Том утаскивает меня от Мэта так быстро, что я даже не успеваю с ним попрощаться.
- Ты не должен общаться с ним, - сердито говорит он, волоча меня по коридору.
Я раздражен, потому что хотел поговорить с Мэтом еще немного.
- Том, ты ведешь себя нелепо.
- Нифига.
- Ты поступаешь так же, как Чарли.
Он останавливается. В его глазах больше нет грусти – только злость.
- Я просто пытаюсь тебя защитить.
- Чарли тоже. Только он пытается защитить меня от тебя.
- Это не одно и то же.
- Ну да, конечно. - Звенит звонок. - Мне нужно в класс, - говорю я, уходя.
Весь следующий урок я не могу решить, злюсь ли на него за то, что он так себя ведет, или так люблю, что мне на это плевать. К концу занятия я понимаю, что слишком сильно его люблю, чтобы обращать на такое внимание, но тем не менее хочу продолжать общаться с Мэтом, потому что не чувствую себя рядом с ним сумасшедшим – а мне это нужно! Я наслаждаюсь, ощущая себя более нормальным, чем он. Том не может этого понять, потому что не знает, каково это – быть мной.
Том завладевает моими мыслями, и все следующие уроки я думаю только о нем. Мне неприятно это признавать, но мои размышления говорят о том, что лекарства помогают – голова более ясная, и я могу сосредоточиться. К концу последнего урока я задаюсь двумя важными целями. Первая – добиться, чтобы Том стал смотреть на меня, как раньше, и вторая – заставить Тома принять Мэта. Общение с Мэтом пойдет мне только на пользу. Я записываю номер своего мобильного и домашний адрес на листок бумаги и убираю его в карман, чтобы при встрече отдать его Мэту.
Выйдя из класса, я сразу же натыкаюсь на Чарли.
- Ты что здесь делаешь? - спрашиваю я.
- Жду тебя.
- Я не о том. Как ты сюда попал?
Его губы расплываются в широкой улыбке.
- Просто вошел.
- Тебе нельзя находиться на территории школы.
- Плевать.
Он провожает меня до шкафчика и наблюдает за тем, как я собираю свои вещи. Несколько старых друзей Чарли, завидев его, подходят с ним поговорить. И каждый спрашивает, что он здесь делает. Он отвечает, что заехал за мной. Им это кажется странным, но вопросов по этому поводу никто не задает.
Мы идем к входным дверям, когда я вижу недалеко от нас Мэта. Я зову его по имени, он оборачивается и останавливается, чтобы меня подождать. Его улыбка становится еще шире, когда он замечает рядом со мной Чарли. Мэт несется к нам и прыгает на руки брату. Оказывается Чарли сильнее, чем я думал, потому что ему удается поймать его, не упав и даже не попятившись. Мэт чмокает его в щеку, и брат смеется и сжимает его в руках, а затем опускает Мэта на пол, чтобы снова обнять, только теперь уже нормально – по-дружески. До того, как он успевает отстраниться, Мэт еще раз чмокает его в щеку.
- Ты не можешь меня так целовать. У меня тут друзья, - поддразнивает его Чарли.
- Но я тебя люблю, - отвечает Мэт.
Чарли до того удивился, что видимо лишился дара речи. Я пользуюсь наступившим молчанием и хлопаю Мэта по плечу, привлекая его внимание. Когда он, наконец, отрывает взгляд от Чарли, я лезу в карман и протягиваю ему листок с адресом. Мэт берет его, читает и делает странное лицо.
- Кажется, Том не хочет, чтобы мы с тобой общались, - шепчет он.
- Что ж, не повезло ему тогда. - Видно, что Мэт с трудом переваривает мои слова. - Почему ты так на меня смотришь?
- Ты будешь общаться со мной, несмотря на то, что Том против?
- Конечно. Это же у него претензии к тебе, а не у меня.
Чарли хватает меня за руку и начинает идти к дверям, таща меня за собой.
- Прости, Мэт, но вы с Сэмом увидитесь позже. Нам нужно идти.
У него напряженный голос, и я пытаюсь понять, в чем настоящая причина нашего поспешного ухода. Интересно, это заявление Мэта так подействовало на брата?
- Позвони вечером, мы поговорим, - говорю я Мэту, как раз когда Чарли выталкивает меня за дверь.
- Хорошо.
