Глава 20 - Борясь с искушением

Том за минуту расправляется с сэндвичем, а потом, держа одну руку на руле, другой постоянно касается меня. Сначала его ладонь ложится мне на бедро, затем он берет меня за руку, потом поглаживает мою ладонь, и опять возвращается руку на бедро. Наверное, он делает это, чтобы уверить меня в том, что я единственный, кто ему нужен, но тем самым не только успокаивает меня. Его прикосновения словно нежные поцелуи, тут же посылающие в мозг импульсы возбуждения. Каждое из них говорит, что он хочет меня, и чем больше я думаю о том, как сильно он меня хочет, тем больше я думаю о том, что он делал со мной у него дома. Было так приятно ощущать его губы, спускающиеся c поцелуями вниз по моему телу. А когда он взял в рот мой… Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться и выкинуть эти мысли из головы. Сейчас неподходящее время думать о сексе.

Снять возбуждение помогают размышления о встрече с доктором Конли. Мысли о сексе отодвигаются все дальше и дальше, пока не оказываются погребенными под такой кучей мусора, что их уже даже нельзя назвать второстепенными. Я не осознаю, что расстроил сам себя, пока не замечаю, что Том перестал ко мне прикасаться.

- Сэм, пожалуйста, не грусти.

Его слова вырывают меня из моих размышлений, и я перевожу на него взгляд.

- Я не грущу.

- У тебя такой вид, словно ты сейчас заплачешь.

Я не хочу открывать ему свои чувства, поэтому отвлекаю его вопросом:

- Как ты думаешь, Брайану будет неприятно, что ты приехал со мной?

- Не будет. - Том берет мою руку в свою. - Ты из-за этого беспокоишься?

- Немного. Не хочу вам мешать. Что, если он не хочет видеть никого, кроме тебя?

- Брайан не такой. Он знает, как много ты значишь для меня, так что, вероятно, даже не удивится. - Том поворачивает на другую улицу и резко дает по тормозам. - Что он там делает?

Он останавливает машину и выскакивает из нее, даже не объяснив, что происходит. Я смотрю, как он бежит к кому-то, стоящему под деревом. Наверное, это Брайан, но он так низко натянул капюшон, что лица не видно. На сердце становится тяжело.

Я выхожу из машины, желая услышать, о чем они говорят. Не уверен, что видел кого-то, кто выглядел бы так жалко. Брайан может спокойно сойти за зомби. Он выглядит безразличным и безжизненным.

Брайан устремляется на меня взгляд, когда я подхожу, а потом снова смотрит в землю. Видно, что он плакал, но сейчас его глаза сухи. Том пытается заставить его идти в направлении машины, но Брайан не двигается с места.

Посмотрев на меня, Том просит:

- Помоги мне. - Он хватает Брайана под правую руку, а я – под левую. - Ну идем же, Б.Дж., дай мне отвезти тебя к бабушке.

Мы тянем Брайана, заставляя идти, и я чуть не выпускаю его из рук, когда он пугает меня, неожиданно говоря:

- Спасибо, что приехали за мной.

Мы усаживаем его на заднее сидение и забираемся в машину сами. Как только мы выруливаем на дорогу, Брайан снова начинает говорить:

- Об этом кто-то узнал из детей прихожан, они рассказали об этом своим родителям, а те - моим. Отец пришел ко мне в комнату, забрал ключи и велел уходить. Сказал: «Уходи из моего дома. И ничего не бери с собой. Просто уходи». Я знал, что все так и будет.

Мне становится жаль его. Его родители узнали о том, что он гей, и просто выкинули на улицу. А вероятно до этого они его любили. Это заставляет меня задуматься. Если любящие родители могли так поступить с ним, то что сделают мои родители, узнай они о моих отношениях с Томом? Я еще не готов вступать в новую эмоциональную битву. У меня на душе и так предостаточно ран, которые только-только начали заживать.

Я ожидаю, что Брайан расплачется, но он даже не шмыгает носом. Он кажется странно спокойным, учитывая ситуацию, в которой находится. Это меня интригует, и я оборачиваюсь, чтобы понаблюдать за ним. Он выглядит эмоционально хрупким, словно может в любую секунду развалиться на кусочки, и я сочувствую ему. Несмотря на его бесстрастный голос и отрешенный вид, что-то в нем цепляет меня, удерживая внимание.

- Брайан? - шепчу я, впервые обращаясь к нему.

Он поднимает на меня глаза, и на его застывшем лице появляется слабая улыбка.

