8 страница

сии, которая может привести к войне в Средиземноморье и на Балканах». В ответ на подобное заявление Англия готова, зая­вил Галифакс, оказать Турции помощь в рамках своих возмож­ностей ⁷. Англия не высказала возражений по поводу остальных турецких предложений, но и не затронула в своем ответе воп­рос о помощи в защите проливов⁸. Поэтому Сараджоглу был вынужден вновь напомнить, что турецкое правительство прида­ет исключительно большое значение вопросу об английской ма­териальной помощи в защите проливов, которая должна состо­ять в снабжении необходимым вооружением ⁹.

Турецкие историки подчеркивают, что при существовавшей опасности Турция, прежде чем брать на себя определенные обязательства, хотела получить «ясно сформулированные пред­ложения». После официального ответа от 15 апреля нача­лись переговоры о ее включении в «фронт мира» ^ш. Английское правительство, придававшее привлечению Турции на сторону западных держав первостепенное значение, было вынуждено начать с ней переговоры на выдвинутых ею условиях. Перво­начально было решено подписать декларацию об общих целях и задачах англо-турецкого сотрудничества, а затем сразу же приступить к уточнению и согласованию отдельных парагра­фов ^п.

По настоянию турецкого правительства англо-турецкие пере­говоры проводились в обстановке полной секретности ¹². Оно опасалось, что они вызовут нежелательную реакцию болгарских правящих кругов ¹³. Но главной и действительной причиной был страх турецкого правительства, как бы сведения о переговорах не дошли до лидеров гитлеровской Германии и фашистской Италии и не вызвали их неудовольствия. Тем не менее англий­ское правительство сочло целесообразным сообщить о своих контактах с турецким руководством в Париж ¹⁴. В свою очередь Турция информировала о них советское правительство. Заслу­живает внимания следующее: английское министерство иност­ранных дел специально обратило внимание Сараджоглу на то, что в абсолютной секретности должны сохраняться переговоры между штабами двух стран ¹⁵.

23 апреля 1939 г. турецкий министр иностранных дел заявил, что Турция никогда не намеревалась подписывать секретного соглашения и всегда полагала, что если соглашение между Англией и Турцией будет достигнуто, то оно будет опубликова­но и ратифицировано ^1б. Одновременно турецкое правительство сообщило, что на случай развязывания Италией войны в райо­не Средиземного моря оно согласно взять на себя взаимные обязательства, аналогичные английским ¹⁷. Что же касается Бал-

кан, то Турция не желает брать на себя какие-либо обязатель­ства до достижения соглашения с Советским Союзом. Кроме то­го, она настаивает на необходимости оговорить в англо-турец­ком соглашении, что обязательства об оказании взаимной помо­щи между Англией и Турцией на Балканах вступят в силу толь­ко тогда, когда возникнет угроза безопасности самой Тур-

ции

Когда начались англо-турецкие переговоры, правительство Турции рассчитывало заключить с Советским Союзом соглаше­ние о взаимной помощи в районе Черного моря, аналогичное соглашению с Англией относительно Средиземного моря '⁹.

Советское правительство, последовательно боровшееся за сохранение мира и создание антифашистской коалиции, исходи­ло из того, что самым эффективным средством предотвращения агрессии было бы заключение военного союза СССР, Англии и Франции, к.которому впоследствии могли бы присоединиться и все страны Восточной Европы, расположенные между Балтий­ским и Черным морями²⁰. В апреле 1939 г. оно выдвинуло предложение подписать между Англией, Францией и СССР до­говор о взаимопомощи и оказании помощи странам, которым угрожает фашистская агрессия. По мнению СССР, такого ре­зультата можно было достигнуть в три этапа: первый — заклю­чение договора о взаимопомощи между тремя державами; вто­рой — подписание военной конвенции, которая придала бы до­говору действенную силу; третий — предоставление тремя вели­кими державами гарантий всем странам, расположенным меж­ду Балтийским и Черным морями. Естественно, что предложение Советского Союза преследовало также цель не допустить осу­ществления замыслов западных держав отстранения СССР от участия в европейских делах с тем, чтобы заставить его одного воевать с фашистской Германией.