Чарли идет быстрыми шагами.
- Знаешь, машина ведь не уедет без нас, - шучу я.
Брат ничего не отвечает, но ему и не нужно – к нам бежит Том. Догнав нас, он бросает на Чарли злобный взгляд.
- Спасибо за пробежку, Чарли. Уверен, ты думал, что я не успею вас догнать.
- Да, так и думал. - Чарли дергает меня за руку. - Мы уезжаем.
Том толкает его в грудь.
- Ты не владеешь им! - кричит он.
- Слушай, парень, в чем твоя проблема? Я везу брата домой.
- Ты приехал за ним только потому, что не хочешь, чтобы он встречался со мной.
- Правильно. А теперь дай пройти.
- Нет.
Они прожигают друг друга глазами, а я стою рядом с Чарли и нервно жду, что будет дальше. Напряжение между ними настолько велико, что мне в голову приходит мысль броситься под колеса проезжающих мимо машин. Неожиданно мое тело дергается в противоположную от Чарли сторону. Том с братом переводят взгляды на меня, и я поворачиваюсь посмотреть, кто меня от них отрывает. Меня тянет за руку Мэт.
- Кто-нибудь из вас вообще поинтересовался, чего хочет Сэм?
Посмотрев на меня, он спрашивает:
- Хочешь поехать со мной?
- Конечно. Только у меня в шесть встреча с доктором.
- Ты обязательно на нее попадешь.
- Хорошо.
Даже если бы он сказал, что не сможет отвезти меня к доктору Конли, я все равно бы ушел с ним, потому что это значит уйти от них.
- Привези его домой к восьми, - говорит Чарли.
- Ты разрешаешь ему уйти с Мэтом, но не позволяешь быть со мной? - пораженно спрашивает Том. - Да ты, должно быть, шутишь!
Они продолжают ругаться, когда мы с Мэтом уходим. Мэт небрежно кладет мне руку на плечи.
- Эти двое – просто нечто, правда?
- Угу, - соглашаюсь я. - Оба ведут себя глупо.
- Это потому что они оба тебя любят.
Я закатываю глаза и игнорирую его замечание. Затем понимаю, что мы уходим с территории школы.
- Где твоя машина?
Мэт смеется.
- Я не говорил, что у меня есть машина.
- Тогда кто нас повезет?
- Ну, мы можем пройтись пешком до моего временного места проживания, или, если хочешь, прокатимся на автобусе. Не захочешь никуда идти гулять – не пойдем. Миссис Вашингтон может отвезти тебя на встречу, а потом добросить до дома.
- Ты уверен, что она не будет против?
- Мы все еще притираемся друг к другу, так что они будут из кожи вон лезть, чтобы доказать, что я им небезразличен. Я могу просить все что и угодно, и получу это – они же пока не знают, что я этого не заслуживаю.
Мне хочется сказать Мэту, что не надо такого говорить при мне, потому что я пытаюсь смотреть на вещи более позитивно, но решаю не говорить ему о том, насколько угнетающе звучат его слова, и вместо этого молча признаю его право быть таким депрессивным, каким он хочет быть. В добавок ко всему, я знаю, каково это, когда тебе говорят, как тебе следует себя чувствовать.
- Ты заслуживаешь это, - уверяю его я.
Мэт хлопает меня по спине.
- Ага, конечно. Но попытка была неплоха.
Он сворачивает на подъездную дорожку.
- Идем, сейчас ты познакомишься с Джэки и миссис Вашингтон.
Я начинаю хохотать.
- Чего ты смеешься?
- Не могу поверить, что ты живешь так близко от школы. Ты можешь из дома смотреть прямо в ее окна.
- Это не мой дом, - поправляет меня Мэт. - Я тут в гостях.
- Как скажешь, - громко вздыхаю я.
Мы заходим в дом, и миссис Вашингтон, кажется, искренно рада меня видеть. Я хорошенько приглядываюсь к ней. Ростом она где-то в 167 сантиметров, со светлыми волосами – достаточно короткими, только закрывающими уши, фигура говорит о том, что она не падка на еду. Но самое главное – по возрасту она годится Мэту в бабушки и ведет себя так, словно действительно волнуется за него. Она спрашивает, как прошел его первый день в школе и засыпает кучей вопросов прежде чем предложить нам перекусить. Я удивлен, что она помнит меня с больницы. Она спрашивает, как я себя чувствую и улыбается мне, но почти все свое внимание уделяет Мэту. Я сижу и наблюдаю за тем, как она пытается вовлечь его в разговор, и как он делает все возможное, чтобы заставить ее замолчать, только что не говорит напрямую заткнуться. Если не присматриваться к ним, то может показаться, что Мэт не хочет с ней говорить, но я вижу что-то совершенно другое. Я вижу женщину, пытающуюся достучаться до мальчика, который отчаянно старается этого избежать.
