4 страница

Ismani e sua moglie volsero gli occhi a destra. Un ponte, ad angolo retto con la strada principale, attraversava il fiume (o meglio il largo letto di grave bianche perché il corso d’acqua era minuscolo) portando all’ingresso di una valle laterale. Rispetto alla gola che sboccava quasi dirimpetto, questa valle era larga, piena di verde, allegra. C’erano boschi e prati accavallantisi in una irregolare successione di ripide gobbe e in fondo a questo romantico scenario si intravedeva una giogaia dirupata. Ma, fosse per la fisionomia diversa delle cime, fosse per la più festosa luce che veniva dal cielo, nel frattempo apertosi a larghe brecce di sereno, Ismani non ebbe stavolta alcuna impressione sfavorevole.

5.

Proprio ai piedi dell’ultimo salto di rocce (прямо у подножия последнего горного перевала; salto, m — прыжок, скачок), oltre al quale l’andamento del terreno lasciava indovinare un altipiano (за которым, /судя по/ изменившейся местности, угадывалось плоскогорье; andamento, m — ход, развитие; lasciare — позволять), la strada sboccava in uno spiazzo e qui era il posto di blocco (дорога выходила на площадку, где находился блокпост): una casermetta, un’antenna con la bandiera, una rustica balaustra di legno tutt’intorno (маленькая казарма, антенна с флагом, простая деревянная ограда вокруг), due panche, una tavola, un casottino per il cane apparentemente abbandonato (две скамьи, стол, будка для собаки, по-видимому, пустующая; abbandonare — оставлять, покидать).

Il posto era bellissimo (место было прекрасное): tutto intorno erano boschi (везде вокруг были леса), precipitanti in erti pendii verso la Val Texeruda (растущие на отвесных склонах /гор вокруг/ Долины Тексеруда; precipitare — падать, низвергаться; pendio, m — наклон, скат, покатость; склон; erto — крутой, отвесный) il cui fondo si scorgeva, lontanissimo, col letto bianco del fiume, la strada (в глубине которой виднелась, далеко-далеко, дорога, с белым руслом реки), i paesi sparsi qua e là, quella nebbiolina (разбросанные тут и там деревеньки, эта туманная дымка; spargere — рассыпать, разбрасывать; nebbia, f — туман), quel senso di vita quieta, pulita e comoda che danno certi posti di montagna (это ощущение спокойной, чистой и удобной жизни, которое /испытываешь/ в некоторых местах в горах; dare — давать).

Proprio ai piedi dell’ultimo salto di rocce, oltre al quale l’andamento del terreno lasciava indovinare un altipiano, la strada sboccava in uno spiazzo e qui era il posto di blocco: una casermetta, un’antenna con la bandiera, una rustica balaustra di legno tutt’intorno, due panche, una tavola, un casottino per il cane apparentemente abbandonato.

Il posto era bellissimo: tutto intorno erano boschi, precipitanti in erti pendii verso la Val Texeruda il cui fondo si scorgeva, lontanissimo, col letto bianco del fiume, la strada, i paesi sparsi qua e là, quella nebbiolina, quel senso di vita quieta, pulita e comoda che danno certi posti di montagna.

Solo alle spalle la vista era bloccata (только сзади взгляд встречал препятствие: «вид был заблокирован»). Il bosco infatti si interrompeva sotto una barriera irregolare di lastroni grigi (лес прерывался у преграды неправильной /формы/, из серых плит), invasi da erbacce e da cespugli, oltre la quale non si scorgeva nulla (поросших сорняками и кустарником, за которой ничего не было видно; invadere — вторгаться, захватывать, заполнять). Questa incombente muraglia, nonostante la vastità del panorama (эта нависающая стена, несмотря на простор панорамы; vasto — обширный, широкий, большой), conferiva in certo modo angustia al sito e gli dava un’aria malinconica (некоторым образом придавала месту стесненность и тоскливый вид).

A ricevere i coniugi Ismani c’era l’ufficiale di servizio, tenente Trotzdem (супругов Измани принял дежурный офицер, лейтенант Троцдем), che, informato del loro arrivo in precedenza (которому сообщили об их прибытии заблаговременно), aveva fatto preparare la colazione e si mostrò gentilissimo (и он велел приготовить завтрак и был весьма любезен; mostrarsi — показываться, проявлять себя).

