П. А. Сорокин о социальных символах

Много внимания уделили символизму российские ученые, ли­тературоведы, писатели и художники. Так, социолог П. А. Соро­кин целые страницы своей «Системы социологии» посвятил соци­альным символам: звуковым, световым, механическим, тепловым, двигательным, химическим, электрическим, предметным.

Предметные символы – это, например, деньги, или реликвии – семейные, религиозные, государ­ственные.

П. А. Сорокин приводит множество конкретных примеров предметной со­циальной символики: «Собственник в древности, передавая дру­гому кусок или горсть земли, передачей этого предмета знамено­вал передачу права собственности. Кольца, которыми обменива­ются жених и невеста, передают мысль, что они скрепляют себя на века. Влюбленный, отсылая любимой букет цветов, передает посредством их свои переживания: любовь, обожание, преклоне­ние и т. д. Командир полка, присылая опозорившему мундир полка офицеру револьвер, посредством его передает ему приказ застре­литься. Ключи от города, передаваемые победителю побежден­ными, знаменуют собой передачу города во власть первого. Зна­мя полка, захваченное неприятелем, символизирует гибель и ко­нец соответствующей воинской части[17].

К свето-цветовым символам он относит не только письмен­ность, не только живопись, но и множество других случаев. «Свето-цветовые проводники выступают в обыкновенной жизни и в тысяче других форм, в виде светящихся фонарей на мачтах пароходов, путем которых одни люди дают знать другим о том, что плывет пароход, в виде «световых эффектов» в пьесе, предназна­ченных для вызова «светлого настроения».

Свет играет громадную символически-передаточную роль в религиозном культе (свечи, паникадила, предшествование свечи выходу жрецов, священников и «религиозных реликвий») и в по­вседневной жизни людей. На каждом шагу встречаемся мы с этими проводниками.

Те же проводники выступают в виде красных знамен, выража­ющих революционные идеи и стремления, в виде государствен­ных флагов, в виде определенных цветных галунов, указывающих соответствующие ведомства, в виде чернил, красок и каранда­шей, которыми мы делаем знаки, в форме цветов различных тка­ней, обычно символизирующих то или иное переживание (напри­мер, подвенечное платье полагается белое — знак чистоты неве­сты, одежда монаха черная — знак его отречения от мира) и т. д.

П. А. Сорокин показывает, как символы активно влияют на по­ведение людей. «Человек, выступающий в определенной обще­ственной роли, например, в роли жреца, вождя, судьи, облачаясь в свою символическую одежду, надевая на себя соответствующие атрибуты (например, судейскую цепь, священное облачение, па­радный мундир), окруженный предметными проводниками (обста­новка храма, судебного зала, парламента), часто совершенно трансформируется и перестает походить на самого себя, каким он бывает в частной жизни, вне этих атрибутов.

Это обратное влияние очень хорошо чувствуют режиссеры, актеры и часто, чтобы вжиться в роль самому или помочь другим актерам хорошо сыграть, представители этой профессии ищут по вещевым рынкам и магазинам антиквариата вещи прошедшей эпохи или стиля прошедшей эпохи. Хорошо организованное предметное пространство съемок, подобранные детали обстановки, создающие атмосферу, зачастую вытягивают на новый уровень игру актеров.

Начальник, жрец, военный имеют одно «я» в частной жизни и трансформируются в совершенно нового человека — и по манерам, и жестам, и голосу, и переживаниям, отличного от пер­вого «я», — когда они находятся «при исполнении своих служеб­ных обязанностей».

С этой точки зрения неслучайным является факт установле­ния культа, обрядов, слов, форм одежды, фигурирующих во всех сферах общественной жизни — в области религии, права, военной, педагогической, политической и т. д.

То же применительно и к звуковым и другим символам.

Описав влияние символов на психологию человека, П. А. Со­рокин показал явление их фетишизации. Многократное употребле­ние символического проводника может делать его «чем-то са­моценным, святым и самодовлеющим». Его материальная, реаль­ная сущность заменяется символической. В психике людей исчезает мысль, что флаг сам по себе — ничто, просто небольшой кусок материи, что его ценность — произ­водная ценность. Эта мысль невольно замещается другой, состоящей в приписывании флагу самоценности.

«Флаг, как и всякий символ, при частом фигурировании в роли эмблемы, становится самодостаточным и самодовольным фети­шем. В такой роли он гипнотизирует людей, решительным обра­зом деформирует их психику. Люди готовы и умирать, и убивать за флаг. И это наблюдается не только среди диких народов, но и среди современных. Пойдите для опыта в заседание Петроград­ского Совета депутатов и попробуйте, ничего не говоря, сорвать флаг и начать его разрывать, и вы убедитесь в правильности ска­занного: если вас самих не разорвут, то можно ручаться, что вы попадете в руки «черезвычайки» и не скоро из этих рук выйдете (а может быть, и совсем не выйдете)»[18].

К фетишизированным звукам П. А. Сорокин относит заклина­ния, заговоры и молитвы и приводит примеры из современной жиз­ни: произнесение в прошлом «долой царя!» или теперь «долой со­ветскую власть!» навлекало и навлекает весьма тяжкие кары, вплоть до расстрела.

Возможна и фетишизация людей типа «непогрешимости Папы» или культа императоров и правителей (Сорокин рассматривает это на примере современной ему фетишизации Ленина).

Коммуникация как взаимодействие посредством разнообраз­ных символов рассматривается в концепции символического интеракционизма.

Дата добавления: 2015-11-16