда надо дойти до сути, не выманить паука из дырки»; sodo — крепкий, твердый; прочный; /m/ твердая почва, твердый грунт; cavare — копать). Tutti ne sentono parlare, tutti giurano che è vero (все слышат, что о нем говорят, все клянутся, что это правда), mai uno però che dica (однако, ни один не говорит): “L’ho sentita io, in quel tal giorno, in quella tale ora (я его слышал в такой-то день, в такой-то час)”. Fantasia, nient’altro che fantasia e del resto non c’è da meravigliarsi (фантазия, ничего, кроме фантазии, а впрочем, тут нечему удивляться): sempre, dove c’è un grande segreto, girano le voci più assurde, come in guerra (там, где есть большая тайна, всегда ходят самые нелепые слухи, как на войне; voce, f — голос; мнение; молва, слух; corre voce, corrono voci — есть слух, ходят слухи).”

“Viene dall’alto?”

“Sì.”

“E che cosa dice?”

“Ah, non riescono a capirlo. Certi sostengono che è una lingua straniera e perciò non si capisce. Altri dicono che è troppo lontana. Io non l’ho mai sentita.”

Ismani si rivolse al sottotenente Picco: “E lei?”.

“Io... mi è sembrato, qualche volta... ma onestamente non potrei giurare...”

“Lo vede?”, fece Trotzdem. “Quando si vuole andare al sodo, non si cava un ragno dal buco. Tutti ne sentono parlare, tutti giurano che è vero, mai uno però che dica: “L’ho sentita io, in quel tal giorno, in quella tale ora”. Fantasia, nient’altro che fantasia e del resto non c’è da meravigliarsi: sempre, dove c’è un grande segreto, girano le voci più assurde, come in guerra.”

“E perché allora non gli racconti la faccenda dei cani (а почему тогда /ты/ не рассказываешь о том, что происходило с собаками; faccenda, f — дело)?”, ribattè Picco al tenente (возразил Пикко лейтенанту; ribattere — снова бить; отбивать; отражать; опровергать; возражать: ribattere gli argomenti dell'avversario — опровергнуть доводы противника). “Quella, almeno, l’hai vista anche tu (это, по крайней мере, ты тоже видел).”

“I cani (с собаками)?”

“Sì (да). Un altro dei tanti fenomini inspiegabili (еще один из многих необъяснимых феноменов; spiegare — развертывать, разворачивать; объяснять, толковать)”, disse Trotzdem (сказал Троцдем).

“Dei cani che avete qui (с собаками, которые здесь живут: «которых имеете здесь»; avere — иметь)?”

“Che avevamo (которые жили). Due lupi (два волка). Ma non si è potuti tenerli (но невозможно было держать их /здесь/). Appena arrivati qui, si sono messi in una tale agitazione (как только они прибыли сюда, они пришли в такое возбуждение; mettere — класть, ставить, приводить /в какое-л. состояние/)!”

“Abbaiavano (они лаяли)?”

“Non abbaiavano mica, no, questo il curioso (совсем не лаяли, нет, это-то и странно: «это — странное»). Piangevano piuttosto (скорее плакали). Smaniavano di andare su (стремились наверх; smaniare — беспокоиться, страстно желать; mania, f — мания, психоз).”

“E perché allora non gli racconti la faccenda dei cani?”, ribattè Picco al tenente. “Quella, almeno, l’hai vista anche tu.”

“I cani?”

“Sì. Un altro dei tanti fenomini inspiegabili”, disse Trotzdem.

“Dei cani che avete qui?”

“Che avevamo. Due lupi. Ma non si è potuti tenerli. Appena arrivati qui, si sono messi in una tale agitazione!”

“Abbaiavano?”

“Non abbaiavano mica, no, questo il curioso. Piangevano piuttosto. Smaniavano di andare su.”

“Su dove (куда наверх)?”

“Lo sa Dio, dove (Бог его знает, куда). Su per le rocce, là (вверх по скалам, туда)... Insomma, abbiamo dovuto rispedirli via (в общем, /нам/ пришлось отправить их /обратно/; spedire — посылать, отправлять; via — прочь).”