Solo alle spalle la vista era bloccata. Il bosco infatti si interrompeva sotto una barriera irregolare di lastroni grigi, invasi da erbacce e da cespugli, oltre la quale non si scorgeva nulla. Questa incombente muraglia, nonostante la vastità del panorama, conferiva in certo modo angustia al sito e gli dava un’aria malinconica.

A ricevere i coniugi Ismani c’era l’ufficiale di servizio, tenente Trotzdem, che, informato del loro arrivo in precedenza, aveva fatto preparare la colazione e si mostrò gentilissimo.

Gli Ismani infatti avrebbero dovuto aspettare un poco per proseguire il viaggio (/супруги/ Измани должны были немного подождать, /прежде чем/ продолжать путешествие). Di là cominciava la zona militare riservata (здесь начиналась секретная военная зона) dove la macchina del capitano Vestro non era autorizzata a entrare (куда машина капитана Вестро не была уполномочена ехать). Dal Centro a cui Ismani era destinato, sarebbe scesa a prenderlo un’altra automobile (из Центра, куда направлялся Измани, за ним приедет другой автомобиль; scendere — спускаться). O meglio (или лучше = точнее) — spiegò il tenente (объяснил лейтенант) — questa macchina era già scesa (эта машина уже приехала) ma bisognava aspettare l’arrivo di un altro ospite del Centro (но надо было подождать прибытия еще одного гостя Центра): la moglie dell’ingegnere Strobele (жены инженера Штробеле), con cui gli Ismani avrebbero fatto l’ultima parte del viaggio (с которой Измани проделают последнюю часть пути).

Gli Ismani infatti avrebbero dovuto aspettare un poco per proseguire il viaggio. Di là cominciava la zona militare riservata dove la macchina del capitano Vestro non era autorizzata a entrare. Dal Centro a cui Ismani era destinato, sarebbe scesa a prenderlo un’altra automobile. O meglio — spiegò il tenente — questa macchina era già scesa ma bisognava aspettare l’arrivo di un altro ospite del Centro: la moglie dell’ingegnere Strobele, con cui gli Ismani avrebbero fatto l’ultima parte del viaggio.

Chi era questo Strobele (кем был этот Штробеле)? Dalle vaghe spiegazioni del tenente (из неясных объяснений лейтенанта), Ismani capì che doveva essere uno dei pezzi grossi di lassù (Измани понял, что он там, должно быть, одна из важных персон; pezzo, m — кусок; grosso — крупный; lassù — там наверху). Evidentemente l’arrivo di sua moglie era stato fatto coincidere col viaggio degli Ismani a bella posta (очевидно, прибытие его жены не случайно совпало с поездкой Измани; a bella posta — намеренно, специально); non già per risparmiare benzina con una sola spedizione (не для экономии бензина, /благодаря/ одной перевозке), ma per la preoccupazione di ridurre al minimo i passaggi attraverso il sorvegliatissimo perimetro della zona militare (но для того, чтобы свести к минимуму /число/ проездов через охраняемую территорию военной зоны; preoccupazione, f — беспокойство, забота; sorvegliare — надзирать, наблюдать).

Entrati nella casermetta (/когда они/ вошли в /небольшую/ казарму: «вошедшие в казарму»; caserma, f — казарма), gli Ismani furono condotti al piccolo locale della mensa (/чету/ Измани провели в маленькую столовую; condurre; locale, m — помещение, комната). C’erano altri militari (там были другие военные); il sottotenente Picco, il sergente maggiore Ambrosini, il sergente maggiore Introzzi (младший лейтенант Пикко, старшина Амброзини, старшина Интроцци).

Chi era questo Strobele? Dalle vaghe spiegazioni del tenente, Ismani capì che doveva essere uno dei pezzi grossi di lassù. Evidentemente l’arrivo di sua moglie era stato fatto coincidere col viaggio degli Ismani a bella posta; non già per risparmiare benzina con una sola spedizione, ma per la preoccupazione di ridurre al minimo i passaggi attraverso il sorvegliatissimo perimetro della zona militare.

Entrati nella casermetta, gli Ismani furono condotti al piccolo locale della mensa. C’erano altri militari; il sottotenente Picco, il sergente maggiore Ambrosini, il sergente maggiore Introzzi.

