Услуга Дону

— Пегги так обрадовалась, что приз достался ей... даже не стала подавать в суд на Лютера Лоумакса и Балбеса,— сказал Юпитер.

— Теперь она может позволить себе учиться в кол­ледже, о котором так мечтала,— добавил Боб.

— Да, она выбрала Беркли. Там занятия с сентяб­ря, — уточнил Пит.

Три сыщика расположились за маленьким столи­ком в необъятной гостиной Гектора Себастьяна, много­численные окна которой выходили на океан. Загля­дывая время от времени в записи Боба, которые они, как обычно, давали писателю для прочтения, сыщики делали с его помощью заключительный обзор послед­него своего расследования.

Гектор Себастьян возлежал в шезлонге. Несколько лет назад (когда он еще не был писателем, а работал сыщиком в частном нью-йоркском агентстве) он полу­чил серьезное ранение, и простреленная нога с тех пор частенько у него побаливает.

— Значит, Балбес решил снова попытать счастья на сцене под своим прежним именем? — поинтересо­вался автор популярных детективов.

— Решил, — подтвердил Юп. — Но, по-моему, это не очень ему удается. Он и теперь вынужден работать механиком, чтобы было на что жить.

Первый сыщик вдруг задумался, а потом при­знался:

— Как все странно. С настоящим Балбесом у меня связаны такие кошмарные воспоминания, что я решил во что бы то ни стало выиграть приз. Я так в детстве его ненавидел... Обыграть — это был единственный способ отплатить ему — обойти по всем пунктам... А тот парень, который его изображал, мне потом даже понравился. Я уверен: он не хотел навредить Пегги. Просто обстоятельства довели его до крайности: по­стоянное безденежье и невозможность работать по специальности — актером. Потому он и согласился участвовать в афере, затеянной Лоумаксом.

— Да, в Голливуде актерам приходится неслад­ко, — согласился мистер Себастьян. — Кстати, о Гол­ливуде: что теперь поделывает Лютер Лоумакс? Про­должает грезить о былой славе, запершись в своем обветшавшем имении?

— Уже нет,— ответил Пит.— Он как увидел тогда, что Пегги спускается вниз, — ну, после того, как мы ее отвязали,— в голове у него совсем по­мутилось: нервишки не выдержали. Помню, он как закричит: «Тишина на площадке!» И еще: «Свет! Мо­тор! Начали!»

Гордону Харкеру пришлось его долго успокаивать, а потом везти в больницу.

Писатель сочувственно покачал головой:

— А какой замечательный был режиссер. Ярчай­ший талант,— вздохнул он.— Я и сейчас помню многие его картины. Он все еще в больнице?

— Нет,— сказал Юп.— «Ассоциация работников кино» поместила его в принадлежащий ей, и причем очень хороший, интернат для престарелых актеров. Там есть особое такое отделение — для тех, кто немно­го не в себе. Там он, наверное, встретит наконец кого-нибудь из старых своих друзей.

— О да,— мистер Себастьян печально усмех­нулся. — Там он их точно встретит. Ведь недаром в Голливуде существует одна поговорка: «Чтобы де­лать кино, психом быть не обязательно, но жела­тельно».

— Неужто Гласс не догадывался о том, что затеяли Лоумакс и Балбес? — изумился мистер Себа­стьян.

— Не-а,— сказал Юп,— и что Балбес совсем не Балбес, и что это Лоумакс украл кубки, и что они вдвоем умыкнули Пегги. Гласс был слишком занят викторинами — он так надеялся с их помощью отличиться перед своими боссами. Потому и не за­хотел никаких судебных разбирательств: ему совер­шенно ни к чему было обнародовать, что его надул какой-то безработный актер. Это очень повредило бы его репутации.

— Ну а что с Ногастиком и Ищейкой? — спросил мистер Себастьян.— Какова их судьба?

— Ногастику виторины здорово помогли,— про­должал отвечать Юп. — В его жизни сразу произошли перемены к лучшему. Он же очень долго вообще не мог устроиться на работу. А после показа викторин по телеку одна компания по продаже спортивного инвен­таря наняла его рекламировать всякие там молоты для метания, диски. Он очень доволен. Ему не требуется ничего из себя изображать или разгуливать в огром­ных ботинках — просто рассказывать о товарах.

Ищейка по окончании колледжа будет и дальше учиться на юриста. Он собирается потом помогать молодым актерам: защищать их от всяких ушлых телевизионщиков и киношников, которые очень не любят платить им так, как положено.

