Глава 17 - Поспешные действия

То что Чарли стал относиться ко мне как к барту, а не как к ребенку, поднимает мне настроение. Я не счастлив, но далек от уныния. Похоже, все действительно может измениться к лучшему, и я рад открыться этой возможности. Мне становится не по себе, когда мы подъезжаем к школе и нужно выходить из машины. Мне не хватает макияжа и падающих на лицо волос, и нечем укрыться от чужих взглядов. Вчера я этого не заметил, потому что был слишком зол на Чарли и поглощен мыслями о Томе. Но сейчас у нас с Томом все хорошо, и Чарли оказался не таким уж плохим, так что теперь у меня есть время, чтобы начать переживать по поводу своего нового внешнего вида. Я чувствую взгляды на себе, как только выхожу из машины, и точно уверен, что окружающие перешептываются обо мне. Люди замечают меня. Я знаю это, и мне это не нравится.

Я борюсь с желанием броситься бежать, но голову все равно опускаю. Не могу смотреть, как они глазеют на меня. Такое ощущение, что ноги еле тащатся по земле, несмотря на все мои усилия идти быстрее. Мне некуда бежать, и до меня вдруг доходит: лучше-то как раз снаружи, а не внутри школы. Тут больше места и легче дышится. Коридоры будут забиты школьниками, которые все до единого будут посягать на мое личное пространство и мой воздух. Я знаю – сейчас все меня видят, и это ужасно пугает, потому что на мне нет защитных слоев, за которыми можно было бы спрятаться.

Мне даже с трудом удается дышать, пока я не замечаю Тома. Он стоит спиной ко мне, но достаточно одного его присутствия, чтобы мои легкие заполнились воздухом и чтобы я вспомнил, что дыхание нужно контролировать. Том ждет меня у моего шкафчика. Я вижу, что он говорит с Джеймсом и, медленно подойдя к ним, встаю рядом.

- Легок на помине, - говорит Джеймс.

Том кладет руку на мои плечи и целует меня в щеку. Я краснею и избегаю взгляда Джеймса. Но Джеймс дотрагивается до моей руки, и мне приходится поднять на него глаза. В последний раз, когда я разговаривал с ним, он не показался мне особенно заботливым.

- Ты очень хорошо выглядишь, и шрамы, похоже, заживают. Так что случилось с твоей головой? Снова изображал из себя Супермена?

- Нет.

- Когда-нибудь ты убьешься, пытаясь научиться летать. Или это и есть твоя цель?

Том сдвигается, вставая между нами.

- Ладно Джеймс, ты можешь идти.

- Но мы так замечательно болтали о Брайане.

- Джеймс, заткись и вали отсюда.

- Что? Почему ты не хочешь, чтобы Сэм узнал о ваших с Брайаном отношениях? Кажется, ты со своим бывшим неплохо общался до вчерашнего дня, пока не вернулся твой парень. Мне просто интересно, что же случилось?

- Джеймс, ты же прекрасно знаешь, что ничего не случилось. Мы с Брайаном хотим остаться друзьями. Вот и все. Точка. Я люблю Сэма.

- Но любит ли Сэм тебя?

Джеймс обвиняющее смотрит на меня.

- Да. Люблю.

- Что-то это не очень уверенно прозвучало.

- Я люблю его.

- А разве не ты вчера ушел с новым парнишкой? Мне показалось, вы были довольно дружелюбны друг с другом, особенно когда скрылись в том доме через дорогу. Том знает об этом?

- Знаю, - отвечает Том. - Я даже знаю этого парнишку, и он не представляет для меня никакой угрозы. У Сэма могут быть друзья. Я не собираюсь подчинять его себе так же, как Билли подчинил себе тебя.

- Эй, эй, ты сейчас переходишь все границы. Мы с Билли просто друзья. Я не его собственность.

Том ухмыляется.

- То что он отпускает иногда поводок не означает, что ты свободен.

- Знаешь что, Том? Сэм становится довольно популярным. У тебя появятся соперники, как только геи в нашей округе хорошенько приглядятся к нему.

