Часть III. Лунная пыль.

Глава 20.

«Вернулся,- думаю я.- Король Утер вернулся»

Плавно покачиваясь, громады парусов с вышитыми на них гербами семьи Пендрагонов, где золотистый дракон взмывает в алую бездну, прорывает ее крыльями так же, как его хранители - беды и горести, вечные пропасти,- надвигаются, заполняя собой узкий скалистый залив, и, наблюдая за ними, я медленно и неотвратимо возвращаюсь к болезненной реальности. В которой я всего лишь слуга, а мой возлюбленный - принц Логриса.

Я позволила себе забыть об этом слишком надолго. Потому что я не могла этого решить - ни хорошо, ни плохо, никак. И сейчас по-прежнему не могу.

Какое отрезвляющее пробуждение. Боги язычников и христиан. Бран и Бранвен, Ллеу и Аранрод, Морриган. Христос и мать его Мария. К кому мне обращаться с молитвами, у кого искать совета и прощения за собственную слабость?

Я медленно закрываю ставни, чтобы в покои не проник шум просыпающейся крепости. Шшш, не смейте скрипеть. Не будите его, пусть спит, пока есть возможность. Кто знает, когда ему выпадет случай спать так же крепко и безмятежно. Кутаясь в плед, я бесшумно присаживаюсь рядом с Артуром, рассматриваю его, пытаясь отыскать в его чертах мелочи, которых не замечала до сих пор.

Родинки на левой скуле. Ямка над верхней губой. Широкая горбинка на носу. Как взъерошены волосы во сне. Я цепляюсь взглядом за каждый штрих, я все их знаю, и все-таки, может, найдется что-то... что-то, без чего я не смогу восстановить его облик в памяти.

Должно быть, почувствовав мой чересчур пристальный взгляд, Артур просыпается, сонно потягивается всем телом.

- Что такое? - он убирает мои волосы за ухо. Не отвечая, я целую его ладонь в последнем, почти отчаянном порыве отвоевать для нас считанные мгновения уединенного спокойствия. Как мало его было нам отпущено! Ни слова сейчас, прошу, пожалуйста, ни слова.

- Ну, говори же, - после паузы велит Артур. От него невозможно что-либо скрыть.

- Корабли пришли, - негромко отвечаю я. Он недоуменно хмурится, пытаясь отыскать смысл в моих словах, теребит прядь моих волос.

Его теплая рука соскальзывает по моей шее вниз, забирается под плед и распускает завязки ночной рубашки, касается кожи, медленно обводит плечо.

- Какие еще ко... а.

И сразу чувство одиночества и отчуждения, стоит ему, мгновенно отбросив сонную, неторопливую расслабленность, выбраться из-под одеяла с сосредоточенным лицом.

Я вижу, как между его бровей залегает такой знакомый мне треугольный залом, как складываются губы в плотную линию, нижняя чуть вперед. Наблюдаю, как он плещет в лицо и на шею холодной водой над кадкой для умывания и растирается докрасна жестким полотенцем, чтобы взбодриться окончательно. Как, встряхивая мокрой головой, идет к окну, с полотенцем через плечо, распахивает ставни и смотрит на залив, иногда кивая в такт собственным мыслям, пока наша комната не наполняется гомоном взбодрившегося замка Камелота - все заждались своего Короля. Как одевается, по-военному быстрыми, четкими движениями застегивая ремни и пуговицы. Как крепит ножны с мечом к поясу.

А я все сижу и сижу в ночной рубашке, с небрежно распущенными его рукой завязками на вороте, с оголенным плечом, растерянная, подавленная, не чувствуя холода и не находя в себе сил, чтобы проделать все то же самое. Такое простое на первый взгляд.

- Я найду способ, чтобы все изменить, - Артур на ходу целует меня в висок.- Обещаю.

Я не успеваю ответить на эту мимолетную ласку, а он уже выходит, оставляя меня гадать, не были ли все предыдущие дни моей выдумкой.

Когда я спускаюсь вниз, весь замок гудит, как пчелиный рой, шум бьет мне прямо в лицо, заставляя на мгновение отступить в тень, прежде чем я начинаю разбирать звуки, из которых он состоит. Отовсюду доносятся отрывистые распоряжения, бряцает сталь, люди снуют по небольшой пристани к воротам и обратно, здороваясь со мной на бегу и тут же забывая обо мне. Стоя на возвышении, я рассеянно выглядываю светловолосую голову Артура поверх чужих голов, тюков и ящиков, которые тащат на плечах и спинах в крепость, и, заметив, замираю.