Subito il capitano Vestro si accommiatò (капитан Вестро сразу же попрощался /с ними/). Disse che doveva ridiscendere al più presto per motivi di servizio (он сказал, что должен возвращаться как можно скорее по делам службы; ridiscendere — снова спускаться; discendere — спускаться), ma era evidente che non vedeva l’ora di allontanarsi di là (но было очевидно, что он спешил убраться отсюда; vedere — видеть; ora, f — час, время).

Partito Vestro (/когда/ Вестро уехал), Ismani ebbe la sensazione che gli fosse venuto meno l’ultimo legame con la solita vita (у Измани появилось ощущение, что у него оборвалась последняя связь с обычной жизнью; meno — меньше; venire meno — иссякнуть, пропасть). Ormai era cominciata l’avventura (теперь начинались приключения). E i discorsi che sentì fare accrescevano via via la sua inquietudine (а те разговоры, которые он услышал, понемногу усиливали его беспокойство).

Subito il capitano Vestro si accommiatò. Disse che doveva ridiscendere al più presto per motivi di servizio, ma era evidente che non vedeva l’ora di allontanarsi di là.

Partito Vestro, Ismani ebbe la sensazione che gli fosse venuto meno l’ultimo legame con la solita vita. Ormai era cominciata l’avventura. E i discorsi che sentì fare accrescevano via via la sua inquietudine.

Intanto si rese conto (тем временем он понял; rendere — отдавать; conto, m — счет; отчет) che anche il tenente Trotzdem, Picco e gli altri non avevano nessuna idea precisa di ciò che ci fosse su, nell’altipiano (что и лейтенант Троцдем, Пикко и остальные не имели точного представления о том, что было наверху, на плоскогорье). Il piccolo presidio militare aveva un compito di sorveglianza (/перед/ маленьким военным гарнизоном /стояла/ задача охранять /объект/; sorveglianza, f — надзор, охрана), collegato con altri vari posti di blocco dislocati intorno alla zona 36 (/он был/ связан с другими разными блокпостами, расположенными вокруг зоны 36). Era uno sbarramento esterno (/это/ было внешнее заграждение) che aveva lo scopo di impedire l’accesso agli estranei e di sorvegliare il terreno circostante (которое имело целью препятствовать доступу посторонних и охранять окружающую территорию). Ufficiali e soldati non appartenevano al Centro (офицеры и солдаты не входили в состав Центра), non potevano penetrare nella zona, non facevano parte della categoria degli iniziati (не могли проникнуть в зону, не были частью группы посвященных).

Intanto si rese conto che anche il tenente Trotzdem, Picco e gli altri non avevano nessuna idea precisa di ciò che ci fosse su, nell’altipiano. Il piccolo presidio militare aveva un compito di sorveglianza, collegato con altri vari posti di blocco dislocati intorno alla zona 36. Era uno sbarramento esterno che aveva lo scopo di impedire l’accesso agli estranei e di sorvegliare il terreno circostante. Ufficiali e soldati non appartenevano al Centro, non potevano penetrare nella zona, non facevano parte della categoria degli iniziati.