- Привет, Сэм. Приятно, наконец-то, познакомиться с тобой.

Почему он не спрашивает меня, что я делаю здесь и зачем задаю вопросы? Правда в том, что я обратился к нему только для того, чтобы посмотреть, узнает ли он меня. И говорить я с ним ни о чем не хочу.

Когда улыбка сходит с его лица, я обращаю внимание на его взгляд. Меня бросает от него в дрожь, и я отворачиваюсь. Брайан разбит и потерян, и, я надеюсь, через какое-то время он сможет прийти в себя. Я был не прав, приехав с Томом, и чувствую себя лишним. Брайану нужен Том и только Том, а я пытаюсь идти с ним в комплекте. Том отлично находит подходящие для утешения слова, и я верю, что он не сделает ничего такого, чего не должен делать. Я знаю это и должен доказать, что доверяю ему.

Набравшись храбрости, я снова поворачиваюсь к Брайану.

- Ты бы хотел остаться с Томом наедине?

- Я сейчас в такой ситуации именно из-за того, что оставался с ним наедине, - отвечает он.

Теперь я слышу в его голосе горечь. Она пропитывает каждое его слово, соединяя их вместе. Мне становится легче оттого, что Брайан выразил хоть какое-то чувство – его безэмоциональность немного пугает меня. Я вдруг понимаю, что хочу, чтобы Том отвез меня домой. Я боюсь Брайана, но не потому, что он может хотеть остаться с Томом наедине.

Я открываю рот, чтобы попросить Тома отвезти меня домой, но, повернувшись к нему, вижу текущую по его щеке слезу. Он не выдержит этого один. Что я за бойфренд такой, если брошу его из-за своих внутренних заморочек? Закрыв глаза, я молю о том, чтобы мне дали сил, которых у меня сейчас нет, а потом беру Тома за руку. Я даю ему знать, что я тут, рядом с ним, и что ему не нужно плакать. Не знаю, насколько хорошо мне удается через прикосновение передать свои чувства, но он больше не плачет, а значит, я хоть немного ему помог.

Дом бабушки Брайана просто развалина. Самый лучший способ описать этот дом – сказать, что это место, где никто бы не захотел жить. Белая краска стен настолько испачкана, что дом кажется серым с белыми разводами. Ступеньки сломаны. И если бы дома умели говорить, то этот бы умолял спасти его от себя самого.

- Хочешь, чтобы я тебя проводил? - спрашивает Том.

- Нет, увидимся завтра. - Брайан открывает дверцу. - Спасибо вам, ребят, за все.

Он выходит из машины и направляется к двери дома. Нажимает на звонок и стоит минуты две-три в ожидании ответа. Потом он стучит в дверь, и через пару минут ее распахивает пожилая женщина. В ее руке пиво.

- Не колоти в эту гребаную дверь! - орет она. - Ты же знаешь, что петли и так едва держатся!

Брайан заходит в дом, и его бабка с треском захлопывает за ним дверь. Она показалась мне такой же доброй и мягкой, как кровать с гвоздями.

Том выруливает на дорогу.

- Не могу поверить, что ему придется с ней жить. Эта бабка нечто с чем-то. Когда я был тут в последний раз, она бросила в меня библию, посчитав, что я как-то не так смотрю на Б.Дж.

Я удивлен тем, что все закончилось без особой драмы. Я ожидал долгого разговора о том, что случилось, много слез и может быть хныканья, но ничего подобного не было. Мы заехали за Брайаном, он произнес несколько слов, мы отвезли его к бабушке – и все.

- Я ожидал, что все будет немного по-другому.

- Почему? - спрашивает Том.

- Я думал, он захочет поговорить.

- Я знал, что не захочет. Брайан всегда такой. Он не особенно многословен, когда дело касается серьезных вещей. Я знаком еще с одним таким человеком.

- Кем?

- Очаровашкой с длинными черными волосами. Он рассказывает мне кучу разных вещей, но не любит говорить о том, что у него на сердце. Обычно мне приходится буквально вытягивать все из него. Этот парень был от меня без ума, но настолько неуверен в себе, что мне пришлось взять все в свои руки.

- Уверен, сейчас он постоянно повторяет, что любит тебя.

- О, да. Он по-прежнему от меня без ума.

Я тычу его локтем.

- И я его очень сильно люблю.

- Разве мы не должны сейчас обсуждать случившееся с Брайаном?

Том прочищает горло.

- Я стараюсь не думать об этом.

- О.