Непривычные, по-летнему яркие блики играют на водной ряби, слепят мне глаза, и по бортам кораблей весело мечутся десятки солнечных пятен. Как сегодняшний день может быть таким ярким?

Трапы уже брошены с палуб на пристань, по ним спускаются рыцари и оруженосцы, ведущие за собой коней, крепко держа их под уздцы. Животные упираются и храпят, вращая одичавшими глазами, видно, морское путешествие далось им нелегко. Как, впрочем, и некоторым из людей, непривычным к качке.

А потом я замечаю новое лицо в толпе знакомых и задумчиво хмурюсь. У него точеный и резкий профиль, черные волосы и загадочная улыбка.

Его доспехи из вороненой стали с серебряной чеканкой, туника поверх – нарочито простая, призванная сгладить помпезность доспехов, черная с белым в шахматном порядке. Его щит прикреплен к доспехам за спиной, на нем - три черных ворона на белом фоне, рассеченном черной полосой. Его сопровождает семеро рыцарей, но они беспрекословно считают его своим предводителем. Его походка безупречна, и он одного роста с Артуром, но старше принца примерно лет на пять. Они обмениваются короткими кивками.

«Кто ты? - спрашиваю я, словно ответ может прозвучать изнутри. Широко раскрытыми глазами я смотрю на рыцаря и не могу отвести от него взгляда, он пугает меня и завораживает одновременно. Непонятный холодок чувствуется в груди, но это точно не страх. - Кто же ты?»

В толпе я замечаю копну каштановых кудрей - Гавейн с нескрываемым недоверием наблюдает за происходящим, подходит к Артуру, еле заметными движениями друг первого рыцаря Камелота цепляется за рукоять точеного меча на своих ножнах.

Король Утер, спускается на пристань последним и пожимает руку Артуру, обмениваясь с принцем приветственными словами, которые заметно затягиваются. Я замечаю быструю перемену в лице принца, когда Король хлопает его по плечу и уходит вслед новоприбывшим рыцарям.

Вечером должен состояться военный совет. Король Утер, прибыл с тревожными вестями.

Артур отдал распоряжения о размещении прибывших, не оставив мне даже этих пустяковых хлопот, и весь день я провожу бестолково, не в состоянии чем-то себя занять и вскакивая на каждый звук шагов за дверью. И на малейший шорох.

К вечеру мне начинает надоедать собственное безделье, и тогда я принимаюсь слоняться по лестницам и коридорам замка, ненадолго присаживаясь то к одному, то к другому, то к третьему окну.

Большей частью стараюсь держаться поближе к зале, в которой собрался совет, но до меня доносится то одобрительный, то возмущенный гул.

По крайней мере, можно утешиться тем, что Гавейн в таком же положении, что и я.

Военные советы - для воинов. Чародеев спросят, когда настанет время залечивать смертельные раны или же когда придется сражаться с чудовищами из преисподней. Впрочем, учитывая, что владение магией в землях Утера Пендрагона карается смертью, их вообще могут не спросить.

Когда Мерлин шмыгает в приоткрытую дверь, я чувствую приступ почти нестерпимой ненависти. Даже придворный лекарь, человек совершенный не военный, может слушать принца и военный совет.

Лекарь принца значит намного больше любимой женщины.

Впрочем, кто тебе сказал, птичка, что ты - любимая?..

Чудесно, просто чудесно. Отвратительно.

Когда за окнами темнеет, я чувствую себя совершенно измотанной. В его покоях я вычистила все по-новому.

О, если бы ты просто пришел ко мне, приласкал и успокоил. Сказал, что тревожиться не о чем, что все мои лихие предчувствия лишь плод дикого воображения. Мне было бы намного легче, будь ты рядом со мной, мой принц.

Я опускаюсь в кресло, откидываюсь на спинку, не в силах даже поплакать. Странные чувства смешались в груди: предчувствие чего-то плохого переплеталось толстыми лентами с ощущением усталости. Я так привыкла засыпать вдвоем, в его объятиях, что пытаться заснуть в одиночестве... невыносимо.

Когда дверь наконец-то приоткрывается, я опускаю отяжелевшие веки, стараюсь дышать редко и глубоко, как обычно дышат во сне, и наблюдаю за Артуром сквозь неплотно сомкнутые ресницы.

Сапоги он снял, по-видимому, еще перед дверью, и теперь бесшумно, крадучись и, прикрывая рукой, пламя свечи, проходит мимо кровати.

