7 страница

Итальянское нападение на Албанию вызвало тревогу в пра­вящих турецких кругах. Правительство Турции рассматривало его как подготовку для последующей агрессии против других балканских стран, включая Турцию. Как сообщал Галифаксу 10 апреля 1939 г. английский посол в Анкаре, турецкий министр иностранных дел сомневается в том, что у Англии имеется твердая решимость противодействовать дальнейшему развитию фашистской агрессии⁷⁵. Натчбоул-Хьюгессен ответил Сарад-жоглу, что «договоренность с Польшей и последующие перего­воры с другими странами о присоединении к пакту демократи­ческих государств о взаимной помощи наряду с вашим откро­венным высказыванием в отношении Италии убеждают меня в том, что мы пришли к концу формальностей и любое дальней­шее действие встретит сильную оппозицию»⁷⁶. В посланном на

следующий день, 11 апреля, сообщении Натчбоул-Хьюгессен вновь отмечал, что в Турции наблюдается сдержанность, кото­рая является, по его мнению, следствием бездействия Англии. Он указывал на высказанное турецким министром иностранных дел пожелание, чтобы Англия и Франция приняли серьезные меры против Италии в связи с ее нападением на Албанию. Са-раджоглу настаивал на том, чтобы западные державы внесли ясность в вопрос об их позиции в случае нападения на Грецию. Английский посол считал необходимым что-либо предпринять для того, чтобы убедить Турцию в решимости Англии действо­вать. Это, считал он, окажет определяющее влияние не только на последующие решения самой Турции, но и на поведение со­седних с ней балканских стран⁷⁷.

Английские правящие круги были серьезно обеспокоены позицией Турции. Любой неверный ход английской дипломатии в то время мог окончательно убить веру Турции в западные державы и привести к ее отходу от них. Такой поворот событий имел бы самые неблагоприятные последствия для английской политики в Восточном Средиземноморье, тем более что, по мне­нию английского правительства, Турция занимала ключевое положение и в отношении Румынии ⁷⁸.

Сразу же после получения донесений Натчбоул-Хьюгессена Галифакс поспешил уведомить турецкое правительство, что Англия и Франция дадут гарантии Греции на случай агрессии со стороны фашистской Италии. Но одновременно Галифакс ставил вопрос, не согласится ли Турция расширить свои дого­ворные отношения с Грецией, имея в виду нависшую над этой страной фашистскую угрозу⁷⁹. Галифакс хотел получить ответ турецкого правительства на этот вопрос прежде, чем Чемберлен заявит о предоставлении гарантий Греции. В случае положи­тельного ответа Турции английское правительство было намере­но объявить, что Турция также берет на себя аналогичные обязательства в отношении Греции. Конфиденциально Галифакс сообщал Натчбоул-Хьюгессену, что Англия и Франция решили заявить о предоставлении гарантий Греции независимо от того, какой ответ даст Турция ⁸⁰.

Сообщения болгарского посланника в Лондоне Момчилова также подтверждают страх Турции перед фашистскими держа­вами. Турция неоднократно обращала внимание Форин офис на опасность гитлеровского проникновения через Румынию в ни­зовья Дуная, на побережье Черного моря, что привело бы к созданию напряженной ситуации в районе проливов. Турецкое правительство добивалось от Англии, чтобы она не допустила полного подчинения Румынии гитлеровцам⁸¹.

ПО

Вопрос о предоставлении гарантий Румынии Англия ставила в зависимость от достижения польско-румынской договоренно­сти о взаимопомощи в случае гитлеровской агрессии. Такое условие было препятствием для получения ею английских гаран­тий и не устраивало румынские правящие круги. В беседе с постоянным заместителем министра иностранных дел Англии Кадоганом 8 апреля 1939 г. румынский посланник в Лондоне Тиля интересовался, какую реальную помощь окажут западные державы как Польше, так, возможно, и Румынии. Беседа вновь • показала двойственную линию и нежелание румынского прави­тельства принимать гарантии западных держав на условиях, которые ставила Англия⁸². В такой обстановке румынское пра­вительство направило в Лондон генерального секретаря мини­стерства иностранных дел А. Крециану для ведения переговоров с английским правительством о предоставлении Румынии гаран­тий на более выгодных условиях⁸³. Фактически Крециану был послан в Лондон с заданием убедить английское правительство дать Румынии гарантии до того, как будет заключен соответст­вующий пакт с Польшей. Архивные документы ясно показыва­ют, что Румыния продолжала колебаться и не решалась связы­вать себя договорными обязательствами с западными держава­ми. Она интересовалась позицией Турции, которая в случае войны была бы единственным (кроме Советского Союза) госу­дарством, обладающим реальной возможностью оказать ей помощь вследствие своего исключительно важного географиче­ского и стратегического положения в районе проливов ^м.