Erano, quei soldati, a guardia di un segreto (эти солдаты были на страже /военной/ тайны). Ma quale segreto fosse non sapevano (но какая это была тайна, они не знали). Un impianto atomico (атомная станция)? “Professore, non lo domandi a me, per carità (профессор, не спрашивайте меня об этом, ради Бога; carità, f — милосердие)”, disse il tenente Trotzdem (сказал лейтенант Троцдем). “Se non lo sa lei (если вы этого не знаете)... Io faccio servizio qui da cinque mesi, e ne so tanto come prima (я служу здесь пять месяцев и знаю то же, что и прежде; servizio, m — служба). Che diavoleria staranno combinando (какого черта они делают; combinare — соединять, сочетать, затевать)? Il segreto (тайна)... il segreto (тайна)... qui non c’è altro che il segreto (здесь нет ничего, кроме тайны)... per noialtri è un’ossessione (для нас это навязчивая идея), ciascuno naturalmente si fabbrica le sue teorie (каждый, естественно, выдумывает свои теории), si sentono fare i discorsi più pazzeschi (/можно/ услышать самые сумасбродные разговоры), insomma sa cosa le dico (в общем, понимаете, о чем я говорю)? Beato lei che fra un paio d’ore sarà sul posto e si renderà conto (вам повезло, что через пару часов вы будете на месте и все узнаете; beato — блаженный, счастливый; conto, m — счет, отчет; rendersi conto — отдавать себе отчет, понимать). Lei penserà (вы, возможно, думаете): qualunque cosa sia, in fondo a voi non vi riguarda (что бы это ни было, в сущности, вас это не касается), a voi si chiede soltanto un servizio di controllo (от вас требуется только /нести/ караульную службу). È vero (это правда). La cosa non ci riguarda (то дело нас не касается). Ma esserci a contatto, si può dire, e non saperne niente, mai niente (но быть в непосредственной близости, можно сказать, и не знать ничего, совсем ничего; contatto, m — контакт), qualche volta dà abbastanza ai nervi (это иной раз немножко действует на нервы). Vede quelle rocce (видите те скалы)? Basterebbe arrampicarsi fin lassù, un dislivello di neppure cento metri (стоит /только/ залезть туда, метров на сто выше; bastare — хватать, быть достаточным; dislivello, m — перепад уровней, разница), non dovrebbe essere difficile (это, должно быть, нетрудно). Di lassù si vedrebbe (оттуда было бы видно)... Ma è proibito, e noi siamo militari (но это запрещено, а мы военные), la curiosità costerebbe troppo cara (любопытство стоило бы слишком дорого)...”

Erano, quei soldati, a guardia di un segreto. Ma quale segreto fosse non sapevano. Un impianto atomico? “Professore, non lo domandi a me, per carità”, disse il tenente Trotzdem. “Se non lo sa lei... Io faccio servizio qui da cinque mesi, e ne so tanto come prima. Che diavoleria staranno combinando? Il segreto... il segreto... qui non c’è altro che il segreto... per noialtri è un’ossessione, ciascuno naturalmente si fabbrica le sue teorie, si sentono fare i discorsi più pazzeschi, insomma sa cosa le dico? Beato lei che fra un paio d’ore sarà sul posto e si renderà conto. Lei penserà: qualunque cosa sia, in fondo a voi non vi riguarda, a voi si chiede soltanto un servizio di controllo. È vero. La cosa non ci riguarda. Ma esserci a contatto, si può dire, e non saperne niente, mai niente, qualche volta dà abbastanza ai nervi. Vede quelle rocce? Basterebbe arrampicarsi fin lassù, un dislivello di neppure cento metri, non dovrebbe essere difficile. Di lassù si vedrebbe... Ma è proibito, e noi siamo militari, la curiosità costerebbe troppo cara...”

Qui sorrise in un modo curioso (тут он странно улыбнулся; modo, m — способ, манера): “Eppure (и все же)... con tutto questo (со всем этим)... Ho ai miei ordini una quarantina di soldati (в моем распоряжении солдат сорок; ordine, m — приказ, команда). E qui non c’è la minima risorsa (и здесь нет ни малейших возможностей /развлечься/; risorsa, f — ресурсы, средства). Completo isolamento, niente donne (полная изоляция, никаких женщин). Poi il segreto militare (да еще военная тайна). Tutti questi misteri (все эти загадки). Ce lo dicessero almeno a che cosa facciamo la guardia (сказали бы, по крайней мере, чтó мы охраняем; guardia, f — охрана, караул). Insomma, diciamo pane al pane, una specie di galera (в общем, назовем вещи своими именами, что-то вроде каторги; pane, m — хлеб; dire pane al pane — называть вещи своими именами)... Eppure (и все же)... eppure (и все же)... ma lo sa che nessuno vorrebbe andarsene (но знаете, что никто не хотел бы уехать)? Noia da morire, tutti i giorni uguali, mai una faccia di ragazza (скука смертная, все дни одинаковые, никогда ни одного женского лица; morire — умирать)... Lei, signora (вы, синьора)”, e si volse a Elisa Ismani (и он повернулся к Элизе Измани; volgere), “lei, per esempio, mi sembra (вы, например, мне кажетесь), non so neanche dire cosa mi sembra (не могу даже сказать, чем вы мне кажетесь)... una creatura scesa dalla luna (существом, спустившимся с луны)... Eppure ci troviamo bene (но все-таки мы живем хорошо). Sempre allegri, di buon appetito (всегда веселые, с хорошим аппетитом). Me lo sa spiegare lei (вы можете это объяснить)? Vede, signora, io sono un ignorante (видите ли, синьора, я невежествен)... però le dico una cosa, signora (однако, скажу вам одну вещь, синьора)... se si tratta di atomica è un ben strano impianto (если там атомная станция, то это очень странная станция)”.