Его слова, предназначенные Тому, почему-то задевают меня. Словно он не сильно ударил меня под дых. Получается, происходит то, чего я меньше всего хочу. Мне не нужно такое внимание. Честно говоря, мне не нужно вообще ничье внимание, кроме Тома и Мэта. Я притворяюсь нормальным, и мне хочется, чтобы ничего этому не мешало, а слишком много внимания приведет к тому, что мои карты раскроются и все поймут, что моя нормальность всего лишь игра. Я не могу быть нормальным. Я этому просто не научился. Но могу подражать тому, что вижу, и надеяться, что никто не будет настолько проницательным, чтобы меня раскусить.

- Ты просто бесишься, потому что самому заполучить его не удастся.

Джеймс становится белым как полотно.

- Как ты можешь такое говорить?

Я знаю, что слова Тома близки к правде, хоть и не являются ею. Ведь Джеймс все еще увлечен им.

- Потому что это правда! - рявкает Том, видя выражение его лица. - Ты бы поменьше пялился на моего парня и следил за нами, и побольше занимался своими собственными делами.

Глядя на меня, Джеймс с презрением отвечает:

- Это неправда. Я бы никогда не захотел такого жалкого парня, как он. Я не увлекаюсь чокнутыми показушниками-самоубийцами.

Том хватает Джеймса за плечи и ударяет спиной о шкафчики, что привлекает к нам внимание окружающих.

- Не смей никогда говорить подобных вещей о Сэме, или я всем расскажу о твоем маленьком секрете. Понял меня? - Том еще раз прикладывает его о шкафы. - Я спросил, ты понял меня?

- Да, понял.

Том отпускает Джеймса, и тот уходит.

Я молча выкладываю из сумки книги, пока Том пытается объяснить мне, что Джеймс не серьезно это сказал. Вред причинен, и я нахожусь в режиме самосохранения. Заявление о том, что я чокнутый показушник-самоубийца задело меня не так сильно, как слова Джеймса о том, что Том общается с Брайаном. Почему он не сказал мне?

Кто-то громко взвизгивает, мелькают волосы, и меня обвивают чьи-то руки. Потом они меня отпускают, и я вижу, что это Сара.

- Как ты? - толкает она меня в плечо.

Не знаю, что тут происходит, но покорно отвечаю:

- В порядке.

- Здорово! Я так за тебя переживала. И расстроилась из-за того, что мы вчера не смогли увидеться - во время обеда у меня было собрание болельщиц. - Она снова касается моей руки, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не дернуться в сторону от ее ладони. - Так Том сказал тебе или еще нет?

- Сказал что?

- О, окей, значит, не сказал. Это все, что мне нужно было знать. - Он чмокает меня в щеку. - Мне пора, увидимся на обеде. - Затем она целует Тома. - Надеюсь, вы прекрасно проведете время.

Она уходит, и я тут же спрашиваю:

- Что это было?

- Она помогала мне приготовить для тебя сюрприз, и хотела дать тебе знать, что принимала в этом участие.

- А что она сделала?

Том хватает мою ладонь.

- Помогла мне приготовить для нас завтрак.

- Но я уже ел.

Том встает за моей спиной и обвивает меня руками.

- Если ты уже поел, то мы можем потратить это время на другие вещи.

- А как же занятия?

Он разворачивает меня к себе.

- Пропустим несколько уроков и вернемся к обеду.

Школа все равно последнее место, где бы мне хотелось находиться, поэтому предложение Тома кажется очень заманчивым. Я засовываю книги в шкафчик, и мы направляемся к выходу. Том пытается удержать мою руку в своей, когда мы идем по коридору, но я вырываю ее и взлохмачиваю свои волосы. Я хочу освободить его от стыда публичного признания наших с ним отношений, что, должно быть, является полным бредом, так как вчера мы целовались посреди коридора, и он чмокал меня в щеку и держался со мной за руки еще до того, как мы стали парой. Мы все время были вместе, так что он уже давно признал перед всеми, что я принадлежу ему.