- Сэм мой парень, - ни с того ни с сего выдает Мэт.
- Что? - поражаюсь я.
Он подмигивает мне, затем опускает голову и ждет ответа миссис Вашингтон.
- Правда? Что ж, вы очаровательная пара, - ни на секунду не замешкавшись, отвечает она и поворачивается ко мне. - Ты не должен стыдиться себя.
Видимо, она неправильно поняла мою реакцию. Она протягивает руку и касается моей ладони.
- Все хорошо.
- Я не его парень.
- Тебе нет нужды отрицать это. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя у нас комфортно. - Она переводит взгляд на Мэта. - Я хочу, чтобы вы оба чувствовали себя здесь хорошо.
- Мне и так хорошо здесь, но это не меняет того факта, что я не парень Мэта. У меня есть бойфренд, и его зовут Том, - признаюсь я абсолютно незнакомому человеку в том, в чем еще не признался даже своим родителям.
Мэт начинает смеяться.
- Сэм, ты ужасно скучный. Ты мог бы подыграть мне по крайней мере несколько минут.
Миссис Вашингтон смеется вместе с ним.
- Ты хотел подшутить надо мной? - спрашивает она.
- Что-то в этом духе, - отвечает Мэт.
- Полагаю, смех лучше, чем… - она обрывает себя на середине фразы, явно не желая заканчивать ее. - Ты сам знаешь, как говорят. - Она вздыхает, бросает взгляд на меня, а потом снова смотрит на Мэта. - В следующий раз тебе стоит убедиться, что друг хочет принять участие в шутке.
За этим следует небольшая пауза, и я сижу не шевелясь, ожидая, когда кто-нибудь из них хоть что-то скажет. Мэт удивляет меня, заговорив первым:
- Тебе было бы все равно, если бы я был геем?
- Конечно. У нас были такие дети до тебя. - Миссис Вашингтон прочищает горло. - Так чем вы хотите заняться, мальчики?
- Ничем особенным, - отвечает Мэт. - Может, сделаем уроки. У Сэма на шесть назначена встреча с доктором, и я сказал ему, что ты отвезешь его в клинику. Ты же не против?
- Конечно, нет. Но мне нужно поговорить с родителями Сэма, чтобы убедиться, что они не будут против.
- Родители Сэма умерли, - заявляет Мэт.
Радостная улыбка миссис Вашингтон меркнет, и ее лицо бледнеет.
- О, мне так жаль это слышать.
- Мои родители живы. Просто Мэт не может не врать.
Некоторое время она хмурится и, похоже, подыскивает слова. Потом улыбка возвращается на ее лицо – видимо, она придумала, что сказать.
- У Мэта богатое воображение. Вчера он собрал свои вещи и сел в дверях, пытаясь убедить меня, что за ним заедет старший брат. Он даже Джэки взял с собой. Сначала я хотела сказать ему, что знаю, что никаких братьев у него нет, но мы с мужем решили промолчать. Мы оба хотели посмотреть, как долго Мэт будет разыгрывать этот спектакль. Я и подумать не могла, что он продержится целый день. - Она протягивает руку и нежно щиплет его за щеку. - Этот мальчик не даст мне расслабиться.
- Вас не беспокоит, что он все время что-то выдумывает?
Ее безоговорочное принятие и даже почти положительная оценка эксцентричности Мэта кажутся мне непостижимыми, и я уверяюсь в правоте Мэта – к нему относятся с притворной добротой, потому что действия миссис Вашингтон явно неискренны и неестественны. Никто не может быть настолько понимающим и радостно принимать ребенка с кучей проблем.
- Нет.
- Но он лжет о вещах, о которых нельзя лгать.
Мэт приподнимает руку.
- Он все еще сидит рядом с вами, - замечает он.
Я поворачиваюсь к нему.
- Мои родители живы, - почти выкрикиваю я, и сам не понимаю, почему так разозлился.