— Похвальные намерения,— откомментировал мистер Себастьян, глянув в сторону кухни, из которой доносилось позвякиванье кастрюлек и сковород — это усердствовал Хоанг Ван Дон, повар (и он же дворец­кий) мистера Себастьяна. Родом Дон из Вьетнама.

— А что скажете про Гордона Харкера? Вы со­хранили его тайну?

— А то как же, — отозвался Пит. — Мы ни едино­му человеку не проболтались, что это он играл когда-то Лепешку. Вот только с вами поделились его секре­том. Так что он может без всяких опасений возвра­щаться в сентябре в школу, к своим сорванцам.

— Кстати, насчет школы, — тут мистер Себастьян почему-то украдкой посмотрел в сторону кухни.— Дон у нас теперь тоже учится.

— Ну да?— удивился Боб.— А что он изучает?

— Хочет стать настоящим, как говорят французы, gordon bleu, то есть первоклассным поваром. Таким, как его наставник-француз. Теперь с идеями о здоро­вой пище покончено. — Мистер Себастьян с облегчени­ем вздохнул.— Что ж, возможно, водоросли вещь весьма полезная... и даже необходимая. Но для моего желудка это, пожалуй, слишком, зато теперь он по­стоянно колдует над всякими заморскими соусами и диковинными французскими блюдами.— Тут он наклонился чуть поближе к гостям.— Вы ведь ос­танетесь на ленч? — с надеждой спросил писатель. — По крайней мере, ты Юп?

Боб и Юп опасливо переглянулись. Они еще не забыли, как в последний раз Дон использовал их в качестве подопытных кроликов для апробации оче­редного своего французского деликатеса — закуски из улиток. Однако тут же все втроем очень вежливо закивали, уверяя, что они с удовольствием отведают кулинарный шедевр Дона.

— Но почему такое предпочтение мне? — озада­ченно спросил Юп.

— Дон хочет, чтобы ты оказал ему одну услугу,— пояснил Себастьян.— А в благодарность он готов приготовить любое блюдо, которое ты пожелаешь. Представляешь? Любое, — добавил он с легкой тоской.

Первый сыщик уловил ноту печали в голосе авто­ра известных детективов, и не просто печали, а тай­ного желания...

— А почему бы вам самому не выбрать это допол­нительное блюдо? — тут же спросил понятливый Юпитер.— Что-нибудь по вашему вкусу?

— Я так надеялся услышать от тебя эти слова,— с благодарностью пробормотал мистер Себастьян, тут же потянувшись к стоявшей у подлокотника трости и рывком поднимаясь с шезлонга.— Признаться, я изголодался по хорошему гамбургеру. И чтобы сверху колечко сырого лука, и ничего больше. Ника­ких соусов. Даже кетчупа не нужно. Просто хороший кусок мяса, и побольше...

Его гости немедленно согласились, что лучше простого, без всяких кулинарных фокусов гамбургера ничего не придумаешь.

— А что за услуга? Что нужно от меня Дону? — забеспокоился Юпитер.

— Этого он не сказал — секрет, — улыбнулся Се­бастьян.— Но, думаю, тебе нечего опасаться.— Он оперся на тросточку и с некоторым трудом развернул­ся.— Пойду сразу же скажу Дону про твой заказ. Обыкновенный гамбургер. И что ты обещаешь взамен оказать ему услугу, Юп. Любую.

Три сыщика смотрели, как он, прихрамывая, пере­сек огромную гостиную, обогнул высокий книжный шкаф, за которым был его рабочий уголок, и напра­вился в кухню.

Этот дом в Малибу был когда-то рестораном, кото­рый назывался «У Чарли», потому все помещения и были такими громадными. Нынешний его хозяин старался помаленьку превращать свое пристанище в то, что он разумел под словами «основательный дом». «Судя по всему, превращение совершалось-та­ки»,— приметил Юп. В прошлый раз рядом с шезлон­гом не стояла новенькая кушетка, по виду гораздо более удобная, чем прочие разномастные диваны да кресла.

Когда мистер Себастьян снова вернулся к гостям, на лице его сияла плотоядная улыбка.

— Простой гамбургер нам обеспечен,— торжест­венно объявил он, снова устраиваясь в своем шезлон­ге. — Дон хотел полить его соусом, но я сказал, что ты предпочитаешь просто мясо, без всяких затей.

Он минутку помолчал, поудобнее вытягивая боль­ную ногу.

— Я тут размышлял о вашем последнем расследо­вании,— сказал наконец мистер Себастьян,— и никак не мог понять одного момента.

— А что именно вас смутило?— тут же спро­сил Юп.