Мы садимся в машину, и Том некоторое время смотрит на меня. С минуту я не обращаю на это внимания, а потом понимаю, что должен что-нибудь сказать.

- Что?

Он протягивает ко мне руку и ласково гладит указательным пальцем щеку.

- Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю.

- Ты сегодня потрясающе выглядишь.

- Спасибо.

- Тебе очень идет синий цвет.

- Я надел эту футболку для тебя.

- А ты снимешь ее для меня?

- Э?

Том на секунду прикрывает рот рукой.

- Прости, я не это хотел сказать. Ты очень красивый. Правда.

- Окей.

Том смеется и вставляет ключ в зажигание.

- Сэм, я… - Он бросает на меня взгляд и тихо смеется. - Неважно.

- Что?

- Мне нужно немного времени, чтобы взять себя в руки.

Через несколько минут он заводит машину. Мы не успеваем даже выехать со стоянки, как Том спрашивает:

- Я тебе когда-нибудь снился?

- Да.

- В каких снах?

- Почти всегда в хороших.

- В каких хороших?

- Что значит, «в каких хороших»?

- Ну, в хороших или очень хороших?

До меня, наконец, доходит, что он имеет в виду.

- Том, богом клянусь, если ты спрашиваешь меня о том, снились ли мне с тобой эротические сны, то я сейчас помру от стыда.

- Не надо так драматизировать. Давай тогда я начну. Ты мне часто снишься. И почти во всех снах я начинаю тебе с чем-нибудь помогать, и потом одно ведет к другому и…

- Том!

- Не смущайся ты так. Я знаю, у тебя были обо мне такие мысли. Разве нет?

Не думаю, что слово «покраснел» верно передает мои ощущения, потому что я вспыхиваю от кончиков пальцев до самой макушки. Том бросает на меня взгляд.

- Ага! Посмотрите-ка на это лицо! Так и знал, что я прав!

Я ерзаю на сидении.

- С чего ты вдруг об этом заговорил?

- Ну… вчера мне приснился один сон, и ты был в такой же синей футболке, с убранными в хвостик волосами, как у тебя сегодня, и мы оба сидели в моей машине, как и сейчас, и я наклонился, чтобы тебя поцеловать. Мы стали целоваться и так увлеклись… а затем ты снял свою футболку…

- Окей, Том, думаю, я достаточно услышал.

- Все закончилось не так, как ты думаешь.

- Угу. Значит, мы не переместились на заднее сидение?

- О, конечно, переместились, и занимались там разными вещами.

- И что, ты проснулся в липкой луже?

- Вот куда ты торопишься? Дай мне закончить.

Я молчу, ожидая, когда он продолжит, но за этим следует долгая пауза.

- Да заканчивай уже, наконец!

- Видишь?! Я знал, что ты хочешь услышать, что было дальше! Ну, я и сам немного забегу вперед. В общем, мы перебрались на заднее сидение и когда сделали сам знаешь что, ты посмотрел на меня и сказал: «Давай начнем заново!» Затем я закрыл глаза, и мы снова оказались на передних сидениях, разговаривая. Я наклонился, чтобы тебя поцеловать, и мы снова все повторили. А вот потом я проснулся в липкой луже.

- Фу!

- Так что означает этот сон?

- Что я был настолько хорош в первый раз, что ты сразу же захотел повтора.

Я смеюсь, и Том смеется вместе со мной.

- Может быть. - Он хлопает меня по бедру и говорит: - А теперь расскажи мне об одном из своих снов.

- Нет!

- Мы же лучшие друзья! Мы обязаны делиться такими вещами!

- Сейчас слишком рано, чтобы говорить о сексе, и мне слишком неловко говорить о сексе с тобой.

- А с кем еще ты собираешься о нем говорить?

- Надеюсь, ни с кем. Никогда.

- Я что, настолько ужасный любовник в твоих снах?

- Том, ты во всем великолепен, даже в моих снах.

Он выпячивает грудь и гордо улыбается во все свои тридцать два белых зуба.