“Ma solo questi, oppure anche altri cani (но только этих, или же и других собак)?”

“Pare che sia la regola qui (кажется, что это здесь правило). Anche un volpino, che un giorno ha portato su il sergente Introzzi (даже шпиц, которого однажды привез сержант Интроцци), anche quello lì si è messo subito a guaire in direzione della rocce, per poco non è andato in convulsioni (даже он сразу принялся выть на скалы и чуть не забился в конвульсиях; direzione, f — направление; andare — идти, ехать; доходить, приходить)...”

In quel mentre si udì il rumore di un’auto (в этот момент послышался шум автомобиля) che arrancava su per l’ultima salita (который с трудом одолевал последний подъем). Guardarono fuori (они посмотрели туда: «наружу»). Era in arrivo la macchina con la signora Strobele (это подъезжала машина, /в которой была/ синьора Штробеле; arrivo, m — прибытие).

“Su dove?”

“Lo sa Dio, dove. Su per le rocce, là... Insomma, abbiamo dovuto rispedirli via.”

“Ma solo questi, oppure anche altri cani?”

“Pare che sia la regola qui. Anche un volpino, che un giorno ha portato su il sergente Introzzi, anche quello lì si è messo subito a guaire in direzione della rocce, per poco non è andato in convulsioni...”

In quel mentre si udì il rumore di un’auto che arrancava su per l’ultima salita. Guardarono fuori. Era in arrivo la macchina con la signora Strobele.

7.

Olga Strobele portò l’allegria e la vita (Ольга Штробеле привнесла веселье и жизнь). Era sui 28 anni (/ей/ было около двадцати восьми лет), snella, capelli rossi, pelle bianca punteggiata di lentiggini (/она была/ стройная, с рыжими волосами, белой кожей, усыпанной веснушками), occhi tagliati a mandorla, labbra sporgenti in un’espressione insieme di offerta e di sdegno (миндалевидными глазами, губами, изгиб которых выражал одновременно предложение и негодование; tagliare — резать; sporgere — выдаваться вперед; espressione, f — выражение; insieme — вместе), faccia spavalda, allegra e provocante, vita sottile, gambe forti e puntigliose (дерзким, веселым и провоцирующим лицом, тонкой талией, сильными и ловкими ногами; puntiglioso — точный, тщательный). Bella donna piena di carattere (красивая женщина с характером; pieno — полный), un tipo da far voltare la gente per la strada (из тех, которые заставляют оборачиваться людей на улице).

Appena vide Ismani (как только она увидела Измани): “Ma lei (а вы)”, disse (сказала), “una volta, parlo di undici anni fa, insegnava al Tommaseo (раньше, примерно одиннадцать лет назад, /не/ преподавали в лицее Томмазео)?”.

“Sicuro (точно). Ma come fa a saperlo (но как вы узнали)? Per quattro anni ho insegnato algebra in liceo (я четыре года преподавал алгебру в лицее).”

“Ah canaglia (ах, негодяй). Mi guardi (посмотрите на меня). La mia faccia non le dice niente (мое лицо вам ничего не говорит)?”

“Ma sì, mi pare (ну да, кажется)... sono così poco fisionomista (/но я/ такой плохой физиономист)... e poi voi donne da un anno all’altro (и потом вы, женщины, год от года)...”

Olga Strobele portò l’allegria e la vita. Era sui 28 anni, snella, capelli rossi, pelle bianca punteggiata di lentiggini, occhi tagliati a mandorla, labbra sporgenti in un’espressione insieme di offerta e di sdegno, faccia spavalda, allegra e provocante, vita sottile, gambe forti e puntigliose. Bella donna piena di carattere, un tipo da far voltare la gente per la strada.

Appena vide Ismani: “Ma lei”, disse, “una volta, parlo di undici anni fa, insegnava al Tommaseo?”.

“Sicuro. Ma come fa a saperlo? Per quattro anni ho insegnato algebra in liceo.”

“Ah canaglia. Mi guardi. La mia faccia non le dice niente?”

