Надо было как-то смягчить гнев Устяхина.

— Соколы были в прежней Квантунской армии, а теперь остались одни воробьи да куры, — ответил я глядя на потолок, где копошилась стайка воробьев. —Покидая Маньчжурию, солдаты впопыхах забыли ранцы с уставом. Я доложу командиру о случившемся. Пожалуйста, простите их!

— Эх, горе-вояки! Ай-ай-ай! — произнес Устяхин, широко разводяруками.

Старший лейтенант ушел. Мои слова, похоже смягчили его. Я впервые подумал, что японские военные в Сибири начали морально деградировать. Так загнивает стоячая вода. Необходимо влить свежую струю в наше застойное болото. Офицеры уже не имели авторитета для того, чтобы поддерживать дисциплину. Следует создать новый устав и порядки, соответствующие условиям жизни в Сибири, для чего нужно сломать закосневшие нормы японской армии.

Мысли о такой реформе не оставляли меня ни на минуту, но мне совсем не хотелось брать на себя роль инициатора. После допросов у политработника я твердо решил ни во что не вмешиваться.

Вода никогда не течет ровно. Она то бежит, то замирает, потом вдруг взлетит фонтаном и снова притаится, глядишь, уже повернула вспять. Присмотрелся, а перед тобой не ручеек, а целая река струится. В тот день, после обеда, в конторе появился возбужденный начальник лагеря Демин.

— Кто приказал снять знаки различия? — обратился он ко мне.

— Председатель «Демократического общества».

— Черт бы его подрал! Немедленно вызвать командира батальона и этого самого, председателя!

Начальник лагеря приказал всем пленным вновь прикрепить к одежде знаки воинских званий. Те, кто успел их выбросить, должны были сделать лычки из картона.

Этот случай показал, что позиции начальника лагеря и отдела пропаганды не совпадают. Для начальника превыше всего был план, а для его выполнения требовались дисциплина и порядок, символом которых служили знаки различия. Демин, являясь членом партии, не должен был бы возражать против внедрения советских порядков в среде военнопленных, однако он, видимо, избегал резких перемен, опасаясь неизбежной неразберихи переходного этапа.

Сотрудники отдела пропаганды, со своей стороны, полагали, что порядки советского образца невозможно внедрить в японскую массу, прежде чем с ее дна не поднимутся молодые выходцы из крестьян и рабочих, которые смогут в одночасье покончить с обветшалой системой императорской армии. Проблема заключалась в том, как преодолеть переход от старого к новому и одновременно не снизить производительность труда.

Офицеры потеряли голову от счастья, услышав приказ Демина, хотя и предчувствовали, что привилегии возвращаются к ним на короткое время. С облегчением вздохнули не только офицеры. Лидеры «Демократического общества», взлетевшие на волне новых процессов, прекрасно понимали, что в один прекрасный день эта же волна смоет их за борт. Шанс удержаться на плаву имели только рабочие и нищие крестьяне. Пономаренко действовал, точно рассчитав пришествие этого дня.

Дата добавления: 2015-10-16