- Хорошо.

Мы подъезжаем к его дому.

- Кажется, я здесь когда-то был, - шучу я.

- Ха-ха, пойдем.

Мы входим в дом, и Том ведет меня в кухню.

- Я бы сделал это вчера, но не был уверен в том, что Чарли не последует за тобой.

- Сделал что?

Он тянет меня в кухню и говорит:

- Вот это.

Там висит огромный плакат с надписью: «С ВОЗВРАЩЕНИЕМ, СЭМ», надуты воздушные шары и накрыт стол для романтического завтрака.

- Твои родители не заметили этого?

- Нет. Они ушли ни свет ни заря, а потом приехала Сара и помогла мне убраться на кухне и все тут идеально подготовить.

Меня пугает его дружба с Сарой. Раньше они скрывали ее от меня – может быть, Том считал, что мне трудно будет принять его дружбу с другими ребятами – а теперь они внезапно начинают размахивать ей перед моим носом, заставляя просто принять ее как данность. Меня устраивало гораздо больше, когда Сара маячила где-то на заднем фоне. Дело не в том, что она мне не нравится, нет, наоборот, она мне очень даже нравится, но их дружба вызывает во мне безотчетный страх – я боюсь, что чем больше Том будет проводить время с более-менее нормальными людьми, тем меньше времени он захочет проводить со мной.

- Я не хочу есть.

Том кладет ладонь мне на талию и медленно наклоняется, пока не касается моего лба своим. Он обвивает меня рукой, притягивает к себе и целует. Он никогда еще не целовал меня с такой силой и страстью. Сказать, что от его поцелуя у меня перехватило дыхание – все равно, что сказать, что в океане мало воды.

Том прерывает поцелуй, делает вдох и говорит:

- Ух ты! Ты меня никогда так не целовал!

- Это не я, это ты.

- Кто бы это ни был, это было что-то. От такого поцелуя у двоих озабоченных подростков могла бы возникнуть проблемка, - тихо смеется Том.

- Повезло, что мы не два озабоченных подростка.

- Да уж, повезло, - говорит Том и набрасывается на мои губы с тем же отчаянным желанием, что и до этого. Он безумно хочет меня и пытается сказать это поцелуем. Я вспоминаю о Брайане, задумываясь, что бы сделал он? Потом осознаю, что мне нужно самому сделать следующий шаг. Я хочу Тома, наверное, так же сильно, как и он меня, поэтому глупо продолжать медлить и дальше.

Я скольжу рукой вниз по спине Тома, опускаю ладонь на его ягодицы, и он резко отстраняется от меня.

- Думаю, этого достаточно.

Я не готов останавливаться. Я хочу быть с Томом так, как никогда еще не был.

- Ты прав, нам нужно пойти в твою комнату, чтобы закончить начатое.

Глаза Тома чуть ли не вылезают из орбит.

- Ты хочешь пойти ко мне в комнату?

- Да.

- Но…

Я хватаю его за руку, прежде чем он успевает закончить, и веду за собой в его спальню.

- Нам не обязательно что-то делать, - уверяет меня он, когда мы заходим в его комнату.

- Я знаю. Но я сам этого хочу.

- Мы еще не готовы.

- Готовы.

- Откуда ты знаешь?

- Сейчас самое подходящее время. Разве тебе так не кажется?

- Сэм, мне любое время покажется подходящим. - Том смотрит на постель, на которой мы бесчисленное количество раз смотрели фильмы, а потом переводит взгляд на меня. - Чем ты хочешь, чтобы мы занялись?

Я подталкиваю его спиной к кровати и говорю:

- У меня есть кое-какие идеи. Как насчет тебя? Чем бы хотел заняться ты?

- Всем, чем захочешь ты.