Qui sorrise in un modo curioso: “Eppure... con tutto questo... Ho ai miei ordini una quarantina di soldati. E qui non c’è la minima risorsa. Completo isolamento, niente donne. Poi il segreto militare. Tutti questi misteri. Ce lo dicessero almeno a che cosa facciamo la guardia. Insomma, diciamo pane al pane, una specie di galera... Eppure... eppure... ma lo sa che nessuno vorrebbe andarsene? Noia da morire, tutti i giorni uguali, mai una faccia di ragazza... Lei, signora”, e si volse a Elisa Ismani, “lei, per esempio, mi sembra, non so neanche dire cosa mi sembra... una creatura scesa dalla luna... Eppure ci troviamo bene. Sempre allegri, di buon appetito. Me lo sa spiegare lei? Vede, signora, io sono un ignorante... però le dico una cosa, signora... se si tratta di atomica è un ben strano impianto”.

“Strano (странная)?”

“Se non è strano quello che sta succedendo qui (разве не странно то, что здесь происходит)...”

“Perché (почему)? Perché (почему)?”, domandò Ismani, ansioso (спросил обеспокоенный Измани; ansia, f — беспокойство, волнение; тревожное ожидание).

“Ma lei, tenente (но /разве/ вы, лейтенант)”, intervenne la moglie accorgendosi che il marito si lasciava spaventare (вмешалась жена, заметив, что муж поддался страху; spaventare — пугать; intervenire), “lei, tenente, non è tenuto lei al segreto militare (/разве/ вы, лейтенант, не обязаны хранить военную тайну; tenere — держать, сохранять, придерживаться; tenuto — обязанный)? Come mai parla con tanta libertà (как /вы можете/ говорить так свободно; libertà, f — свобода)? Chi le dice, per esempio, che noi due non siamo delle spie (кто вам сказал, например, что мы двое не шпионы; spia, f — шпион, сыщик, тайный агент)?”

Trotzdem rise (Троцдем засмеялся).

“Strano?”

“Se non è strano quello che sta succedendo qui...”

“Perché? Perché?”, domandò Ismani, ansioso.

“Ma lei, tenente”, intervenne la moglie accorgendosi che il marito si lasciava spaventare, “lei, tenente, non è tenuto lei al segreto militare? Come mai parla con tanta libertà? Chi le dice, per esempio, che noi due non siamo delle spie?”

Trotzdem rise.

“Ah, noi siamo fuori, per fortuna (а мы снаружи, к счастью). Il segreto comincia subito dietro questa casa, noi siamo liberi (тайна начинается сразу за этим домом, мы свободны)... Ci mancherebbe altro (только этого не хватало; mancare — не хватать, недоставать). Non sappiamo assolutamente niente (мы не знаем абсолютно ничего), di questo niente potremo ben parlare, almeno (/а/ об этом ничего мы прекрасно можем поговорить, по крайней мере).”

Elisa Ismani perse la speranza che tacesse (Элиза Измани потеряла надежду, что он замолчит; perdere). Una volta partito, il tenente non si fermava più (раз начав, лейтенант больше не останавливался), evidentemente non gli pareva vero di poter dare fuori tutto quello (очевидно, он не мог поверить /в то, что/ может выразить все; parere — казаться; vero — истинный, верный; dare — давать; fuori — снаружи, вне, наружу) che per mesi gli si era accumulato dentro (что месяцами копилось в нем: «ему = у него внутри»). Un racconto alquanto confuso e nell’insieme abbastanza inverosimile (рассказ /был/ несколько сбивчивый и, в целом, довольно неправдоподобный).

