Глава 27. - Что ты наделала!!

- Что ты наделала!!

Пронзительный крик Моргаузы звенит над кругом Бродгара.

«Хочется надеяться, что помогла спасти Артура», - отвечаю про себя.

Произнести этого вслух я не могу - мне даже думать больно. Такое чувство, что меня раздирают на части. На тысячу, на сотню тысяч частей.

Как странно. Тела у меня нет, а боль - есть.

У меня вырывается беззвучный стон.

По крайней мере, я должна быть жива, если чувствую боль. Хотя от боли, которую чувствую, давно можно умереть или потерять разум.

Я лежу на спине, раскинув руки и подогнув под себя правую ногу, похожая на сломанную куклу, и ощущаю под собой холодный камень. Моя могильная плита? Она сейчас так кстати...

Надо мной качается, то надвигаясь, то отступая, серое с розовым небо, огражденное по кругу высокими каменными плитами. Мне режет глаза, когда я смотрю на него, и я смеживаю веки.

- Ты такая же дура, как твоя мать! Эта корнуэльская святоша! - бушует волшебница. Ее голос то приближается, то удаляется. - Ты ни на что не способна, кроме бессмысленного растрачивания своего дара! Я даже не стану говорить, ради кого все это... Какого демона ты взялась спасать его, если не умеешь, если все, что ты знаешь о магии и исцелении, - это инстинкты?!

«Моего собственного, - мысленно отвечаю я, усилием воли приподнимаясь на мгновение над болью – и снова падая в ее тесные объятия. - У меня полно демонов в душе, черных и страшных, как преисподняя. Хочешь взглянуть, сестра?»

- Там и без тебя хватало лекарей!

«Да, только ни один из них не успевал вовремя».

Или успевал, но я этого уже не узнаю. Наверное, не узнаю.

Я слышу, как Моргауза мечется вокруг меня, я чувствую движение воздуха, порождаемое ее развевающимся одеянием. Мне хочется спросить, что она собирается делать, но я даже рта не могу раскрыть.

Еще один беззвучный страдальческий стон.

Боги язычников и христиан, как же больно... До этого мне словно разрывали когтями мышцы и сухожилия, теперь как будто все мои кости начинают трескаться и разламываться на все ту же сотню тысяч частей.

Почему я чувствую эту боль, ведь здесь всего лишь мой дух?

«Ты знала?»

- Что именно?

«Что это задумка Элены?»

- Нет,- коротко отвечает Моргауза.- Она предала нас.

«Почему?»

- Ее пожирала месть. Мы с Нимуэ были против этого дурацкого плана. Рыцари Медиры куда опасней, чем себе можно вообразить. Но я даже думать не думала, что она использует тебя.

Неведомая сила вдруг сотрясает меня с головы до ног.

- Смотри на меня, сестра! - требует волшебница. - Смотри на меня!

Я с усилием разлепляю веки.

«Ты не грезишь о мести?»

- Только не когда это может навредить моей семье.

Моргауза склоняется надо мной, ее светлые волосы падают мне на лицо. А я с удивлением читаю в ее взгляде что-то похожее на нежность, но гораздо более сильное и устрашающее своей не человечностью. Это отчаянная, звериная нежность, так, должно быть, суки смотрят на своего последнего щенка, которого забирают новые хозяева.

- Умница, - почти ласково произносит Моргауза, хотя вместо улыбки у нее выходит оскал. - Не вздумай заснуть.

Не вздумай? Да больше всего мне хочется ускользнуть от этой нестерпимой боли. Все равно куда.

«А как же Артур?»

- Я не ищу войны с Логрисом или Артуром Пендрагоном. Я знаю, что ему суждено подарить нам совершенно новый мир. Я вижу между вами связь, сестра. Он дороже тебе собственной жизни.

Перед глазами все плывет, но я смутно различаю, как из складок своего кроваво-красного плаща с волчьим подбоем волшебница достает медную чашу без единого узора, потемневшую от времени. Бледный, тонкий солнечный луч задевает ее край, и он вспыхивает отраженным тусклым светом в ответ. Моргауза бросает в чашу несколько щепоток травы и движением руки направляет ее ко мне и останавливает над моей грудью. Так близко я могу даже рассмотреть царапины на меди. Много, бесчисленно много царапин. Это старая чаша.

- Моя цель вовсе не Артур, сестра.

Моргауза разводит в стороны руки. Я вижу, как под ее веками рождается золотое с красным пламя, слышу, как она начинает плести длинное заклинание, в котором я, проваливаясь во тьму беспамятства и всплывая из нее, разбираю всего несколько слов: «geno» - рождение, «newjo» - новый, «waito» - кровь, «draugo» - дух, «kebno» - назад, «atibena» - отрезаю, «aidu» - огонь...