Опасаясь открыто отклонить предложение советского пра­вительства, Лондон решил использовать переговоры с СССР для оказания давления на Германию. Формально правительство Англии приняло предложения и начало англо-советские перего­воры, к которым присоединилась и Франция.

Советское правительство, зная о переговорах между Англией, Францией и Турцией, учитывало их в ходе англо-советских пе­реговоров; и они действительно могли бы облегчить заключение военного союза против фашистской агрессии в районе Среди­земного моря, а с участием СССР такой союз не мог бы не быть эффективным.

27 апреля 1939 г. в Турцию прибыл с официальным визитом заместитель народного комиссара иностранных дел СССР

В. П. Потемкин для выяснения вопроса о возможности заклю­чения советско-турецкого пакта о взаимной помощи. Помимо обмена мнениями относительно будущих переговоров между двумя странами в ходе его бесед с турецкими руководителями был затронут и вопрос об англо-франко-турецких переговорах²¹. Советский представитель одобрил сближение Турции с запад­ными державами и переговоры с ними о сотрудничестве в рай­оне Средиземного моря. 5 мая 1939 г. Потемкин имел встречу с президентом Турции Иненю, на которой присутствовал также и министр иностранных дел Сараджоглу. Во время встречи Иненю настоятельно подчеркивал необходимость привлечь Бол­гарию на сторону Балканской Антанты, а также склонить Ру­мынию уступить Болгарии Добруджу. Он отметил также, что с позицией Болгарии теснейшим образом связана судьба Юго­славии²².

Значительный интерес представляли замечания Иненю о политике западных держав. По его мнению, западные державы не только «не противодействовали германской экспансии в Вос­точной Европе, но даже видели в ней одно из средств остаться в стороне от военного -конфликта, истощить Германию в столк­новениях на Востоке и обеспечить себе в дальнейшем роль хо­зяев и арбитров, решающих судьбы Европы. Англия и Франция обманулись в своих расчетах. После захвата Германией Австрии, Чехословакии и Клайпеды и после оккупации Италией Алба­нии малые страны, убедившись в бездействии великих западных держав, утратили всякую надежду на их помощь и готовы ка­питулировать перед агрессорами. Франция и Англия уже пони­мают, что такое положение сулит им самим величайшую опас­ность» ²³.

Советский Союз руководствовался тем соображением, что не­зависимо от истинных намерений английского правительства может быть достигнуто полезное для дела мира соглашение между Англией, Францией, СССР и Турцией. Со своей стороны Турция была заинтересована в продолжении советско-турецких переговоров. Турецкое правительство опасалось, что соглашение между Англией, Францией и СССР может быть достигнуто без участия Турции. Оно надеялось, что Турция может сыграть роль посредника между СССР и западными державами в заключении союзного договора о защите районов Черного и Средиземного морей ²⁴. Турецкому правительству было ясно, что для защиты безопасности Балканского полуострова и обеспечения нацио­нальной независимости и суверенитета Турции участие Советско­го Союза в такой коалиции совершенно необходимо. В беседе с французским генералом Вейганом Иненю говорил, что «решаю-

щим фактором является участие СССР в организации защиты от агрессии в Восточной Европе и на Балканах». Потемкину Иненю заявил, что западные державы обещают Турции многое, «но даже при наилучших намерениях они не в состоянии будут оказать Турции действительную помощь, если разразится вой­на, которая прервет сообщение между Турцией и Западом»²⁵, Поэтому еще до начала англо-турецких переговоров турецкое правительство рассчитывало, что Советский Союз также при­соединится к ним ²⁶.

Турецкие историки отмечают, что в переговорах с Англией и Францией их страна видела способ обеспечить свою безопас­ность с юга, со стороны Средиземного моря, а в переговорах с СССР — добиться обещания оказать помощь с севера²⁷. В статье «Великие державы и малые государства» турецкий ис­торик Эсмер отмечал, что если силы Англии, Франции, СССР и. балканских держав будут объединены, то Германия не сможет осуществить своих завоевательных планов. Он особо подчерки­вал крайнюю необходимость и желательность союза с СССР²⁸, Турецкие руководители старались создать впечатление, что они намерены поддерживать и развивать сотрудничество с СССР. Поездка В. П. Потемкина в Турцию вызвала огромный интерес и оживленные комментарии в турецкой прессе. Турец­кие правящие круги выражали желание участвовать в общем-соглашении с Англией, Францией и СССР, о чем уже велись переговоры в Лондоне, Париже и Москве.