Я улыбаюсь, потому что это совершенно типичный для Тома ответ. Он не хочет ни давить на меня, ни торопить меня сделать что-то, к чему я еще не готов, поэтому отправляет мяч на мою сторону поля. Он любит поступать так со мной – водит мяч вокруг меня, заставляя собраться и быть готовым к атаке, а потом передает его мне и говорит, чтобы я сам попробовал забить гол. Он сделал так же, когда признался в своих чувствах ко мне, когда добился того, чтобы я поцеловал его у меня в комнате, и когда поцеловал в кухне так, что у меня перехватило дух, а потом отстранился и оставил выбор за мной. Он отдал мяч мне и ждет моих дальнейших действий.

Я подталкиваю Тома к постели, когда мне приходит в голову мысль.

- Погоди!

- Что?

- Дай, я сначала тебя раздену.

- Только если я потом раздену тебя.

Не понимаю, как он может этого хотеть, но соглашаюсь и берусь за дело. Я помогаю Тому стянуть футболку, затем толкаю его на кровать, сажусь на корточки и снимаю с него ботинки и носки. Я проигрывал этот момент в голове сотни раз. Я нагибаюсь, чтобы зубами расстегнуть пряжку на ремне, но Том останавливает меня.

- Не думаю, что смогу выдержать, если ты будешь в такой близости от этой части моего тела.

Я смеюсь и с поцелуями поднимаюсь вверх по его животу, груди, шее, затем отодвигаюсь, и он спешит снять с себя штаны и плавки.

Мне хочется обласкать все его тело, потому что оно идеально. В нем прекрасно все, даже то, как член слегка загнут в левую сторону. Это Том, и значит, все в нем безупречно. Я кладу ладонь на его живот, ощущая гладкость кожи, и робко наклоняюсь к нему, чтобы поцеловать. Том несколько секунд отвечает на поцелуй, затем отталкивает меня, и я поднимаюсь.

Том встает передо мной и тянется к моей футболке.

- Моя очередь, - заявляет он.

Мне страшно оттого, что Том сейчас снимет с меня одежду и обнажит мое уродливое тело, но он хочет видеть меня, и это честно, так как я тоже раздел его. Я закрываю глаза, не желая видеть, как в его взгляде отразится отвращение. Стянув с меня футболку, он не спеша гладит мою грудь и целует соски. Это вызывает у меня тихий смех, который обрывается, когда Том обхватывает губами один сосок и начинает посасывать его. Я на секунду распахиваю глаза, чтобы посмотреть на Тома. Выпустив сосок изо рта, он несколько раз быстро проводит по нему языком, а потом кончик его языка скользит вниз по моему торсу и останавливается у пупка.

- Думаю, сейчас самое время избавиться от штанов.

Я сбрасываю ботинки, и Том расстегивает мои брюки. Он тянет их вниз, оставляя на мне нижнее белье. Я снова закрываю глаза – мне невыносимо видеть, как он будет разглядывать мои шрамы. Я чувствую, как он касается их пальцами, прослеживая подушечками следы от порезов и ожогов, затем его руки медленно тянут вниз мои плавки. Я переступаю через них, и вдруг жутко пугаюсь. Раскрыв глаза, я быстро забираюсь в кровать под покрывала.

- Ты чего? - спрашивает он.

Я прячу от него свое тело, потому что боюсь, что чем дольше он будет на него смотреть, тем меньше будет меня хотеть, но я не могу ему этого сказать.

- Не знаю.

Он мягко снимает с меня покрывала и ложится рядом, смотря мне в лицо.

- Я хочу видеть тебя.

- Я немного замерз.

Он с озорной улыбкой придвигается, вжимаясь в меня обнаженным телом.

- Позволь мне тебя согреть.

Я нервно смеюсь, но когда губы Тома прикасаются к моим, нервозность улетучивается. Мы целуемся, ласкаясь, и Том ложится на меня сверху. Такое ощущение, словно его тело создано для того, чтобы накрывать мое, и мне становится легче забыть о всех своих недостатках и полностью отдаться происходящему. Том начинает целовать меня с меньшей пылкостью и вдруг чуть отворачивает голову, прерывая поцелуй, и предупреждает:

- Я уже близок.

Убрав одну руку с его спины, я толкаю его в плечо, чтобы он отстранился.