Приостанавливается, чтобы посмотреть на меня, но я старательно притворяюсь спящей. Вместо того чтобы улыбнуться и протянуть к нему руки. Мерзко, мерзко. Сама не знаю, что на меня нашло, но это гораздо сильнее меня.

Артур ставит свечу на прикроватный столик, задувает ее. Еще несколько томительных секунд он что-то тщательно взвешивает, а потом вытаскивает меня с кресла и переносит на кровать, совершенно нежно, чутко и до того осторожно, словно боится потревожить мой сон и накрывает меня одеялом.

Я слышу, как он раздевается в темноте, как откидывает одеяло и ложится рядом со мной, чувствую знакомое тепло его тела, его запах, и к горлу подкатывает жгучий ком - так резко, что у меня сбивается дыхание.

- Моргана? - шепотом зовет Артур. Нет уж. Если я дам понять, что не сплю, то или разрыдаюсь, или поссорюсь с ним из-за очередного пустяка.

Я лежу тихо, и Артур, не то, поверив в мой обман, не то, приняв мои правила, осторожно отодвигает мои волосы и целует меня за ухом. Долго и очень нежно. Потом укладывается, обнимая меня под одеялом, и мне кажется, что проходит целая вечность, прежде чем мы оба все- таки засыпаем.

Острый запах зверя преследует меня - будоражащий запах опасности и погони. Свист и гиканье охотников сменяются тяжелым храпом лошадей, с трудом проламывающихся сквозь сплетения веток. Надрываются в лае гончие, их палевые бока мелькают между серых кустов. Поздняя осень. Я понимаю это по прелому запаху листьев и кисловатому - побитых первыми морозами диких яблок. Я вижу зверя, за которым гонятся всадники, - громадного черного вепря с жесткой, словно выкованной из железа шерстью, его дикие глаза налиты кровью. Он устал не меньше охотников, и пена на его морде подкрашена розовым; должно быть, погоня длится уже много часов.

Лес кончается, всадники вылетают на равнину, надвое разломленную бурным ручьем. Вепрь сбрасывает собак, впившихся в его лоснящиеся бока, особо ретивым ударом копыта проламывает голову и грудину. Он разворачивается у воды, роет растрескавшимся копытом каменистую землю. Из его раскрытой пасти и ноздрей вырываются клубы густого пара.

Солнце появляется прямо за спинами всадников, слепит и дразнит. Я слышу разъяренный рев вепря, слышу, как летят во все стороны мелкие камни, когда он бросается вперед, как шарахаются в стороны всадники и ржут напуганные кони.

Мгновение могильной тишины спустя я вижу, что произошло.

И кричу от непреодолимого ужаса и отчаяния.

И просыпаюсь.

- Дурной сон? - встревоженный Артур наклоняется ко мне.

Я киваю, схватившись за его руку, проходит несколько мучительных секунд, прежде чем удается заговорить.

- Это был вепрь, - сперва я лепечу, глотая слоги, а потом начинаю рыдать: - Таких страшных я никогда не видела! Огромный... и черный, как детище Пвилла! Он поднял солнце на клыки, Артур, весь мир потускнел...

- Тихо, - он обнимает меня, нашептывает за ухом слова утешения, - тихо, это просто ночь, утром солнце непременно взойдет. Мы посмотрим на это вместе. Давай я зажгу свечу.

Я киваю и силюсь улыбнуться.

С возвращением Короля Утера жизнь в замке Камелота вернулась на круги своя и все время, что разливалось до этих дней бесконечной рекой нежности, теперь преисполнено тревогой. И я мечусь между реальностью и сном, пытаюсь схватиться за остатки сказочных воспоминаний, чтобы они не исчезли бесследно.

Выполняю свою работу беспрекословно, любую королевскую прихоть, лишь была возможность находиться рядом с моим принцем. Нам достаточно взгляда, легкого соприкосновения пальцами и мимолетная улыбка заставляет огонек надежды вспыхивать в груди, заставляя сердце биться чаще. Старых привычек не вытравишь, потому, как положено, я склоняю голову перед Его Высочеством, хоть и прекрасно понимаю, как сильно его раздражает эта надменная помпезность. И скрываю лицо за челкой, чтобы напомнить ему о том, что нам никогда не сравняться - он принц, а я слуга, и пока глаза Короля пристально мечутся за сыном, мне не хватит сил преодолеть пределы собственных страхов и прикоснуться к нему еще хоть раз. Я прячусь от самой себя.