Дальнейшее развитие событий показало, однако, что выска­зывавшиеся турецкой дипломатией намерения имели, скорее, по­казной характер. Дипломатическая инициатива Советского Со­юза была встречена в Англии настороженно. 29 апреля 1939 г. англичане многозначительно намекнули турецким руководите­лям, что возможность заключения англо-франко-советского со­глашения сомнительна. Непосредственно за этим последовало изъятие из проекта англо-турецкой декларации пунктов, касав­шихся сотрудничества с СССР²⁹.

Наибольшие затруднения в ходе англо-турецких переговоров вызывали те параграфы проекта декларации, в которых речь шла об обязательствах Турции перед другими балканскими странами в случае фашистской агрессии. Турецкое правитель­ство не желало идти дальше того, что оно должно было делать как участник Балканской Антанты. Со своей стороны Англия была заинтересована в том, чтобы в случае возникновения вой­ны на Балканах обеспечить себе турецкую поддержку, без ко­торой она не могла выполнить обязательства по гарантиям, пре­доставленным Греции и Румынии³⁰. 9 мая Галифакс настоя-

тельно рекомендовал английскому послу в Анкаре убедить ту­рецкое правительство включить в декларацию пункт, касавший­ся Балкан³¹. Под нажимом англичан Турция согласилась на следующую формулу (§ 6): «Оба правительства признают так­же, что необходимо упрочить основы безопасности на Балканах и провести консультации по данному вопросу, чтобы по воз­можности быстрее достигнуть цели»³².

В течение марта и в начале апреля 1939 г., когда англий­ское правительство только начало зондировать мнение балкан­ских стран о создании оборонительной коалиции под эгидой Англии, германская дипломатия угрожала Турции, что ее отказ от политики строгого нейтралитета будет иметь самые серьез­ные последствия для германо-турецких отношений³³. Чтобы со­хранить германское влияние в Турции и обеспечить ее нейтра­литет в случае войны, в Анкару был направлен один из наибо­лее опытных германских дипломатов — Ф. фон Папен³⁴. Главная цель, которую поставили перед новым послом Гитлер и Риббен­троп ³⁵, состояла в том, чтобы воспрепятствовать присоединению Турции к англо-французскому блоку, приложить усилия для ее сближения с Германией, а в случае войны любой ценой обеспе­чить нейтралитет Турции ³⁶. Папен должен был убедить турец­ких руководителей, что Германия сделает все от нее зависящее, чтобы избежать европейского конфликта, и что конечной целью германской политики является сохранение статус-кво на Балка-

нах

Ни германское правительство, ни Папен до его прибытия в Турцию не располагали достоверными сведениями о характе­ре англо-турецких переговоров и их состоянии ³⁸. В день своего приезда в Анкару (27 апреля 1939 г.) Папен встретился с ми­нистром иностранных дел Турции Сараджоглу. Он поинтересо­вался, соответствуют ли действительности появившиеся в прессе сообщения о переговорах между Англией и Турцией о заключе­нии пакта о взаимопомощи. От имени германского правительства Папен, апеллируя к давним традициям германо-турецкой друж­бы, настаивал на сохранении Турцией полного нейтралитета. Он старался внушить Сараджоглу, что Германия не добивается от Турции ничего, кроме продолжения экономического сотруд­ничества между двумя странами. Папен подчеркивал, что зак­лючение соглашения между Турцией, СССР и Англией будет равносильно присоединению Турции к политике «окружения» Германии и вызовет гнев Гитлера ³⁹. При вручении своих вери­тельных грамот Папен имел беседу с президентом Турецкой республики Исметом Иненю. В ходе беседы последний выра­жал опасения по поводу агрессивной политики Италии и инте-

ресовался вопросом, окажет ли Германия поддержку агрессив­ным действиям Италии ⁴⁰.