В то же время румынский министр иностранных дел Г. Га-фенку убеждал английского посланника в Бухаресте не ставить вопрос о предоставлении гарантий Румынии в зависимость от распространения обязательств румыно-польского договора о взаимопомощи на случай германской агрессии. Гафенку заявлял также, что в ходе своего предстоящего визита в Берлин он по­старается получить аналогичные гарантии для Румынии и со стороны Германии, которые усилят и дополнят англо-француз­ские гарантии ⁸⁵. Из слов Гафенку было видно, что румынское правительство отнюдь не имело намерения связывать свою политику исключительно с западными державами и порывать отношения с фашистской Германией. В следующей своей беседе с английским посланником Гафенку откровенно заявил, что расширение договорных обязательств с Польшей и получение гарантий со стороны западных держав будет расценено Герма­нией как попытка ее «окружения», а это в высшей степени осложнит положение Румынии. Он придерживался мнения, что лучшим вкладом Румынии в дело мира будет, если она убедит

ill

Германию, что «для мирной и созидательной деятельности на Балканах двери открыты для всех»⁸⁶.

Несмотря на переговоры с румынским правительством, Анг­лия на этом этапе не особенно стремилась предоставлять гаран­тии Румынии. Она была больше заинтересована в том, чтобы дать гарантии Греции, а также удержать под своим влиянием Турцию и получить от нее заверения относительно оказания помощи в районе Средиземного моря. Франция же со своей стороны больший интерес проявляла к предоставлению гаран­тий таким странам, как Румыния и Югославия, где традицион­ное французское влияние было сильнее и стратегическому поло­жению которых во Франции придавали большое значение.

12 апреля 1939 г. английский посол сообщил из Парижа, что французское правительство обсуждает вопрос о предоставлении гарантий Румынии наподобие тех, которые Англия готовилась предоставить Греции⁸⁷. В тот же день французский посол в Лондоне заявил Галифаксу, что Франция более заинтересована в гарантировании Румынии, чем Греции, где у Англии больше интересов. Он отметил желательность предварительного согла­сования деклараций, которые должны быть опубликованы Анг­лией и Францией 13 апреля. Галифакс ответил, что, прежде чем давать гарантии Румынии, английское правительство должно убедиться в твердой позиции Турции и получить ее согласие об оказании помощи в случае войны в районе Средиземного моря. До выяснения позиции турецкого правительства он предлагал поэтому не делать заявления по поводу Румынии⁸⁸.

В тот же день, 12 апреля 1939 г., французское правительство направило в Лондон меморандум, в котором официально требо­вало предоставить гарантии не только Греции, но и Румынии. В меморандуме подчеркивалось, что это внесет согласованность в действия двух западных держав, поскольку Франция твердо решила объявить о своих гарантиях Румынии в тот же день, когда Англия объявит о гарантиях Греции⁸⁹. Галифакс вновь сообщил французскому правительству те соображения, которые побуждают Англию воздержаться от такого шага, причем отме­тил, что это помешает более тесному сближению Польши и Тур­ции. Он особо подчеркнул, что Турция занимает ключевую по­зицию на Балканах и ее привлечение на сторону западных держав представляет исключительную важность. Румыния, по мнению Галифакса, не подвергается угрозе германского нападе­ния, и поэтому в данный момент более целесообразно консоли­дировать силы против итальянской агрессии в Средиземноморье. Лучше будет, подчеркивал он, если Франция откажется от свое­го намерения предоставить гарантии Румынии⁹⁰.

