Обветшавшее поместье

Свернув с Голливудского бульвара, желтая маши­на направилась к ущельям, видневшимся над Беверли-Хиллз.

Лютер Лоумакс был осторожным водителем и ехал медленно. Гордону Харкеру ничего не стоило в любой момент нагнать его, поэтому он держался довольно далеко, и старый режиссер наверняка не догадывался, что его преследуют.

Вот они достигли квартала огромных особняков, притаившихся за высокими каменными стенами по­дальше от шоссе. Когда-то, в пору легендарной попу­лярности кино, их понастроили тут знаменитые кино­звезды. Еще не так давно сюда возили целые экскур­сии, чтобы обожатели могли поглазеть на дома, где обитают их кумиры. Толпы туристов торчали у ворот домов, а водитель автобуса сообщал по ходу марш­рута, какая в каком поселилась знаменитость.

Юн знал, что теперь почти все эти особняки стали собственностью банкиров, нефтяных магнатов и араб­ских шейхов. Актерская же братия переместилась в «квартирный» квартал Беверли-Хиллз.

Гордон Харкер убавил скорость: желтый автомо­биль свернул и въехал в отворенные ворота. Их лимузин тоже взял вбок и затормозил у обочины.

— Ну? Что будем делать? — спросил у Юпа Хар­кер.— Поедем следом?

— Нет, спасибо. Пожалуй, не стоит,— сказал Первый сыщик, открывая дверцу и выходя нару­жу. — У него, наверное, полно прислуги и садовников. Если они нас засекут, то он быстренько припрячет все, что может служить уликой. Мистер Харкер, если вы не возражаете, мы тут немного пошпионим. Может, и найдем чего, что наведет нас на след Пегги.

— Хорошо,— сказал Гордон Харкер, беря в руки журнал.— Удачи. И если что, всегда готов помочь.

Юпитер поблагодарил его, и Три сыщика, прижи­маясь к каменной ограде, прокрались в ворота, кото­рые так и стояли открытыми. Ни привратника, ни прочих слуг видно не было. Машина Гласса была припаркована перед входом в дом, увенчанным огром­ной аркой.

Да и вообще это здание было весьма необычным и совсем не напоминало какое-нибудь полуразрушен­ное южное имение, которые всегда показывают в ста­рых картинах. Ну, взять хоть фильм «Унесенные ветром».

Нет, вид у имения был еще вполне внушительный. Вдоль всего фасада огромный портик с колоннами, на втором этаже веранда, оба крыла которой тянулись по всему зданию, смыкаясь сзади.

Однако штукатурка на колоннах кое-где треснула и облупилась, на нескольких окнах недоставало сте­кол, и они были забиты досками. Ступеньки лест­ницы, ведущей к портику, не просто выщерблены, но в расщелинах успела прорасти трава и кустики.

Справа от ворот имелась аллея, ведущая к дому. Юп махнул друзьям рукой и подбежал к ближайшему дереву. Трава возле деревьев была очень высокой, так что сыщики спокойно могли ползти по земле, не страшась, что их кто-то увидит.

— Иисусе,— пробормотал Пит.— Ты думаешь, тут кто-нибудь до сих пор живет?

Юп мрачно кивнул. Он пытался представить, как выглядело это имение раньше, когда газоны были аккуратно подстрижены, на них стояли яркие шез­лонги, и колонны блестели свежей белой краской, а в начисто отмытых окнах играло солнце...

«Интересно, давно ли это было,— гадал Юп.— Может, и всего-то лет восемь-девять назад. Здесь, в Южной Калифорнии, с ее паводками и раскисшей от воды глиной, под этим палящим иссушающий солнцем, наконец, под напором буйной тропической зелени дома быстро разрушаются, а сады дичают. В тот год, когда Лютер Лоумакс снимал сериал «Ма­ленькие Плутишки», этот особняк, надо полагать выглядел весьма эффектно, под стать соседним».

В одном Юп был теперь уверен абсолютно: никаких садовников, привратников и прочей прислуги здесь давным-давно не держат. Почти наверняка в до­ме нет никого, кроме самого Лоумакса и Пегги.

— Поднимайтесь,— скомандовал Первый сы­щик.— Снаружи выслеживать некого. Так что идем к двери и ждем, когда к нам выйдет хозяин.

Друзья не возражали. В конце концов, что такого мог им сделать этот старик?

Звонка у двери не было. Юп поднял медный, давно не чищенный дверной молоток и стукнул им о медную же пластину. Дверь тут же отворилась. Лютер Ло­умакс во все глаза смотрел на нежданных гостей.

— Юпитер Джонс,— помолчав, произнес он.— А это, вижу, твои друзья. Я ждал тебя. Догадываюсь, почему ты здесь: пришел получить обещанную мною награду за расследование пропажи кубков. Прошу.