“Ma sì, mi pare... sono così poco fisionomista... e poi voi donne da un anno all’altro...”

“Olga Cottini, si ricorda (помните Ольгу Коттини)? Ics uguale due per radice quadrata di (икс равен двум на корень квадратный)... Mi ha bocciata e non si ricorda neanche (вы меня провалили и даже не помните)... Vedrà se non mi vendico (/вот/ увидите, /как я вам/ отомщу: «не отомщу ли я вам»; vendicarsi — мстить за себя)...”

“Se avessi saputo (если бы я знал)... se avessi potuto prevedere (если бы я мог предвидеть)...”, fece lui stupidamente, rosso di confusione (сказал он глупо, красный от смущения).

“Qua, facciamo la pace, le perdono (ну ладно, давайте мириться, я вас прощаю; pace, f — мир)”, e così dicendo l’abbracciò, dandogli due baci sulle guance (и, сказав это, обняла его и поцеловала в обе щеки; dare — давать; bacio, m — поцелуй). Poi si rivolse alla signora Ismani (потом она повернулась к синьоре Измани). “Mi scusi, sa (извините). Giancarlo dice sempre che sono una selvaggia (Джанкарло все время говорит, что я дикарка; selvaggio — лесной, дикий; грубый, невоспитанный)... Ma ammetterà, incontrare il professore che ci ha bocciati (но подумать /только/, встретить профессора, который провалил тебя; ammettere — допускать, признавать)! E incontrarlo quassù, poi (и встретить его здесь; quassù — здесь наверху)... Ah se l’ho odiato, suo marito (/и как же я/ его ненавидела, вашего мужа). Quante maledizioni (как проклинала: «сколько проклятий»). Però, me lo lasci dire, professore, agli esami lei era un po’ carogna, sa (но, позвольте сказать, профессор, на экзаменах вы были довольно противный; carogna, f — падаль, стервятина)... Con me, poi (со мной)... Mi vendicherò, le dico (говорю вам, я отомщу).”

“Olga Cottini, si ricorda? Ics uguale due per radice quadrata di... Mi ha bocciata e non si ricorda neanche... Vedrà se non mi vendico...”

“Se avessi saputo... se avessi potuto prevedere...”, fece lui stupidamente, rosso di confusione.

“Qua, facciamo la pace, le perdono”, e così dicendo l’abbracciò, dandogli due baci sulle guance. Poi si rivolse alla signora Ismani. “Mi scusi, sa. Giancarlo dice sempre che sono una selvaggia... Ma ammetterà, incontrare il professore che ci ha bocciati! E incontrarlo quassù, poi... Ah se l’ho odiato, suo marito. Quante maledizioni. Però, me lo lasci dire, professore, agli esami lei era un po’ carogna, sa... Con me, poi... Mi vendicherò, le dico.”

Elisa Ismani non si formalizzò (Элиза Измани не была формалисткой; formalizzare — формализировать). Le faceva anzi piacere che una donna così gaia e esuberante venisse su con loro (напротив, ей было приятно, что такая веселая и живая женщина поедет с ними; esuberante — обильный, изобилующий, чрезмерный; /перен./ живой, энергичный; темпераментный: temperamento esuberante — бурный темперамент). Per suo marito sarebbe stata una iniezione d’ottimismo (она была бы прививкой оптимизма для ее мужа). La gelosia neppure la sfiorò (ревность даже не коснулась ее; sfiorare — слегка касаться, слегка задевать), benché capisse che Olga Strobele dovesse piacere maledettamente agli uomini (хотя она понимала, что Ольга Штробеле, должно быть, чертовски нравилась мужчинам). Era così sicura del suo Ermanno (она была так уверена в своем Эрманно).

Le chiese (она спросила ее): “È da molto sposata col professore Strobele (вы давно замужем за профессором Штробеле)?”.

“Quasi tre mesi (почти три месяца).”

“E lei abita lassù (и вы живете там, наверху)?”