Но вопреки настойчивым английским внушениям Франция не собиралась откладывать такую акцию. Даладье заявил англий­скому послу в Париже, что, по французским сведениям, и Тур­ция могла бы дать гарантии Румынии, если бы последняя официально получила их от Англии и Франции. По его мнению, именно Румыния занимает ключевое положение на Балканах и нуждается в защите со стороны обеих западных держав. Со своей же стороны Франция готова дать гарантии Греции, хотя эта страна не имеет для нее первостепенного значения⁹¹.

13 апреля 1939 г. турецкое правительство ответило на по­сланный два дня назад английский запрос. В ответе говорилось, что в настоящий момент Турция не готова расширять свои договорные обязательства в отношении Греции. С формальной стороны турецкое правительство объясняло свою позицию тем, что такое решение может быть принято только Великим Нацио­нальным собранием⁹². На деле же Турция не желала официаль­но связывать себя с западными державами до получения от них гарантий своей собственной безопасности⁹³.

Тем временем английское правительство, опасаясь дальней­ших агрессивных действий фашистских держав и не зная, где они нанесут следующий удар, спешило обеспечить свои страте­гические позиции в Восточном Средиземноморье. Привлечение Турции на сторону союзников оставалось для него первостепен­ной задачей. 12 апреля 1939 г. Галифакс сообщил английскому послу в Анкаре, что Англия готова оказать «прямую и косвен­ную» помощь Турции в случае угрозы ее безопасности со сторо­ны Италии в районе Средиземного моря. В свою очередь анг­лийское правительство желало получить от Турции ответное обязательство по оказанию помощи, если Англия будет вовлече­на в войну с Италией⁹⁴.

Турецкое правительство было чрезвычайно удивлено тем фактом, что Англия выражала готовность оказать помощь Тур­ции только в случае итальянской агрессии, и вообще не ставило вопроса о гарантиях против возможной угрозы со стороны Гер­мании⁹⁵.

Под нажимом Франции цравительство Чемберлена согласи­лось предоставить гарантии одновременно и Греции и Румы­нии ⁹⁶. Изменение английской позиции дало возможность Форин офис связать гарантии Румынии с турецким запросом об обе­спечении безопасности Турции в случае германской угрозы. Га­лифакс поручил Натчбоул-Хьюгессену сообщить турецкому пра­вительству, что Англия готова дать Турции гарантии и на слу­чай германской агрессии, если та в свою очередь согласна га­рантировать Румынию. Кроме того, Галифакс указал, что вза-

мен Англия ожидает также аналогичных обязательств и со стороны Турции на случай германской агрессии⁹⁷.

Англия надеялась добиться объединения всех балканских стран, и с этой точки зрения, как подчеркивал Галифакс в те­леграмме Натчбоул-Хьюгессену, для нее большое значение име­ла позиция Болгарии. Поэтому Англия запрашивала мнение турецкого правительства, какие шаги можно было бы предпри­нять для обеспечения участия Болгарии в общебалканской коа­лиции, а если это окажется невозможным, то для обеспечения ее нейтралитета⁹⁸.

13 апреля 1939 г. Натчбоул-Хьюгессен сообщил в Лондон, что турецкий министр иностранных дел предложил Софии и Бухаресту свое содействие в решении спорных вопросов, сущест­вующих между двумя странами. Идея Сараджоглу заключалась в присоединении Болгарии к Балканской Антанте и обеспечении «внешних гарантий» балканских стран. Это приведет, но его мнению, к образованию «солидного блока к югу от Дуная» и усилит сопротивление германскому нажиму⁹⁹.

Английское министерство иностранных дел считало, что из всех балканских стран Турция имеет наибольшее влияние на болгарское правительство, поскольку у Болгарии нет к ней тер­риториальных претензий. Форин офис не исключал возможности разрешения территориальных споров между Румынией и Болга­рией при содействии Турции, что могло привести к присоедине­нию Болгарии к общебалканской коалиции. Но при всех обстоя­тельствах, по мнению английского МИД, за Болгарией следова­ло пристально наблюдать. Англия считала, что «правительство царя Бориса» во главе с Г. Кьосеивановым не располагает сильными позициями в стране, однако любой вариант его заме­ны привел бы к усилению позиций проитальянских и прогер­манских элементов ^шо.