В беседах с турецкими руководителями Папен старался оп­равдать итальянскую политику на Балканах и заверял, что Гер­мания ни в коем случае не начнет войну на Балканах и в рай­оне Средиземного моря⁴¹. В первой же своей телеграмме из Ан­кары 27 апреля 1939 г. Папен высказывал опасения относитель­но позиции Турции и предлагал, чтобы Германия оказала на Италию нажим и побудила последнюю сократить свои воору­женные силы в Албании, а также уступить Турции пару малень­ких и не имеющих значения островков из Додеканезской груп­пы ⁴². Тем самым Гитлер и Муссолини продемонстрировали бы перед Турцией миролюбивые намерения «оси»⁴³. В мае 1939 г. Папен направил Гитлеру меморандум аналогичного содержания, разослав копии Риббентропу, Кейтелю, Браухичу и Гальдеру⁴⁴.. В нем говорилось, что для Британской империи весьма уязви­мыми районами являются Суэцкий канал и нефтеносные место­рождения Персидского залива и, следовательно, Германии сле­дует установить свой контроль над Восточным Средиземноморь­ем. Поэтому Папен настаивал на том, чтобы всеми средствами предотвратить присоединение Турции к западным державам ⁴⁵. Германская дипломатия прилагала значительные усилия, что­бы убедить Италию сделать заявление об отсутствии у нее тер­риториальных претензий к Турции и агрессивных намерений на. Балканах⁴⁶. 3 мая 1939 г. итальянский министр иностранных дел. граф Чиано заверял турецкого посла в Риме, что «у Италии нет ни политических, ни территориальных претензий к его стране» ⁴⁷. Германия опасалась, что заключение англо-франко-турецкого до­говора облегчит проход союзнических кораблей через проливы в Черное море, а это значительно осложнило бы осуществление ее планов в отношении балканских стран. Она была также обес­покоена существовавшей в то время возможностью создания системы коллективной безопасности с участием СССР.

6 мая 1939 г. Папен заявил Сараджоглу, что в самом скором времени Германия предоставит Турции эффективные гарантии⁴⁸, и убеждал его отсрочить подписание англо-турецкой декларации. Но турецкий министр иностранных дел отклонил просьбу гер­манского посла ⁴⁹. После опубликования сообщений об англо-ту­рецких переговорах в турецкой прессе германский посол 8 мая вновь потребовал объяснений от Менеменджиоглу. Папен под­черкивал, что заключение союза Турции с Англией увеличит опасность войны, и вновь настаивал на том, чтобы Турция не связывала себя окончательно с Англией, пока не получит пред­ложений германского правительства⁵⁰.

Английский биограф Папена Блад-Райан отмечал, что в те­чение всего времени, пака англичане вели с Турцией переговоры о подписании декларации, Папен делал турецкому правитель­ству предложения о заключении германо-турецкого пакта о не­нападении на случай конфликта между Германией и западны­ми державами. Автор пишет, что первая телеграмма с такими предложениями, посланная из Берлина, содержала 7 пунктов. Основными из них были следующие: Германия и Турция обязу­ются никогда не вступать в войну друг против друга; Герма­ния постарается склонить Болгарию к территориальным уступ­кам в пользу Турции, чтобы та располагала большей террито­рией в Европе. Блад-Райан считал, что Турция отклонила эти предложения и продолжала вести переговоры с Англией⁵¹. Однако, поскольку архивные документы до настоящего времени не подтвердили подобных сведений, нет оснований утверждать, что Германия делала такие предложения до начала войны ⁵².

После начала переговоров с Турцией Англия выдвинула предложение подписать двустороннюю декларацию независимо от того, что одновременно велись также и переговоры между Турцией и Францией. В качестве основного аргумента Форин офис указывал на то, что это способствовало бы скорейшему завершению переговоров. Вместе с тем, по мнению английской дипломатии, подписание декларации помогло бы избежать впе­чатления, что соглашение преследует цель «окружить» Герма­нию. Франция же, напротив, настаивала на том, чтобы деклара.-ция была трехсторонней. Она опасалась, что наличие двух дек­лараций— англо-турецкой и франко-турецкой — может быть ис­толковано фашистскими державами как показатель существо­вания противоречий между западными державами и использо­вано против них⁵³.