- Я знаю.
- Тогда не говори подобных вещей.
- Это же ерунда.
- Для меня – нет.
Сказав это, я кое-что понимаю. Родители для меня очень важны, и мысль об их смерти пугает меня. Я представляю себе, какой бы мне предстояла жизнь с Папочкой Чарли, но больше всего думаю о том, что лишился бы возможности по-настоящему поговорить со своими родителями. Я надеюсь, что однажды мы сможем хоть немного наладить отношения. Они наконец-то заметили меня, и хотя это вышло мне боком, я надеюсь со временем привлечь их внимание не своей болезнью. Я начинаю видеть во всем хорошую сторону и ценю возможности, которые со временем могут у меня появиться.
- Ух ты, лекарства творят с тобой чудеса! - саркастически говорит Мэт.
- Мэт, я не думаю, что Сэм сейчас шутит, - предостерегает его миссис Вашингтон.
- Да все нормально. Мы так с ним ладим. - Мэт кладет ладонь мне на плечо. - Я говорю что-нибудь недопустимое, Сэм реагирует на это, мы с ним спорим, если он не в настроении шутить, а затем еще больше сближаемся. Правда, Сэм?
- Иногда ты шутишь о вещах, о которых шутить нельзя.
Я смотрю ему прямо в глаза, и он грустнеет. Мои слова каким-то образом ранили его, а я больше никому не хочу причинять боль. Я разрушил семью, заставил измениться Чарли и Тома – я достаточно причинил вреда близким мне людям. Я пытаюсь улыбнуться, добавляя: - Но мне нравится, что ты не такой как все.
Неожиданно дом заполняют громкие голоса и шаги.
- Они пришли, - возвещает Мэт.
В кухню вбегают трое детей, в возрасте от шести до десяти лет. Миссис Вашингтон встречает их так же, как и Мэта, но в отличие от него, дети отвечают ей теплотой и лаской. Затем две младшие очаровательные девчушки обнимают Мэта и целуют его в щеку. Я вижу промелькнувшую на его губах улыбку, но Мэт тут же хмурится. Очень странно наблюдать за тем, как он берет свои эмоции под контроль.
Два ребенка уходят, и с нами остается самая маленькая девчушка. Она улыбается мне.
- Как тебя зовут? - у нее самый прелестный голос, который я когда-либо слышал.
- Сэм.
- Ты друг Мэтти?
- Да.
- Он мой новый братик.
- Я знаю.
- И, как и я, приемный.
- Знаю.
- Ты такой же, как мы?
- Нет.
- Значит, ты живешь со своими настоящими мамочкой и папочкой?
Миссис Вашингтон берет ее на руки.
- Пойдем посмотрим мультики с Маршалом и Вики. Оставим их вдвоем.
Мэт качает головой, когда они уходят из кухни.
- Хочешь познакомиться с моей настоящей сестренкой?
- Конечно.
Мэт ведет меня в свою комнату, и я встречаюсь с печально известной Джэки. Бело-черно-коричневый хомячок разгуливает по коробке рядом с его кроватью. Джэки, кажется, рада видеть Мэта, когда он подходит к коробке, чтобы ее достать. Он поворачивается ко мне с хомяком в руке и говорит:
- Моя сестренка Джэки.
Не знаю, как себя надо в таком случае вести, поэтому просто смотрю на Джэки и приветствую ее:
- Приятно познакомиться, Джэки.
Хомячок приподнимает мордочку.
- Я знал, что ты ей понравишься, - радуется Мэт.
Он предлагает нам заняться уроками. В итоге он вытягивается на полу и делает домашку, в то время как Джэки носится по его спине взад-вперед, а я лежу на кровати и думаю о сегодняшнем дне, Томе и докторе Конли. Мне хотелось бы сказать ему, что день прошел замечательно, и что я ни на чем не зацикливался, но это будет неправдой. Том завладел моими мыслями с первой же секунды, как я открыл глаза, а сейчас – когда я с Мэтом и должен делать домашнее задание – в голове сплошная каша из событий дня. Том довольно неожиданно изменился, и его поведение очень мне напомнило Чарли, но я думаю не об этом. Все мысли сконцентрированы на том, как он смотрел на меня, и на том, что я могу сделать, чтобы он начал смотреть на меня как раньше – до происшествия с зеркалом.