- Стой.

Он тут же замирает на мне, а затем, запаниковав, скатывается.

- Ты в порядке? Я сделал что-то не так? Я зашел слишком далеко?

- Все хорошо, просто я не хочу, чтобы ты пока кончал, потому что хочу… - я не знаю, как сказать ему, чего хочу, поэтому делаю глубокий вдох и продолжаю - … хочу попробовать тебя на вкус.

- Я могу дать тебе попробовать на пальце…

- Я хочу прямо оттуда, - прерываю я его.

- О. Ты… эм… хочешь… эм… то есть, ты хочешь… эм… ты… эм...

- Я хочу сделать тебе минет. Вот! Я сказал это!

Том отводит от меня взгляд, и я думаю, что он собирается мне отказать, но когда он снова смотрит на меня, я вижу на его лице широкую улыбку.

- С одним условием.

- Каким?

- Я тоже тебя попробую.

- Хорошо.

- Отлично. Так как ты хочешь меня?

- Эээ?

- Ты можешь получить меня так, как только тебе захочется. Так как ты хочешь меня? Стоя, на коленях, лежа…

- Ты уже сказал, как я хочу.

- Как?

- Ложись, и я позабочусь обо всем остальном.

Он опускается на спину, и я начинаю целовать его лицо, губы, подбородок, шею и спускаюсь поцелуями вниз по телу. Я тяну время, потому что чем ближе подбираюсь к его члену, тем больше начинаю волноваться и бояться, что не смогу его удовлетворить. Что бы я не делал, я делаю не особенно хорошо, да я даже живу так, поэтому мне кажется естественным, что я не смогу доставить Тому должного наслаждения. Наконец я набираюсь достаточной храбрости, чтобы поцеловать его член. У Тома вырывается стон, это ободряет меня, и я вбираю головку в рот.

- О, Сэм, - стонет Том.

От произносит мое имя с таким чувством, что у меня по телу пробегает дрожь. Интересно, сможет ли он еще раз произнести его так? Несколько секунд спустя Том отвечает на мой вопрос, когда прерывисто вздохнув, стонет:

- Сэм… Сэм…

Я не умею делать то, чем занимаюсь сейчас, но полагаю, все-таки справляюсь. Я обхватываю основание его члена пальцами и, сжав их, начинаю двигать рукой вверх-вниз, одновременно посасывая головку. Рот устает, и я продолжаю скользить рукой по члену, но вместо посасывания облизываю головку языком. Я убыстряю движения, и мне вдруг очень хочется лизнуть его яички, что я и делаю. Том вздрагивает всем телом, словно готов выпрыгнуть из собственной кожи, и я, испугавшись, возвращаюсь к головке. Вобрав ее в рот, я начинаю скользить губами ниже. В этот момент Том кладет ладонь мне на макушку, запускает пальцы в волосы и толкает мою голову вниз.

Я слышу его слова:

- Я сейчас…

Затем они обрываются. Я чувствую, как он напрягается, и ощущаю во рту его вкус – солоноватый и терпкий. Я не собираюсь выплевать его сперму, потому что она – часть его, и я глотаю ее и облизываю головку, чтобы убедиться, что выпил его до последней капли. Потом я убираю руку с его члена и подтягиваюсь вверх. Том лежит, положив руку на лицо и прикрыв ей глаза, и все еще тяжело дышит. Я целую его, но он не в состоянии по-настоящему ответить на поцелуй, так что я сдаюсь и слезаю с него. Том сдвигает руку, открывает глаза и смотрит на меня. Тихо смеется и отводит взгляд.

Может быть, я сделал отвратительный минет, и Том смеется надо мной, потому что я был ужасен? Он снова глядит на меня и чмокает в губы.

- Это было лучше всего, что я только мог себе представить, - говорит он.

Меня охватывает чувство облегчения – значит, я ничего не испортил.

- Спасибо, - шепчу я.

Я стесняюсь смотреть ему в глаза, поэтому гляжу на его губы.