Под давлением Франции английское правительство дало согласие подписать трехстороннюю декларацию. Однако в ходе франко-турецких переговоров возник ряд затруднений. Турецкое правительство отказалось подписать трехстороннюю декларацию, пока не будет урегулирован вопрос об Александреттском санд­жаке⁵⁴. Но именно в этом вопросе франко-турецкие переговоры не сдвинулись с мертвой точки⁵⁵. Только активное вмешательство Англии, взявшей на себя роль посредника во франко-турецком споре, спасло переговоры от провала. С 9 по 12 мая 1939 г. ан­глийский посол в Анкаре вел оживленные переговоры с Сарад-жоглу и своим французским коллегой Р. Массильи⁵⁶. 12 мая, буквально накануне опубликования декларации, Галифакс под­черкивал в телеграмме Натчбоул-Хьюгессену, что для Англии более важным представляется опубликование трехсторонней де-

кларации, и настаивал на быстрейшем достижении соглашения между Францией и Турцией⁵⁷.

Между тем в турецкой печати началась усиленная кампания против фашистской Германии, что свидетельствовало о подготов­ке общественного мнения к предстоящему присоединению Турции к западным державам. Поводом к этой кампании послужила речь Гитлера 28 апреля 1939 г., которая подверглась в турецкой пе­чати суровой критике. Турецкий публицист и депутат парламен­та Хуссейн Джахид Ялчин опубликовал в пяти следовавших друг за другом номерах газеты «Ени сабах» передовые статьи, в которых давался обстоятельный анализ речи Гитлера. В статье, опубликованной 30 апреля, он писал, что эта речь является предупреждением всем не только соседним, но и более отда­ленным от Германии странам, которые поставлены под угрозу германскими планами завоевания «жизненного пространства». В статье, опубликованной 2 мая, ставился вопрос, не распро­страняются ли планы завоевания «жизненного пространства» также на Балканы и на Турцию⁵⁸.

12 мая 1939 г. в английском и турецком парламентах была одновременно обнародована англо-турецкая декларация⁵⁹. Чем-берлен заявил по этому поводу в палате общин: «В ожидании заключения окончательного соглашения английское и турецкое правительства заявляют, что в случае акта агрессии, могущего привести к войне в районе Средиземного моря, они будут готовы эффективно сотрудничать и взаимно предоставлять друг другу действенную помощь». При обнародовании декларации в Вели­ком национальном собрании Турции премьер-министр отметил, что переговоры о подписании идентичной декларации ведутся и с Францией. Он сообщил, что Турция поддерживает также тес­ные контакты с СССР, а ее отношение к Балканской Антанте остается неизменно дружеским ⁶⁰.

Подписание англо-турецкой декларации было встречено в Лон­доне с облегчением. Английское правительство явно спешило продемонстрировать Гитлеру и Муссолини, что англо-турецкий союз уже существует. Вместе с тем оно надеялось, что подписа­ние декларации укрепит расшатавшиеся английские позиции не только на Ближнем и Среднем Востоке, но и в Европе.

Англо-турецкая декларация расценивалась всеми английски­ми авторами и в комментариях английской печати как огромное достижение в политике западных держав⁶¹. Английский журнал «Раунд тейбл» отмечал, например, три важных обстоятельства: во-первых, она обеспечивала Англии готовые базы для ее флота в Восточном Средиземноморье, которые в значительной степени нейтрализовали итальянские базы на Сицилии, в Тунисе и в

Л. Живкова

Ливии; во-вторых, турецкие войска могли внести значительный вклад в оборону Египта и Суэцкого канала; и, в-третьих, флот западных держав получал через проливы свободный доступ в Черное море, а их сухопутные силы — доступ на Балканский полустров через Восточную Фракию⁶².

Кроме того, Англия подписанием декларации добивалась укрепления позиций на Балканском полуострове. Это отмечал и английский посол в Турции Натчбоул-Хьюгессен. По его мнению, основная цель подписания декларации заключалась в обеспече­нии заключения трехстороннего англо-франко-турецкого догово­ра. Далее декларация касалась Балкан. В §6 декларации при­знавалась необходимость обеспечения безопасности в этом реги­оне, что означало распространение английских гарантий на все балканские страны. Практически эта вторая цель была неосу­ществима ⁶³.