“Ah, noi siamo fuori, per fortuna. Il segreto comincia subito dietro questa casa, noi siamo liberi... Ci mancherebbe altro. Non sappiamo assolutamente niente, di questo niente potremo ben parlare, almeno.”

Elisa Ismani perse la speranza che tacesse. Una volta partito, il tenente non si fermava più, evidentemente non gli pareva vero di poter dare fuori tutto quello che per mesi gli si era accumulato dentro. Un racconto alquanto confuso e nell’insieme abbastanza inverosimile.

6.

I lavori per il Centro (работы по /созданию/ Центра) — raccontò il tenente Trotzdem (рассказывал лейтенант Троцдем) — erano cominciati una decina d’anni prima (начались лет десять назад). Chiusi gli accessi della zona (перекрыв все входы в зону; chiudere — закрывать), centinaia, forse migliaia di tecnici e operai erano stati portati sull’altipiano e sistemati in baraccamenti (на плоскогорье привезли сотни, а может, тысячи технических специалистов и рабочих и разместили /их/ в бараках). Grandi lavori di scavo e di sbancamento (/произвели/ огромные земляные работы; scavo, m — рытье, копка; выемка грунта; scavare — рыть, копать; sbancamento, m — земляные работы; sbancare — проводить земляные работы; /горн./ вскрывать, разрабатывать), da principio tutti credevano che si dovesse fare una diga idroelettrica (сначала все думали, что надо строить гидроэлектростанцию; diga, f — плотина; дамба), e infatti una diga era stata costruita con la centrale relativa (и, действительно, была сооружена плотина с соответствующей станцией), ma contemporaneamente si erano andate innalzando le mura di uno stabilimento, così dicevano, anzi di vari stabilimenti (но одновременно начали возводить стены завода, так говорили, даже разных заводов; vario — различный, разный; разнообразный; contemporaneo — современный; одновременный). La segretezza era grandissima (секретность была величайшая), gli operai provenivano tutti da fabbriche e arsenali militari con una minima anzianità di cinque anni (все рабочие приехали с военных и оружейных заводов, с минимальным стажем работы пять лет; anzianità, f — стаж; выслуга лет; anziano — пожилой). Del resto i vari cantieri erano completamente separati (впрочем, разные строительные площадки были полностью разделены), ciascuno lavorava per suo conto e non sapeva niente dell’altro (каждый работал сам по себе = на своем участке и не знал ничего о других; conto, m — счет, расчет, отчет), nessuno quindi poteva avere un’idea del piano generale (поэтому никто не мог иметь представления о генеральном плане; quindi — поэтому, потому, оттого; следовательно).

I lavori per il Centro — raccontò il tenente Trotzdem — erano cominciati una decina d’anni prima. Chiusi gli accessi della zona, centinaia, forse migliaia di tecnici e operai erano stati portati sull’altipiano e sistemati in baraccamenti. Grandi lavori di scavo e di sbancamento, da principio tutti credevano che si dovesse fare una diga idroelettrica, e infatti una diga era stata costruita con la centrale relativa, ma contemporaneamente si erano andate innalzando le mura di uno stabilimento, così dicevano, anzi di vari stabilimenti. La segretezza era grandissima, gli operai provenivano tutti da fabbriche e arsenali militari con una minima anzianità di cinque anni. Del resto i vari cantieri erano completamente separati, ciascuno lavorava per suo conto e non sapeva niente dell’altro, nessuno quindi poteva avere un’idea del piano generale.

Dopo otto anni di lavoro, la maggior parte degli operai era stata smobilitata (через восемь лет работы большая часть рабочих была демобилизована). Ne erano rimasti lassù poche decine e forse meno (из них там наверху осталось только несколько десятков или меньше; poco — мало; rimanere; forse — может быть). Evidentemente, se si trattava di una fabbrica (очевидно, если бы речь шла о заводе) — una fabbrica atomica ad esempio (например, атомном заводе) — tutto doveva funzionare automaticamente (все должно было бы функционировать автоматически) e di uomini ne bastavano pochissimi (и людей требовалось очень мало). Ma era poi una fabbrica (но был ли это завод)? A lui, Trotzdem risultava (из /рассказа/ Троцдема следовало) che erano state portate lassù immense quantità di apparecchiature elettriche (что туда привезли огромное количество электроаппаратуры), ma di che tipo non sapeva (но какого рода, он не знал).