В канун объявления английских гарантий балканским стра­нам Форин офис продолжал считать, что положение Югославии остается весьма неблагоприятным и она чувствует себя «бес­сильной и беспомощной перед лицом двух диктаторских держав, расположенных на ее границах». Нападение на Албанию только усилило югославские подозрения по отношению к Италии и чув­ство страха за будущее, что в свою очередь укрепило ее жела­ние сохранять нейтралитет. Английский посланник в Белграде сообщал, что при сложившемся положении Югославия надеется только на то, что Германия и Италия все еще не достигли согла­шения о ее судьбе и что «все еще есть основания надеяться, что германское нападение на Югославию приведет к расколу оси». В такой ситуации, писал английский посланник, югославское

правительство заняло выжидательную позицию и надеется на то, что «что-нибудь изменится» ¹⁰¹.

12 апреля 1939 г. Англия сообщила греческому правительст­ву о своем решении предоставить Греции гарантии на случай возможной итальянской агрессии ¹⁰². Метаксас выразил в ответ благодарность за «великодушное отношение к Греции». Одно­временно он настойчиво подчеркивал, что не следует оставлять впечатления, что гарантии появились на свет в результате пред­варительного соглашения с Грецией¹⁰³. Несмотря на согласие принять гарантии со стороны западных держав, Греция испыты­вала постоянный страх перед Италией и не желала открыто связывать себя с Англией и Францией.

В такой напряженной международной обстановке Англия и Франция объявили 13 апреля 1939 г., не получив еще оконча­тельного ответа турецкого правительства, о предоставлении Гре­ции и Румынии своих односторонних гарантий. Следует под­черкнуть, что предоставление малым странам Юго-Восточной Европы гарантий практически не имело реального значения, ибо обещание оказать военную помощь этим странам в случае фашистского нападения на них не подкреплялось заключением военных конвенций.

Как отмечал в книге «Большая стратегия» Дж. Батлер, не­смотря на предоставление гарантий со стороны западных дер­жав, «было совершенно ясно, что последние не смогут оказать Румынии никакой непосредственной помощи из-за ее географи­ческого положения» ¹⁰⁴.

Ллойд Джордж также подчеркивал в беседе с Майским по поводу предоставления Англией и Францией гарантий Румынии и Польше: «...но что можем мы сделать для них в случае напа­дения Гитлера? Почти ничего. Географически эти две страны расположены так, что рукой до них дотянуться нельзя. Даже снабжать их вооружением и боеприпасами можно только через советскую территорию» ¹⁰⁵.

Каковы же были действительные причины, заставившие за­падные страны, и в первую очередь Англию, перейти к политике гарантий и распространить ее на Грецию и Румынию? В своих мемуарах Майский объективно и логично вскрывает основные мотивы, которыми руководствовалось английское правитель­ство ¹⁰⁶.

Прежде всего следует отметить давление английского и ми­рового общественного мнения. Для того чтобы сохранить у власти свое правительство, Чемберлен вынужден был предпри­нять известные шаги с целью смягчения недовольства. В то же время военное и экономическое укрепление фашистской Герма-

115.

нии сопровождалось усилением ее претензий на гегемонию в Ев­ропе и на мировое господство, что вызывало беспокойство в правящих кругах западных держав.

В стенограмме совещания английского Комитета имперской обороны 17 апреля 1939 г. подчеркивалось, что расчленение гитлеровцами Чехословакии и нападение Италии на Албанию су­щественно изменили обстановку в Европе, поставив Англию перед опасностью установления германо-итальянского политиче­ского господства на континенте. По мнению комитета, Германия и Италия могли достигнуть своих целей либо с помощью пря­мой агрессии, либо косвенным путем, подорвав независимость интересовавших их стран методами экономической экспансии и разжиганием внутренней межнациональной розни. «Их цель состоит в том, чтобы нейтрализовать или поставить восточно-ев­ропейские и балканские страны в экономическую и политичес­кую зависимость, низведя их до положения протекторатов и вас­салов» ^ш7. Английские правящие круги пытались теперь как-то модифицировать свой прежний курс «невмешательства» и «уми­ротворения» и перейти к «новому политическому курсу», про­водимому прежним правительством Чемберлена ¹⁰⁸.