Следующие несколько дней Артура я почти не вижу, пытаюсь спасти нас обоих от соблазна и ошибки, которая может последовать за этим тайным влечением. Плод сладок, пока неприкосновенен.

Когда Утер, не изнуряет его ночными дежурствами, обходами стражи, дальними разъездами, разведками и прочими столь же подходящими для принца развлечениями, он сам изнуряет себя и других рыцарей тренировками, а я стараюсь выполнять свою работу до того, как Артур оставляет свои затеи и вечные бои.

Я провожу много времени в библиотеке сэра Гальфрида, где собеседника мне заменяют книги – я взяла несколько о природе исцеления и о языке кельтов. И вовсе я не прячусь.

Пришлось долго уговаривать сэра Гальфрида, чтобы он разрешил мне доступ к запрещенным книгами, и чуть ли не поклясться собственной жизнью, что Король Утер не узнает об этом.

Я поднимаю голову и грустно улыбаюсь, поглядывая, как свинцовые тучи изливают свою ярость на земли Камелота.

Закрываю книгу и откладываю в общую стопку, которую я оставляю на кровати.

- Ужин на столе,- гремит голос придворного лекаря, и я невольно улыбаюсь, поднимаюсь с кровати и иду к двери. Мерлин неторопливо потягивает ароматный чай из отборных трав и приветствует меня лучезарной улыбкой. Я закатываю рукава и присаживаюсь за стол.

Нужно отвлечься, в последние дни я пытаюсь разгадать тайный смысл моих снов-видений - тех самых, которые заставляют меня просыпаться в неистовом испуге. Я никак не могу сдвинуться с места и до сих пор я слышу разъяренный рев вепря, слышу, как летят во все стороны мелкие камни, когда он бросается вперед, вижу, как шарахаются в стороны всадники и ржут напуганные кони.

Я хмурюсь. Надо будет найти что-нибудь об этом в библиотеке. Иначе я точно сойду с ума, так и не раскрыв глубинный смысл этих бредовых снов.

- Ты сегодня...- придворный лекарь резко запинается, оглядывается, хмурит брови, а затем оборачивается на меня и продолжает с невозмутимым выражением лица.- Работаешь в полную смену?

- Нет,- отвечаю я, отпив глоток молока из своего стакана.- Я выполнила всю работу днем. Тем более,- уныло вздыхаю,- У принца Артура тренировки.

- Вижу, тебе начинает нравиться прислуживать Артуру?- он смеется. Я вижу яркие дольки насмешки в его лазурных глазах.

- Все не так плохо,- я пожимаю плечами, в надежде, что мои щеки не залились ярким румянцем.

- А что за тренировки?- с интересом спрашивает Мерлин.- Потому что мне казалось, что Его Высочество вот уже дня три, как прекратил изнурять себя и своих рыцарей.

Я с шумом ставлю опустошенный стакан на стол и впиваюсь недоумевающим взглядом на придворного лекаря.

- Камелот к чему-то готовится,- шепчу я.- Ты знаешь, чем завершились переговоры короля Утера в Нортумбрии?

- Король укрепляет границы,- хмуро кивает Мерлин.- Это все, что нам известно.

- Укрепляет границы?

Он вопросительно смотрит на меня:

- А ты не знала?

- Что не знала?- теперь я начинаю злиться.

С того момента, как вернулся король Утер, в Камелоте стало слишком шумно и двигаться в тесном кольце высоких каменных стен стало тяжко даже мыслям. Тренировки? Укрепление границ? Логрис готовится к войне?

Я устало потираю лоб между бровями:

- О чем я еще не знаю?- переспрашиваю я.

- О помолвке принца,- наконец отвечает Мерлин и небрежно переводит плечами.

Я с изумлением давлюсь куском хлеба и неистово закашливаюсь.

- Ты в порядке?- обеспокоенный моей внезапно реакцией спрашивает Мерлин, намереваясь мне помочь, он поднимается со стола, отводит мои волосы от лица и легонечко стучит меня по спине.

- Что за помолвка?!- выкрикиваю я, слишком грубо, слишком резко, так, что придворный лекарь с подозрением сужает свои глаза.

- Принца Артура и леди Гвиневры,- его слова вонзились в мою спину ножом, и я резко выпрямляюсь и вскакиваю со своего места, заставляя стул со скрежетом опрокинуться на пол.