Dopo otto anni di lavoro, la maggior parte degli operai era stata smobilitata. Ne erano rimasti lassù poche decine e forse meno. Evidentemente, se si trattava di una fabbrica — una fabbrica atomica ad esempio — tutto doveva funzionare automaticamente e di uomini ne bastavano pochissimi. Ma era poi una fabbrica? A lui, Trotzdem risultava che erano state portate lassù immense quantità di apparecchiature elettriche, ma di che tipo non sapeva.

La relativa quiete subentrata lasciava immaginare (относительный покой, воцарившийся /там/, позволял предположить; subentrare — заменять, замещать) che da un pezzo l’impianto fosse finito (что /строительство/ предприятия давно закончено; pezzo, m — кусок, часть; отрезок, промежуток времени: un pezzo fa, da un pezzo — давно) o per lo meno che i più grossi lavori fossero stati condotti a termine (или, по крайней мере, что самые крупные работы доведены до конца; condurre — водить, проводить). Ma aveva cominciato a funzionare (но начало ли /оно/ работать)? C’era da dubitarne (сомнительно; dubitare — сомневаться): di autocarri ne salivano e scendevano pochissimi (грузовиков туда и обратно ездило очень мало; salire — подниматься; scendere — спускаться), segno abbastanza eloquente che la produzione era nulla o quasi (достаточно красноречивый признак /того/, что выпуск продукции был нулевой или около того). A meno che la materia prima venisse trovata sul posto (если сырье не добывали на месте; trovare — находить) e che i prodotti venissero sul posto immagazzinati (и продукцию не складировали там же). Altra ipotesi era che l’impianto, quale che fosse (другая гипотеза была, что на предприятии, каким бы /оно/ ни было), non si proponesse produzioni di alcun genere ma una diversa attività (не производили продукции никакого вида, а /вели/ другую деятельность), che immaginare era difficile (представить которую было трудно).

La relativa quiete subentrata lasciava immaginare che da un pezzo l’impianto fosse finito o per lo meno che i più grossi lavori fossero stati condotti a termine. Ma aveva cominciato a funzionare? C’era da dubitarne: di autocarri ne salivano e scendevano pochissimi, segno abbastanza eloquente che la produzione era nulla o quasi. A meno che la materia prima venisse trovata sul posto e che i prodotti venissero sul posto immagazzinati. Altra ipotesi era che l’impianto, quale che fosse, non si proponesse produzioni di alcun genere ma una diversa attività, che immaginare era difficile.

Trotzdem aveva avuto spesso occasione di avvicinare operai (Троцдем часто имел возможность приблизиться к рабочим; vicino — близкий) che per varie ragioni salivano o scendevano dall’altipiano (которые по разным причинам ехали на плоскогорье или уезжали оттуда; salire — восходить; подниматься; scendere — сходить, спускаться), ma ne aveva cavato poco o niente (но он почти ничего не вытянул из них; poco o niente — мало или ничего). Intanto erano tutti ben catechizzati e non si sbottonavano (они все были хорошо проинструктированы и не откровенничали; intanto — тем временем; catechizzare — учить катехизису, поучать; sbottonare — расстегивать; bottone, m — пуговица). Ma anche i pochissimi che l’impegno della segretezza non lo prendevano troppo sul serio (но даже те немногие, которые не принимали всерьез обязательство /сохранять/ секретность; troppo — слишком), dimostravano di avere idee molto confuse (имели весьма путаные представления /об объекте/; dimostrare — выказывать, показывать).

L’unica cosa notevole ch’era riuscito a sapere era la seguente (единственная примечательная вещь, которую ему удалось узнать, была следующая): tranne i capi e pochissimi capitecnici, nessuno dei lavoranti aveva seguito i lavori dal principio alla fine (кроме начальников и немногих старших техников, никто не вел работы с начала до конца; lavorante, m — работник; seguire — следовать; следить; наблюдать), al massimo dopo un paio d’anni di permanenza lassù, tutti venivano sostituiti (самое большее через пару лет постоянного пребывания там, всех замещали), nessuno quindi poteva avere una idea precisa di quanto era stato fatto (поэтому никто не мог иметь точного представления о том, сколько было сделано).

Дата добавления: 2015-11-13