“No, è la prima volta che ci vado (нет, я еду туда в первый раз). Come moglie, finora, poche soddisfazioni, sa (знаете, в качестве жены я до сих пор /видела/ мало удовольствий; soddisfazione, f — удовлетворение)? Sposati, un viaggetto di nozze, dieci giorni (поженились, свадебное путешествие, десять дней), poi Vademecum mi ha lasciato vedova (потом Справочник оставил меня вдовой).”

Elisa Ismani non si formalizzò. Le faceva anzi piacere che una donna così gaia e esuberante venisse su con loro. Per suo marito sarebbe stata una iniezione d’ottimismo. La gelosia neppure la sfiorò, benché capisse che Olga Strobele dovesse piacere maledettamente agli uomini. Era così sicura del suo Ermanno.

Le chiese: “È da molto sposata col professore Strobele?”.

“Quasi tre mesi.”

“E lei abita lassù?”

“No, è la prima volta che ci vado. Come moglie, finora, poche soddisfazioni, sa? Sposati, un viaggetto di nozze, dieci giorni, poi Vademecum mi ha lasciato vedova.”

“Vademecum (Справочник)?”

“Non ci badi (не обращайте внимания). A me piace scherzare (мне нравится шутить). Vademecum, per la mania che ha di spiegare sempre tutto (Справочник — из-за его мании всегда все объяснять). Dopo dieci giorni, insomma, mi ha piantata (в общем, спустя десять дней он меня покинул). Lavori urgenti, massimo segreto (срочная работа, величайший секрет). Ci lavora da almeno dieci anni lassù al Centro (он работает там в Центре, по крайней мере, десять лет), non gli bastava ancora (и ему еще недостаточно). Chi s’è visto s’è visto (ну, только его и видели; chi l'ha visto; l'ha visto!; chi s'è visto s'è visto — только его и видели, его и след простыл; ищи-свищи!).”

“Ma adesso va a raggiungerlo (а теперь вы едете к нему; raggiungere — достигать, добираться).”

“Starò lassù venti giorni, un mese al massimo (я пробуду там двадцать дней, максимум месяц). Poi ritorniamo insieme (а потом мы вместе вернемся). Il suo lavoro è ormai quasi finito, così mi ha detto (его работа уже почти окончена, так он мне сказал).”

“Che lavoro (какая работа)?”, azzardò Ismani (осмелился /спросить/ Измани).

“Vademecum?”

“Non ci badi. A me piace scherzare. Vademecum, per la mania che ha di spiegare sempre tutto. Dopo dieci giorni, insomma, mi ha piantata. Lavori urgenti, massimo segreto. Ci lavora da almeno dieci anni lassù al Centro, non gli bastava ancora. Chi s’è visto s’è visto.”

“Ma adesso va a raggiungerlo.”

“Starò lassù venti giorni, un mese al massimo. Poi ritorniamo insieme. Il suo lavoro è ormai quasi finito, così mi ha detto.”

“Che lavoro?”, azzardò Ismani.

“Mah, io proprio non glielo saprei dire (ну, я, собственно, не смогла бы вам рассказать).”

“Chi sa che impianto grandioso (такое грандиозное сооружение; chi sa — кто знает).”

“Che impianto (какое сооружение)?”

“Quello lassù, dico (там, наверху; dico — говорю).”

“Perché (почему)? Lei non c’è mai stato, professore (вы там никогда не были, профессор)?”

Olga lo guardò piegando un po’ la testa (Ольга посмотрела на него, чуть-чуть наклонив голову) come chi ha la sensazione di un tranello (как /человек/, который опасается ловушки; sensazione, f — ощущение).

“Non c’è mai stato, dice (говорите, вы никогда там не были)?”

“Mai (никогда).” Ansioso di sapere, Ismani avrebbe voluto insistere (горя желанием узнать /что-нибудь/, Измани хотел бы продолжить разговор; ansioso — беспокоящийся, страстно желающий; insistere — настаивать), ma capiva bene che non era il caso di fare domande indiscrete alla presenza di Trotzdem e Picco (но он хорошо понимал, что не стоит задавать нескромные вопросы в присутствии Троцдема и Пикко; caso, m — случай, дело).

Дата добавления: 2015-11-13