Миссис Вашингтон заходит к нам всего лишь раз – узнать номера мобильных родителей, чтобы позвонить им. Мне интересно, о чем она будет с ними говорить, и как они будут реагировать. Они, наверное, счастливы, что могут вздохнуть свободно и не ходить сейчас по дому на цыпочках. Представляю, какое облегчение они испытали, когда вернувшийся домой Чарли, сказал им, что я приеду только вечером.
Около пяти к нам заглядывает мистер Вашингтон, чтобы познакомиться со мной. Он достаточно мил, но совершенно не похож на мистера Игера. Он пытается показать, что рад мне, но справляется со своей задачей не так хорошо, как его жена. Совершенно очевидно, что мистер Вашингтон, в отличие от миссис Вашингтон, чувствует себя с Мэтом неуютно. Он уходит, сказав, что мы должны быть готовы через пятнадцать минут.
Я убираю свои учебники в сумку, когда Мэт шепотом говорит:
- Я пытался его поцеловать.
- Пожалуйста, скажи, что это шутка.
- Я не шучу. Он пришел вчера вечером поговорить о моем притворстве и выдуманном брате. Разговаривая со мной, он сидел на моей постели, и когда наклонился поцеловать меня в лоб, я подвинулся и поцеловал его в губы.
- Он ответил?
- Нет. Я пытался затащить его на себя, раскрыл губы, а он чуть шею себе не сломал, соскакивая с постели.
- Ты лжешь, да?
- Если бы.
- Зачем ты это сделал?
- Мне хотелось сделать ему приятное. Не знаю. Мне показалось, он из тех, кто был бы не против со мной переспать.
- Ты хотел, чтобы он… эм… переспал с тобой?
- Угу. Я тоскую по таким прикосновениям. - Он хватает свой пиджак. - Нам лучше идти. Не хочу, чтобы ты опоздал.
Мэт бросил мне на колени живую бомбу и удрал – так я думаю, сидя на кровати, шокированный его словами. Он тоскует по таким прикосновениям. Он хочет, чтобы с ним делали такое. Не могу понять, как он может этого хотеть, когда это связано с такими ужасными вещами в его прошлом, и если он не врет, то я не понимаю, как он может хотеть это от своего патронатного отца. Затем я вспоминаю о его словах, сказанных мне в больнице, и до меня доходит, что, должно быть, такие вещи делали с ним именно его приемные отцы. Вашингтоны кажутся мне хорошими людьми, и я точно уверен, что Мэт не задержится у них надолго, потому что подрывает отношения с ними любыми возможными способами.
Поездка в больницу представляет собой неловкое молчание, прерываемое случайными замечаниями. Миссис Вашингтон изо всех сил пытается разговорить Мэта, а он прилепился взглядом к окну и отвечает ей редкими «да», «угу» или «нет». Я бы поговорил с этой женщиной, но мой разум устремляется к другим вещам – мыслями я весь в Томе и думаю только о том, что могу сделать, чтобы изменить наши отношения к лучшему. Я вспоминаю слова доктора Конли, сказанные им на нашем последнем сеансе терапии. Он был прав, заметив, что Том для меня важнее самого себя. Моим домашним заданием было найти в себе что-то хорошее.
Мне странно, что миссис Вашингтон идет с нами, а не перед нами или позади. Я открываю ей дверь, она благодарит меня и тепло улыбается. Не могу вспомнить ни одного раза, когда бы моя мама улыбнулась мне такой чудесной улыбкой. Хорошо бы, чтобы Мэт попытался ужиться с ними, потому что мне хочется узнать их получше. Я бы предпочел маму, которая из кожи вон лезет, демонстрируя мне свою бескорыстную любовь, чем ту, которая прикладывает огромные усилия, чтобы меня не замечать. Я обречен на последнюю.
Я вхожу в приемную доктора Конли и отмечаюсь у администратора. Она говорит, что меня ждет молодой человек. Наверное, это Чарли, решивший проверить, приеду ли я.
Миссис Вашингтон спрашивает, как мне удобно: чтобы она подождала меня здесь или уехала, а потом вернулась за мной. Я говорю ей, что это не имеет никакого значения, поэтому она интересуется, как поступает моя мама. Я отвечаю, что мама обычно ждет меня, и миссис Вашингтон спокойно говорит:
- Тогда я тоже тебя подожду.