В действительности Англия стремилась ограничить свои ус­тупки в ходе переговоров, которые непрерывно вела с Германи­ей и Италией, и оказать известное «психологическое воздейст­вие» на фашистские державы с тем, чтобы воспрепятствовать последним свести к нулю английское влияние в Юго-Восточной, Европе. Германский посол в Лондоне Дирксен в своих донесе­ниях ясно указывал на то, что Англия, укрепив свои позиции в Центральной и Юго-Восточной Европе, надеется создать тем самым более 'благоприятные условия для достижения соглаше­ния с Германией. «Англия,—• писал он,— хочет посредством во­оружений и приобретения союзников укрепиться и сравняться с осью, но в то же время она хочет попытаться путем перегово­ров прийти к полюбовному соглашению с Германий...»¹⁰⁹. Именно в этом заключался так называемый «принцип двусто­ронней политики Англии или политики двойного действия» ^1Ш. Активизация внешней политики Советского Союза и его пос­ледовательный курс на создание действенной системы коллек­тивной безопасности, которая одна лишь могла бы пресечь дальнейшую фашистскую агрессию, также сыграла решаюшую роль в переходе английского правительства к «политике гаран­тий.

«Политика гарантий» не была случайным или изолирован­ным явлением в традиционной политике английского империа­лизма. Факты ясно свидетельствуют о заранее продуманных и

Л16

целенаправленных действиях. Быстрое развитие международных событий накануне войны заставляло английское правительство ' принимать конкретные решения в соответствии с менявшейся обстановкой. По существу же, основные тенденции английской политики «невмешательства» и «умиротворения» остались неза­тронутыми. Лишь объективные обстоятельства заставили прави­тельство Чемберлена несколько обновить формы своего внешне­политического курса. Необходимость этого диктовалась также тем обстоятельством, что на протяжении многих веков своей истории Англия впервые была поставлена перед реальной угро­зой нападения на Британские острова.

Но и перейдя к «политике гарантий», Англия продолжала преследовать вполне определенные цели. На первом месте сре­ди них стояло стремление продолжать политику изоляции Со­ветского Союза, которая накануне войны достигла своего апо­гея в мюнхенском сговоре. Правительство Чемберлена стреми­лось сорвать усилия, направленные на создание системы кол­лективной безопасности с участием Советского Союза. Предос­тавив гарантии отдельным странам Центральной и Юго-Восточ­ной Европы, оно как бы демонстрировало Германии и Италии, что не имеет намерения вести борьбу против фашистской агрес­сии вообще, а защищает лишь определенные районы Европы, которые имеют важное стратегическое значение для интересов Британской империи. Английское правительство как бы указы­вало, в каком направлении фашистская агрессия не встретила бы противодействия со стороны западных держав, указывало, чем именно эти державы готовы пожертвовать (например, При­балтикой) ради дальнейшего развития фашистской агрессии на Восток, против Советского Союза.

В стенограмме заседания английского Комитета имперской обороны 17 апреля 1939 г. отмечалось также, что в оборони­тельной коалиции, которую Англия стремилась создать в Евро­пе под своей эгидой, ключевые места занимают Польша и Тур­ция. «Если Польша будет на нашей стороне, то Германия столкнется с необходимостью вести войну на два фронта, чего она сейчас не в состоянии выдержать. Если к нам примкнет Турция, мы будем иметь свободный проход через проливы и в случае нападения Германии и Италии сможем в сотрудничестве с ней оборонять проливы до тех пор, пока будем в состоянии это делать» ^ш. Позиция Комитета ясно показывает, что, оказав­шись перед угрозой войны с фашистскими державами, англий­ское правительство было обеспокоено главным образом обеспе­чением решающих стратегических пунктов своей обороны. Сре­ди них основными были Польша и Турция.