Я понимаю его. Том сжимает мою ладонь, и по всему телу разливается тепло. Я придумываю, как его отвлечь от мыслей о Брайане. Отпускаю его руку, кладу ладонь на его колено и медленно скольжу вверх по его бедру. Когда моя ладонь касается чего-то твердого, у Тома перехватывает дыхание.

- Я не могу так вести машину. - Он припарковывается и убирает мою руку со своего паха, затем хрипло вздыхает. - Не могу, когда ты делаешь это.

- Почему?

Герои в фильмах не только лапают друг друга, но при этом все равно умудряются вести машину. И я даже читал о таком. Первые накатившие на меня мысли буквально кричат о том, что Том просто не хочет, чтобы я к нему прикасался. Я поднимаю на него глаза и вижу, что у него изменился цвет лица.

- У меня слабеют ноги, когда ты так трогаешь меня, а я не хочу, чтобы мы попали в аварию.

Улыбнувшись, я кладу ладонь обратно на то место, где она лежала до этого. Я не собираюсь дрочить ему или делать что-то подобное. Я лишь чуть надавливаю на его пах, чтобы Том чувствовал мою руку. Он откидывает голову на подголовник и, развернув ее ко мне, закрывает глаза – я не видел в жизни ничего сексуальнее. Его губы полураскрыты, изо рта вырывается отрывистое дыхание, словно он забыл, как правильно дышать.

Я спрашиваю его:

- О чем ты думаешь сейчас?

- О том, как мы, - он слегка приоткрывает ресницы, - занимаемся сексом на моей кровати.

Упоминание о сексе вызывает у меня нервозность, и я убираю ладонь с его паха. Том поднимает руку и нежно гладит меня по щеке.

- Прости меня за то, что я так сильно тебя люблю.

Я придвигаюсь к нему, смотря в его полуоткрытые глаза. Он такой красивый, такой милый и такой… мой. В эти секунды молчания я люблю и ненавижу его за то, что он мой. Люблю за то, что он есть у меня, и ненавижу за то, что потеряю. Меня охватывает собственническое чувство. Я был своенравным ребенком, не желавшим ни с кем делиться своей любимой игрушкой, и сейчас мне как в детстве хочется брыкаться, кричать и безутешно рыдать, но во что бы то ни стало удержать его при себе.

- Знаешь Том, ты замечательный.

Он улыбается.

- Я заслуживаю своей замечательностью поцелуй?

Я смотрю по сторонам.

- На улице еще светло. Что если кто-нибудь нас увидит?

- Мне плевать. Я хочу почувствовать твои губы на своих.

Том расстегивает ремень безопасности, кладет ладонь на мой затылок и притягивает меня к себе для поцелуя. Это короткий поцелуй, и Том завершает его, облизав мою нижнюю губу.

- Какой я на вкус?

- Как самая вкусная сладость, - отвечает он.

Я смеюсь. Должно быть, это и называется любовью, потому что я чистил зубы только утром. Том снова целует меня и, отстранившись, говорит:

- А я сластена.

Мы некоторое время целуемся. Это очень приятные мгновения, и когда они проходят, я поражаюсь самому себе, потому что не испортил их плохими мыслями.

Оторвавшись от моих губ, Том отодвигается, и мы какое-то время смотрим друг другу в глаза. Он ласково гладит мое лицо, проводит подушечкой пальца по губам. Мне хочется навсегда запечатлеть в памяти взгляд, которым Том сейчас смотрит на меня, чтобы я везде мог носить это воспоминание с собой. Я бы тогда никогда не грустил и не чувствовал себя одиноким. Такой его взгляд действует на меня почти волшебным образом. Я чувствую себя хорошо.

- Когда мы займемся сексом по-настоящему? - спрашиваю я.

Блеск в его лучистых глазах и широкая улыбка на лице гаснут.

- Ты уверен, что готов к этому? Мы только приблизились к сексу и…

Я прерываю его:

- Это было чудесно, и я хочу большего.

Я ожидаю, что он начнет задавать мне вопросы или затеет ссору, но он просто спрашивает:

- Как скоро?

- Не хочу ничего планировать. Просто хочу, чтобы это случилось в ближайшее время.

- Сегодняшний день подходит?

Я вижу на его лице дьявольскую улыбочку. Он наверное волнуется, что я опять укушу себя или сделаю что еще, но не хочет этого показывать. Я пытаюсь понять, шутит он насчет сегодня или нет.

- Не сегодня. Мне нужно домой.

Том смеется.

- Сэм, ты что, плохо меня знаешь? - Он выгибает бровь.