А потом, во внезапной тишине, Моргауза оказывается совсем рядом. Резким движением она рассекает кинжалом свою ладонь и сжимает руку в кулак. Струйка крови стекает в чашу, и над ее краями поднимается густой алый дым.

- Дыши, - требует волшебница. - Дыши, если хочешь жить.

«Я не могу дышать!» - хочу ответить я и приоткрываю губы. Этого оказывается достаточно. Дым забивает мне горло, обжигает изнутри, я закашливаюсь и пытаюсь отвернуться от чаши, но уже не могу.

Моргауза отступает на шаг назад. Мои демоны отражаются в ее глазах.

Я не успеваю ее окликнуть.

Магия накатывает на меня со всех сторон, как волны накатывают на прибрежные скалы, раскаленная, как лава, и ледяная, как северный ветер, золотая, белая, черная, вязкая и воздушная, мягкая, как трава, и острая, как клинок. Она заполняет все трещины и разрывы, заставляя меня корчиться, закатив глаза, и трястись, как в лихорадке, пока и медная чаша, и дым, и Моргауза, и серое с розовыми прожилками небо не тонут во тьме.

- Тише, тише!

Чьи-то руки перехватывают меня за плечи, когда я пытаюсь подняться - вовремя, потому что мои локти мгновенно подламываются, - и укладывают на что-то мягкое. Подушка? А где же могильная плита?

Зрение возвращается не сразу, сначала все передо мной испещрено мерцающими разноцветными пятнами, я отчаянно моргаю, пока предметы не обретают четкие очертания.

- Мерлин?- я облизываю пересохшие губы.- Я…

- Нет, ты не умерла,- строго произносит придворный лекарь.

- Удивительно,- фыркаю я.

- Один раз, ты уже проделывала этот трюк с расточением волшебства!- Седобородый лекарь.- Скажи, о чем ты думала, когда во второй раз открывала в себе источник?

Я провожу руками по лицу, потираю лоб, чтобы проснуться и в надежде, что это поможет прогнать омерзительную свинцовую тяжесть, которой налито мое тело.

И все вспоминаю.

- Я хотела спасти Артура,- тихо отзываюсь я.

- Снова,- поправляет меня Мерлин. - Он вне опасности, - поясняет седобородый.- Чего не скажешь о тебе! Ты хоть понимаешь, что во второй раз тебя могли не спасти. Собирать дух по осколкам – дело тонкое. Одно неверное движение и все! Душа потеряна на веки!

- Но ведь я жива!- возражаю я и сажусь на постели. От резкого движения темнеет в глазах, и мне становится чуть не до обморока дурно.

- Ты едва не рассыпалась в прах!- лекарь подает мне чашу, я послушно и торопливо выпиваю ее содержимое. Горчит.

Мне становится холодно от таких пояснений.

«Ты такая же дура, как твоя мать!».

Как Вивиан. В точности как Вивиан.

Вот в чем причина смерти моей матери. Она умерла не от болезни, выкосившей половину Корнуолла девятнадцать лет назад, как было озвучено с разрешения моего отца, – она умерла от расточения духа. Герцогиня Вивиан истратила слишком много сил, помогая людям Тинтагеля, а ей некому было помочь.

В каких же муках она должна была умирать…

От этой мысли меня пробирает дрожь. Я никогда не думала о том, что смерть для меня может быть не только телесной.

Вот почему я ощущала эту дикую разрывающую и разламывающую боль.

Вот почему я смогла справиться с заклинанием Нимуэ.

- Кто-то заботится о тебе, - не без удивления отмечает лекарь, помогая мне подняться. Меня пошатывает.

«Моргауза, - думаю я, вспоминая выражение звериной нежности в глазах ведьмы и ощущая что-то похожее. - Сестра».

- Кто такая Рианнон? - спрашиваю я у Мерлина.

- Старшая сестра колдуньи Нимуэ, - поясняет придворный лекарь, пронизывая меня взглядом. Ничего, я тоже умею пристально смотреть. - Откуда ты о ней узнала?

- Просто услышала имя, - отвечаю я сонным голосом и даже не притворяюсь при этом.

После лекарства я почти мгновенно проваливаюсь в сон. Впрочем, причиной тому скорее переутомление, чем отвар из ромашки, зверобоя и бессмертника.

Я не помню сна, помню только чувство, что меня пытались разлучить с кем-то, кто важен для меня и нужен мне, с кем-то, без кого я не представляю саму себя. Я просыпаюсь, ощущая щекой, что подушка намокла от моих слез.

«Это просто сон, - повторяю я себе и, касаясь пальцами щек и ресниц. Они еще влажные. - Просто сон».

Дата добавления: 2015-09-05