- Был я… Неважно.

- Ты был что?

- Я был лучше Брайана?

- Да. Ты самый-самый лучший. - Его рука скользит вниз по моему телу. - Полагаю, теперь опять моя очередь.

Уложив меня на спину и забравшись сверху, Том целует меня так, словно боится больше никогда не увидеть и поэтому хочет взять от этого момента все, что только можно. Он не проводит дорожку из поцелуев по моему телу, как это делал я с ним, вместо этого, оторвавшись от моих губ, он тут же припадает ртом к члену. Похоже, ему не терпится приняться за дело, и когда он обхватывает мою плоть губами, я наконец понимаю, что он чувствовал, когда я делал это с ним. Это такое сильное физическое удовольствие, которого я никогда не испытывал раньше. Что бы Том не делал, каждое его движение, заставляет мое тело жаждать большего. Я начинаю ощущать эйфорию, которую мог получить только причиняя себе боль, но сейчас наслаждение гораздо острее, так как вызвано сексуальным возбуждением.

Мне настолько хорошо, что почти больно, и гложет чувство, что я не имею право на такое удовольствие. Подняв кисть ко рту, я кусаю себя – сначала слегка, но чем приятней становятся ощущения, тем сильнее я впиваюсь в руку зубами. Прямо перед тем, как кончить, я так сильно сжимаю челюсти, что чувствую во рту привкус крови.

Кончая, я держу руку у рта, но не кусаю ее. Том слишком занят проглатыванием спермы, чтобы слышать, как я всхлипываю, сдерживая слезы. Самое прекрасное ощущение в моей жизни сопровождалось одним из самых низких поступков. Я отвратительно чувствую себя, и мой член сразу же обмякает. Том выпускает его изо рта и подтягивается ко мне. Я вижу, как он замечает мои слезы, поэтому закрываю глаза. Слишком поздно.

Том слезает с меня.

- Что случилось?

Я отнимаю руку ото рта и говорю:

- Прости меня.

- За чт.. - Он видит, за что, и хватает мое запястье. - Что случилось с твоей рукой?

Следы от укуса говорят сами за себя.

- Я не хотел.

Я чувствую движение в постели и понимаю, что Том встает. Я горько плачу, потому что испортил наш первый раз. Плачу, пока не чувствую, что он снова садится на постель. Я открываю глаза, что посмотреть, что он делает.

- Дай мне руку, - требует Том. Он хватает мою ладонь, и я вижу в его руках вату. - Я бы сказал, что будет жечь, но уверен, ты будешь этим наслаждаться.

Его слова приносят большую боль, чем спирт, которым он обрабатывает мою рану. Том накладывает на нее неоспорин и осторожно размазывает его ватным валиком, затем переворачивает мою кисть и делает то же самое с другой стороны. Он забинтовывает мою руку и с жалостью смотрит на меня.

- Ты в порядке? - спрашивает он.

- Нет. Прости меня.

- Ты не должен извиняться. Это ты меня прости. Нам не надо было делать этого сегодня.

- Нет, проблема не в этом. Все было замечательно. Проблема во мне. Ты сделал меня таким счастливым, что я… - Его глаза умоляют меня не говорить этого - … Я… - Не могу произнести этих слов, не могу сказать ему, что после всего того, что он сделал для меня, я все еще считаю, что не заслуживаю его. - Это вышло случайно. Я перевозбудился и укусил себя слишком сильно.

Том обвивает меня рукой.

- Это ничего.

Я улыбаюсь.

- Стыдобища это, вот что это такое.

- Да ладно тебе, Сэм. Не нужно ничего стыдиться, когда ты со мной. Я счастлив, что ты не укусил себя специально.

Это не так, и я чувствую себя виноватым.

- Я чуть не порезал себя вчера вечером, - говорю я.

- А?

- Я чуть не порезал себя вчера вечером, но меня остановил Чарли.

- О. - По виду Тому понятно, что он не хочет слышать подробности. - Давай оденемся и перекусим перед отъездом.