- Ты ведь не серьезно предложил это?

- Нет, конечно. Не после того, как ты утром разволновался. Понимаю, что я красавчик и все такое, но ты еще нескоро получишь то, что в этих штанах.

Том шутит, но в таких случаях его юмор не срабатывает, потому что он на самом деле красавчик и все, что он дает мне, включая то, что в его штанах – подарок. Даже время, проведенное с ним, для меня подарок. Но меня беспокоит одна вещь:

- А как насчет того, чем мы занимались утром? Это мы можем делать?

- Я бы с удовольствием, но нам нужно сначала кое с чем разобраться, потому что я не хочу повторения случившегося. Нам нужно постараться держать твои эмоции под контролем.

Я бесстыдно заявляю:

- Если у меня во рту будет кое-какая часть кое-кого, то я не смогу укусить себя, и проблема будет решена.

Том морщится.

- Что если у тебя во рту будет эта кое-какая часть кое-кого, и ты ее укусишь?

Я хихикаю.

- Том, я бы никогда не поступил так с тобой.

- Но если ты… не сможешь себя контролировать?

- Не нужно бояться повторения случившегося. Я не буду ни кусаться ни каким другим образом причинять себе боль.

Том бросает взгляд на часы.

- А ты хорош.

- В чем?

- В отвлечении меня. - Он касается моих губ поцелуем. - Отлично справился с этим!

- Я получу печеньку? - шучу я.

- Нет, но ты вернешься домой и разделишь со мной ту пинту мороженого, что купил в магазине.

- Кто тебе о нем сказал?

- Мэт.

- Я так и подумал. Не хочу мороженое.

- Вот поэтому мы съедим его вместе.

Том заводит машину и выезжает на дорогу.

* * *

Когда мы возвращаемся, я не вижу машины Чарли – полагаю, он повез домой Мэта. Родители ушли на баскетбольную игру сестры, так что мы с Томом совсем одни. Я иду за ним в кухню и смотрю, как он ставит на стол тарелку, достает из холодильника мороженое и берет две ложки. Затем он тянет меня за собой в гостиную. Я не хочу сидеть тут, потому что боюсь, что вернутся родители, но он настаивает.

Том кладет мороженое и ложки на кофейный столик, садится на диван и затаскивает меня на себя таким образом, что я вытягиваю ноги на диване. Рука сама собой обхватывает его плечи. Я пытаюсь встать.

- Я не могу сидеть у тебя на коленях.

Том крепко держит меня.

- Никто этого не увидит, и ты можешь пересесть, когда услышишь, как открывается дверь. - Он целует меня в шею. - Я хочу, чтобы ты сидел, где сидишь. - Лизнув мою шею, он начинает нежно посасывать кожу.

- Что ты делаешь?

- Ставлю на тебе свою метку, - шепчет он.

Я пытаюсь отстраниться, но Том меня не отпускает, сжимая руки.

- Мне не нужен засос.

Его губы немного влажны, когда он подносит их к моему уху.

- Сэм, ну пожалуйста, можно? - Дыхание у него тяжело, отрывистое, и он дышит прямо мне в ухо. - Как бы мне хотелось, чтобы ты знал, как сильно я хочу тебя иногда. - Он прижимает губы к моей шее и смеется.

Я жду, что Том опять начнет посасывать мою кожу, но он отстраняется.

- Почему ты остановился?

- Потому что мы в доме одни, и я в двух секундах от того, чтобы поднять тебя и отнести в твою комнату.

Я тихо смеюсь.

- Ты вроде бы сказал, что мы должны подождать.

- Должны, и так и сделаем. - Он целует меня. - Я достаточно сильный, чтобы побороть искушение.

Его слова меня веселят.

- Какое искушение? Я просто сижу у тебя на коленях.

- Достаточно одного твоего дыхания, чтобы я тебя захотел. - Он выпускает меня из рук. - Давай поедим мороженого, чтобы я остыл.

Я беру лоток с ложкой и протягиваю их ему.

- Может быть, мне стоит пересесть?

- О нет, ты будешь сидеть на мне, чтобы я мог тебя покормить.

- Я уже ел.

- Знаю, но к десерту мы еще не приступили. - Том открывает лоток и опускает в него ложку. - Держи мороженое.

Я беру лоток у него из рук, и Том прижимает ложку к моим губам.

- А теперь открой рот.

Я неохотно раскрываю губы и позволяю ему засунуть ложку с мороженым в мой рот.

- Вкусно? - спрашивает он.