В балканских странах, опасавшихся агрессивных действий фашистских держав, англо-турецкая декларация была восприня­та нервозно. Двойственная политика английского правительства давала им основание сомневаться в эффективности защиты со стороны западных держав. Помехой для осуществления декла­рации были и противоречия между самими балканскими держа­вами. Эти обстоятельства и вызвали враждебное отношение к декларации со стороны Югославии и Румынии.

6 мая 1939 г. английский посол в Анкаре сообщил в Лондон, что турецкое правительство информировало Югославию, Румы-, нию и Грецию о ходе англо-турецких переговоров ⁶⁴. На следую­щий день, 7 мая, югославскому правительству была предоставле­на более полная информация ⁶⁵. Еще до подписания декларации Югославия резко реагировала на решение Турции заключить сог­лашение с Англией. Югославский министр иностранных дел зая­вил румынскому посланнику в Белграде, что решение турецкого правительства подписать декларацию будет иметь серьезные последствия. Он подчеркнул, что Турция приняла столь важное решение без согласования его с позицией других членов Бал­канской Антанты, и высказал опасение, что это может быть использовано Германией для нажима на Югославию с целью добиться ее выхода из Антанты. Министр иностранных дел Юго­славии Цинцар-Маркович высказывал румынскому посланнику опасение, что в случае подписания декларации югославское правительство, вероятно, будет вынуждено принять «серьезные решения» ⁶⁶.

Румынский посланник в Анкаре получил указание сообщить турецкому правительству, что министр иностранных дел Гафен-ку одобряет занятую Турцией позицию. Однако Гафенку под-

черкнул, что, по его мнению, чрезвычайно важно сохранить со­лидарность Балканской Антанты, ради чего декларации следо­вало бы придать соответствующую форму⁶⁷.

Английская дипломатия была серьезно обеспокоена реакци­ей югославского правительства. Она опасалась, что позиция Югославии может повлиять на Турцию и привести к срыву под­писания декларации. Галифакс выразил свое удивление, что ту­рецкое правительство вело переговоры о декларации без ведо­ма своих партнеров по Антанте. Одновременно он предложил свою помощь на случай, если положение осложнится ⁶⁸.

После подписания декларации отрицательное отношение к ней со стороны Югославии усилилось еще больше. Во время встречи А. Цинцар-Марковича с Г. Гафенку, состоявшейся 21 мая 1939 г., министр иностранных дел Югославии снова заявил, что действия Турции противоречат решениям Балканской Ан­танты, принятым на ее сессии в Бухаресте в феврале 1939 г.⁶⁹. Цинцар-Маркович опасался, что подписание декларации может быть использовано фашистской Германией для оказания нажи­ма на Югославию во время предстоящего визита принца-регента Павла в Берлин. Цинцар-Маркович особо подчеркнул, что Югославия, решившая проводить политику нейтралитета, не сможет при таких обстоятельствах оказать в случае необходи­мости помощь своим союзникам ⁷⁰.

Как югославский, так и румынский министры иностранных дел высказались против § 6 декларации, касавшегося Балкан. В их отношении к нему откровенно проявился страх перед фа­шистскими государствами, а также нежелание ни прямо, ни косвенно связывать себя с Англией и Францией. Оба министра пришли к выводу, что затрагиваемые в декларации проблемы Средиземноморья не входят в компетенцию Балканской Антан­ты и с этой точки зрения декларацию можно приветствовать. Что же касается вопросов безопасности на Балканах, то было решено просить Турцию уточнить содержание, вкладываемое в § 6 декларации ^7I, и не включать его в окончательное соглаше­ние, которое она подпишет с Англией ⁷².

Под нажимом Румынии и Югославии Турция была вынуж­дена заявить, что выраженное в декларации желание усилить солидарность на Балканах не затрагивает суверенитета какой-либо балканской страны и соответствует духу Балканской Ан­танты. Турецкое правительство подчеркивало, что оно взяло на себя указанные обязательства в интересах Антанты и в интере­сах ее консолидации ⁷³.