Три сыщика вошли, и режиссер захлопнул тяже­лую дверь. Они очутились в просторном полутемном вестибюле. Он казался особенно огромным, потому что мебели в нем почти не было: два парусиновых кресла да обшарпанный письменный столик.

Юпитер внимательно осмотрел стены. Они были увешаны фотопортретами очень привлекательных мо­лодых мужчин и очень красивых женщин. Юпитер узнал некоторых актеров из старых фильмов и те­лепостановок. Эти актеры были невероятно популяр­ны. Кто десять, кто двадцать, а кто и тридцать лет назад.

Лоумакс перехватил его взгляд и даже как-то при­ободрился и помолодел. На какой-то миг лицо его стало таким же уверенным, беззаботным и счастли­вым, как лица на портретах.

— Мои давние друзья,— пояснил он.— До того, как Студия унизила меня, далеко не последнего в Гол­ливуде режиссера, поручением снимать тот кошмар­ный сериальчик про Плутишек, я снимал картины с некоторыми из этих звезд, причем картины, ставшие лучшими в их творчестве. Без ложной скромности скажу, что многие из тех, кого вы видите на порт­ретах, звездами стали только благодаря мне.— Его голос окреп, гулким эхом отдаваясь от стен. Он сжал кулаки.— Это я научил их всему. Лепил их, шлифо­вал их талант. Я создал их.

Боб поежился. Нет, не от холода. Несмотря на то, что часть окон была в фанерных заплатах, сквозь которые заметно дуло, в огромном холле было доволь­но тепло. Просто Бобу стало как-то не по себе, этот пустынный вестибюль вдруг показался ему похожим на склеп, наполненный призраками из прошлого.

— Что же касается вознаграждения...— тут голос Лоумакса опять сделался глухим и усталым,— в дан­ный момент у меня нет достаточной суммы, но я не сомневаюсь, что наш отдел рекламы позабо...

— Мы пришли не за деньгами,— прервал Лоу­макса Юп, и по голосу Первого сыщика Боб понял, что его приятелю тут тоже очень и очень неуютно.— Мы пришли за Пегги.

— За Пегги? Ты говоришь о Милашке Пегги? — Режиссер от изумления даже перестал стискивать свои ладони и засунул их в карманы пиджака.— Но с чего это ты решил, что она здесь, у меня?

— Мы видели, как она садилась в вашу машину вчера вечером, на углу Голливудского бульвара,— сказал Пит.— Она и Балбес.

— Нет, у меня просто нет слов.— Лоумакс по­пытался улыбнуться.— В настоящее время у меня и машины-то никакой нет. Мой роллс-ройс в ремонте, а моя...

Мы говорим о машине, стоящей сейчас у вашего дома, — пояснил Юп. — Насколько я понял, она при­надлежит Милтону Глассу или киностудии. Но они, судя по всему, предоставили ее на время съемок викторин в ваше распоряжение. Эта машина здесь, на ней же вы были и вчера, когда забрали в условленной месте Пегги и Балбеса.

Теперь Лоумакс больше не пытался выдавить из себя улыбку. Он подошел к одному из парусиновых кресел и неловко туда рухнул.

— Они не удосужились даже заказать мне лимузин из автопарка,— сказал он бесцветным вялым голосом. — За проведение съемки викторин они уп­латили мне жалкие гроши и даже не прислали за мной машину. Я вынужден был клянчить у Милтона, что­бы он одолжил мне одну из своих. Мне пришлось долго ему внушать, что это будет крайне несолидно выглядеть, если один из самых известных и заслужен­ных на Студии режиссеров начнет голосовать у шоссе, пытаясь поймать такси...— Тут его голос предательс­ки прервался, и он стал очень сосредоточенно рас­сматривать свои колени, а потом принялся счищать с брючины какое-то пятнышко. — Но я не похищал Пегги,— сказал он.— Вы ошибаетесь.

— Ну пожалуйста, мистер Лоумакс,— мягко про­должал настаивать Юп. — Нам бы очень не хотелось навлечь на вас неприятности. Но мы знаем, что Пегги не писала этого письма. И добровольно она ни за что бы не отказалась участвовать в викторине. Ну а если вы не позволите нам увидеться с ней и увезти ее домой, придется вовлекать в эту историю полицию, и они обязательно докопаются до исти...

— Она действительно здесь, — вдруг прервал Юпа режиссер, гордо подняв голову и опять преисполнив­шись былого величия. — Пегги гостит у меня. Я наме­рен сделать из нее великую актрису. Я дам ей богат­ство и славу. — Он поднялся и махнул рукой в сторо­ну портретов.— Так же, как я сделал это для них. Они обязаны всем мне. Я еще сниму гениальную картину, и Пегги будет играть в ней главную роль...

— Брось трепаться, ты, старая развалина...— вдруг донесся от двери резкий отрывистый голос.

Сыщики мигом обернулись. Белокурый парень в кожаной куртке с угрожающим видом входил в вес­тибюль. Лоумакс вскочил на ноги.

Дата добавления: 2015-10-16