- Быть того не может!- уверенно, слишком уверенно, заявляю я и оступаюсь на несколько шагов назад.

Не верю. Артур бы сказал мне! Он бы не поступил так со мной! Что за бред? И почему я узнаю о его помолвке от Мерлина, а не от него самого?

"Он ничего тебе не должен,- сухо напоминает мне мой внутренний голос.- Он же принц. Теперь границы его власти выходят за твои пределы"

- Принц Артур...- я силюсь вымолвить что-либо, чтобы сгладить последствия своей бурной реакции, но издаю лишь глухой смешок.

- Знает ли он?- придворный лекарь не спеша возвращается на свое место и медленно присаживается за стол. Я киваю и внимательно смотрю на Мерлина.

- Утер собирается ему сказать,- отвечает придворный лекарь и задумчиво отпивает чай.- Он пока всего лишь интересовался моим мнением по этому поводу.

Я сглатываю, стараюсь унять дрожь в теле:

- И что… что ты ему ответил?

- Что это отличная идея, конечно. Король Утер все равно никого кроме себя не слышит, а этот брак обеспечит стабильное будущее для Логриса.

«Ну, конечно, а как иначе?- мысленно, я упрекаю себя за детскую наивность.- Рано или поздно это бы случилось. Слишком глупо было надеяться на что-то большее»

- А леди Гвиневра?- сухо спрашиваю я.- Знает ли она? О помолвке?

- Король Камелиарда, Лодегранс, и Утер знакомы уже очень и очень давно. Я думаю, леди Гвиневра как раз для этого и прибыла в Камелот.

- Ну да, конечно, а для чего еще приезжают в гости?- саркастически замечаю я и раздраженно фыркаю. Мерлин театрально закатывает глаза и снисходительно улыбается в ответ на мою грубость в легкой форме.

Резкий скрип сотрясает воздух до того, как я слышу бой колоколов, что нетерпеливой мелодией прорезает слух. Дверь распахивается и сэр Леон, подобно молнии, влетает в помещение:

- Мерлин... там привезли раненых... Король просит тебя, их осмотреть!- запинаясь, чтобы отдышаться, говорит рыцарь.

- Конечно,- придворный лекарь хмурится.- Уже иду.

Сэр Леон кивает и уходит так же стремительно, как появился.

Я хватаю плащ с кровати, быстрее, нельзя позволить мыслям охватить себя, и наспех натягиваю на себя, трясущимися руками запахиваю полы и завязываю завязки.

- Ты куда это?- придворный лекарь в полном недоумении смотрит на меня.

- С тобой иду, конечно, а куда же еще?- я бросаю ему его плащ, хватаю сумку, заполняю ее всеми необходимыми предметами, которые обычно берез с собой Мерлин и выжидающе застываю.- Что?- я вопросительно выгибаю бровь.

Лекарь качает головой, спокойно надевает плащ, забирает у меня свою сумку и идет к двери. Я неторопливо иду следом за Мерлином.

На улице промозглая погода грозится затопить дождями город и тяжесть свинцовых туч ни на миг не ослабевает своего жуткого напора. Мне еще не приходилось видеть такого темного неба. Оно окутывает дневной свет тенью, а тепло - холодом.

"Я не знаю,- украдкой думаю я, всматриваясь в волны темных облаков.- Не знаю, что делать? Стрелы Л-леу! Как мне обуздать этот страх?- качаю головой, опускаю взгляд и прячу окоченевшие в холоде пальцы в теплой ткани удлиненных рукавов плаща.- Я не хочу его потерять, как потеряла всех, кто был рядом со мной. Я свыклась с мыслью, что мне никогда больше не увидеть ни отца, ни мать, что мне больше никогда не услышать ни сестру, ни брата, но где найти силы, чтобы отвергнуть любовь? Кто-нибудь, подскажите мне, потому что я не знаю!"

Мерлин задумчиво обводит взглядом башни замка и смотрит на меня:

- Что тебя тревожит?- в его глазах читается отцовская забота.

- Тревожит?- я силюсь улыбнуться и с благодарностью думаю о том, что придворный лекарь вовсе не заметит в этой темноте, каких усилий мне стоит эта улыбка.- Я в порядке.

Капли дождя еще никогда мне не казались такими тяжелыми, такими сильными и такими громадными. Под тонкой плащевой тканью не скрыться от ярости природы.

У входа нас встречает сэр Леон, по-прежнему встревоженный, рыцарь предлагает нам укутаться в сухие плащи и пройти за ним.