Представляет интерес также оценка Комитетом имперской обороны положения Румынии. «Не исключено,— говорилось в стенограмме того же заседания,— что угроза для Румынии яв­ляется более близкой, чем угроза для Польши, поскольку одна из важнейших германских целей состоит в захвате румынских нефтяных промыслов, ибо без них в настоящее время у нее нет никаких надежд вести большую войну дольше, чем в течение нескольких месяцев» "². Однако, несмотря на то что положение Румынии оценивалось как наиболее опасное, а вопрос о предос­тавлении ей гарантий был поставлен сразу же после оккупации Чехословакии, Англия согласилась дать ей гарантии лишь под давлением Франции, Турции и самой Румынии. В отношении же Турции Англия проявила исключительную дипломатическую ак­тивность. Здесь она стремилась ускорить, насколько возможно, переговоры о заключении, договора о взаимопомощи.

Если сравнить условия предоставления Англией гарантий Румынии и Греции с теми, которые были предложены Турции, то различие в политических целях английского правительства по отношению к этим странам станет совершенно ясным. Гаран­тии, данные Румынии и Греции, были односторонними. Что же касается Турции, то Англия была готова предоставить ей га­рантии против итальянской и германской агрессии только при условии получения взаимных обязательств с ее стороны. Англия настаивала также на том, чтобы Турция заявила о предоставле­нии ею гарантий Румынии и Греции. Особенность подхода к Турции объяснялась желанием английского правительства обес­печить главным образом свои стратегические позиции в восточ­ной части Средиземного моря и в районе проливов. Вторым фактором была надежда Англии на то, что от Турции она полу­чит большую военную помощь, чем от любой другой балканской страны.

Учитывая характер англо-турецких отношений в 30-е годы, английское правительство имело основания полагать, что в Тур­ции его политика быстрее встретит поддержку. Основные усло­вия, выдвинутые Англией в отношении Турции в начале перио­да «политики гарантий», сохранили свой характер и на после­дующем этапе, когда между двумя странами начались перегово­ры о заключении договора о взаимопомощи.

Выявление целей английской «политики гарантий» дает воз­можность охарактеризовать фактически всю политику прави­тельства Чемберлена накануне второй мировой войны. Ее суть заключалась не в отходе от традиционной политики «равновесия сил» и не в отказе от политики уступок фашистским державам. «Политика гарантий» была маневром, преследовавшим цель

укрепить расшатавшиеся политические и стратегические позиции английского империализма в Центральной и Юго-Восточной Ев­ропе, оградить Британскую империю на случай войны с гитле­ровской Германией и фашистской Италией. Предоставляя «га­рантии» ряду малых стран Европы, Англия пеклась не о нацио­нальной независимости этих стран, а об интересах британского империализма. Продолжая, по существу, все ту же политику «умиротворения» фашистских агрессоров, английские правящие круги лишь стремились с помощью «гарантий» всего-навсего по­казать Гитлеру и Муссолини предел возможных уступок. «Га­рантии» намеревалось использовать как средство давления в достижении соглашения с державами «оси». Вместе с тем они лишний раз засвидетельствовали провал традиционной англий­ской политики поддержания «равновесия сил» в Европе.

Вынужденная в силу ряда обстоятельств демонстрировать свою решимость оказать сопротивление дальнейшему развитию «фашистской агрессии, Англия использовала «политику гаран­тий», чтобы иметь возможность в течение определенного време­ни скрывать свои истинные намерения. На деле же английская политика продолжала сохранять всю свою непоследовательность и двойственность. Распространяя «политику гарантий» на бал­канские страны, английские правящие круги рассчитывали об­разовать под эгидой Англии политический блок, который можно было бы использовать и в качестве преграды на пути фашист­ской агрессии на Ближнем и Среднем Востоке, и как плацдарм (в случае соглашения с фашистскими державами) для нападе­ния на Советский Союз.

При реализации своих дипломатических планов правитель­ство Чемберлена столкнулось с тем фактом, что Греция и Ру­мыния и после получения гарантий по-прежнему проводили по­литику выжидания и лавирования. Они не стремились ни от­крыто связывать себя с западными державами, ни порывать своих отношений с фашистскими государствами. Их политика затрудняла, а иногда и просто приводила к срыву дипломати­ческих планов западных держав. Английское правительство так и не смогло дать себе отчет в том, что политика «умиротворе­ния» фашистских агрессоров, проводившаяся в течение продол­жительного времени Англией и Францией за счет малых евро­пейских стран, вселяла в правящие круги этих стран неуверен­ность в решимости западных держав в критический момент дей­ствительно оказать им помощь.