Он даже не смотрит на меня, когда мы одеваемся. В кухне он достает молоко и заливает им свои хлопья, а потом я – свои. Это ни капли не романтично. Том погружен в свои мысли, и мы едим в полном молчании, пока оно не становится для меня невыносимым.

- У нас все хорошо?

Он бросает на меня быстрый взгляд.

- Да.

- Почему ты не говоришь со мной?

- Думаю.

- О чем?

- Я считал, тебе стало лучше, а оказалось, что нет.

- Я ем. Взгляни на меня, и ты это увидишь! Я страшно растолстел.

Том кидает ложку в хлопья и отталкивает от себя тарелку.

- В том то и дело: ты не толстый, но все еще считаешь себя таковым, и ты все еще считаешь, что не заслуживаешь счастья. Уверен, ты специально себя укусил.

Я опускаю глаза.

- Это же так, правда ведь? Зачем ты солгал? Тебе не нужно притворяться со мной. Я хочу знать, если тебе не становится лучше.

- Мне уже лучше.

- По твоему поведению этого не скажешь.

- Том, я не собирался кусать себя, на самом деле не собирался, это просто произошло. И вчера вечером я долго раздумывал, решая резать себя или нет. Я никогда об этом не думал так долго. Мне стало лучше! Я точно это знаю, но ты не можешь ожидать, что я полностью изменюсь всего лишь за одну только ночь!

- Я и не ожидаю! - Он встает и задвигает свой стул. - Ты готов идти?

- Я хочу доесть хлопья.

Том закатывает глаза, выдвигает стул и снова садится. Он терпеливо ждет, пока я закончу есть хлопья, которые совершенно не хочу, но я должен сделать это, потому что мне надо доказать ему, что улучшения действительно есть. Закончив, я ставлю тарелку в раковину.

- Идем.

Том не встает.

- Перед тем, как мы поедем, мне нужно тебе кое-что сказать. - Он не отрывает взгляда от стола. - Прости за то, что я поторопил тебя сегодня. Ты не был к этому готов, и я знал это, но позволил убедить себя в обратном.

- Ты меня ни с чем не торопил. Я сам этого хотел. Давно уже хотел. Все, что мы делали сегодня, было замечательно. На самом деле, это было больше чем просто замечательно, так что не извиняйся. - Подойдя к Тому, я кладу ладонь ему на плечо. - Ты все сделал правильно, не дай тому, что сделал я, испортить это.

Я целую его в щеку.

- Я люблю тебя, - шепчет он. - Мне не было бы так больно, если бы я тебя не любил.

- Знаю. И надеюсь, однажды нам больше не придется иметь дело с отказавшим переключателем в моей голове. Но ты должен верить, что я стараюсь изо всех сил.

- Я верю. - Том встает и обнимает меня. - У нас с тобой все хорошо, это правда.

Он касается моих губ легким поцелуем, и мы выходим из дома, держась за руки.

Сев в машину, я вспоминаю о плакате и воздушных шарах.

- Как ты объяснишь это своим родителям?

- А мне не придется. К их возвращению я все уберу. - Он гладит мою ладонь и пристально смотрит мне в глаза. - Спасибо тебе за сегодня.

Он благодарит меня, когда это мне следует его благодарить.

- Спасибо за то, что любишь меня.

Том наклоняется и целует меня.

- Любить тебя – для меня удовольствие. - Он начинает смеяться. - Мысленно это звучало лучше.

- Для меня тоже нормально прозвучало.

Мы снова целуемся, а затем пристегиваем ремни безопасности.

Том дает задний ход, чтобы выехать на дорогу, когда позади нас с визгом тормозит машина, преграждая нам путь. Водительская дверь распахивается, и, появившийся из нее Чарли, бросается к нашему автомобилю. Он открывает дверь со стороны Тома, хватает его за плечи и дергает на себя. К счастью, ремень не дает ему вытащить Тома из машины. Брат отпускает его и кричит:

- Выметайся, мать твою, из машины! Сейчас же!

Дата добавления: 2015-07-11