Подписание англо-турецкой декларации вызвало резко отри­цательную реакцию в Берлине и нападки в германской печа-

5* 131

ти ⁷⁴. Накануне отъезда в Берлин для доклада о вновь создав­шемся положении Папен продолжал настаивать, чтобы турец­кое -правительство не связывало себя бесповоротно с западными державами ⁷⁵. Германский поверенный в делах в Анкаре продол­жал оказывать нажим на турок и после отъезда Папена. Он поставил перед ними вопрос о том, какие гарантии Турция хоте-тела бы получить от Германии взамен отказа от окончатель­ного соглашения с Англией⁷⁶. После возвращения из Берлина в Анкару⁷⁷ Папен уговорами, шантажом и прямыми угроза­ми продолжал добиваться изменения политики Турции. В бе­седах с Иненю и Сараджоглу он внушал им, что внешнеполи­тический курс турецкого правительства опасен прежде всего для самой Турции, а также вредит германо-турецким отноше­ниям ⁷⁸.

Германия стремилась во что бы то ни стало не допустить под­писания франко-турецкой декларации, а затем и англо-франко-турецкого договора о взаимной помощи. «...Германия не дума­ет менять своей политики в отношении Турции после опублико­вания англо-турецкой декларации,—сообщал болгарский послан­ник в Анкаре Христов после беседы с Паленом.—-Однако гер­манское правительство надеется, что Турция не пойдет дальше этого соглашения (т. е. подписания англо-турецкой деклара­ции.— Ред.), не расширит его рамки и что англо-турецкий пакт, о котором сейчас ведутся переговоры, будет заключен на срав­нительно короткий период, с тем чтобы, как только пройдет. кризис, Турция могла вновь вернуться к политике нейтрали­тета»⁷⁹. Болгарский посланник отмечал далее, что Папен доби­вался от турецкого правительства, чтобы оно, идя на заключе­ние договора, не брало на себя «еще более широких обяза­тельств и внесло в него оговорки, которые позволили бы Тур­ции остаться в стороне от конфликта». Папен настаивал, чтобы действие англо-турецкого договора не распространялось на Балканы⁸⁰.

Германия оказывала на Турцию давление также и с тем, чтобы она не включала § 6 во франко-турецкую декларацию. Она оказывала нажим на правительства Греции, Югославии и Румынии, чтобы и те в свою очередь добивались от Турции из­менения данного параграфа ⁸¹. Папен угрожал, что, если поже­лание Германии не будет принято во внимание, она прекратит поставки оружия Турции и откажется от какого бы то ни было экономического и культурного сотрудничества⁸².

Вместе с тем германская дипломатия по-прежнему усиленно побуждала Италию заявить о миролюбивых намерениях в отно­шении Турции. Папен использовал свое пребывание в Берлине

в мае 1939 г., когда был подписан германо-итальянский союз, чтобы посоветовать графу Чиано вернуть Турции несколько До-деканезских островов. Он еще раз подчеркнул большое страте­гическое значение Турции для Германии ⁸³.

Во время визита в Анкару в начале июня 1939 г. румынский министр иностранных дел Гафенку со своей стороны убеждал турецкое правительство не включать § 6 в текст окончательного соглашения с Англией. Он высказывал опасение, что любое «усовершенствование» этого параграфа будет иметь следствием отход Югославии от Балканской Антанты и даже выход из нее с возможным образованием в дальнейшем венгерско-югослав­ско-итальянского союза ⁸⁴. Во время пребывания в Афинах он пытался повлиять на Турцию также и через греческое прави­тельство ⁸⁵.

Представляет интерес сообщение английского посланника в Белграде Кэмпбелла от 14 июня 1939 г., которое показывает, что реакция Югославии в действительности не была такой рез­кой, как пытался представить Гафенку. По мнению Кэмпбелла, опасности вступления Югославии в союз с Венгрией и Италией не существовало, хотя она, бесспорно, была против включения § 6 в окончательное соглашение⁸⁶. Фактически Румыния, испы­тывавшая сильный экономический и политический нажим со стороны фашистской Германии, в значительной мере спекули­ровала на реакции Югославии, пытаясь таким образом ограни­чить дальнейшее распространение английских гарантий на саму Румынию.

Дата добавления: 2015-11-13