- Нормально.

- Можно попробовать?

Я приподнимаю лоток, но он отодвигает его рукой.

- Я говорил о… - он наклоняется и целует меня. Толкается в мой рот языком, который кажется мне почти горячим. Мы целуемся, пока я не перестаю чувствовать теплоту его рта. Том завершает поцелуй, нежно чмокнув меня в губы, и улыбается. - Окей, этого достаточно. Давай есть.

Он съедает большую часть мороженого. Себе в рот кладет ложки четыре, а потом мне одну. Ложки Тома всегда переполнены мороженым, а на моих его лишь чуть-чуть. Том не заставляет меня много есть и, мне хочется сделать ему приятное, поэтому я съедаю все, что он мне дает. Пинта мороженого быстро испаряется.

Когда мы поканчиваем с ним, я говорю:

- Надо было включить телевизор, чтобы мы что-нибудь посмотрели.

- Нам и так хорошо.

Я забираю у Тома ложку и пустой лоток и кладу их на столик.

- Чем ты хочешь заняться?

- Поговорить.

- О чем?

- О чем угодно, только не о Б.Дж.

- Ты переживаешь за него?

- Да. Его бабушка, конечно, не сделает ему ничего плохого, но она остра на язык. Не думаю, что ему сейчас нужны ее остроты. - Том начинает перебирать мои волосы. - Но я не хочу об этом говорить.

- Тогда о чем хочешь?

- Не знаю. - Он целует меня в плечо. - Мы можем просто так посидеть.

Том обнимает меня, и я обвиваю его рукой. Прислоняюсь головой к его плечу и стараюсь не думать о том, что он пытается избежать любого разговора о Брайане. Я уговариваю себя, что это ничего не значит: просто друг волнуется о друге. Том кладет свою голову на мою, и мне удается себя убедить, что он сейчас думает обо мне, а не о бывшем парне.

Меня кто-то трясет и зовет по имени.

- Сэм. Сэм, проснись. - Я открываю глаза и вижу возвышающегося надо мной Чарли. - Проснись, соня.

Зевнув, я чувствую тяжесть на своей голове. Я бужу Тома, и, просыпаясь, он шепчет мое имя:

- Сэм.

Он так его произносит, что мне становится интересно, что ему снилось, но долго гадать не приходится, так как я вдруг понимаю, что сижу на чем-то твердом. Том целует меня в щеку.

Чарли прочищает горло.

- Том, я думаю, тебе пора домой.

Том показывает на стол.

- Окей, но завтра я сюда вернусь.

Брат поднимает пустой лоток.

- Сэм, ты поел мороженого?

- Да. Но не очень много.

- Но все-таки поел?

- Да.

Чарли сердито смотрит на Тома.

- Ладно. Завтра увидимся.

- Могу я привезти его из школы домой?

- Об этом мы не договаривались, - отрезает брат.

- Пожалуйста?

- Не договаривались.

- Да ладно тебе, Чарли. Я только довезу его до дома. Обещаю, мы нигде не будем останавливаться.

- Тогда и Мэта привезешь, - качает головой брат. - Потому что он хочет нас завтра навестить.

- Окей, я согласен.

- Ну хорошо.

Интересно, что у них за сделка была, и с чего это Чарли так добр к Тому?

- О чем вы договаривались? - спрашиваю я.

- Я сказал ему, что смогу уговорить тебя поесть мороженого, и мы заключили сделку. Если я выиграю, то могу прийти к тебе завтра домой, - улыбается Том. - И я выиграл.

- Да, выиграл. - Я целую его чуть ниже губ, потому что не хочу целовать при Чарли прямо в губы. - Тебе лучше уйти, пока родители не вернулись.

- Они уже дома, - говорит брат.

Такое ощущение, будто меня на секунду ослепил яркий свет.

- Что?

- Они вернулись раньше меня.

- Они видели нас?

- А как они могли не заметить двух обнявшихся на диване влюбленных голубков?

- Они что-нибудь сказали?

- Мама послала меня разбудить вас и сказать Тому, чтобы он шел домой.

- Они расстроились?

- По их виду не понять.

Том мягко сжимает меня в руках.

- Хочешь, чтобы я остался и мы поговорили с ними?

- В этом нет необходимости, - говорит брат. - Если Сэму кто-то будет нужен, я всегда рядом.