У стены стоят четыре стула. Миссис Вашингтон садится на крайний, Мэт рядом с ней, а я около него. Через несколько минут дверь приемной открывается, и заходит Том. Первое, что я замечаю – синяк под его правым глазом. Я не успеваю даже встать, как он уже обхватывает меня руками, обнимает и шепчет, как сильно любит.
У меня уходит несколько секунд на то, чтобы заставить его немного отстраниться и ответить на мой вопрос.
- Что с твоим глазом?
- Наткнулся на кулак Чарли.
Мэт опережает меня со следующим вопросом:
- Вы подрались?
- Да это не драка была. Небольшое недоразумение, перешедшее в телесный контакт. Ничего особенного.
У него на лице написано, что он лжет – особенно это демонстрирует покраснение вокруг глаза. Я чувствую себя ответственным за это, потому что их ссора произошла из-за меня, а никто из них не должен драться из-за такого человека, как я.
- Вы не можете драться из-за меня.
- Ты тут не при чем. Это он виноват. Он твой брат, а не надсмотрщик. Он не может решать, с кем ты будешь встречаться, а с кем нет.
Миссис Вашингтон довольно громко прочищает горло, и мы все поворачиваемся к ней.
- Здравствуй, Томас. Мы виделись в больнице. Так значит ты парень Сэма, которым он так хвастался?
- Да. - Лицо Тома оживляется.
- И я так понимаю, его брат не хочет, чтобы вы встречались? Так обстоят дела?
- Да, мэм, - отвечает Том.
- Это потому что вы пара, или на это есть другая причина?
Том качает головой.
- Только потому что мы пара. Он считает, что я плохо влияю на Сэма.
- О, бедняжки. Некоторые люди очень консервативны. Надеюсь, он изменит свое мнение.
- Я тоже на это надеюсь, - отвечает ей Том.
Миссис Вашингтон встает и, подойдя к нему, заключает его в объятия и целует в щеку, словно это самая естественная реакция на свете. И я думаю о том, что ее неестественная доброта может быть намного естественней, чем я предполагал. Выпустив Тома, она обвивает руками меня. Ее объятие теплое, приятное и крепкое, и я не могу не думать о всех тех объятиях, которые не получил от собственной матери, и по моим щекам начинают течь слезы. Есть что-то в том, как миссис Вашингтон сжимает меня в руках, в том, какой исходит от нее аромат, что приносит мне облегчение. Слезы не отягощают меня, как всегда, и я не боюсь плакать на плече этой женщины, еще крепче ее обнимая.
- Все наладится, - шепчет она.
Я всей душой желаю, чтобы так и было, потому что решительно настроен изменить все к лучшему. Я хочу быть тем, кем хочет видеть меня Том и кем доктор Конли считает, я могу быть. Я не хочу больше резать себя для того, чтобы справиться со своими проблемами и жуткими комплексами, я не хочу больше прятаться, но не уверен, что смогу стать другим, потому что у меня все еще возникает желание приставить сигарету или лезвие к бедру и дать боли и разочарованию выйти наружу вместе с кровью. Лекарства, похоже, притупили зов к действию, но я не могу отрицать того, что если бы Чарли не ходил за мной по пятам, то я бы все равно откликнулся на этот зов. Я держу себя в руках, и Чарли помогает мне с этим. В то же время он не подпускает ко мне Тома, а это сводит на нет все его благие намерения и возможный положительный результат от них.
Чарли без сомнения беспокоится за меня, иначе бы он не мучил себя мои постоянным присутствием. Но он волнуется за меня недостаточно сильно, чтобы желать видеть меня счастливым, потому что если бы было иначе, то он бы не выступал против моих с Томом отношений. Он бы принял их с распростертыми объятиями и сказал, что я большой счастливчик, раз такой парень как Том хочет меня.
Миссис Вашингтон поднимает мое лицо и вытирает слезы вытащенной из сумочки салфеткой.
- Тебе, должно быть, нелегко оттого, чтоб брат с твоим парнем конфликтуют. Но, я уверена, мы сможем что-нибудь придумать. Может быть, вы с Томом на днях загляните к нам домой в одно и то же время? Ты ведь понимаешь, с моей стороны будет очень грубо выставить кого-нибудь из вас. - Она улыбается. - Да?