— Почему ты сразу заподозрил Лоумакса? Что это он снабдил вашего лже-Балбеса необходимой ин­формацией, без которой тому, безусловно, не удалось бы сыграть роль Балбеса настоящего? Почему именно Лоумакса, а не Милтона Гласса? Или кого-нибудь из Плутишек.

— Дело в том, что меня очень насторожила поезд­ка Ногастика на киностудию,— стал объяснять Пер­вый сыщик.— Хотя я не сомневался, что запереть меня на Девятой площадке мог исключительно Бал­бес,— чтобы я не попал на викторину. К тому же только он один страшно изумился, когда я все-таки в последнюю минуту явился на запись. Но ведь и Ногастик, по идее, был там — в тот же день и час... Но почему? Зачем он помчался туда на своем мотоцикле, ведь мне даже пришлось обгонять его на такси... Нет, это не могло быть случайностью, простым совпадени­ем, решил я.

— Я бы тоже так решил на твоем месте, — кивнул мистер Себастьян. — Когда я работал детективом, то очень скептически относился к э-э-э... «простым сов­падениям». Но что же дальше, Юп? Когда ты сумел выстроить всю логическую цепь?

— Когда, наконец, заполучил последнее звено,— объяснил Юп.— Сразу перед началом второй викто­рины Ногастик сказал мне, что выполнял какое-то срочное поручение для киностудии и телевидения.

— То есть ты сразу догадался, что кто-то специ­ально послал его на киностудию, верно?

— Ну да,— согласился Юп.— Как приманку, чтобы я увязался за ним в погоню. А тогда только один человек знал, что мы начали поиски вора, — Лютер Лоумакс.

— Понятно,— снова кивнул Гектор Себастьян.— Лоумакс просил зайти тебя к нему в кабинет, вроде бы для разговора о пропавших кубках. Но как только ты ушел, он тут же послал за Ногастиком и, придумав ему какое-то поручение, велел срочно ехать на кино­студию. Он знал: ты наверняка увидишь его в вес­тибюле, и очень надеялся, что непременно бросишься за ним следом.

— Не надеялся, а был в этом уверен,— уточнил Юп.— Поскольку при нашем разговоре в кабинете дважды просил меня не спускать с Ногастика глаз. И конечно же, заранее отправил на Девятую съемоч­ную Балбеса, чтобы он непременно меня там запер, даже если бы ради этого пришлось шарахнуть меня по голове.

— М-да, похоже все сходится,— подытожил пи­сатель, и тут раздался звук шагов из кухни по ко­ридору.

Мистер Себастьян рывком поднялся из шезлонга и, пробормотав: «Пахнет очень вкусно»,— пересел за большой стол.

«Пахнет действительно вкусно», — согласился про себя Юп, припоминая множество прежних трапез за этим столом. Было времечко, когда Дон угощал их исключительно обедом из полуфабрикатов: разогре­тая замороженная пицца и готовые рыбные палочки, в общем, то, что любят рекламировать по телевизору ближе к ночи. Потом наступил период блюд, рекомен­дованных проповедниками здоровой пищи, чьи пере­дачи идут днем, период неочищенного риса, сырой рыбы и водорослей.

А сейчас Дон ставил на стол огромное блюдо с четырьмя чудовищных размеров гамбургерами. По мнению Первого сыщика, они к тому же аппетитно выглядели.

Да, очень аппетитно. Говяжья вырезка и сверху колечки лука. Первый сыщик с наслаждением впи­вался зубами в сочную мякоть.

— Ну как? — спросил Дон.

— Замечательно,— похвалил Юп.— Первый класс.

— Значит, я могу просить тебя об услуге?

— Ну конечно,— с набитым ртом пробормотал Первый сыщик.— Чем могу помочь?

— Ты такой известный. Я смотрел тебя по теле­визору, все-все смотрел. Пожалуйста, я могу полу­чить твой автограф?

Тут Дон извлек из карманчика белого форменного пиджака книжку для автографов, толстую, в кожаном переплете, и положил ее рядом с тарелкой Юпа.

— Ну конечно,— повторил Юпитер, хрустя лу­ковым колечком и доставая ручку. И это называется услуга? За такую-то вкуснотищу? — И как мне рас­писаться? Первый сыщик? Или просто Юпитер Джонс?

— Не-не-не.— Дон решительно замотал голо­вой.— Ты напиши другое свое имя, которое знамени­тое. Ладно?

Юп даже зажмурился и еле слышно вздохнул. Потом склонился над книжкой и стал выводить:

«Хоангу Ван Дону с наилучшими пожеланиями. — Тут Первый сыщик перевел дух и сделал то, о чем его попросили, дописав с новой строчки: — От Тол­стячка».

Дата добавления: 2015-10-16