Мне нужен нож – вот что мне нужно. Мне хочется убежать наверх и порезать себя, но я пытаюсь закрыть дверь за этой частью своей жизни. Я говорю себе, что достаточно силен, чтобы пережить все это, не причиняя себе боли, но сам в это не верю. Могу ли я отогнать мысли, которые раньше мной управляли? Раньше это был идеальный способ, помогающий мне справиться с моими проблемами. Я помню, как приятно было ощущать, как лезвие пронзает кожу и как боль приносит утешение. Боль дарила мне облегчение, а оно мне было необходимо. Мне нужно было это кратковременное бегство от всего.

Том гладит мою спину, затем целует в щеку, и это дает мне сил. Я медленно встаю, и, обхватив мои бедра, Том тоже встает.

- Хочешь, чтобы я остался?

- Да, но не нужно. Я справлюсь со всем, чтобы они не сказали. По крайней мере, я надеюсь на это.

Том целует мой затылок.

- Проводи меня до машины.

- Хорошо.

Он берет меня за руку, и мы идем к его машине. Теперь мне неважно, что соседи увидят, как мы держимся за руки – родители уже достаточно видели, чтобы понять, что мы с Томом не просто друзья. Ладно бы мы просто спали на диване, но я-то сидел у него на коленях. Это невозможно списать на обычную дружбу. Даже если бы Том просто утешал меня, я все равно не должен был сидеть у него на коленях.

Перед тем как сесть в машину, Том обнимает меня.

- Позвони мне сегодня, когда вы обо всем поговорите.

- Хорошо.

Я захожу в дом, ожидая, что родители тут же накинуться на меня и скажут, какой я неудачник и как это ужасно, что вдобавок ко всем моим проблемам я еще и гей. Я знаю, что мама растеряется и не будет знать, как себя со мной вести.

Чарли встречает меня у двери. Он кладет руку на мои плечи, и мы проходим в столовую. Отец с матерью сидят за столом, что-то обсуждая. Они замолкают, когда я вхожу.

Я заговариваю первым:

- Привет, мам. Привет, пап.

В обращенном на меня взгляде мамы отражается досада, но она тепло отвечает:

- Привет, милый. Как ты себя чувствуешь сегодня?

- Нормально.

- Это замечательно.

Она выдавливает из себя улыбку. Я вижу, что эта улыбка неестественна по тому, как напряжены ее губы и как слегка подергивается левое веко.

Я жду, что кто-нибудь из них упомянет о Томе, но они оба продолжают свой разговор, словно меня здесь и нет. Мне не выносимо то, как они игнорируют мое присутствие, и я медленно начинаю пятиться к выходу из столовой. Чарли все еще обнимает меня.

- Они ничего не сказали, - шепчу я.

- Может быть, они спокойно к этому относятся, - отвечает он.

Я знаю, что они не могут спокойно относиться к тому, что я с Томом. Наверное, они просто не хотят выразить свое отношение к этому, потому что тогда им придется серьезно со мной побеседовать, а для них проблематично даже завести со мной разговор. У своей комнаты я сталкиваюсь с Кристи.

- Твой парень уже ушел? - с усмешкой спрашивает она.

- Заткнись, Кристи, - твердо говорит Чарли.

- Прости.

Она уходит, а я захожу в комнату и ложусь поперек кровати. Брат следует за мной.

- Чарли, я хочу побыть один.

- Почему?

- Хочу лежать тут и обманываться тем, что им на меня не плевать.

- Это так и есть. Они… - он замолкает, затем продолжает… - они не знают, как относиться к тому, что увидели. Как только они поймут, как себя вести, сразу захотят поговорить о Томе и тебе.

- Угу. Неважно. Я не собираюсь что-то делать с собой, так что ты можешь уйти. Пожалуйста. И закрой за собой дверь. Обещаю, что не буду ее запирать. - Последнюю фразу я говорю, чтобы убедить его, что не собираюсь причинять себе вред.

- Хорошо, - соглашается он.

Я зарываюсь лицом в подушку и кричу. Родители узнали о самом большом моем секрете и им просто-напросто плевать. Я гей, но даже этого недостаточно для того, чтобы они перестали меня игнорировать. Я, наверное, никогда не смогу привлечь их внимание больше, чем на минуту. Затем я чувствую необходимость противопоставить плохим мыслям какую-нибудь позитивную и говорю себе, что пусть мои родители и не со мной, но у меня есть Чарли, Том и Мэт, и это уже хорошо. Я не один, и меня хоть немного понимают. Осознание этого не позволяет эмоциям одержать верх. Я снова говорю себе: «Я сильнее». И на какое-то мгновение верю в это.

Дата добавления: 2015-07-11