ГЛАВА VI

Англо-франко-турецкие

переговоры

о заключений договора

о взаимопомощи в 1939 г.

Англо-франко-турецкие переговоры о заключении тройствен­ного договора о взаимопомощи можно охарактеризовать не прос­то как прямое продолжение «политики гарантий» в отношении Греции и Румынии, но и как ее третий этап. С помощью Тур­ции Англия стремилась не только обеспечить свои позиции, а и распространить «политику гарантий» на все балканские страны. В ходе переговоров ясно проявились стратегические и тактические цели Англии на Балканах накануне второй мировой войны.

15 апреля 1939 г., т. е. после предоставления западными дер­жавами гарантий Греции и Румынии, турецкое правительство дало ответ на английское предложение распространить гарантии и на Турцию. В ответе подчеркивалось, что Турция не является объектом агрессии, но усиливающееся влияние держав «оси» и угроза всеобщему миру затрагивают и ее. Особую опасность для Турции представляет возросшая активность Италии в рай­оне Средиземного моря, что затрагивает и интересы Англии '. В то же время турецкое правительство отмечало, что если Тур­ция сразу займет позицию, направленную против держав «оси», то в случае войны последует быстрая концентрация всех их сил именно в районе проливов. Поэтому прежде чем принять реше­ние, Турции важно знать, какую помощь могут предложить ей Англия и, возможно, Франция и СССР. В ответе говорилось также, что для окончательного определения своей позиции в от­ношении английского предложения Турция должна выяснить точку зрения советского правительства ².

Турция отклонила английское предложение присоединиться к гарантиям Румынии. При этом она ссылалась на то обстоя-

тельство, что для нее первостепенное значение имеет оборона проливов и она не может отвлекать свои вооруженные силы для оказания помощи Румынии. Турецкое правительство полагало также, что предоставление гарантий Румынии затруднит при­влечение Болгарии к Балканской Антанте. В ответе подчер­кивалось, что Турция считает поддержку балканской солидар­ности и предотвращение проникновения влияния стран «оси» на Балканы своей самой важной обязанностью в деле сохране­ния всеобщего мира ³.

В создавшихся условиях, когда турецкая политика гармони­рует с английской, говорилось далее в ноте, Турция согласна официально заявить, что если «державы оси» начнут агрес­сию в Средиземноморье или на Балканах, Турция сохранит свой нейтралитет». Она готова достигнуть соглашения с Англией о помощи и подготовке к защите проливов на суше в случае агрес­сии держав «оси», выражает желание обеспечить сотрудничест­во с СССР и одновременно настаивает на английском содействии в разрешении спорных вопросов между Болгарией и Румынией. В противном случае соглашение Турции с западными держава­ми может окончательно отбросить Болгарию в сторону Герма­нии ⁴.

В тот же день, 15 апреля 1939 г., Сараджоглу неофициально заверил английского посла в сотрудничестве Турции в случае возникновения всеобщей войны в районе Средиземного моря или на Балканах⁵. 16 апреля турецкий министр иностранных дел яс­нее определил позицию Турции, подчеркнув, что она останется нейтральной, если Англия подвергнется нападению на Западе, тогда как в случае войны в районе Средиземного моря она сог­ласна взять на себя определенные обязательства. Он вновь под­черкнул необходимость организации коллективной обороны, что даст возможность легче определить общие позиции и обязатель­ства ⁶.

Приведенные выше заявления турецкого министра иностран­ных дел фактически расходились с официальным ответом турец­кого правительства от 15 апреля 1939 г. Его заверения, что Англия может рассчитывать на турецкую поддержку в случае войны на Балканах и в районе Средиземного моря, были истол­кованы английским министерством иностранных дел как жела­ние Турции сделать правительству Англии секретные заявле­ния. Галифакс 19 апреля 1939 г. дал понять, что ему не. нра­вится идея исключающих друг друга «секретного взаимопони­мания» и официального заявления. Он настаивал на том, чтобы выражение «в случае агрессии в Средиземноморье или на Бал­канах» было заменено в заявлении выражением «в случае агрес-

Дата добавления: 2015-11-13