Внутри замка тепло и светло. Лютый ветер завивает за стенами и капли дождя барабанят по окнам, но это все становится не важным, когда я замечаю Артура. Он стоит у камина, наблюдает, как красиво резвится пламя в очаге, и я невольно вспоминаю, как крошечный огонек, вызванный моей магией, вспыхивает в моих ладонях. Ты тоже видишь это, мой принц?

Долгая разлука уже грозиться сорваться рыданием, но я остаюсь у входа и отступаю к стене, стараясь быть более не заметной в своей личной тишине.

Он взволнован, зол и сосредоточен, как и, впрочем, все, кто находится в зале, я чувствую его гнев, он растекается по моим венам.

- Слава Богам, Мерлин!- восклицает Утер, увидев придворного лекаря.

- Я пришел так скоро, как только мог,- спокойно отвечает Мерлин.- Так с чем мы имеем дело?

- Я надеялся, что это ты нам скажешь,- голос короля надламывается. Он жестом просит придворного лекаря проследовать за ним и Мерлин, прежде хмурится, но пересекает зал, чтобы следовать за своим королем.

Леди Гвиневра окидывает меня совершенно новым оценивающим взглядом, она кажется подавленной, жутко уставшей и напуганной, она распускает золотистые кудри и небрежно протирает руками лицо, уныло вздыхает:

- Артур,- зовет она принца.- Пойдем. Мы больше ничего не сможем сделать.

Я горько, почти не слышно, вздыхаю, ощущая, как ком подступает к горлу. Я кусаю губу, в надежде, что так станет легче, и натягиваю капюшон до самого носа.

"У них еще все впереди,- думаю я.- Опустись на землю, девочка"

Нужно было идти за Мерлином. О чем я вообще думала, когда так рвалась в замок? Особенно после того, как узнала о помолвке? После всего, так надменно появляться?

Нет, я ничего Артуру не скажу. Да я даже близко к нему не подойду. Отныне, я больше не пересеку эту черту. Пора взрослеть. Есть вещи, которые должны оставаться на своих местах.

"Тогда почему мне так трудно дышать?- с жалостью думаю я"

Принц с грохотом шевелит в камине полена и подбрасывает новые. Он злится; пламя тоже злое, голодное, и только когда одна из искр обжигает руку, Пендрагон приходит в себя достаточно, чтобы говорить.

Слова душат его.

- Ты можешь идти, Гвиневра,- отвечает Артур.- А я должен остаться. Это мои рыцари. Я несу за них ответственность.

- Артур!- вздыхает миледи.- Они все взрослые люди, и во много раз старше тебя. Ты не виновен в том, что они ослушались.

Он ничего не отвечает. Я слышу, как шелестит подол ее платья, слышу, с какой нежностью она зовет его по имени, и, приподнимая капюшон с головы, я вижу, как легко она к нему прикасается, как спокойно тонкой ручкой хлопает по плечу, в надежде утешить принца. Зависть обжигает горло горечью.

Энергия плавно движется по венам, концентрируется в ладони, и я чувствую, как мой гнев вот-вот воспылает праведным огнем в руках. Сделать глупость мне не позволяет голос Мерлина:

- Мне очень жаль,- вздыхает он.- Слишком поздно.

- Так, на что ты говоришь это похоже?- интересуется король.

- Ранения явно нанесены зверем,- хмуро отмечает придворный лекарь и останавливается, чтобы взглянуть в глаза Утеру.- Скорее всего, это вепрь.

Тишина повисает в воздухе, режет уши, резким движением руки я сбрасываю капюшон с головы и изумленно, почти судорожно выкрикиваю:

- Вепрь?!

Я вижу изумленный взгляд принца и замираю, трясущимися руками запахиваю полы плаща и силюсь продолжить:

- К-как такое возможно?

- Вполне,- кивает Мерлин.- Правда, скорее всего, этот вепрь намного крупнее тех, на которых мы привыкли охотиться.

- Большое спасибо,- кивает король Утер и тяжело вздыхает.- Нужно отыскать этого вепря, до назначенной даты венчания, чтобы впредь ситуация не повторилась. Он может начать нападать на мирных жителей, что живут вблизи леса.

Мерлин что-то отвечает, но для меня его слова утопают в безмолвной темноте, я пропускаю их мимо ушей, не в силах оторвать своих глаз от той печали застывшей в глазах принца, пока придворный лекарь не подхватывает меня под локоть, не уводит прочь.

Дата добавления: 2015-09-05