Хотя я плачу не из-за ситуации с Томом, ее слова меня все равно успокаивают, слезы высыхают, и я отвечаю ей улыбкой.
- Да.
После этого мы снова садимся на наши места. Через несколько минут мне в голову вдруг приходит мысль: что думает миссис Вашингтон о том, что мы находимся в приемной у психотерапевта?
- Я не сумасшедший, - вырывается у меня. - Ну… я ненормальный, но не чокнутый… то есть... не настолько ненормальный, чтобы быть психом. Я приезжаю сюда к доктору Конли, то есть к доктору Лейланду, потому что иногда мне надо с кем-то поговорить.
- Сэм, ты не должен передо мной оправдываться. Я прекрасно знаю, что далеко не все, у кого есть психотерапевт, сумасшедшие, и могу сказать тебе, что не в первый раз привожу кого-то сюда. Доктор Лейланд замечательный человек, и он уже годы помогает моим детям.
- Но всем он помочь не может, - говорит Мэт. - Судя по его словам в нашу последнюю встречу, у нас нет никакого прогресса, потому что я неисправим, и наши сеансы терапии будут абсолютно безрезультатными, если я не перестану изображать из себя кого-то другого и не начну принимать самого себя. - Мэт смотрит на меня, и его глаза загораются. - Ни за что не угадаешь, кем я притворялся в последний раз.
- Кем?
- Парнем готичного вида по имени Сэм, у которого есть бойфренд Том.
- Ты не мог!
- Мог! Доктор Лейланд, похоже, не был от этого в восторге, но позволил мне притворяться до самого конца. Думаю, теперь я знаю, почему. Не могу поверить, что он и твой врач тоже! Мы с ним давно общаемся. Правда раньше я ездил в другой его офис, но сейчас, живя в этой части города, приезжаю сюда.
- Он говорил что-нибудь обо мне? - спрашиваю я.
- Конечно, нет. Он даже не выдал, что знает тебя.
- Мир тесен, - вставляет Том.
Я смотрю на него, и он закатывает глаза, явно недовольный тем, что у нас с Мэтом один психотерапевт. Не знаю, почему его это злит. Мы же с Мэтом не собираемся проводить сеанс групповой терапии.
Мэт хлопает меня по бедру и замечает:
- У нас много общего.
- Хочется надеться, что нет, - шепчет Том.
Я слышу его комментарий и решаю проигнорировать его, потому что не знаю, как понимать. Администратор называет мое имя, и я встаю, но меня останавливает рука Тома.
- Можно, я пойду туда с тобой?
«Ни за что», - отвечаю я в своих мыслях, но вслух говорю:
- Ладно.
Том держит меня за руку, когда мы идем к кабинету доктора Конли, и я замечаю, что перед тем как зайти, он, обернувшись, далеко не дружелюбно усмехается Мэту.
Доктор Конли удивляется, когда я захожу вместе с Томом. Я представляю их друг другу, и доктор Конли просит Тома подождать минутку за дверью.
- Сэм, ты уверен, что хочешь сеанс групповой терапии с Томом?
- Наверное, да.
- Тут не может быть никаких сомнений. Или ты спокойно относишься к тому, что он будет рядом, или нет. Я не хочу, чтобы он давил на тебя, заставляя делать что-то, к чему ты еще не готов. Так что я задам вопрос еще раз. Ты уверен, что хочешь сеанс групповой терапии с ним?
- Да.
- Хорошо, скажи ему, пусть заходит.
- Могу я до этого задать вам вопрос?
- Конечно.
- Нельзя ли на этом сеансе уделить главное внимание нашим с Томом отношениям? Он тяжело переживает происшествие в больнице, и я не хочу, чтобы он смотрел на меня так, как смотрит сейчас.
- И как же он смотрит на тебя?
- Как будто теряет меня. Он грустный и даже не приставал ко мне сегодня с едой, словно боится говорить об этом и давить на меня. Не хочу, чтобы Том так себя вел со мной. Можем мы это обсудить?
- Конечно, мы можем попробовать. Но все зависит от того, насколько вы сами будете открыты и честны.
- Я знаю.
Я открываю дверь и показываю Тому, чтобы он зашел. Закрыв за ним дверь, я делаю глубокий вдох – я собираюсь сегодня быть более откровенным с ними обоими, чем когда-либо с кем-то из них. Дело пахнет новым нервным срывом.
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 65 | Нарушение авторских прав